Та же проблема встает и с «Воспоминаниями» графини д'Адемар.

Сам титул их автора вызывает недоумение. Род д'Адемаров, происходящий из Лангедока, действительно существовал; он прославился во время Крестовых походов, но графский титул, присвоенный ему, был де Гриньян.

Люди образованные это признают сразу: Франсуаза-Маргарита, дочь знаменитой писательницы госпожи де Севинье, вышла замуж за Франсуа д'Адемара, графа де Гриньяна. Но род д'Адемаров угас в 1714 году вместе с Франсуа де Гриньяном, последним его мужским отпрыском, а две дочери, которых он прижил с Франсуазой-Маргаритой, внучки писательницы, умерли в монастыре еще до революции.

Тем не менее при дворе Людовика XVI действительно была графиня д'Адемар, та самая, которой обычно приписывают пресловутое свидетельство, и умершая в 1822 году. И здесь встает проблема дворянских родословных, за прояснение которой я благодарен моему собрату Гислену де Дьеба.

Если предположить, что эта графиня д'Адемар дожила до восьмидесяти лет, весьма преклонного возраста для той эпохи, то родилась она, вероятно, около 1740 года. К тому времени уже не оставалось Адемаров, носивших графский титул де Гриньян.

Однако существовали и две другие ветви, тоже родом из Лангедока, отличавшиеся от предыдущей своими титулами: Адемары де Пана и Адемары де Лантаньяк. Автор «Воспоминаний» вполне мог принадлежать к этой последней, которая в 1767 году удостоилась чести быть принятой при дворе — неоспоримое доказательство ее подлинности. Это могло бы подтвердить гипотезу, что графиня д'Адемар была близка к Марии-Антуанетте. Тем не менее в таком случае, и особенно в то время, она бы скорее пользовалась своим титулом графини де Лантаньяк, а не родовой фамилией.

Не думаю, что сообщу кому бы то ни было большую новость, напомнив, что если при старом режиме какому-нибудь роду даровался дворянский титул, то он присовокуплялся к названию пожалованной земли, а не к родовой фамилии (кроме тех случаев, когда род уже владел поместьем с тем же названием). Так, Сезар дю Канбу, например, стал маркизом де Куаленом, а не маркизом дю Канбу. Вот почему эта единственная странность в титуле госпожи д'Адемар неизбежно вызывает вопрос: кем же она была на самом деле?

Увы! В ту же эпоху некий авантюрист, соперник Сен-Жермена, втерся ко двору Людовика XVI, назвавшись несуществующим (как выясняется) титулом — граф д'Адемар! Он был вскоре разоблачен, наверняка по навету Адемаров де Лантаньяк, и с позором изгнан.

К предыдущей неопределенности добавляется сомнение: была ли автором «Воспоминаний» графиня де Лантаньяк, не знавшая заведенных обычаев (что весьма маловероятно, если состоишь в близких отношениях с королевой), или же супруга самозванца, лжеграфа д'Адемара?

Попутно возникает еще одно подозрение: налицо странное сходство между именем д'Адемар и одним из псевдонимов самого Сен-Жермена: граф д'Эймар (d'Adhemar — d'Aymar). Последний удар, на сей раз роковой, наносит подлинности «Воспоминаний» предисловие барона де Ламот-Лангона. Ведь он тоже фальсификатор, причем давно изобличенный, которого историк Ален Деко определяет как самого плодовитого изготовителя поддельных мемуаров прошлого века. Истинный автор «Воспоминаний» пресловутой графини д'Адемар наверняка он.

Пикантный парадокс: сам считающийся шарлатаном, Сен-Жермен вдохновил немало фальсификаторов.