8
Серая плоскость дороги, желтоглазые огни фонарей… От этого однообразия у Мориса рябило в глазах. Но он продолжал сидеть рядом с Кортни, потому что понимал: ей нужен рядом кто-то, кто скрасил бы это дорожное одиночество.
Через несколько минут монотонная дорога расползлась по ответвлениям. Поворот налево – городок с ни о чем не говорящим названием «Мирруэл», поворот направо – городок с очаровательно-забавным названием «Эпплдэй», а прямо – дорога к Хьюстону…
Кортни отъехала к обочине, заглушила мотор и повернулась к Морису.
– Ну что, мистер Умник, – произнесла она усталым голосом, – настало время решать, куда мы едем. В Мирруэл, Эпплдэй или все-таки в Хьюстон?
– Думаю, мы оба устали от дороги… Не сомневаюсь, что ты – куда больше, чем я. Поэтому я не уверен, что нам нужно ехать вперед… К тому же мы все равно не собирались останавливаться в самом Хьюстоне. – Морис моргнул, чтобы снять пелену, затянувшую глаза, и задумчиво вгляделся в надписи на деревянных столбах.
Название «Мирруэл» было написано стандартно: черными буквами по белой облупившейся краске. А вот «Эпплдэй» явно рисовала чья-то заинтересованная рука. Красиво изогнутые зеленые буквы на светло-голубом фоне, а под ними нарисована ветка цветущей яблони. Кто-то, писавший это название, наверное, очень любит свой город, подумал Морис.
– Мне больше нравится «Эпплдэй», – ответил он Кортни. – Звучит красиво и радостно – «Яблочный день»… Как поляна, залитая солнечным светом… И еще надпись красивая. Будто кто-то делал ее для себя, а не потому, что это его работа…
– Да ты у нас поэт, – усмехнулась Кортни. В душе она была согласна с Морисом. И название городка, и красивая надпись тоже тронули что-то в ее душе, казалось бы уже не способной удивляться тому, что написано на придорожных столбах. – Впрочем, я согласна. Эпплдэй так Эпплдэй. К тому же мы едва ли пробудем там больше недели…
Морис удовлетворенно вздохнул. Кортни делает успехи. Раньше она прислушивалась только к своим словам, а теперь и его мнение принимается в расчет… Все перемены – к лучшему, подумал он. И, наверное, то, что они решили не доезжать до Хьюстона, тоже. В конце концов, должно же быть какое-то разнообразие в жизни беглецов, мчащихся по дорогам Америки…
В Эпплдэй они въехали, как в сказку. Этот городок сильно отличался и от Эластера, и от Остина, и вообще от того, что им доводилось видеть раньше. «Роджер» ехал мимо пышных деревьев, опаленных первым дыханием осени, мимо маленьких голубых озер, распластанных среди рыже-зеленой травы, мимо малахитовых яблонь, согнувшихся под тяжестью алых и желтых плодов, мимо уютных разноцветных домиков с низкими заборами, мимо смешных и милых скульптур, сделанных из травы и цветов.
– Мама родная! – аж присвистнул Морис. – Сдается мне, что мы не ошиблись, выбрав Эпплдэй…
– Похоже на то… – Кортни и сама с удивлением смотрела на городок, раскрывшийся, перед ними в рассветной дымке. – Во всяком случае, здесь мы полюбуемся настоящей Америкой. Хотя бы в последний раз…
– Если убрать из твоих слов непроходимый пессимизм, звучит заманчиво. – Морис поерзал в кресле, покрытом деревянным массажером, и почувствовал, как ноет спина. Забинтованная рука тоже побаливала, но Морис уже не считал это болью. По сравнению с тем, что он ощущал в тот день, когда зацепил ее… – Да, неплохо было бы провести недельку в этом раю на земле… Лишь бы народ здесь не оказался подозрительным… Наверное, в таких городках не любят приезжих…
– Не знаю. В Эластере всем было наплевать. Но Эластер был побольше, чем Эпплдэй, и совсем другой. Домики, все, как один, покрашенные в белый, одинаковые дороги, одинаково выстриженные кусты… Не знаю, почему мать жила в этом городе… У нее ведь было достаточно денег, чтобы переехать в другое место… Здесь же все такое естественное, самобытное… И если есть человеческое вмешательство, его совсем немного…
– В конце концов, поменяем маршрут, если нас здесь не примут, – кивнул Морис, вглядываясь в розово-рассветную даль. – У нас в запасе есть Мирруэл…
Возвращаться и ехать в обычный Мирруэл совершенно не хотелось. А может, и не придется? – с тоской подумал Морис. Ведь совсем не обязательно, что люди в таком симпатичном городке окажутся монстрами, больными ксенофобией… Ему вдруг мучительно захотелось пожить хотя бы неделю в этом раю. И провести эту неделю вместе с Кортни. Он, Кортни и золотисто-зеленое царство, рассыпанное под розовым небом. И больше никого…
Он посмотрел на Кортни. Кажется, эта юная леди с замашками парня тоже влюбилась в Эпплдэй с первого взгляда. Только едва ли разделяет его соображения по поводу совместного времяпрепровождения. Конечно, ей незачем оставаться наедине с «мистером Бабником». Она и так уже порядком устала от этого типа…
Морис вздохнул. Та неизбежность, с которой Кортни вторглась в его сердце, пугала его. Эта девушка была нужна ему, и вовсе не потому, что отлично водит автокемпер… Она была необходима ему, дорога ему… А этого было более чем достаточно, чтобы Морис признал себя влюбленным. Да, он бывал влюблен и раньше, но это чувство не имело ничего общего с тем, что он испытывал к Кортни. Теперешняя влюбленность напоминала ему рассвет… Да-да, рассвет… Такой же рассвет, как сейчас, розовый с желтой искоркой, вспыхивающей среди дымных облаков. И эта желтая искорка осколком впивалась в его сердце, зарождая в нем радостное беспокойство, щемящую неуемность желаний… О да, такого раньше не было, грустно согласился со своими мыслями Морис. Раньше было все, что угодно: страсть, душный ночной угар, неосмысленная радость объятий, – но только не рассвет…
Кортни остановила «Роджер» и вырвала Мориса из омута мыслей.
– Довольно. Приехали. Я устала и думаю, что мы можем остановиться здесь. Надеюсь, ты не против?
– Не-а, – вяло отозвался Морис. Осадок раздумий все еще бродил в душе. – Я тоже не прочь вздремнуть часок-другой… Главное, чтобы наше пробуждение не сопровождалось криками: «Бей их!», а вокруг «Роджера» не плясали местные жители с вилами и граблями…
– И кто после этого говорит о пессимизме? – сонно улыбнулась Кортни, перелезая через сиденье. – Пойдем, мистер Умник… Будем надеяться, что следующий день будет лучше…
Морис практически упал на разобранный диван. Глаза закрылись сами собой. Он задремал сразу же, и во сне перед его глазами постоянно мелькало лицо Кортни, ее черешневые глаза и ее яблочная, да, именно яблочная, улыбка…
– Эй, есть кто живой?
Морис разодрал глаза и недоуменно огляделся по сторонам. Наверное, приснилось… Любопытно, сколько же он проспал?
– Эй, кто живой, отзовитесь! – вновь послышался голос.
Нет, это уж точно не сон… Морис сбросил с себя одеяло, вскочил и начал натягивать джинсы. Кортни все еще спала, съежившись под тонким одеялом, из-под которого выглядывал только ее маленький носик.
Будить ее или разобраться самому? – раздумывал Морис, завязывая шнурки на новеньких «найковских» кроссовках. Неужели его шутка оказалась пророчеством и за дверью автокемпера его ждут недовольные лица местных жителей? А что еще хуже, местных властей? Ладно, что бы там ни было, а объясняться все равно придется… Ибо кто-то там, снаружи, настойчиво требует объяснений…
– Эй, ребята! Вы там не умерли? – не унимался голос.
Морис бросил еще один взгляд на спящую Кортни. Не буду, решился он. В конце концов, ее сон не стоит того, чтобы нарушать его из-за неугомонных жителей городка Эпплдэй.
Руки Мориса непроизвольно сжались в кулаки, и он с воинственным настроем распахнул дверь автокемпера.
К великому удивлению Мориса, возле «Роджера» не было раздосадованной толпы. Перед ним стоял молодой человек, лет на пять моложе его самого, на лице которого было написано не раздражение, а, напротив, какое-то воистину неамериканское благодушие.
– Добрый день, – начал паренек, встряхивая рыжей шевелюрой. – Извините, что побеспокоил. К нам редко кто заезжает, вот я и решил: наверное, что-то случилось… Вам нужна помощь? – поинтересовался он у Мориса.
Морис аж опешил от такого дружелюбия. Чего-чего, а гостеприимства в городке Эпплдэй он ожидал меньше всего… Может, конечно, этот парень – местный сумасшедший… А может, это один из тех, кого так опасается Кортни… Это подозрение заставило Мориса нахмуриться. Он вспомнил, что она рассказывала о парне с елейной улыбкой, который попросил о помощи в кафе… Правда, улыбка у этого рыжеволосого паренька казалась вполне искренней, но осторожность Морису не помешает…
– Нет, – покачал головой Морис, испытующе глядя на огненноголового парнишку. – У нас все в порядке. Просто нам понравился ваш городок, и мы решили остановиться здесь ненадолго…
– Путешественники? – улыбнулся парень и посмотрел на Мориса так, как будто тот был звездой экрана.
– Что-то вроде того… А вы из Эпплдэя, насколько я понимаю?
– Да… Живу здесь с рождения, – гордо ответил парень. – А вот и мой отец… Он прихватил кое-какие инструменты. Мы думали, у вас поломка…
Морис недоуменно уставился на приземистого мужчину, который приближался к «Роджеру» и почти сгибался под тяжестью чемоданчика с инструментами. Господи, да что же это? – вопрошал себя Морис, переводя взгляд с парнишки на отца, а потом с отца на парнишку. Что же это? С каких это пор люди приходят к нему не для того, чтобы угрожать или требовать, а для того, чтобы просто помочь? На каком свете он оказался, если происходит такое?
– Здравствуйте, мистер… – Мужчина подошел к «Роджеру» и поставил чемодан на обочину дороги.
– Морис, – почти прошептал Морис. – Морис Митчелл.
– Дик Бредли, – дружелюбно улыбаясь, представился мужчина.
– А я – Тревис Бредли, – вставил его сын.
– Мне очень приятно. – Все еще сомневаясь в реальности происходящего, Морис протянул руку. Вначале отцу, а потом сыну Бредли. – Значит, вы жители Эпплдэя? – еще раз спросил он.
– Ну да, – кивнул Дик Бредли. Судя по всему, Тревис унаследовал волосы у отца. Они были такими же огненно-рыжими. – Это наш родной городок.
– Красивый городок, – улыбнулся Морис, потихоньку начиная оттаивать от своих подозрений. – И первый, до которого добралась осень.
– О да, – кивнул Дик Бредли. – В Эпплдэе осень всегда наступает раньше, чем в других городах. Но у нас самая красивая осень…
– Да, – согласился Морис. – Деревья, опаленные дыханием осени…
– Да вы настоящий поэт, – с уважением произнес Дик Бредли. – Пишете?
– Нет, путешествую. – На этот раз он не будет лгать. Если только совсем чуть-чуть. И то не лгать, а умалчивать. О том, что они с Кортни бегут, как крысы с тонущего корабля… – Вот, решили остановиться ненадолго в Эпплдэе.
– Это же просто замечательно, – воодушевился Дик Бредли. – Мы всегда рады гостям. К тому же вы сможете снять домик у вдовы Роуз… Совсем недорого…
– Мы подумаем над этим, – улыбнулся Морис, еще раз приятно удивленный гостеприимством жителей Эпплдэя. – Обязательно подумаем… Правда, Кортни предпочитает жить в автокемпере. – Он кивнул на машину. – Но я люблю больший комфорт…
– Кортни – ваша жена? – полюбопытствовал Тревис Бредли, встряхивая густой осенней шевелюрой. Кажется, встряхивание волосами было его привычкой.
Морис не раздумывая, почти механически ответил «да» и только потом сообразил, что сморозил глупость. Но отнекиваться было поздно – Дик и Тревис Бредли уже успели одобрить его семейное положение. Ох и влетит же ему от Кортни, если она узнает об этом! Наверняка она опять обзовет его дураком или, что еще хуже, мистером Бабником…
– Значит, вам не нужна помощь? – уточнил Дик Бредли, поднимая с земли чемоданчик с инструментом. – Морис покачал головой. – Ну что ж, думаю, что мы еще увидимся… Заходите в гости к Бредли. Или в магазин «Бредли и Бредли». Мы делаем лучшую яблочную настойку в городе.
– Обязательно.
Морис пожал руки отцу и сыну и еще долго смотрел вслед их удаляющимся фигуркам. Интересно, все жители Эпплдэя обладают таким дружелюбным нравом или, как любит говорить Кортни, это «исключения из правил»?
Кстати, насчет Кортни. Предложение пожить у вдовы Роуз казалось ему весьма привлекательным. Тем более если вдова Роуз окажется таким же милым существом, как семейство Бредли… Но Морис не был уверен, что Кортни отнесется к его идее с таким же; воодушевлением… «Роджер» для нее – святое, к тому же жить в одном доме с мистером Бабником… Конечно, это ужасно. Если бы он мог уговорить ее, если бы только мог…
– О чем задумался, мистер Умник? – послышался позади него сонный голос и зевок.
– Я только что познакомился с Диком и Тревисом Бредли, – обернулся на голос Морис. – Отличные ребята…
– Не слишком ли быстро заводишь знакомства? – сонливость Кортни как рукой сняло. – Ты же знаешь, это опасно…
– Брось, это местные ребята. Всю жизнь прожили в Эпплдэе и гордятся своим городом… И, кстати, ждут нас в гости…
– Надеюсь, ты не затеваешь очередную аферу? – поинтересовалась Кортни, спускаясь босыми ногами со ступенек автокемпера.
– Нет, – резко ответил Морис. – Ты же знаешь, я этого не хочу… Стой, куда ты босиком?!
Кортни не успела сойти со ступенек, потому что ее тело в коротенькой пижамке с детским рисунком оказалось на руках у Мориса.
– Ты ведь босая, – повторил Морис, высвобождая лицо из шелкового плена ее волос.
– Ну и что? – спросила она, пытаясь вырваться из крепких объятий. – Пусти…
Последнее слово было произнесено так тихо, что Морис с трудом его расслышал. Впрочем, сейчас ему было наплевать и на приказания Кортни, и на ее желания. Он запутался в этом призрачном плену ее волос, в лунной матовости ее лица, в пытливом взгляде черешневых глаз, в шоколадной звездочке на ее подбородке. Он запутался в своей непроходимой нежности, в желании сжимать эту девушку в объятиях и не отпускать ее как можно дольше… Запутался в своем сбивчивом дыхании, в стуке сердца, бьющегося куда громче, чем пульсация часовой бомбы, в ее дыхании, напоминавшем сумеречную осень городка Эпплдэй…
Его губы приблизились к ее лицу. Поцелуй был неотвратим, как лучи рассветного солнца. И Морис знал об этом. Он осторожно и нежно отодвинул прядь ее блестящих волос с по-детски удивленного лица. Еще раз заглянул в глаза, чтобы окончательно убедиться в неотвратимости поцелуя: Они стали еще темнее, чем обычно, еще более влажными, блестящими. Черешня, налитая соком и солнечным светом, подумал Морис. Он прижал Кортни к своей груди, в которой сердце отчеканивало сумасшедший танец, а потом коснулся свободной рукой ее лица. Вначале белоснежного лба, затем маленького чуть вздернутого носа, затем щек, подкрашенных легким румянцем, затем чувственных полуоткрытых губ. Он провел указательным пальцем по шоколадной звездочке на ее подбородке. И тут до Мориса дошло. Будто осенило. Нет, сказал он себе, нет… Ничего этого не будет. Не будет, пока она сама не скажет ему четкого «да».
Морис сделал два шага и поставил ее босыми ногами на траву. Дай-то бог, чтобы он поступил правильно…
Что это было? – спросила у себя Кортни. Что с ней случилось в эти несколько мгновений? Она казалась себе совсем другой, демоном огня или бури… Кем она была в объятиях Мориса Митчелла? И что с ней теперь? Кортни опустила глаза и посмотрела на траву. Все вокруг казалось таким невероятно четким: каждая травинка, каждая букашка, ползущая по ней… Может быть, руки Мориса, его пальцы, касающиеся ее лица, – все это было сном? Грезами наяву… Она стояла, босая и растерянная, впервые в жизни ощутившая то, о чем слышала и читала. Преддверие поцелуя, вот как это называлось. Преддверие несостоявшегося поцелуя…
Да, возможно, Морис Митчелл и бабник, возможно, и умник. Но кем бы он там ни был, на нее его влюбчивость не распространялась. И от того, что Кортни постигла эту истину, ей почему-то стало горько. Очень горько…
Морис собрался оставить свое поведение без комментариев. Хватит с него и того, что он не смог поцеловать девушку, которая ему, мягко говоря, небезразлична…
– И долго ты собираешься попирать босыми ногами траву? – глухим голосом поинтересовался он у Кортни. – У меня, между прочим, есть кое-какие планы…
– Какие, хотела бы я знать, могут быть планы у человека, который только что приехал в незнакомый город? – спросила Кортни, пытаясь водворить иронию на привычное для нее место.
– Например, снять домик вдовы Роуз. Не спорю, старина «Роджер» – приятное место, но мне хочется урвать у Эпплдэя хотя бы немного комфорта и уюта. Пока мы снова не ринулись в бега… Предлагаю тебе… как бы это назвать… совместное проживание.
– Вот это да! – хмыкнула Кортни, все еще пытающаяся прийти в себя после несостоявшегося поцелуя. – Чего мне только не предлагали… Но «совместное проживание» – впервые.
– Рад, что я все еще могу приятно удивлять… Так что ты думаешь по этому поводу? – Морис изо всех сил пытался натянуть деловитый тон на нервное ожидание ответа.
– А что за вдова Роуз? – как можно более хладнокровно поинтересовалась Кортни.
– Вдова Роуз? Честно говоря, я и сам не знаю. О ней мне поведали Бредли. Отец и сын Бредли, о которых я тебе говорил. Они сказали, что вдова Роуз сдает дом. И что стоит этот дом совсем недорого. Почему бы и нет, Кортни? Мы ведь собрались провести здесь неделю…
– Хочешь сказать, тебе до чертиков надоел «Роджер»?
– Да ничего я не хочу сказать… Я же объяснил…
– Хорошо, – согласилась Кортни, пытаясь создать видимость одолжения. – Но вначале мы должны увидеть этот дом. И вдову Роуз тоже… Кто знает, вдруг это – отвратительная брюзгливая старушенция…
– Не думаю. Если такие ребята, как Бредли, сказали, что нам стоит снять этот дом, значит, действительно стоит. Но я согласен. Вначале его нужно посмотреть… Кстати, – как бы невзначай добавил он, – ребята Бредли думают, что мы женаты… Ты не против?
– Что-о? Что значит – женаты? – вспыхнула Кортни.
– Да не кипятись ты, – раздраженно ответил Морис. – Всего-навсего думают, что мы женаты. Чувствуешь разницу между словами думают и женаты?
– Чувствую, я не полная идиотка, – огрызнулась Кортни. – Но, может быть, ты объяснишь мне, кто заставил их так думать?
– Кто заставил? Ну, разумеется, я, – спокойно ответил Морис. – Чтобы не было лишних вопросов.
– Каких еще вопросов?
– Догадайся… Мужчина и женщина, не связанные законным браком, путешествуют вместе… Да никто не поверит тому, что мы – просто друзья… Я подумал, что статус жены будет для тебя более приятен, чем положение любовницы… Ты же знаешь, как бывает в этих маленьких городках… Они не очень-то одобряют свободные отношения…
– Ну ладно, – махнула рукой Кортни, вспоминая свою недавнюю беседу с Аурилисом Киббсом. В конце концов, она тоже невольно выдала Мориса за своего мужа. Хотя, конечно же, никогда ему в этом не признается… – Пусть думают, если ты считаешь, что так проще. Я как-нибудь смирюсь со своим положением «псевдожены»…
– Никогда не поздно сделать его настоящим, – ехидно улыбнулся Морис. – К тому же твоим пальчикам пойдет украшение в виде обручального кольца…
– Морис Митчелл! – гневно вспыхнула Кортни. – Ты хотя бы иногда можешь не валять дурака?
– Иногда – да… Но, надеюсь, в эти моменты ты меня не увидишь…
Кортни направилась к «Роджеру». На этот раз Морис не стал поднимать ее над асфальтом. Ему все еще было не по себе после того раза… Но позволить девушке шлепать по холодному асфальту босыми ногами он не мог.
– Погоди-ка, – нашел он выход из положения. – Сейчас я принесу тебе шлепанцы…
Кортни терпеливо ждала, пока Морис отыщет в недрах автокемпера ее шлепки. Наконец он вернулся и аккуратно положил перед ней обувь. Кортни просунула ноги в резиновые шлепки и хмыкнула:
– Спасибо, мистер Галантность.
– Все для вас, мисс Вредность…
И все-таки это уже лучше, чем «мистер Бабник», решил про себя Морис. Кажется, сейчас его повысили в должности. Жаль только, нет медали, звуков фанфар и громких аплодисментов…
Вдова Роуз Мортимер оказалась очаровательной бойкой старушкой с проницательными голубыми глазами. Когда-то они были синими, теперь выцвели от времени, но по-прежнему оставались очень выразительными.
От «четы» Митчелл вдова Роуз была в настоящем восторге. Очевидно, все жители Эпплдэя относились к приезжим с неизменным благодушием. Наверное, потому что они любят свой город и гордятся им, подумал Морис. И поэтому гости для них – признание того, что в их городке стоит остановиться…
– Мы сейчас же пойдем пить чай, – суетилась вдова Роуз, стаскивая с себя цветастый передник. – Я только что испекла кнедлики с яблочным джемом. И вы обязаны их попробовать… А потом мы сразу же пойдем смотреть дом. Он здесь, неподалеку. Всего-навсего через улицу…
Кортни и Митчелл не успели опомниться, как уже сидели за столом, покрытым белоснежной скатертью, и пили дымящийся чай из маленьких фарфоровых кружек. Кнедлики оказались восхитительными: горячими и мягкими, с начинкой, которая оставляла во рту неповторимый аромат эпплдэйских яблок.
– Очень вкусно, – похвалила Кортни стряпню вдовы Роуз. – Просто восхитительно. У меня такое чувство, что во рту еще долго будет пахнуть яблоками…
– О да. – Вдова Роуз многозначительно кивнула. – Так и есть… В Эпплдэе самые лучшие яблоки. Поэтому наш городок называется именно так. Яблоки здесь особенные, ароматные и сладкие… Чего только у нас не делают из яблок: и компот, и вино, и настойки, и пироги, и варенье… Но кнедлики пеку только я. Моя бабка была полячкой, – глаза вдовы Роуз подернулись пеленой воспоминаний, – и от нее я унаследовала рецепт кнедликов. Каждое воскресенье в этом доме собирается весь город, чтобы хорошенько повеселиться и поесть кнедликов. У меня большой дом и сад, так что места всем хватает. Смотрите, воскресенье на носу, – лукаво улыбнулась она. – Я жду вас к себе в гости…
– Мы обязательно придем, – улыбнулся Морис, засовывая в рот очередной кнедлик. – Ни за что не пропустим такое веселье…
Кортни недоуменно воззрилась на Мориса. МЫ придем… И кто дал ему право решать за нее? Неужто их воображаемый статус супругов? Несмотря на то что Кортни понравилась вдова Роуз, участвовать в здешних мероприятиях ей совсем не хотелось… Они приехали в Эпплдэй всего на неделю. Так зачем им знакомиться с местными жителями? Но отказываться было неудобно, и Кортни только кивнула в знак согласия.
Дом, который сдавала вдова Роуз, понравился Кортни с первого взгляда. Если бы она хотела иметь дом, то он был бы именно таким… Он был небольшим, но очень уютным, окруженным, как и все здешние дома, низеньким забором, покрашенным в вишнево-красный цвет. Цвет был насыщенным, но не резал глаза и замечательно сочетался с красным кирпичом, из которого был сделан дом.
Кортни понравилась и крыша, покрытая коричневой черепицей, и круглое веселое окошко чердака, обрамленное вырезанными из дерева медведями, и большая широкая веранда, увитая плющом и лозами фиолетового винограда. Но больше всего ей понравился сад, в котором яблони благоухали, сгибаясь под тяжестью огромных алеющих яблок.
Кортни подумала, что, где бы она ни была, она никогда не забудет запах Эпплдэя – сладкий аромат яблок и дымное свежее дыхание ранней осени…
– Ну как? – поинтересовалась вдова Роуз. – Вы готовы сменить свою машину на этот домик?
– Да, – прошептал Морис. Если бы такой домик предложили ему в Мексике, он, не раздумывая, согласился бы купить его. Но здесь, к сожалению, не Мексика… – А ты как, Кортни?
– Да, – согласилась Кортни. Даже ее имя, произнесенное в этом саду, не вызывало раздражения. – Да…
– Замечательно, – обрадовалась вдова Роуз. – Я рада, что он вам понравился. Это дом моей двоюродной сестры, которая, к сожалению, отошла в мир иной… Пока вы можете не платить мне. Поживите, осмотритесь, а потом окончательно решите, останетесь вы или нет…
– Но… – начал было Морис, окончательно сраженный этими словами.
– Возражения не принимаются, – перебила его вдова. – А в воскресенье я жду вас у себя. Нарядно одетыми и голодными, как волки… Чтобы влезло побольше кнедликов и яблочной настойки…
Вдова Роуз удалилась, оставив им ключи и объяснив, для каких замков эти ключи предназначены.
Кортни вопросительно посмотрела на Мориса, но он только пожал плечами.
– Они любят свой город, – ответил он ее взгляду. – А мы для них что-то вроде подтверждения того, что их город – лучший на земле… Я думаю, поэтому они так гостеприимны к приезжим. А еще, наверное, потому что счастливы… Когда человек счастлив, он и других хочет осчастливить… Знаешь, что мне нравится? – спросил он у Кортни, крутившей брелок на указательном пальце. Она прервала свое занятие и покачала головой. – К ним не нужно искать подход… Им не нужно втираться в доверие. Ты им нравишься сразу таким, какой ты есть… Может быть, я, конечно, заблуждаюсь, но…
– Возможно, – прозрачно улыбнулась Кортни. – А может быть, ты просто привык действовать так, потому что это обусловлено необходимостью. А теперь тебе не нужно лгать, не нужно играть какую-то роль… Видимо, в этом все дело…
– Отчасти. Но, клянусь тебе, ни в одном городке меня не встречали так, как здесь. Не было такой готовности помочь, не было такой радости на лицах…
– Спорить не буду. Я вспоминаю родной Эластер, – усмехнулась Кортни, – и в споре отпадает надобность… Кстати, дом – восхитительный. Думаю, ты был прав, когда решил обратиться к вдове Роуз…
– Еще бы, – с какой-то даже ему не понятной гордостью произнес Морис. – Ведь его посоветовали Бредли…
Кортни вышла из дома и выпростала долго сдерживаемую улыбку. За считанные часы Морис настолько вжился в роль обитателя городка Эпплдэй, что это не могло не рассмешить. Что же будет, когда они проживут здесь неделю? Наверное, Морис Митчелл начнет собирать яблоки и делать настойку. Или варить варенье. Или научится у вдовы Роуз печь кнедлики… Эта мысль до того рассмешила Кортни, что девушка не смогла удержаться и расхохоталась. Мистер Умник в цветастом фартуке распахивает дверцу духовки и извлекает оттуда противень с кнедликами…
– Ох, не могу… Ха-ха… Ох, не могу… – заливалась она, согнувшись в три погибели рядом с «Роджером». – Ох, держите меня, не могу больше…
– Интересно, что могло тебя так рассмешить? – раздался голос Мориса. Он стоял совсем рядом и недоуменно смотрел на Кортни, заливающуюся смехом.
Кортни подняла глаза в надежде, что образ Мориса, пекущего кнедлики, исчезнет сам по себе, как только она увидит настоящего Мориса. Но образ не только не исчез, он, напротив, стал еще смешнее. Потому что у серьезного Мориса Митчелла было до ужаса смешное лицо…
– Ой, не могу остановиться… Прости, Морис, не могу… – залилась она еще громче.
– Да в чем же дело? – раздосадованно спросил Морис.
– Я… ха-ха… ох, живот разорвется… представила, как ты печешь кнедлики… о-ох… в фартуке вдовы Роуз… Ну скажи, скажи что-нибудь, чтобы я успокоилась. О-ох… Ради бога, скажи, Морис…
– Здравствуйте, – неожиданно раздался рядом с ними звонкий женский голос. – Похоже, вы наши новые соседи?
Кортни услышала «похоже, да» Мориса и подняла голову. К ее великому облегчению, смех прошел сам собой. Перед ними стояла семейная пара или брат с сестрой – молодая девушка чуть постарше Кортни и парень, ее ровесник. Оба улыбались, очевидно чрезвычайно довольные тем, что у них наконец появятся соседи.
– Меня зовут Эмми Видмор, – все так же улыбаясь, представилась белокурая девушка. – А это – мой жених Род.
– Род Питерсон, – представился зеленоглазый паренек.
– Очень приятно, – смущенно пробормотала Кортни. Ей было неудобно, что эта пара видела ее, скорчившуюся в три погибели от смеха. – Меня зовут Кортни. – Неужели она начала привыкать к собственному имени?
– А я Морис. Мы супруги, – добавил Морис, ехидно поглядывая на Кортни.
Та исподтишка пригрозила ему кулаком.
– Как здорово, что вы будете жить рядом с нами! Не помню, когда в последний раз вдова Роуз сдавала свой дом. Кажется, это было так давно… – Белокурая Эмми с удивлением оглядела автокемпер. – Ух ты! Вот это да…
– Наверное, здесь и жить можно? – восхищенно поинтересовался Род.
– Еще как, – ответил Морис. – Там есть и плита, и душ… В общем, все, что нужно для цивилизованного человека… Но мы с женой решили на время сменить дислокацию. – Морис старался не обращать внимания на кулак, выглядывающий из-за спины Кортни. – Машина – это хорошо, но дом – куда лучше…
– Абсолютно с вами согласен, – добродушно улыбнулся Род. – Человека всегда тянет туда, где ему тепло и уютно… Надолго вы в Эпплдэй?
– Наверное, на неделю, – честно ответил Морис.
– Ах, как жаль, – расстроилась Эмми. – А мы то думали, вы поживете хотя бы пару месяцев…
– Ничего, может быть, они еще передумают и решат купить этот дом, – подмигнул Род Морису. – Ну что же, не будем отвлекать вас от дел… Надеюсь, вам понравится в Эпплдэе… Кстати, Роуз Мортимер уже пригласила вас на Воскресник?
– Да, мы обязательно придем, – немного удивленно кивнул Морис. Оригинальная традиция, ничего не скажешь, собираться по воскресеньям на кнедлики у вдовы… Всем городом… Морис не сомневался, что городок Эпплдэй еще не исчерпал запас его удивления… – Обязательно…
– Отлично, – улыбнулась Эмми. – Заходите к нам на чай. Мы, конечно, не печем кнедлики, как вдова Роуз, но угостим вас отличными пирожками с яблочным джемом…
Когда молодые люди скрылись за поворотом, Кортни и Морис перекинулись многозначительными взглядами.
– Определенно, эпплдэйцы – само очарование, – заметил Морис. – Жаль только, что этот городок не спрятан где-нибудь в Мексике…
– Да уж, – вздохнула Кортни. – Действительно жаль… Тогда ты бы мог научиться у вдовы Роуз печь кнедлики, но делал бы это не в фартуке, а в огромной шляпе…
– Язвишь? – Морис вошел в автокемпер и вытащил несколько пакетов с вещами. – А я вот возьму и научусь… Посмотрим, что ты на это скажешь?
Кортни ничего не ответила. Она подняла голову, вглядываясь в голубое безоблачное небо, и вдохнула сладкий аромат ласкового осеннего вечера. Как это хорошо, когда ты можешь позволить себе искренне посмеяться над какой-нибудь глупостью. Поговорить с людьми, которые по-настоящему рады тебе, хотя видят тебя впервые в жизни. И вдыхать этот сладкий яблочный запах, зная, что еще какое-то время ты можешь наслаждаться свободой…
