1

— Аделаида Смачтон. Чем обязана? — поинтересовалась у Сим полная пожилая женщина со взглядом сонной совы. — Хотите снять комнату в «Райской птице»? — В совиных глазах Аделаиды Смачтон проснулось нечто, похожее на интерес.

— Нет, я… — пролепетала Сим, но, заметив, что взгляд хозяйки многоквартирного дома снова наливается совиной сонностью, поспешила исправиться: — То есть да, хочу. Я хочу снять у вас комнату.

— Вот и славно. Вы не пожалеете, — окончательно проснувшись, залопотала Аделаида Смачтон. — Вы, наверное, знаете, у нас тут был пожар… — Сим подумала, что самое время рассказать миссис Смачтон о главной причине своего визита в «Райскую птицу», но остановить даму, которой очень хотелось сдать хотя бы одну из опустевших после пожара комнат, оказалось не так-то просто. — Две комнаты сильно пострадали, но все остальные почти в полном порядке. Теперь, из-за этого пожара, пришлось понизить цены на жилье… Не понимаю, чего это жильцы так всполошились? Пожар-то был вовсе не по моей вине. Конечно, ужасно, что случилось с этой несчастной девочкой, но, я думаю, она сама…

Чего Сим уж точно не хотелось, так это выслушивать, какого мнения Аделаида Смачтон была о «несчастной девочке», из-за которой комнаты в «Райской птице» порядочно упали в цене. Дабы не ставить в неловкую ситуацию ни себя, ни почтенную даму, Сим поспешила перебить свою собеседницу.

— Простите, я совершенно забыла представиться, — поправив очки на переносице, сообщила Сим. — Меня зовут Симона Хью Бакстер. Я сестра Суэн Бакстер, миссис Смачтон…

— Ах, боже мой, сестра… — И без того круглые глаза Аделаиды Смачтон округлились еще больше, так что она приобрела окончательное сходство с совой. — Простите, я и не догадалась. Вы так на нее не похожи. Совершенно никакого сходства. Мне очень жаль, мисс Бакстер. Очень, очень жаль. Вы, должно быть, приехали, чтобы похоронить сестру?

— Да, — кивнула Сим. — У Суэн, кроме отца, никого не было в Фейнстауне, поэтому я…

— Понимаю, — кивнула Аделаида Смачтон, старательно изображая участие, хотя в ее совиных глазах Сим прочитала легкую тень подозрения: уж не взывает ли к жалости ее новая постоялица?

— Может быть, мы сразу заключим договор об аренде? — Сим поспешила разрешить сомнения хозяйки.

— О да, конечно, — с облегчением ответствовала миссис Смачтон. — Вы, вероятно, пробудете в наших краях недолго?

Из сумки Симоны донесся тихий писк мобильного.

— Извините, мне нужно ответить, — сообщила Сим, прекрасно зная, что телефон не перестанет пиликать до тех пор, пока она не ответит.

Миссис Флори Бакстер не находила себе места после страшного известия о гибели одной дочери и отъезда другой. Сим пришлось уже в который раз за утро подтвердить, что ее не взяли в заложницы, не ограбили и не похитили с целью выкупа, что она добралась до Фейнстауна — о чудо! — благополучно и до сих пор цела и невредима.

Хозяйка «Райской птицы» старательно делала вид, что разговор ничуть ей не интересен, но, несмотря на то что совиные глаза глядели с деланным равнодушием, Сим заметила, что Аделаида Смачтон замерла и притихла, уткнувшись в газету, которая до этих пор скучала на полочке рядом с вьющейся традесканцией.

Сим наконец удалось уговорить мать закончить разговор.

— Прошу прощения, — снова извинилась она перед своей любопытной собеседницей. — Мы, кажется, говорили о том, сколько времени я собираюсь провести в Фейнстауне. Скорее всего, я пробуду здесь около месяца. — Это сообщение вызвало немалое удивление у хозяйки «Райской птицы» — еще бы, что можно целую неделю делать в такой глуши, как Фейнстаун. — Но, скорее всего, уеду до Рождества. Сказать по правде, я приехала не только для того, чтобы похоронить сестру.

Теперь уже глаза Аделаиды Смачтон смотрели на девушку с неподдельным интересом.

— Я хочу понять, что на самом деле произошло с Суэн, — спокойно произнесла Сим. — Задать несколько вопросов ее друзьям, жильцам «Райской птицы». Поговорить с полицией.

— Вы думаете, что?..

— Скорее я не знаю, что думать. — Аделаида Смачтон изменилась в лице. Сим догадалась, что больше всего беспокоит почтенную даму: репутация ее заведения уже, так сказать, подгорела, а теперь могла оказаться подмоченной. — Просто хочу узнать побольше о моей сестре. С тех пор как она переехала в Фейнстаун к отцу, мы с ней практически не виделись.

— Бедная сиротка, — с некоторым облегчением вздохнула Аделаида Смачтон.

— Нет, Суэн не была сиротой, — поспешила поправить Сим. — Наш отец умер, но мама, слава богу, жива. Правда они с Суэн никогда не могли найти общего языка.

— Поэтому она и уехала?

— Отчасти. А еще потому, что Суэн всегда больше тянулась к отцу.

— Я плохо знала мистера Бакстера, но мне показалось, мисс Бакстер была на него очень похожа… И все-таки какая же несчастная у нее судьба! Вначале она потеряла отца, потом этот подлец, его пасынок отсудил у нее дом, а теперь… — Миссис Смачтон многозначительно замолчала.

Сим кивнула.

— Да, но Суэн никогда не чувствовала себя несчастной. В ней всегда было много жизни.

Гораздо больше, чем во мне, хотела добавить Сим, но, как всегда, сдержалась: Аделаиде Смачтон совсем необязательно было знать о чувствах ее новой жилички.

В «Райской птице» — стареньком доме, расположенном в зеленой части Фейнстауна было немногим больше десяти квартир.

На первом этаже располагалось что-то вроде столовой, где жильцы, не желавшие тратить время на готовку, могли заказать вполне сносную еду за приемлемую цену. Часть квартир сдавалась гостям Фейнстауна — в окрестностях городка располагалось предприятие, изготавливающее мозаичную плитку, и большинство приезжих были так или иначе связаны с этим производством.

Кроме приезжих «Райскую птицу» населяли разведенные мужья, которых выжили из собственных домов бывшие жены, молодые люди, не пожелавшие жить с родителями, и те, кто, подобно сестре Симоны Бакстер, волею судеб остался без крыши над головой.

Впрочем, у Суэн Бакстер была возможность вернуться в Атланту и жить с матерью и сестрой, но она, привыкшая свободно распоряжаться своей жизнью, пренебрегла комфортом физическим ради комфорта психологического.

Квартирки, которую миссис Смачтон сдала своей новой постоялице, пожар и в самом деле не коснулся. Сим привыкла к просторному дому в Атланте, поэтому уголок в «Райской птице» показался ей совсем крошечным и каким-то безжизненным. Впрочем, отсутствие привычного комфорта не так уж и сильно волновано Сим — ощущение неуюта и пустоты вызывали скорее мысли о том, что в одной из этих квартир совсем недавно жила ее сестра, которой уже нет на свете…

Сим оглядела свое временное пристанище: маленькую кухоньку, небольшую комнату со стареньким диваном, шкафчиком для одежды, письменным столиком и парой стульев. Затем закатила в комнату дорожный чемодан и раздвинула шторы на отмытых до блеска окнах.

Вид на улице полностью соответствовал тому, что творилось у Сим в душе: унылые деревья махали своими ветками в такт завываниям промозглого ветра, гнавшего по небу огромные тучи цвета пыли.

Сим заставила себя разобрать вещи и собралась в полицию. По телефону ей сказали, что делом ее сестры занимается некто Джереми Петерсон, и это несколько облегчало задачу — по крайней мере Сим знала, к кому ей обращаться с вопросами, список которых она заранее составила и записала на лист бумаги. Пробежав глазами письмена, Сим подумала, что лучше не показывать их этому Джереми Петерсону, а то он, чего доброго, решит, что она сомневается в его, детектива, профессионализме.

Аделаида Смачтон, буквально вздрагивавшая при каждом упоминании о полиции, пожелала Сим удачи, хотя явно надеялась, что той не скажут ничего, кроме того, что сказали о странной гибели Суэн Бакстер всем остальным.

Сим поинтересовалась у хозяйки, с кем из жильцов больше всего общалась Суэн, но хитрая Аделаида лишь пожала плечами, ответив, что сестра Симоны возвращалась поздно и, когда не была занята своими статьями, предпочитала проводить время вне стен дома. К тому же после пожара в «Райской птице» часть жильцов отказалась от своих комнат и о дальнейшей их судьбе самой Аделаиде Смачтон ничего неизвестно. С некоторыми из них Суэн Бакстер действительно поддерживала отношения, но Аделаида никогда не совала свой нос в чужие дела.

Так я тебе и поверила, дорогой размышляла Сим, злясь на скрытность хозяйки. Конечно, не в твоих интересах, чтобы полиция что-нибудь раскопала, — а вдруг репутация «Райской птицы» пострадает еще больше и тогда тебе придется еще ниже опустить цены на жилье.

Сим подумала, что Аделаида Смачтон вполне могла знать что-нибудь такое, что заинтересовало бы полицию, но куда больше, чем хозяйка «Райской птицы», ее интересовал человек, с которым Суэн Бакстер имела, судя по письмам, довольно близкие отношения.

По дороге в полицейский участок Сим заметила целующуюся парочку. Этим двоим непогода была нипочем: он одной рукой держал над ней большой синий зонт, а другой сжимал ее в объятиях. На лице девушки было написано такое блаженство, что у Сим сжалось сердце: ведь и она могла бы чувствовать себя вот такой же счастливой. Если бы не ее упрямство, из-за которого они расстались с Доном. И если бы не гибель Суэн.

Симона, которой ни разу не доводилось общаться с полицейским — если не считать офицера дорожного патруля, который однажды остановил ее, чтобы выяснить, где находится интересующий его дом, — подозревала, что увидит перед собой тучного грубоватого мужлана, сидящего за столом, заваленным бумагами и коробками из-под пончиков.

Джереми Петерсон оказался мужчиной лет пятидесяти с усталым лицом, ввалившимися щеками и грустными глазами бассета. На его безупречно чистом столе стоял компьютер и лежало несколько папок. Рядом с папками красовался большой стеклянный шар, внутри которого спрятался заснеженный городок.

Сим посмотрела на детектива, потом на маленький городок в стеклянном шаре и подумала, что, наверное, Джереми Петерсон не из тех, кто обожает свою работу.

— Мисс Бакстер, — напомнил о себе детектив Петерсон, заметив, что девушка задумалась. — Вы пришли поговорить о своей сестре. Что вам сказали о ее смерти?

— То же, что и всем. — Сим с трудом заставила себя оторвать взгляд от маленького городка, в котором, судя по всему, готовились к Рождеству. — Что Суэн погибла по своей вине. Кофе залил плиту, а Суэн забыла выключить газ. Когда она вернулась… — Сим сглотнула — всякий раз, когда она говорила об этом, перед ее глазами проносилась картина гибели сестры. — Когда она вернулась, произошел взрыв.

Джереми Петерсон мрачно кивнул. Симоне показалось, детектив так кивнул вовсе не оттого, что ей сочувствовал. Просто он устал от всех этих историй и больше всего на свете хотел уйти домой, чтобы так же, как жители стеклянного городка, готовиться к Рождеству.

— Все верно, мисс Бакстер, — бесцветным голосом отозвался он. — Подозреваю, вы хотели услышать что-то другое.

Сим хотела ответить, но из сумочки донесся умоляющий писк мобильного. Мать… — обреченно вздохнула про себя Сим и извиняющимся взглядом посмотрела на детектива.

— Вы разрешите мне ответить?

— Конечно, если это необходимо, — любезно сказал детектив.

На этот раз миссис Флори Бакстер интересовало, где Сим устроилась. Материнское сердце разрывалось от одной только мысли, что дочь поселилась в той гнусной конуре, которую ее сестра предпочла родному дому. Сим ведь знает, что происходит в таких местах? В таких домах торгуют наркотиками и девицами легкого поведения. Сим ведь не хочет, чтобы ее перепутали с одной из таких девиц? К счастью, Сим осмотрительная девочка и с ней никогда такого не случится. Иначе сердце ее несчастной матери не выдержит горя и разорвется от боли.

Сим не любила врать, но страх разорвать материнское сердце оказался сильнее любви к правде, поэтому она сообщила, что остановилась в приличной гостинице, которая не имеет ничего общего с «Райской птицей», где жила Суэн. Эта информация успокоила Флори Бакстер — по крайней мере на некоторое время, — поэтому Сим удалось наконец закончить и без того затянувшийся разговор.

— Извините, звонила мама. Она сама не своя от горя, — объяснила Сим заскучавшему детективу. Джереми Петерсон понимающе кивнул, как будто и его собственная мать звонила ему по десять раз на дню. — На чем мы остановились? Ах да, на том, что я действительно хотела бы услышать… Видите ли, у меня есть определенные подозрения, что в этой истории не все так просто, как кажется.

— Послушайте, мисс Бакстер, — спокойно перебил ее детектив Петерсон. — Я понимаю, вам не хочется думать, что ваша сестра погибла из-за нелепой случайности. Многих людей почему-то утешает мысль о том, что чей-то злой умысел стал причиной смерти их близких. Я говорю без иронии, — добавил он, заметив, что девушка посмотрела на него с холодной неприязнью. Сим подумала, что Петерсона сложно обвинить в неискренности: ни в его лице, ни в его словах и в самом деле не было ни тени ехидства. — Не знаю, почему так происходит, но подозреваю, что таким образом родственники погибших пытаются избавиться от чувства вины. Вам винить себя не в чем, мисс Бакстер. Смерть вашей сестры и в самом деле произошла из-за нелепой случайности.

— Я знала, что вы это скажете, — спокойно кивнула Сим. — Но я обладаю информацией, которая, надеюсь, заставит вас взглянуть на эту «случайность» под другим углом… У вас есть доступ в интернет, мистер Петерсон?

Детектив кивнул, по-прежнему глядя на Сим своими грустными собачьими глазами.

— Я могу… могу им воспользоваться?

— Это служебный компьютер, мисс Бакстер, — спокойно ответил детектив. Сим показалось, Петерсона ни капли не удивило то, что она задала ему такой странный вопрос. Должно быть, ему и в самом деле до чертиков надоела эта работа.

— Хорошо, может быть, тогда вы сами войдете в мою почту? — продолжила настаивать Сим.

— Думаю, вы хотите показать мне свою переписку с сестрой? — все тем же бесцветным тоном поинтересовался детектив.

— Вы очень проницательны. Сестра часто мне писала. И знаете, мне кажется, в письмах кроется разгадка.

— Ее трагической и вовсе не случайной гибели… — вздохнув, закончил детектив Петерсон. — Мисс Бакстер, вы понимаете, что у меня нет никаких оснований для того, чтобы вообще заводить дело? Если бы в номере… в квартире, которую снимала ваша сестра, были обнаружены взрывчатые вещества или хоть что-нибудь, что намекало бы на признаки насильственной смерти, тогда, поверьте, полиция обязательно занялась бы расследованием. Если бы у нас были факты, говорящие о том, что Суэн Бакстер угрожали; то появился бы хотя бы мотив преступления. Но ведь нет ни того ни другого: ни состава, ни мотива — вообще ничего. Взрыв, вызванный утечкой газа, случившейся по вине постоялицы «Райской птицы», — вот и все, что у нас есть.

— Ну так прочтите письмо, — умоляюще посмотрела на детектива Сим.

— В нем содержатся угрозы?

— Не совсем так, но…

— Мисс Бакстер, поверьте, я хочу вам помочь. — Петерсон с такой тоской посмотрел в глаза Симоне, что ей снова пришлось ему поверить. — Смерть журналистки в маленьком небогатом на события городке, конечно, рождает определенные подозрения. Но мы говорили с соседями Суэн Бакстер, с хозяйкой многоквартирного дома, где ваша сестра арендовала жилье. Однако никто не сказал ничего такого, чтобы у полиции появились основания для начала расследования.

— А вы беседовали с ее бойфрендом? С этим Питером, которому Отелло в подметки не годился? Суэн писала, что расстается с ним, а ведь это было совсем недавно.

Джереми Петерсон устало покачал головой и, взяв в руки карандаш, принялся рисовать что-то на маленьком листке бумаги.

— Да, мне сообщили, что у вашей сестры был друг, известный в Фейнстауне человек. Честно говоря, с Питером Харди я не имел чести беседовать. У меня не было на то никаких оснований: мистер Харди не заезжал в «Райскую птицу» ни в тот день, ни в тот момент, когда произошел взрыв. Если я скажу вам, что Питер Харди из очень приличной семьи, почитаемой в городе, это, конечно, вряд ли успокоит ваши сомнения. Даже если предположить, что ревнивый мистер Харди задумал коварный план отмщения и захотел убить вашу сестру из ревности, у него был один очень веский довод, чтобы этого не делать. — Джереми Петерсон поднял свои бассетовы глаза на Сим.

— Какой именно?

— Питер Харди — сын Гэса Харди, мэра Фейнстауна.

У Сим вырвался истерический смешок. Она посмотрела на детектива таким же взглядом, каким смотрела на своих учеников, утверждавших, что Гамлет сошел с ума от безответной любви к Офелии.

— Мистер Петерсон… — укоризненно покачала головой Сим. — Разве это довод? Считаете, все сыновья думают о репутации своих отцов?

— Нет, это вы считаете меня наивным, мисс Бакстер, — без тени обиды в голосе ответил Джереми Петерсон. — Если мы хотя бы предположим, что мистер Харди-младший задумал совершить убийство, то он бы пекся вовсе не об отцовой репутации — скорее его пугала бы мысль о том, что с ним сделает мистер Харди-старший, когда узнает о преступлении.

— Вы правда так считаете? — усмехнулась Сим.

— Мисс Бакстер… Я уже много лет живу в маленьком городке. О таких вещах я не думаю — я знаю это наверняка. Здесь люди предпочитают не привлекать к себе внимания экстравагантными выходками. Здесь привыкли дорожить хорошей репутацией. И я не знаю ни одного человека, которому было бы наплевать, что подумает о нем его сосед.

— Похоже, это вам наплевать, что я о вас думаю, — вырвалось у Сим.

По лицу Джереми Петерсона трудно было сказать, обиделся он на ее слова или пропустил их мимо ушей, как и все остальное.

— Мисс Бакстер, я хорошо понимаю ваше состояние… — Детектив аккуратно сложил листочек, на котором только что рисовал и выбросил его в стоящую под столом мусорную корзину. — Вам сейчас очень тяжело. Но постарайтесь понять и вы: я бы сделал все возможное, чтобы узнать, кто убийца вашей сестры, если бы у меня был мотив преступления или хоть какие-то улики, оставленные на месте преступления. Поскольку у меня нет ни того ни другого, дело очень скоро будет закрыто. И единственное, что я могу вам пообещать, так это то, что прочитаю письмо, которое вы так хотите мне показать.

Сим вышла из полицейского участка с ощущением, что к огромному мешку на плечах, с которым она приехала в Фейнстаун, добавился тяжелый сундук, доверху набитый равнодушием. Люди в Фейнстауне, по всей видимости, в самом деле дорожили своей репутацией. Репутацией черствых и бездушных обывателей.