4
Изумрудный остров

Без приключений долетев до Дублина, Пит и Триш пересели на самолет местной авиакомпании, который должен был доставить их до графства Голуэй в провинции Коннехт. Тетки пообещали, что в аэропорту их встретит надежный человек, их слуга. Он поможет Питу и Триш спокойно добраться до замка О’Шей.

– Как ты думаешь, почему замок называется «О’Шей»? – поинтересовалась Триш, голодными глазами оглядывая столик на колесиках, который катила в их сторону стюардесса.

– О’Шей – ирландская фамилия, – ответил Пит. – Кажется «О» обозначает «внук», «родственник дальше сына». Как переводится «Шей» я не знаю. Очевидно, замок принадлежал каким-то О’Шеям. Надо полагать, это местная аристократия. Больше меня интересует другое: как твоим теткам удалось купить этот замок? Это ведь целое состояние. И вообще, зачем их понесло в Ирландию? Я бы понял, если бы это был зов крови. Но ведь вся ваша семья – чистокровные американцы.

– Ты заблуждаешься. Во-первых, глупо называть американцев «чистокровными». Наша нация – смешение множества других, и ты не хуже меня об этом знаешь. А во-вторых, моя прабабка перебралась в Америку из Ирландии. Уплыла с дедом, моряком, в которого безумно влюбилась. Но ее фамилия была не О’Шей, это уж точно. И аристократкой она не была. Если мне не изменяет память, прапрадед был пастухом. Как же была ее фамилия… Сейчас вспомню… Кажется, О’Лири. Ну, естественно, когда она вышла замуж за деда, сменила фамилию. Так что теперь от нас даже не пахнет ирландцами, – улыбнулась Триш.

Пока Пит рассматривал вид из иллюминатора, Триш, истекая слюной, любовалась кусочками лосося, красовавшимися на столике стюардессы. Соблазн вызывал не столько сам копченый лосось, сколько сочетание лосося и сметаны, которая находилась в соуснике по соседству с лососем. Сметана явно не предназначалась для лосося, но Триш это не волновало. Копченый лосось и сметана! Вот чего ей хотелось больше всего на свете. Пользуясь тем, что Пит отвернулся к иллюминатору, а стюардесса обслуживает клиента на противоположном сиденье, Триш не выдержала. Она вытащила из тарелки кусочек рыбы, сунула его в соусник и запихнула в рот. Прожевать она не успела. К ней обратился Пит.

– Не хочешь поменяться со мной местами? – поинтересовался он. – Виды просто восхитительные. – Триш замотала головой, не смея открыть рот, набитый рыбой. – Что-то не так? Триш, тебе плохо? – испугался Пит, увидев вытаращенные глаза и надутые щеки жены. – Нам нужен врач! – крикнул он спине стюардессы.

Стюардесса, девушка с миловидным личиком, окинула Пита удивленным взглядом.

– У нас проблемы. Моя жена, кажется, чувствует себя неважно. Триш?

Триш изо всех сил замотала головой, а когда стюардесса предложила воспользоваться специальным пакетом, вскочила с места и полетела в уборную. Там ей наконец удалось прожевать злосчастную рыбу, из-за которой поднялся весь сыр-бор. Триш досадливо покосилась на свое отражение в зеркале. Хороша, нечего сказать! Не смогла удержаться, чтобы не выкинуть фокуса! И выставила себя полной дурой…

До чего же все-таки сложно быть нормальным человеком, подумала Триш, вытирая губы бумажным платком. Есть то, что едят все, не болтать глупостей, которые приходят в голову, не делать того, что тебе нравится. Иногда она сомневалась, так ли уж ей нужна эта «нормальная» жизнь, о которой Пит говорил с таким отвращением. Но Пит многого не знает и не сможет понять ее. Триш так и видела снисходительную улыбку на губах мужа. «Не путай кошачьи экскременты с апельсиновым желе…» – именно так он и скажет. И как ему объяснить, что она видит все это в совершенно другом свете? Для этого Питу нужно было бы родиться Триш. Но это невозможно…

– Тебе уже лучше? – спросил Пит, когда Триш вернулась на свое место. Вид у него был крайне озабоченный, и Триш стало его жаль. Он так переживает из-за нее, а она обвиняет его в непонимании.

– Да-да, – ласково улыбнулась Триш. – Ерунда, уже все прошло. Наверное, это давление…

Если в Дублине погода была просто отвратительной – шел мелкий моросящий дождь, а небо было затянуто грязной ватой облаков, – то в графстве Голуэй светило солнце, а небо не омрачала ни одна тучка.

Такого яркого неба Триш не видела никогда в своей жизни. Как будто художник разрисовал его самой нежной, самой глубокой, самой свежей и веселой краской из тех, что были смешаны на его палитре. Солнце было желто-рыжим, в тон кое-где пожелтевшей листве деревьев, а трава – все еще зеленой и яркой, как малахит.

– Я наконец-то понял, почему Ирландию называют «изумрудным островом», – сообщил Пит. – Правда, я бы изменил название на «малахитовый».

– Да, очень красиво… – согласилась Триш и, зажмурившись, вдохнула полной грудью свежий воздух. – Только где наш надежный проводник?

– Ты хотя бы знаешь, как он выглядит?

– Если бы… Но тетки сказали, что он сам нас узнает.

– Интересно, как? Тут народу – как консервированных сосисок в банке. Может, у американцев какой-то особенный вид?

– Патриотизм просыпается в тебе всякий раз, когда ты приезжаешь в другую страну? – ехидно поинтересовалась Триш.

– Ничего подобного, – в тон ей заметил Пит. – Просто я чувствую себя немножко… идиотом. Слишком много незнакомых людей, а ты сама знаешь, как я не люблю всякие столпотворения. Вот и приходится шутить, чтобы не выдать своего глупого страха. Смотри-ка, какой колоритный персонаж, – кивнул он Триш в сторону пожилого мужчины, который, и впрямь, выглядел странновато.

Волосы на его голове торчали в разные стороны, а седая борода стояла колом, как будто ее нарочно укладывали гелем для волос. Одет он был в подобие куртки, сшитой из кожи и меха, а на его ногах красовались высокие кожаные сапоги, заляпанные серой грязью. Но самое странное и даже жуткое впечатление производило его лицо. У незнакомца был один-единственный глаз, мутно-серый, с крошечной точкой зрачка. Он вращал им, выискивая кого-то среди прилетевших. Крылья его большого крючковатого носа раздувались в такт вращавшемуся зрачку, как будто незнакомец не только высматривал, но и вынюхивал человека, которого ждал.

– Да уж. Странный типчик, – согласилась Триш. – Интересно, тот, кто прилетел к этому циклопу, выглядит так же?

– К циклопу? – улыбнулся Пит. – Это прозвище ему подходит.

Вдруг мутный взгляд циклопа остановился на Пите и Триш. Загадочный обитатель холмов двинулся в их сторону.

– Пит, ты думаешь то же, что и я? – спросила Триш, не отрывая взгляда от приближающегося всклокоченного субъекта.

– Ага, – кивнул Пит. – Как бы я хотел, чтобы наши догадки не оправдались…

Но чем ближе подходил Циклоп, тем яснее становилось, что догадки Пита и Триш не были безосновательны. Неужели тетушкам пришло в голову отправить за ними такое чудо?

Циклоп подошел совсем близко, так что Питу ударил в нос запах овечьих шкур.

– Приветствую, – проворчал тот глухим голосом. – Надо думать, вы мистер и миссис Макаути? – Пит кивнул, не в силах выговорить ни слова. – Это хорошо. Миссис Лукреция меня послала, чтоб я вас встретил. Звать меня Патриком. Ну что, давайте ваши вещички.

Пит проблеял что-то насчет того, что они могут и сами, но Циклоп то ли не услышал его, то ли попросту не придал значения его словам. Он одной рукой забрал у Пита чемодан, другой поднял с асфальта две тяжелые сумки. Несмотря на то что Циклоп выглядел не очень молодо, сил у него было больше, чем у Пита и Триш взятых вместе.

Да, с таким не очень-то поспоришь, подумал Пит, и они с Триш двинулись за Циклопом.

Триш была уверена, что, когда они выйдут из здания аэропорта, перед ними предстанет телега, запряженная старенькой лошадью, и на этом нехитром транспорте они поедут в замок. Однако вместо телеги Триш увидела вполне симпатичную машину, в которую Циклоп предложил им забраться. Триш рассмешила собственная наивность, и настроение, которое немного упало после знакомства с их провожатым, начало потихоньку подниматься.

Циклоп оказался неразговорчивым малым, и на все расспросы Триш давал лишь односложные ответы.

– Патрик, а вы, случайно, не знаете, почему замок называется «О’Шей»?

– Да жили там какие-то до ваших тетушек…

– А кто именно?

– Ну… какие-то с фамилией О’Шей…

Исчерпывающий ответ, усмехнулась про себя Триш.

– А замок большой?

– Большой.

– Неужели тетушкам не жутко жить вдвоем в таком огромном замке.

– Не жутко, раз живут.

– А вы тоже живете в замке? – не унималась Триш.

– Живу.

– А чем вы там занимаетесь?

Наверное, Циклоп предпочел бы ответить, что возит таких болтунов, как Триш, но вслух сказал:

– Служу.

– Ну да… – пробормотала Триш, с ужасом думая, как же она будет жить под одной крышей с таким нелюдимым и мрачным существом.

В это время Пит любовался видами огромных зеленых лугов, простирающихся далеко за горизонт. На фоне малахитовой травы картинно и трогательно паслись овцы с шерстью, белой, как клочья облаков. Временами у Пита возникало ощущение, что все это: и луга, и овцы, и пастухи, мирно пасущие свои стада, и собаки – обман, картинка, которую поставили специально для того, чтобы дурачить наивных туристов. Ему хотелось остановить машину и проверить, настоящее ли все это. Но, высовываясь в окно, он понимал, что невозможно подделать яркие краски неба и горьковато-пряный запах луговых трав.

С каждой минутой Ирландия нравилась ему все больше. И даже Циклоп с его мрачным видом не мог испортить впечатления, произведенного этой прекрасной страной.

Может быть, Добсон прав? И мне удастся закончить здесь книгу? – думал Пит, подставляя лицо ласковому ветерку. А Триш наконец излечится от своей депрессии?

На подъезде к замку Циклоп повел машину медленнее. Вначале Триш подумала, что он делает это для того, чтобы они полюбовались замком, но вскоре ее постигло разочарование. Циклоп затормозил и, не оборачиваясь, проворчал:

– Дальше придется вам пешком идти.

– А наши вещи? – удивился Пит.

– Я привезу.

Спорить с Циклопом не хотелось никому, да и прогулка до ворот замка не пугала, а, наоборот, радовала.

– О’кей, Патрик. Мы прогуляемся.

Пит помог жене выбраться из машины и с радостью заметил, что у нее такое же чудесное настроение, как и у него. Циклоп развернул машину и поехал в направлении, противоположном замку.

– Куда это он? – спросила Триш, поправляя волосы, взъерошенные ветром.

– Решил обменять машину на телегу, – пошутил Пит.

– Ты будешь смеяться, но я вначале подумала, что он повезет нас именно на телеге.

– Как ни странно, я тоже. Просто он так выглядит. В жизни не подумал бы, что такие парни водят машину.

– И пахнет от него странно… – кивнула Триш.

– Это запах шкур. Здесь повсюду – овцы.

– Звать меня Патриком, – смеясь, передразнила Циклопа Триш. – Он достоин твоей книжки. Мне кажется, тебе повезло. Еще парочка таких персонажей, и половина книги готова.

– Тебе здесь нравится? – спросил ее Пит.

– Очень. А тебе?

– Да. Я думаю, мне все-таки удастся закончить книгу. Осталось только встретить еще парочку Циклопов, – улыбнулся Пит.

Они двинулись в сторону замка, к которому вела каменистая дорога. Издалека замок показался им не таким уж огромным, но по мере приближения он как будто рос на глазах.

– Вот это да… – восторженно прошептала Триш, разглядывая раскинувшуюся перед ними каменную громаду. – А я думала, он меньше.

– Он похож на льва, который прилег отдохнуть после охоты.

– Да, что-то есть, – кивнула Триш, разглядывая стену, обвившую замок каменной змеей. – Интересно, тетушки живут здесь вдвоем?

– Не знаю… Купить на двоих такой замок… По-моему, это самая нелепейшая причуда из всех причуд. Может быть, дело в том, что они хотят хорошенько на нем заработать? – предположил Пит.

– Давай пойдем чуть медленнее, – попросила Триш. – В горку идти тяжело. Кажется, у меня начинается отдышка…

Пит сбавил темп, и они продолжили болтать о тетушках, пытаясь представить, как две почтенные леди живут в таком огромном замке. Триш предположила, что у них полно прислуги, Пит – что они ездят на соколиную охоту. Потом Триш сказала, что тетки, наверное, дают по пятницам балы, и Пит начал фантазировать, как эти воображаемые балы проходят. Раньше они часто играли в эту безобидную игру под названием «а представь себе, что», но в последнее время Триш очень неохотно выходила за рамки обычного диалога.

Пит отпускал шутки, перебиваемые звонким смехом Триш, и ему казалось, что на душе у него так же безоблачно, как на голубом ирландском небе. Ему хотелось сейчас только одного: как можно дольше идти по этой широкой каменистой дороге и наслаждаться обществом прежней Триш.

Они подошли к высокой каменной стене, обрамлявшей замок. Деревянные ворота были открыты, и Пит с Триш без помех проникли в средневековое царство высоких арок, огромных каменных глыб, полуразвалившихся строений, узких окон и вековых деревьев, скрюченных временем и непогодой.

– И куда теперь? – спросила Триш, растерянно оглядывая замок. – Где именно живут тетушки?

– Уж точно не в курятнике. И не в хлеву. И не в часовне, – принялся перебирать Пит. – Ну и, наверное, не в яслях…

– Это я знаю и без тебя, умник. Где у них тут… ну как это называется… Центральный вход…

– Центральный вход… – делая сосредоточенное лицо, пробормотал Пит. – Надо полагать, в центре…

– Пит, хватит валять дурака. Может, нам обойти замок?

Замок обходить не пришлось, потому что из-за кустов боярышника выскочил их одноглазый знакомец. Триш даже вскрикнула от неожиданности.

Какого черта? – подумал Пит, который тоже порядком напугался. Он что, нарочно строит из себя персонажа из фильма ужасов?

– Пойдемте за мной, – не обратив внимания на испуг приезжих, приказал Циклоп.

Пит невольно почувствовал себя заложником, и это разозлило его еще сильнее.

– Послушайте, Патрик, вы никогда не пробовались на роль слуги в фильме «Семейка Адамс»? – с саркастической усмешкой поинтересовался он у Циклопа.

Единственный глаз Циклопа удивленно вскинулся на Пита.

– Чего? – недоуменно переспросил он.

– Забудьте, – махнул рукой Пит. – Так куда иди-то? И где миссис Лукреция и миссис Лавиния?

– Ждут, – лаконично объяснил Циклоп.

Они обогнули кусты боярышника, и перед ними открылся фасад замка. Высокие каменные ступени вели к тяжелым дверям, которые Циклоп, шутя, распахнул одной рукой.