Пролог

Кто-нибудь сомневался, что Дюк Миндселла завалит проект по сайнс? Никто.

Ни розовощекая мисс Пончик, ни его одноклассники, ни родители. И даже его самоуверенный братец, Алан Миндселла, в этом не сомневался.

Это надо же было так опозориться, в который уже раз укорил себя Дюк и запихнул в рот очередную конфету с ванильным кремом. Но главное — у всех на виду. До сих пор в ушах стоит хохот, раздавшийся, когда из Дюковой машинки по изготовлению конфет в домашних условиях полезло нечто, куда больше напоминавшее собачьи испражнения, чем конфеты.

Но этим все не закончилось, как бы не так… Изобретение Дюка окончательно вышло из-под контроля и начало плеваться в разные стороны жуткой коричневой массой. Тогда смеялись только те, кто стоял подальше. А вот директору школы, мисс Пончик и его предкам было уже совсем не смешно.

Директор — от его безупречно белой рубашки остались лишь воспоминания — заявил, что таким горе-изобретателям надо давать премию за глупость. Мисс Пончик — казалось, ее лицо побывало в грязной луже — сказала Дюку, что ей не доводилось учить более ужасного мальчишку.

Родители… Ну что могла сказать мама, два часа колдовавшая над прической, претерпевшей чудовищные метаморфозы благодаря изобретению сына? И папа, парадный костюм которого теперь напоминал прикид бродяги? Конечно, оба сокрушались, что Дюк так не похож на своего успешного братца Алана…

Дюк распотрошил очередную обертку и засунул в рот бог знает какую по счету конфету, когда из-за двери донесся стук.

— Войдите, — пытаясь проглотить конфету целиком, ответил он.

Фокус по заглатыванию конфеты прошел неудачно, поэтому отцу, зашедшему в комнату, пришлось хорошенько хлопнуть сына по спине. Миндселла-старший полюбовался на разбросанные вокруг сына фантики и полюбопытствовал:

— Думаешь, поможет?

— Чему? — недоуменно воззрился на него сын.

— Стать умнее, — сердито усмехнулся отец. — Что-то я не заметил, что сахар пошел на пользу твоему мозгу, когда ты сдавал проект.

— Пап, ну ты же знаешь, что у меня всегда были проблемы с сайнс.

— Хотел бы я знать, молодой человек, почему у Алана никогда и ни с чем проблем не бывает? Он блестяще сдает проекты — научные и гуманитарные, — он выигрывает школьные конкурсы, где, между прочим, всегда занимает первые места, он умудряется играть в школьном театре и участвовать в соревнованиях по плаванию. Скажи-ка мне на милость, как у него это выходит?

— Не знаю, — буркнул Дюк, у которого рассказы об Алане вызывали скорее приступ тошноты, нежели беспредельное восхищение, которого рассчитывал добиться от него отец.

— А я знаю, — хмуро ответил Миндселла-старший. — В отличие от моего второго сына, который не желает оправдывать наших с матерью ожиданий, Алан целеустремленный, упорный, трудолюбивый, активный и всегда добивается поставленной цели. Если бы ты был таким же…

Дюк не дал отцу закончить.

— Если бы я был таким же, то стал бы вторым Аланом, а не Дюком. А если вы хотите получить точную копию Алана, то попросите его сделать свой клон. Сам говоришь, он блестяще справляется с научными проектами.

— Ну знаешь, — сквозь зубы процедил отец. — Можешь оставаться Дюком сколько влезет. Неудачником, который каждое поражение зажевывает конфетами, как какая-нибудь слезливая девчонка!

Отец хлопнул дверью, а Дюк остался наедине со своей неудачей и конфетами. Его родители никогда не смирятся с тем, что он не Алан, что он не везунчик, не активный и не целеустремленный. Что он мечтательный, чересчур рассеянный Дюк, у которого вечно все валится из рук, который чертовски любит сладкое, а перед сном, вместо вечерней пробежки, читает стихи…