Глава 15

Голосование проходило в нарочито торжественной обстановке.

– Мы должны остаться, – объявила Ирмгард и уточнила: —В этой квартире и в этом здании.

– Я за то, чтобы убить мистера Изидора и перебраться в другое место, – заявил Рой Бати.

Рой, Ирмгард и… Джон Изидор… повернулись к Прис, напряженно ожидая ее решения.

– Я голосую за то, что мы должны остаться здесь, – тихо произнесла Прис. И добавила чуть громче: – Дж. Р. знает окружающий мир, и это перевешивает опасность, которая от него исходит. Совершенно очевидно, что мы не можем жить среди людей, оставаясь незаметными: так прихватили и Полокова, и Гарленда, и Любу, и Андерса. Это то, что погубило их всех.

– Они поплатились за свою беспечность, и мы повторяем их ошибку, – заспорил Рой Бати. – Каждый из них поверил человеку, посчитав, что этот человек отличается от остальных людей.

– Откуда нам знать, что произошло в действительности, – возразила Ирмгард. – Мы можем только догадываться. Я считаю, что они, что… – она неловко взмахнула руками, – они слишком свободно разгуливали среди людей, как будто они… Даже пели со сцены, как Люба, например. Мы полагаемся лишь… да, я уверена! Рой, мы полагаемся на первопричину собственной гибели! Нас убивают из-за того, что мы – будь оно все проклято! – чрезмерно умны! – Ирмгард посмотрела на мужа, ее дыхание резко участилось, маленькие груди – и в такт дыханию, и в такт гневу – стремительно поднимались и опускались. – Мы слишком сообразительны… Рой, ты даже сейчас, прямо сейчас, прямо здесь, черт тебя побери, совершаешь все ту же ошибку!

– Думаю, Ирм права, – согласилась Прис.

– И поэтому мы вверяем наши жизни в руки субстандартного, насквозь изъеденного пылью… – начал спорить Рой, но резко остановился. – Я очень устал, – тихо добавил он. – Мы слишком долго и трудно добирались сюда, Изидор. А здесь мы еще не прижились. К сожалению.

– Надеюсь, – радостно заверил Изидор, – я смогу сделать ваше пребывание на Земле более приятным. – Он действительно почувствовал уверенность. И прилив сил. Ему показалось, что наступил кульминационный момент всей его жизни – тем более что утром он вернул свой давно утраченный авторитет, справившись с разговорами по видеофону.

Вечером, как только истекло рабочее время, Рик Декард полетел через весь город в район, где несколько кварталов занимали крупные зоомагазины: огромные стеклянные витрины, заманчивые вывески, красочные проспекты, рекламирующие товар.

Жуткая депрессия, захлестнувшая Рика, вот уже несколько часов не выпускала его из своих сетей. Он прилетел сюда посмотреть на животных, поболтать с торговцами; он надеялся, что только здесь ему помогут увидеть – во тьме ужасной депрессии – светлую точку, вернее, выход из лабиринта подавленности. По крайней мере, все предыдущие визиты в небольшой зоомир, насыщенный красотой и элегантной естественностью животных, их натуральными, вызывающими благоговейный трепет запахами, заканчивались для Рика на мажорной ноте. Он очень надеялся, что добьется положительного результата и в этот вечер.

– Слушаю вас, сэр, – опрятно одетый молодой продавец непринужденно поздоровался с Риком, который мутно-стеклянным взглядом вперился в одну из витрин. – Кажется, вы выбрали для себя то, что вызывает у вас благоговейный трепет.

– Мне нравится буквально все, – признался Рик, – а трепет в большей степени вызывают цены.

– Если вы в растерянности, – предложил продавец, – просто назовите сумму предполагаемой покупки. Подумайте, что именно вам хочется, как предполагаете оплачивать. Потом мы обсудим условия с товароведом и получим его разрешение на заключение сделки.

– У меня три тысячи наличными, – сообщил Рик, правление выдало ему премиальные в конце рабочего дня. – Сколько стоит вон та семья кроликов? – спросил Рик.

– Сэр, позволю себе заметить: если вы готовы внести аванс – три тысячи наличными, я настоятельно предложу вам: подумайте над тем, чтобы стать владельцем крупного животного, а не пары кроликов. Скажем, козла.

– Дело в том, – признался Рик, – что я никогда не задумывался, хочу ли иметь козла.

– Могу ли я задать вам один, возможно не очень скромный, вопрос?

Рик кивнул.

– Желание сделать покупку означает улучшение вашего финансового положения?

– Да. Я не каждый день выхожу из дома с тремя тысячами в кармане, – подтвердил Рик.

– Извините, сэр, но я так и подумал, когда вы упомянули кроликов. Дело в том, сэр, что кролика может купить любой человек. Только крупное и дорогое животное позволит вам почувствовать себя в своей тарелке.

– В чем же основные достоинства козла? – заинтересовался Рик.

– Главное достоинство в том, что животное поддается дрессировке. Вы легко научите его бодать любого незнакомца, который, возможно, попытается украсть ваше животное.

– Если только в козла не выстрелят гипно-дартом, а потом не втащат, с помощью каната и лебедки, в ремонтный фургон. – Рик был наслышан о кражах животных.

Продавец продолжал расхваливать товар так, будто не слышал замечания клиента.

– Козел предан своему хозяину. Он своенравен и вольнолюбив: никакие клетки ему не нужны. И еще одна существенная деталь, о которой не следует забывать. Случается, что, вложив в покупку деньги, хозяин, проснувшись утром, обнаруживает, что животное умерло, потому что в пищу попала радиоактивная пыль. Козел машинально съедает все, что ему дают, козлу не страшна зараженная квази-пища, включая продукты с такими дозами отравы, которые валят с ног и коров, и лошадей, и в особенности котов. Как долгосрочное денежное вложение, козлы – тем более козы – дают владельцам животных несомненные преимущества.

– Это… коза? – Рик указал на крупное черное животное, которое стояло в центре клетки, вытянув морду в их сторону: Рик направился к животному, продавец двинулся следом. Козел, как показалось Рику, был поистине прекрасен.

– Да, это коза черной нубийской породы; обратите внимание – очень крупный экземпляр. Основной претендент на звание лучшего животного, которое выставили на рынке в нынешнем году. И мы предлагаем купить вам козу, сэр, по заманчивой, удивительно низкой цене.

Вытащив из кармана потрепанный каталог «Сидни», Рик открыл его на странице «Козы», нашел породу – черная нубийская, изучил цену.

– Вы внесете аванс наличными? – спросил продавец. – Или предложите, в качестве дополнительной компенсации, ваше нынешнее животное?

– Наличными, – кивнул Рик.

На небольшом прямоугольнике – бумажки нарезали специально для таких «переговоров» – продавец написал цену, а затем быстро, почти украдкой, показал Рику.

– Много. – Рик покачал головой и написал свой вариант цены; теперь запротестовал продавец:

– Мы не можем себе позволить отдавать козу почти задаром. – Он нарисовал новую сумму. – Козе еще нет года, ее потенциальная продолжительность жизни очень велика.

– Согласен, – вздохнул Рик, посмотрев на бумажку.

Он подписал кредитный лист, внеся в виде аванса премию за усыпленных анди. И вскоре стоял в трех шагах от ховеркара, с немым восторгом наблюдая, как служащие магазина грузят упаковочную клеть в кар. «Теперь у меня вновь есть животное, – сказал себе Рик, – настоящее, не электрическое. Второе настоящее животное в моей жизни».

Вспомнив о цене, вернее о сумме кредита, которую предстоит выплачивать, он ужаснулся и задрожал.

«Но я должен был купить животное! – подбодрил себя Рик. – После откровений Фила Реша… Я должен был восстановить уверенность в собственных силах и возможностях. В противном случае я бы бросил работу».

Руки его онемели, но он все же поднял ховеркар, возвращаясь в свою квартиру, к своей Айрен. «Она разозлится, – предположил Рик. – Она все время будет думать о моей платежеспособности. К тому же, поскольку она большую часть времени торчит дома, на ее плечи ляжет обязанность ухаживать за козой». Он снова помрачнел.

Осторожно опустив кар на крышу, Рик выключил мотор и некоторое время сидел молча и не двигаясь; затем начал сплетать в уме – из отдельных нитей – правдоподобную версию событий прошедшего дня. «Покупка необходима мне из-за работы, – думал он. – Престиж. Давно пришло время заменить электрическую овцу; поддельное животное подрывает мой моральный дух. Скорее всего, именно это я скажу Айрен», – решил он.

Рик торопливо выпрыгнул из ховера, но потом долго возился с упаковочной клетью, осторожно вытаскивая ее с заднего сиденья; он запыхался, но все же ему удалось аккуратно опустить ее на крышу. Коза, скользя копытцами по гладкому днищу клети, за все время не издала ни звука. Теперь, почувствовав твердую поверхность, она с благодарностью посмотрела на Рика блестящими глазами.

Он спустился на свой этаж, прошел по знакомому коридору до двери в квартиру.

– Привет! – воскликнула Айрен, готовившая обед на кухне. – Где ты так задержался?

– Поднимемся на крышу? – предложил Рик. – Хочу тебе кое-что показать.

– Ты купил животное. – Она развязала и сняла фартук, машинально поправила волосы и направилась следом за ним: они вышли из квартиры и быстро пошли по коридору. – Ты мог бы посоветоваться со мной, – Айрен тяжело дышала. – Я имею право участвовать в принятии решения, когда речь идет о самом ценном приобретении, которое мы когда-либо…

– Я хотел сделать сюрприз, – объяснил Рик.

– Ты сегодня заработал премиальные, – произнесла жена так, как будто зачитывала обвинительное заключение.

– Да. Я усыпил трех анди, – признался Рик. Он вошел в лифт, но вверх, к небесам, они поднимались вместе. – Я не мог не купить, – сказал он. – Что-то произошло сегодня со мной, и это что-то изменило мое отношение к смерти. Я не смог объяснить даже себе самому, но понял одно: если не куплю животное, не смогу больше работать охотником. – Лифт замер наверху, на крыше; Рик вышел вместе с женой в вечерний сумрак, где их ожидала коза в клетке; включив прожектора, которыми пользовались все жители дома, он указал на козу, не говоря ни слова. Ожидая реакцию жены.

– О боже, – тихо сказала Айрен. Она приблизилась к клетке, внимательно разглядывая животное, обошла вокруг, осмотрев козу со всех сторон. – Она живая? – спросила Айрен. – Она не поддельная?

– Абсолютно живая, – сказал Рик, – если только меня не надули.

Но такое случалось крайне редко: штраф за подделку составлял сумму, в два с половиной раза превышавшую полную стоимость настоящего животного.

– Нет, меня не надули.

– Козел черной нубийской породы, – проговорила Айрен.

– Коза, – поправил Рик. – Возможно, в будущем нам удастся спарить ее. Мы подоим ее, а из молока приготовим сыр.

– Можно запустить ее в вольер, где овца?

– Ее следует держать на привязи, – сказал он. – По крайней мере, несколько дней.

Айрен пропела странным, немного детским голосом:

– Жизнь моя – это любовь и наслаждения. Старая, старая песня Йозефа Штрауса. Припоминаешь? Когда мы впервые встретились? – Она нежно обняла его за шею, прижалась, поцеловала. – Много любви. И очень много наслаждений.

– Большое спасибо, – ответил Рик и сжал ее в объятиях.

– Давай поскорее спустимся вниз и поблагодарим Мерсера. Затем вновь поднимемся сюда и дадим ей имя. И возможно, ты найдешь веревку, чтобы ее привязать. – Айрен потянула его за собой, к лифту.

Сосед Билл Барбо, который стоял возле своей Джуди, поглаживая и почесывая лошадь, окликнул их.

– Эй, какая прекрасная коза, Декард! Мои поздравления. Вечер добрый, миссис Декард. Возможно, у нее появятся козлятки; возможно, мы сторгуемся: я поменяю жеребенка на двух козлят.

– Спасибо, – поблагодарил Рик. Он пошел следом за Айрен, в сторону лифта. – Эта покупка снимет твою депрессию? – спросил он. – Я уже вылечился.

– Конечно же снимет – ответила Айрен. – Теперь мы можем всем сказать, что наша овца поддельная.

– Думаю, этого не следует делать, – настороженно ответил Рик.

– Но мы можем, – настаивала Айрен. – Теперь нам нечего скрывать, ведь наши мечты сбылись! – Она вновь встала на цыпочки, прижалась и проворно поцеловала Рика; ее дыхание, страстное и прерывистое, щекотало ему шею. Потом она протянула руку к кнопке лифта.

Рик почувствовал какое-то беспокойство и сказал:

– Давай постоим здесь еще немного. Куда ты торопишься? Давай постоим и понаблюдаем за козой. Просто посидим, посмотрим, а может, и покормим ее. Мне дали с собой пакет с овсом на первое время. И почитаем руководство по уходу за козами; мне дали его бесплатно, вместе с овсом. Мы можем назвать ее Евфемия. – Но в этот момент подъехал лифт, и Айрен заскочила в кабину.

– Айрен, подожди, – попросил он.

– Это аморально, если мы не сольемся с Мерсером в порыве признательности, – сказала Айрен. – Я сегодня держалась за рукоятки эмпатоскопа, и мне помогли снять депрессию… конечно немного, не так, как помогла коза. Но все же в меня попал осколок камня, вот посмотри. – Она показала ему запястье, на котором он различил темное пятно – синяк. – Но я непрестанно думала о том, насколько лучше мы становимся, когда мы с Мерсером. Несмотря на боль. Физическая болы но духовное слияние; я ощущала всех и каждого, по всему миру, всех, кто сливался воедино в тот миг. – Дверцы лифта дернулись, чтобы закрыться, но она остановила их, подставив ногу. – Входи, Рик. Это ненадолго. Ведь ты и так почти не участвуешь в слиянии; я хочу, чтобы ты поделился своим настроением со всеми; ты должен предоставить им такую возможность; аморально оставлять радость только себе.

Она, конечно же, была права. Поэтому он вновь вошел в лифт и вернулся в квартиру. Оказавшись в гостиной, Айрен стремительно включила эмпатоскоп: ее лицо оживилось, наполняясь благодатью, оно осветилось изнутри, как восходящая молодая луна.

– Я хочу, чтобы все знали, – заявила Айрен. – Однажды со мной произошло, я слилась с человеком, который только что приобрел животное. А однажды… – Лицо ее помрачнело, благодать улетучилась. – Я ощутила боль человека, у которого погибло животное. Но мы, остальные, кто был рядом с ним в тот момент, мы поделились своими небольшими радостями… Мне нечем было тогда поделиться, как ты знаешь… остальные, они приободрили человека. Я думаю, мы потенциально можем предотвратить самоубийство; то, что в нас, то, что мы чувствуем, может…

– Они получат нашу радость, – сказал Рик, – но мы ее потеряем. Поменяем то, что чувствуем мы, на то, что чувствуют они. То есть потеряем радость.

На экране эмпатоскопа мелькали яркие бесформенные пятна; глубоко вздохнув, жена крепко взялась за рукоятки.

– В действительности, мы не потеряем нашего чувства, если не станем насильно удерживать его в себе. Ты ведь никогда по-настоящему не участвовал в слиянии, не так ли?

– Кажется, нет, – ответил он. Сейчас Рик неожиданно понял, впервые в жизни, какое значение имеет мерсеризм в жизни таких людей, как Айрен, что они из него черпают. Вероятно, столкновение с охотником за премиальными, Филом Решем вызвало реакцию его мозга: постоянно действовавшие каналы оказались заблокированы, используемые нервные связи выключены, их заменили другие, что вызвало цепную реакцию, и в его мозгу образовались новые устойчивые связи.

– Айрен, – настойчиво позвал он и оттащил жену от эмпатоскопа. – Послушай, я хочу рассказать о том, что со мной сегодня случилось. – Он довел ее до дивана, посадил так, чтобы она смотрела на него. – Я встретился с другим охотником, – сказал он, – которого никогда прежде не видел. Хищник. Ему нравится, понимаешь, ему нравится уничтожать анди. Впервые во время совместной охоты я увидел анди другими глазами. Я хочу сказать, что касается меня, я раньше думал о них так же, как Реш.

– Ты не можешь подождать со своей болтовней? – спросила Айрен.

– Я задал себе вопрос из теста, чтобы проверить реакцию, – продолжал Рик, – во мне появилось сострадание к андроидам, а теперь послушай, что это значит. Ты сегодня утром сказала себе: «Этих бедных анди». Так что ты должна понимать, о чем я говорю. Вот почему я купил козу. Я никогда не сочувствовал андроидам. Возможно, это лишь депрессия, как у тебя. Теперь я могу понять, как ты страдаешь; я всегда думал, что тебе нравится это состояние, я считал, что ты можешь из него выйти, стоит тебе только захотеть; если не сама, так с помощью модулятора. Я только теперь понял: когда ты в депрессии, тебе на все наплевать. Апатия, вызванная тем, что ты утратила ощущение собственной значимости. Не имеет значения, чувствуешь ли ты себя хуже или лучше, когда ты сама для себя ничего не значишь…

– А как насчет твоей работы? – не вопрос, а нож вонзился в него; Рик заморгал.

– Твоя работа, – повторила Айрен. – Какова ежемесячная выплата за козу? – Она требовательно протянула руку.

Машинально он достал и отдал ей контракт.

– Ничего себе. – Голос ее натянулся как струна. – Сумма плюс… Это что? Ежемесячная сумма или проценты? Боже праведный! И ты решился на покупку, потому что чувствовал подавленность! Депрессия! Нет, ты ведь сказал, что это сюрприз для меня… – Она вернула ему контракт. – А, ладно. Я все равно счастлива, что ты купил козу; я люблю козу. – Айрен помрачнела. – Но она затянет нас в могилу.

– Я переведусь в другой отдел, – сообщил Рик. – В Управлении десять, нет, одиннадцать отделов, которые занимаются… Например, воровство животных; я бы мог перейти туда.

– Но премиальные деньги. Без этих денег магазин отсудит у нас козу.

– Я составлю новый контракт. Растяну его с тридцати шести до сорока восьми месяцев. – Он судорожно достал шариковую ручку, принялся считать, записывая на обратной стороне контракта. – В итоге получается на пятьдесят два с половиной доллара в месяц меньше.

Зазвонил видеофон.

– Ну вот. Если бы мы не спустились, – недовольно произнес Рик, – если бы остались на крыше с козой, мы бы не знали, что нас вызывают.

Направляясь к видеофону, Айрен сказала:

– Чем ты так напуган? Это не из магазина, они ведь еще не могут забрать козу. – Она протянула руку к трубке.

– Из Управления, – догадался Рик. – Скажи, что меня нет. – Он направился в спальню.

«Еще три анди, – решил Рик, – за которыми мне предстоит погнаться сегодня, вместо того чтобы побыть дома».

На экране появилось лицо Гарри Брайанта, так что прятаться бессмысленно. Рик повернулся и на негнущихся, как жерди, ногах двинулся обратно к видеофону.

– Да, он здесь – уже говорила Айрен. – Мы купили козу. Прилетайте посмотреть, мистер Брайант. – Пауза – она слушала, что скажет в ответ инспектор, потом протянула трубку Рику. – У него для тебя что-то важное, – сообщила Айрен.

Вернувшись к эмпатоскопу, она быстро устроилась возле ящика и сжала рукоятки. Она окунулась в слияние почти мгновенно. Рик стоял, держа трубку видеофона, чувствуя ментальный уход жены и собственное одиночество.

– Слушаю, – сказал он.

– У нас появилась зацепка на двух оставшихся андроидов, – сообщил Гарри Брайант. Он звонил из своего кабинета; Рик узнал стол, кипы документов, бумаг и всякого хлама. – Несомненно, они встревожены, они переехали с квартиры, адрес которой нам дал Дейв, перебрались, ты можешь их найти… минутку… – Брайант порылся в бумагах и в итоге извлек нужную запись.

Рик привычно достал ручку, чтобы записать, положил на колено контракт.

– Заброшенное здание 3967-С, – прочитал инспектор Брайант. – Отправляйся как можно быстрее. Предположительно, они в курсе того, что ты прихватил Гарленда, Любу и Полокова; именно поэтому они совершили незаконный полет.

– Незаконный, – повторил Рик. «Чтобы спастись».

– Айрен сказала, что вы купили козу, – поинтересовался Брайант. – Только сегодня? Сразу, как ты уехал из Управления?

– По дороге домой.

– Обязательно приеду посмотреть, после того как усыпишь оставшихся андроидов. К слову сказать, я только что беседовал с Дейвом. Я ему рассказал, с какими ты столкнулся трудностями; он просил тебя поздравить и быть еще осторожнее. Дейв сказал, что «Нексус-6» намного умнее, чем он думал. Честно говоря, он долго не хотел верить, что ты прихватил за день троих.

– Троих больше чем достаточно, – спорил Рик. – Я сегодня больше ни на что не способен. Я должен отдохнуть.

– К завтрашнему утру они уберутся из нашего района, – сказал инспектор Брайант.

– Нет. Завтра они еще будут поблизости.

– Ты прихватишь их сегодня. Пока они не окопались в другом месте. Они не ждут тебя так скоро.

– Уверен, они уже наготове, – сказал Рик. – Они поджидают меня.

– Лихорадит? После Полокова…

– Нет.

– Тогда в чем же дело?

– Все о’кей, я сейчас же отправлюсь – ответил Рик и собрался было положить трубку.

– Сообщишь мне об успехах. Я сижу в своем кабинете.

– Если прихвачу их, куплю овцу – сказал Рик.

– У тебя есть овца. Сколько тебя знаю, она всегда у тебя была.

– У меня электроовца, – сообщил Рик и положил трубку. «На сей раз – настоящую овцу, – сказал он себе. – Я должен обзавестись овцой в виде компенсации».

Айрен скрючилась возле черного корпуса эмпатоскопа, но лицо ее выражало восторг. Он встал позади нее, потом положил ей на грудь ладонь; он почувствовал, как грудь поднимается и опускается, не только грудь – вся ее жизнь, внутренняя энергия. Айрен не заметила его: слияние с Мерсером, как обычно, поглотило ее целиком.

На экране расплывчатая фигура старика Мерсера в робе медленно взбиралась вверх по склону. Неожиданно вслед ему полетел камень. Наблюдая за стариком, Рик подумал: «Боже, мое положение гораздо хуже, чем его; Мерсеру не приходится выполнять работу, чуждую своей натуре. Он страдает, но ему, по крайней мере, не приходится насиловать собственную совесть».

Рик осторожно отцепил пальцы жены от рукояток. После чего занял ее место. Он даже не мог вспомнить, когда последний раз садился за эмпатоскоп. Неделю, несколько недель или много больше? Но сейчас его как будто подхлестнуло: он неожиданно решил, и все произошло так внезапно…

Ему открылся опустошенный ландшафт: сорные травы торчали сухими пучками. Воздух наполнился запахом увядших цветов, теперь здесь раскинулась пустыня и не бывает дождей.

Перед Риком стоял человек; в печальных глазах застыла боль и тоска.

– Мерсер, – узнал Рик.

– Я твой друг, – обратился к нему старик. – Но ты должен идти своим собственным путем, так, будто я не существую. Ты понимаешь суть моих слов? – Он развел руками, в которых ничего не было.

– Нет. Не понимаю. Мне нужна помощь.

– Могу ли я спасти тебя, если я не могу спасти даже себя? – спросил старик и улыбнулся. – Разве ты не видишь? Здесь негде спасти душу.

– Кому ты нужен! – сердито воскликнул Рик. – И зачем ты зовешь нас в пустыню?

– Чтобы доказать – ответил Уилбер Мерсер – что ты не одинок. Я даже в пустыне буду с тобой. Так будет всегда. Отправляйся и выполняй задание, даже если считаешь его неправильным.

– Почему? – спросил Рик. – Почему я должен делать то, что не хочу? Я уволюсь с работы и эмигрирую.

Старик ответил:

– Куда бы ты ни отправился – ты всюду будешь обязан выполнять работу, которую считаешь неправильной. Это основное условие существования жизни, тебя всегда будут принуждать насиловать собственную совесть. В определенные моменты каждое живое создание обязано так поступать. Это всеобщий мрак, крушение мироздания; проклятие в действии, проклятие, которое лежит на всей жизни. В любой точке Вселенной.

– И это все, что ты можешь мне сказать? – воскликнул Рик.

Рик услышал свист летящего камня. Он присел, и обломок скалы попал ему прямо в ухо. Он тут же отпустил рукоятки и… вновь стоял в гостиной, рядом с женой и эмпатоскопом. Его голова после удара сильно болела; он потрогал рукой щеку – кровь стекала по ней крупными горячими каплями.

Айрен, достав носовой платок, приложила его к уху Рика.

– Могу я тебя поблагодарить? Если бы камень попал в меня… – Ее передернуло. – Не переношу, когда летят камни…

– Я ухожу, – сказал Рик.

– Работа?

– Тройная работа. – Он взял из ее рук носовой платок и, пошатываясь, направился к двери в коридор; к горлу подступила тошнота.

– Удачи.

– Я мог бы не держаться за эти рукоятки, – сообщил Рик. – Мерсер разговаривал со мной, но не помог. Он знает не больше моего. Он всего лишь старик, который ползет на вершину холма, чтобы там умереть.

– Но ведь это и есть откровение?

– Это откровение я знал до него, – ответил Рик. – Увидимся позже. – Выйдя в коридор, он захлопнул за собой дверь. «Заброшенный блок 3967-С – вспомнил он, но для верности достал контракт. – Далеко в пригороде; там сплошь пустующие дома. Отличное место, чтобы спрятаться. Кроме как ночью, по зажженным огням в окнах, их не найдешь. Огоньки. Полечу, как мотылек, на свет. Но после них – больше ни одного анди. Займусь чем-нибудь другим, найду, как зарабатывать на жизнь. Эти трое – последние. Мерсер прав. Я должен через них перешагнуть. Но, – задумался Рик, – не думаю, что мне удастся. Усыпить одновременно двоих анди – это не вопрос морали; это вопрос практических действий. Скорее всего, я не смогу усыпить их, – решил он. – Даже если постараюсь: я слишком устал, и слишком многое произошло за сегодняшний день. Возможно, это известно Мерсеру; возможно, он обладает даром предвидения».

«Я помню, где найти помощь; мне ее предложили, но я отказался».

Выйдя на крышу, он быстро залез в пустоту темного ховеркара и набрал номер.

– «Роузен Ассошиейшн», – услужливо ответила девушка.

– Рейчел Роузен, – вызвал он.

– Извините, сэр?

– Соедините меня с Рейчел Роузен, – рявкнул Рик.

– Мисс Роузен предупреждена?

– Да, мы с ней договорились, – ответил Рик; он сидел и ждал. Десять минут спустя небольшое темное личико Рейчел Роузен появилось на видеоэкране.

– Хелло, мистер Декард.

– Вы сейчас очень заняты, или мы сможем поговорить? – спросил он. – Помните, вы мне сегодня предлагали? – Он сказал «сегодня», но казалось, с их предыдущего разговора новое поколение успело родиться и вырасти, состариться и сойти в могилу. И вся тяжесть прожитых этим поколением лет, вся усталость переселилась в его тело; он почувствовал, что полностью разбит физически. «Возможно, – подумал он, – меня добил тот камень». Кровь все еще текла, он промакнул рану носовым платком.

– Вам разбили ухо, – заметила Рейчел. – Какая жалость.

– Вы действительно считали, что я не позвоню вам? – спросил Рик.

– Я только сказала, – напомнила Рейчел, – что один из «Нексус-6» прихватит вас раньше, чем вы его.

– Вы ошиблись.

– Я? Но ведь вы звоните. Как бы то ни было. Должно быть, вы хотите, чтобы я прилетела к вам в Сан-Франциско?

– Сегодня вечером – подтвердил Рик.

– По-моему, уже слишком поздно. До Сан-Франциско лететь целый час. Я появлюсь завтра.

– Мне приказано покончить с ними немедленно. – Он задумался, но после паузы сказал: – Из тех восьми осталось лишь трое.

– Похоже, вы крепко сегодня потрудились.

– Если вы не прилетите вечером, – сказал он, – я отправлюсь за ними в одиночку, а мне их не усыпить. Я только что купил козу, – добавил он. – На премиальные, которые получил за трех, которых прихватил лично.

– Ох уж эти мне люди. – Рейчел рассмеялась. – Козлы плохо пахнут.

– Но только козлы. Я прочитал об этом в инструкции по уходу. От коз не пахнет.

– Вы выглядите измученным, – сказала Рейчел. – По-моему, у вас кружится голова. Вы уверены, что отдаете себе отчет в том, что собираетесь пойти на охоту еще за тремя «Нексус-6»? Никому и никогда не удавалось усыпить шестерых андроидов за один день.

– Фрэнклин Пауэрс, – сказал Рик. – Около года назад, в Чикаго. Он усыпил семерых.

– Устаревшие модели компании Макмиллана, подтип У-4, – подсказала Рейчел. – О них можно не вспоминать. У вас на пути… – Она задумалась. – Рик, я не могу прилететь. Я даже еще не обедала.

– Вы действительно нужны мне, – признался он. «Иначе я отправлюсь на встречу с собственной смертью, – подумал он. – Я знаю это. Как знает и Мерсер. Думаю, ты тоже это понимаешь, – молча сказал он Рейчел. – А я тут трачу время, уговаривая тебя, – заметил он. – Уговаривать андроида помочь – какой в этом смысл?»

После паузы Рейчел повторила:

– Извини, Рик, сегодня я действительно не смогу прилететь. Но завтра утром – обязательно.

– Месть андроида, – вздохнул Рик.

– Что?

– Я подловил вас, применив профильный тест, и вы…

– Вы так считаете? – Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – Вы действительно так считаете?

– Прощайте – сказал он и приготовился повесить трубку.

– Послушайте – быстро произнесла Рейчел. – Вы не понимаете, что говорите.

– Конечно, ведь вы привыкли думать, что «Нексус-6» умнее человека.

– Нет, я действительно не понимаю. – Рейчел вздохнула. – Могу только сказать, что вам не хочется заниматься грязной работой сегодня вечерам… возможно, вообще не хочется. Вы уверены, что ждете моей помощи, чтобы усыпить трех оставшихся андроидов? Или вы хотите, чтобы я вас отговорила идти на охоту?

– Прилетайте сюда, – устало предложил он, – и мы обсудим все в номере отеля.

– Зачем?

– Я узнал сегодня нечто интересное, – с трудом выговорил Рик. – О взаимоотношениях между мужчиной и женщиной-андроидом. Прилетайте вечером в Сан-Франциско, и я оставлю в покое трех анди. У нас есть чем заняться.

Она посмотрела на него и внезапно согласилась:

– О'кей. Я вылечу как можно скорее. Где мы встретимся?

– В «Сен-Франсис». Это самый приличный отель, сохранившийся в Зоне Залива.

– И вы ничего не будете предпринимать, пока я не прилечу?

– Я буду сидеть в номере отеля, – сказал он, – и смотреть ТВ-шоу Бастера Френдли. Уже три дня у него гостит Аманда Вернер. Она мне нравится. Я могу смотреть на нее целыми днями, мне кажется, что даже ее груди смеются…

Закончив разговор, он несколько минут сидел не двигаясь и без единой мысли в голове; его привел в себя холод внутри ховера; Рик повернул ключ зажигания и мгновение спустя уже летел в направлении центра Сан-Франциско, в отель «Сен-Франсис».