12

Мышка почувствовала большое облегчение, узнав о том, что Бенджамин Краус вовсе не преступник, а скорее жертва. Конечно, поверить незнакомцу на слово было трудно, но слишком уж многое говорило о том, что Бенджамин не врет. Кроме того, он предоставил Мышке возможность убедиться в своей правоте: привел ее в подвал, где, как еще совсем недавно предполагали его соседи, томился несчастный узник.

Морис оказался приветливым и дружелюбным человеком, правда состояние его рассудка, как заметила Мышка, действительно оставляло желать лучшего. Он был вполне доволен тем местом, где жил. Более того, несмотря на пошатнувшийся рассудок, Морис понимал, что видеться с дочерью ему не стоит. При одном упоминании имени «Луиза» лицо у него делалось таким, будто ему грозила смертельная опасность.

Дэниел, как и обещал Бенджамину, позвонил Ронни, уже выяснившему, что жена мистера Крауса пыталась обвинить мужа в покушении на жизнь своего отца, и объяснил брату; что вмешиваться в это дело не имеет смысла до тех пор, пока миссис Краус не перейдет к решительным действиям. А в том, что это произойдет, Дэниел не сомневался, поэтому они с Мышкой теперь по очереди следили за домом Бенджамина, стараясь не выпускать его из поля зрения надолго.

Донна Бри снова позвонила дочери — ей не терпелось выяснить, как у Мышки обстоят дела с ее новым возлюбленным. Мышка проклинала себя за то, что когда–то поддалась на уговоры Вики и решила устроить это представление, и теперь ломала себе голову над тем, как сказать матери о своем якобы разрыве с Гарри.

Сам Гарри, которого Мышка уже не чаяла ни услышать, ни увидеть, внезапно позвонил ей и взволнованным тоном попросил о встрече, сказав, что ему очень нужно с кем–то поделиться своими проблемами. Мышка, пообещавшая ему помочь, теперь уже не могла отказаться от данного обещания, а потому договорилась встретиться с Гарри в небольшом уютном кафе на окраине города.

После звонка Гарри Мышка заглянула к Дэниелу, которому ее поездка конечно же не пришлась по душе.

— У него какие–то проблемы, Дэниел, — принялась оправдываться она, хотя никто не просил ее об этом. — А я обещала ему помочь. Услуга за услугу, ведь и он выручил меня с донной Бри.

— Мне не нравится ваш Гарри, — признался Дэниел, в глазах которого действительно промелькнула тревога. — В нем есть какое–то… двойное дно. И что–то мне подсказывает, что в этом дне вы еще найдете много неприятного. Впрочем, воля ваша. Но будьте осторожнее, прошу вас.

Мышка, подозревавшая, что Дэниел испытывает нечто похожее на ревность, почувствовала себя обманутой. Дэниел переживал за нее, как переживал бы за свою племянницу, и Мышка уже в который раз с грустью осознала: она совершенно не интересует его как женщина. Жаль только, что ее чувства так отличаются от дружеской привязанности.

По дороге в город Мышка пыталась понять, как ей быть дальше. Остаться рядом с Дэниелом и мучиться мыслью, что она ему безразлична, или уехать, чтобы в который уже раз почувствовать себя свободной?

Может быть, поговорить с ним? — мелькнуло у Мышки, но она тут же оставила эту мысль. Дэниел, конечно, будет тронут ее признанием, но вряд ли оно вызовет у него ответные чувства.

Мышка представила эту сочувствующую и немного лукавую улыбку, этот взгляд, полный отцовской нежности, и окончательно поняла, что ей нужно от него совершенно другое. Нет, она не будет говорить с ним, навязываться ему. Куда проще уехать, когда эта история с тестем Бенджамина Крауса наконец разрешится.

Мышка не ошиблась. Гарри действительно был не на шутку взволнован. Он усадил ее за столик и попросил прощения за то, что оторвал от возможных дел.

— Да бросьте, Гарри, — отмахнулась Мышка и тут же поймала себя на мысли, что не только говорит словами Дэниела, но и повторяет его интонации. — Не беспокойтесь, у меня не было никаких сверхсрочных дел. Лучше расскажите, что у вас случилось.

Гарри посмотрел на нее, а затем перевел взгляд на полупустой бокал с виски, который успел заказать до Мышкиного прихода. Он явно не знал, с чего начать.

— Так просто об этом не расскажешь. Мне нужно собраться или немного расслабиться. — Гарри покосился на недопитый виски. — Только не думайте, что это имеет отношение к вам.

— Я не такого высокого мнения о собственной персоне, — хмыкнула Мышка. — Да и торопить вас не хочу.

— Спасибо, — искренне поблагодарил ее Гарри. — Случай и правда не простой. Помните, вы говорили, что меня тоже нужно спасать?

Мышка кивнула.

— В какой–то степени вы оказались правы. Только спасать нужно не меня, а мою совесть, если так, конечно, можно выразиться. — Гарри снова запнулся и, осушив остатки виски, заказал еще порцию.

Мышка попросила кофе, и это было роковой ошибкой. Молоденький официант, судя по всему новичок в своем деле, не только перепутал напитки, но и умудрился облить кофе светлый пиджак Гарри.

Гарри не стал ругаться с официантом — что определенно делало ему честь, — извинился перед Мышкой и пошел очищать перепачканный костюм. Его сотовый остался лежать на столе, и Мышка ни за что не стала бы интересоваться его содержимым, если бы он внезапно не завибрировал и не огласил зал громкой мелодией, от которой даже у Мышки заложило уши.

Мышка взяла телефон, чтобы выключить звук, но взгляд ее не мог не упасть на горящий экран сотового. На экранчике большими буквами было написано имя «Луиза». Если бы это имя не связалось вдруг с именем Гарри, Мышка никогда бы не вспомнила, где и при каких обстоятельствах она видела подозрительно знакомое лицо миссис Краус.

Теперь она вспомнила. И воспоминание это было очень отчетливым. Именно Луизу Краус Мышка приметила рядом с Гарри, когда он выходил из университета в день их свидания, если, конечно, так можно было назвать эту странную встречу.

Луиза — та самая женщина, которая постоянно названивала Гарри. Мышка вспоминала обрывки недолгих разговоров, и постепенно логическая цепочка выстраивалась в ее голове. В последнюю их встречу Гарри поинтересовался соседской машиной, и буквально на следующий день Луиза Краус приехала к своему мужу. Это что, тоже совпадение?

Мышка покосилась в сторону туалета и, убедившись в том, что Гарри все еще не вышел из него, схватила сумку и выскочила из кафе. Господи, ну какой же она была дурой, это не прислушивалась к словам Дэниела! Он обладает такой интуицией, что только полная идиотка могла пропустить мимо ушей его предупреждение!

Надо было срочно рассказать обо всем Дэниелу, но Мышка решила сделать это при встрече. Поймав такси, она доехала до пригорода, а дальше пошла пешком, чтобы немного прогуляться и проветрить голову, набитую самыми странными мыслями.

То, что Гарри был любовником Луизы, казалось слишком очевидным. Но имеет ли он какое–то отношение к истории с Морисом? Может, это не Луиза, а он сбросил его с лестницы? Может, Морис узнал, что Гарри любовник его дочери? Тогда понятно, чего так боится Луиза Краус: ведь по условиям контракта в случае ее измены она не получит от мужа ни цента.

Погруженная в свои мысли, Мышка чуть было не прошла собственный дом и — теперь уже действительно по ошибке — не заглянула в гости к Бенджамину Краусу. Попеняв на свою рассеянность, Мышка собралась было вернуться, однако ее внимание привлекла машина, которая стояла возле соседской ограды.

У Бенджамина Крауса гости? Хотелось бы знать какие…

Она притаилась возле ограды и вскоре услышала шум шагов и чье–то тихое бормотание. Ворота открылись, и из них вышла женщина, чье лицо Мышка уже успела хорошо запомнить. Однако женщина была не одна — она тащила за руку мужчину, который явно не хотел никуда идти, но, по всей видимости, не мог оказать особого сопротивления.

Морис, а это был именно отец Луизы, бормотал какие–то обрывочные фразы, часть которых Мышке удалось расслышать:

— Это ты, моя дочь… Отпусти меня, пожалуйста… Папа не пойдет с тобой… Папа знает, что ты сделала… Папа боится…

Очень скоро Мышка заметила, что папе действительно есть чего бояться: в руке Луизы Краус был зажат пистолет. Мышке даже думать не хотелось о том, почему Бенджамин Краус не пытается остановить свою жену. Нужно срочно что–то предпринять. Но что?

Если Дэниел сейчас следит за домом, он наверняка уже вызвал полицию. Но если полиция приедет слишком поздно, Луизы и ее отца они здесь уже не обнаружат. Значит, ее нужно задержать. А кто это сделает, кроме нее, Мышки?

Не дожидаясь, пока Луиза затолкает своего отца в машину, Мышка отошла от ворот и окликнула женщину по имени. Та обернулась. На лице у нее было написано изумление.

— Кто вы такая? — с холодным удивлением поинтересовалась она у Мышки.

— Меня зовут Миа, Миа Маусон, — с деланым спокойствием представилась Мышка.

— Очень приятно. — Мышка заметила, что Луиза Краус поспешила спрятать пистолет, понадеявшись на то, что ее собеседница не успела его заметить. — Но я вас не знаю.

— Я хорошая приятельница Бенджамина Крауса. И его соседка, — объяснила Мышка, поняв, что ей придется сочинить что–то очень убедительное, чтобы оттянуть время. — Он попросил меня приглядывать за домом в его отсутствие.

— Могу вас обрадовать, он не отсутствует, — холодно ответила Луиза… — Ему нездоровится, он прилег. Думаю, у вас нет причин беспокоиться о его доме, раз сам хозяин в нем находится.

— Нездоровится? — изобразила удивление Мышка. — Что же с ним случилось?

— Господи, ну вам–то какое дело? — не выдержала Луиза. — Вы что, его новая пассия?

— Нет, что вы. Я же объяснила — приятельница и соседка.

— Еще раз повторяю: я рада знакомству, но мне пора ехать.

Луиза попыталась втолкнуть отца в машину, но он слегка оттолкнул дочь, устремил свой взгляд на Мышку и указал на нее пальцем.

— Миа… Морис знает Миа… Она друг Бенджамина.

— Вот, значит, как, — пристально посмотрела на Мышку Луиза. — Выходит, вы видели его? — кивнула она на Мориса. — Это Бенджамин рассказал вам обо мне?

Мышка отрицательно покачала головой.

— Нет, не Бенджамин, а Гарри. Я знаю, что Гарри Майерс ваш любовник. Знаю, что вы задумали. Я успела позвонить в полицию, и сейчас сюда приедет полицейская машина.

Луиза усмехнулась. Но в ее усмешке была тревога. Ее озадачили слова собеседницы.

— Любовник, — сквозь зубы процедила она. — Он не любовник, а настоящий тюфяк. Мне, честно говоря, наплевать, какие у вас отношения с Гарри. И наплевать на то, что вы знаете. У вас все равно нет никаких доказательств. Так что можете ждать хоть до утра свою полицию, а я уезжаю. — Луиза снова потянула за руку отца, и Морис нехотя полез в машину.

Мышка поняла, что медлить больше нельзя, и, подбежав к Луизе, вцепилась в ту руку, которую та спрятала под тонкий плащ, прикрывший пистолет.

Раздался выстрел…

Он же предупреждал, он же просил, он же умолял ее быть осторожнее. Одной рукой Дэниел вцепился в бинокль, а другой пытался набрать номер Ронни, что ему конечно же не удалось.

— Дьявол! — громко выругался Дэниел и, отложив бинокль, набрал наконец номер брата…

Быстро объяснив Ронни, что происходит рядом с соседским домом, — будь он тысячу раз проклят! — Дэниел бросил трубку и снова вцепился в бинокль. Похоже, Мышка подозревает, что он успел позвонить в полицию и тянет время. Во всяком случае не похоже, чтобы Луиза Краус угрожала ей расправой. А этот Морис? Ну что он мнется, ей–богу? Давно уже успел бы сбежать.

Но ведь Мышка не сможет тянуть время до бесконечности. Рано или поздно Луиза пошлет ее к черту, запихнет отца в машину, и тогда… Дэниел слишком хорошо знал свою Мышку, чтобы предположить возможный исход событий.

Нет, он не может сидеть тут, в доме, и ничего не делать. Не может! Он сойдет с ума, если потеряет ее. Когда–то у него была Джоан, смерть которой заперла, заточила его в этих стенах. Теперь у него есть она, Мышка, так неужели он потеряет ее из–за этой проклятой болезни?!

Нет, никогда! Лучше умереть!

Дэниел выскочил из комнаты, сбежал по лестнице, добежал до входной двери… Вот он, его ад! Даже если ему удастся открыть эту проклятую дверь, выйдет ли он наружу? А если нет, что тогда? Что будет с Мышкой? Что потом будет с ним?

Дэниел открыл замок и одним движением рванул на себя дверь. На сей раз перед ним расстилалась пустота. Пустота, за которой не было ничего, кроме далеких голосов, один из которых принадлежал Мышке. Его Мышке…

Ему хотелось крикнуть, но пересохшая глотка будто втянула в себя язык. Ему хотелось пошевелиться, но он не мог двинуть и пальцем. Ему было мучительно страшно, но гораздо страшнее было сознавать, что там, в этом пустом «нигде», есть человек, дорогой, любимый человек, который так нуждается в его помощи…

Дэниел поднял ногу и заставил себя сделать шаг. Ему казалось, что он младенец, который делает самый первый шаг в жизни. Второй шаг дался куда легче, но Дэниел с ужасом понял, что рано или поздно ему придется отпустить дверь, за которую он до сих пор держится.

— Дьявол! — проскрипел Дэниел, и на его глаза навернулись слезы ярости, слезы беспомощности. — Дьявол! — повторил он и отпустил ручку.

Пустота поглотила его, он перестал понимать, где находится, что с ним происходит. И даже перестал слышать голос, ее голос, который, казалось, звал его, молил о помощи. На какое–то время Дэниелу показалось, что он ослеп и оглох, а потом… Раздался выстрел…

Миссис Мартин до сих пор бранила себя за то, что решила выпить вина для храбрости и провалила план своей гениальной соседки Миа Маусон. Впрочем, Бенджамин Краус вопреки их ожиданиям оказался джентльменом: он не только доставил свою захмелевшую соседку до дому, но и к Миа, шарившей в его саду, отнесся весьма дружелюбно.

И все–таки что–то в этой истории не давало миссис Мартин покоя. Была какая–то загадка, какая–го тайна. Ведь без тайн и загадок жизнь становится невыносимо скучной. Особенно если ты такой одинокий человек, как миссис Мартин.

Этим вечером Анджела Мартин все же решила извиниться перед Миа за свое непростительное поведение, а потому напекла пирожков с домашним клубничным джемом.

Пусть бедняжка поест — она такая худая, ей не мешает поправиться. Вечно покупает какую–то дрянь — пиццу из местного супермаркета. Это как же можно без домашней еды? — сокрушалась миссис Мартин, запаковывая пирожки в несколько слоев фольги.

Упаковав пирожки и спрятав в пакет, миссис Мартин по обыкновению перекрестилась и направилась к зловещему дому своего соседа–вампира. Дом, как всегда, выглядел жутковато. Миссис Мартин еще раз перекрестилась перед воротами и нажала на кнопку звонка.

Увы, гостей, судя по всему, не ждали, но Анджела Мартин была очень терпеливой женщиной, поэтому позвонила целых пять раз, прежде чем убедилась в том, что ей не откроют.

Какая жалость, пирожки–то успеют остыть, подумала миссис Мартин и собралась было отправиться восвояси, как вдруг заметила, что рядом с воротами соседа Бенджамина Крауса стоит машина, которую она определенно уже видела.

Снова женушка пожаловала, хмыкнула Анджела Мартин и направилась к машине, чтобы как следует ее рассмотреть, а заодно и понять, помирились ли супруги или снова ссорятся.

Не удовлетворившись внешним осмотром машины, миссис Мартин решила подергать ручку дверцы. Дверца, как ни странно, была открыта, да и сигнализация не сработала, поэтому Анджела, недолго думая, забралась внутрь.

Машина настолько понравилась старушке, что вылезать из нее совсем не хотелось. Миссис Мартин вполне отдавала себе отчет в том, что хозяйка авто может появиться в любой момент, но понадеялась на хороший слух, который позволит ей услышать шаги за воротами.

Миссис Мартин поупражнялась с рулем, покрутила какой–то загадочный диск на панели управления и, понажимав на разноцветные кнопочки, пришла к выводу, что ее любопытство окончательно удовлетворено. Однако, когда она попыталась выбраться из машины, выяснилось, что дверцы, до этого открытые, оказались запертыми.

Старушка оказалась в ловушке. Ее прошиб холодный пот. Звук открывшихся ворот и раздавшиеся вслед за этим голоса едва не лишили ее чувств. Поняв, что ей срочно нужно предпринять хоть что–нибудь, чтобы остаться незамеченной, Анджела Мартин перебралась на заднее сиденье и пригнула голову. Дверцы машины открылись, и миссис Мартин не без удивления услышала, как жену мистера Крауса окликает не кто иной, как ее соседка Миа.

За этим последовал весьма странный диалог, от которого у старушки мурашки поползли по коже. Миа была в опасности, и миссис Мартин пыталась сообразить, как помочь соседке, попавшей в беду. Подобравшись к задней дверце, миссис Мартин решила открыть ее так резко, чтобы ударить миссис Краус, которая как раз стояла рядом с этой самой дверцей.

План Анджелы Мартин сработал, вот только случилось это в тот самый момент, когда Миа Маусон набросилась на миссис Краус.

Раздался выстрел…

— Милая… Мышка… Милая…

Мышке показалось, что голос доносится откуда–то издалека, но, открыв глаза, она поняла, что человек, которому принадлежит этот голос находится так близко, что можно протянуть руку и дотронуться до его лица.

Именно так и поступила Мышка, совершенно не думая о том, что скажет по этому поводу Дэниел. Да он ничего и не сказал, только прижал ее руку к своей щеке и держал долго–долго, пока Мышкиной руке не стало горячо–горячо.

— Дэниел, так здорово, что ты здесь, прошептала Мышка.

— Надо было чуть не умереть, чтобы обратиться ко мне на «ты»? — лукаво улыбнулся Дэниел. — Скажи спасибо миссис Мартин. Если бы она не открыла дверцу, пуля прошла бы так… Да мне даже думать об этом не хочется, — помрачнел он.

— Прости меня, — пискнула Мышка и посмотрела в его тревожные серые глаза.

— Да это мне тебя благодарить нужно, — улыбнулся Дэниел. — Это ведь только благодаря тебе я выбрался из дома. Оказалось, страх потерять тебя куда сильнее, чем проклятая болезнь. Но ты, наверное, хочешь узнать подробности?

Мышка кивнула, хотя узнать ей сейчас хотелось вовсе не это.

— Так вот, — продолжил Дэниел, — начнем с Гарри. Оказалось, он в этой истории играл роль незадачливого любовника, который связался с редкостной стервой. Мы с тобой были правы: Луиза действительно боялась, что ее отец сболтнет лишнее. Морис застукал ее с Гарри, а когда пригрозил, что расскажет обо всем мужу, дочь столкнула его с лестницы. Гарри, увидев это, страшно перепугался, но Луиза сказала, что все устроит, и просила его молчать. Потом, когда Бенджамин увез ее отца из больницы, Луиза потребовала, чтобы Гарри помог ей разыскать мужа. Гарри уже не хотел иметь с ней никаких дел, поэтому отказался. Но когда, проводив тебя, заметил знакомую машину возле дома Бенджамина, все–таки решил помочь бывшей любовнице. Луиза рассказала ему о своем плане: она задумала похитить отца и все–таки сдать его в лечебницу. Гарри не захотел ей помогать, хоть и понимал, что является косвенным участником всех этих событий. Поэтому он решил поговорить с тобой, очистить, так сказать, совесть. Когда вы встретились, ему позвонила Луиза, которая хотела, чтобы он все–таки помог ей забрать отца из дома Бенджамина. Гарри, разумеется, снова отказался, но Луизу уже невозможно было остановить.

Она прихватила пистолет, взяла бутылку вина, добавив туда снотворного, и приехала к мужу, сделав вид, что хочет помириться перед тем, как они разведутся. Бенджамина Крауса ты успела неплохо узнать. В отношениях с женщинами он редкостный мямля. Поверив в благие намерения жены, он впустил ее в дом, выпил вина, остальное, думаю, понятно. Что касается миссис Мартин, то я так и не понял, как она оказалась в машине Луизы Краус. Утверждает, что предчувствие беды заставило ее залезть в чужой автомобиль. Да еще и с пирожками, — хмыкнул Дэниел.

— Да, крепко же миссис Краус любит деньги, — покачала головой Мышка. — Теперь я поняла, почему она постоянно провоцировала Бенджамина — добивалась, чтобы он ее ударил. Потом попыталась обвинить в покушении на отца. Естественно, ей не хотелось, чтобы муж узнал об измене. Ведь тогда она лишилась бы всего, на что собиралась претендовать при разводе. И все–таки, — вздохнула Мышка, — я не понимаю, как можно любить деньги больше, чем близких людей.

— У каждого свои странности, — хитро прищурился Дэниел. — Кто–то любит деньги, кто–то — свободу.

— Ты о чем? — пристально посмотрела на него Мышка и приподнялась с подушки.

— Пожалуйста, лежи, — тихо попросил ее Дэниел. — Тебе сейчас лучше не двигаться. Кстати, звонила твоя Вики. Она собралась выйти замуж за своего мадагаскарца.

— Мадагаскарца? — недоуменно уставилась на Дэниела Мышка.

— Ну да, за того парня, который с нами ужинал.

— Криса? Вот здорово! — обрадовалась Мышка. — Наконец–то она перестанет заниматься сводничеством и будет устраивать свою жизнь.

— Как бы не так, — хмыкнул Дэниел.

— Что это значит? — покосилась на него Мышка.

— А то и значит, что после неудачной попытки выдать тебя за Гарри, она решила, что ты пойдешь за меня.

— А–а, — разочарованно произнесла Мышка. — Не обижайся на Вики, она, как всегда, в своем репертуаре. Видно, и свадьба ее не исправит.

— Предложила выйти замуж в один день, — усмехнулся Дэниел.

— В одинаковых платьях? — вяло пошутила Мышка.

— До этого, слава богу, не дошло. По–моему, ты погрустнела, — лукаво прищурившись, посмотрел на нее Дэниел. — Что–то не так?

Мышка задумалась, а потом поняла, что глупо упускать шанс, который, возможно, никогда больше не представится.

— Знаешь, когда раздался этот выстрел… когда он раздался, я подумала о том, что самой большой моей ошибкой было не сказать тебе кое–что…

— Подожди, — весело перебил ее Дэниел, и Мышка посмотрела на него с недоумением и обидой. — Я не закончил еще с твоей Вики. И, кстати, не рассказал про донну Бриану.

— Вообще–то я пытаюсь говорить о серьезных вещах, — сквозь зубы процедила Мышка.

— Я тоже, — не обращая никакого внимания на ее тон, ответил Дэниел. — Вики предложила сыграть наши свадьбы в один день, и я… согласился. И, как ни странно, донна Бри сказала, что ничего не имеет против.

— Согласился?!. — Мышка подскочила на кровати. — И даже у меня не спросил?!

Дэниел расхохотался. Мышка попыталась сделать обиженное лицо, а потом сама расхохоталась.

— Ну и упрямая же ты, — отсмеявшись, сказал Дэниел. — Ведь сама же минуту назад собиралась сказать, что любишь меня.

— Я–то люблю, — вздохнула Мышка. — А ты?

— И я, глупая, — пробормотал Дэниел, а потом склонился к ней и, нежно обняв, прижался к ее губам своими.

Мышка чувствовала себя женщиной. Любимой, желанной, той, без которой не могут жить.

Да, теперь уже несвободной. Но эта несвобода рядом с любимым, несвобода, которая навсегда захлопнула дверь перед носом у одиночества, казалась ей самой восхитительной свободой на свете…