В темнице
С. Фруг

Мой сын! Удушлив мрак моей темницы.
Сокрыт от глаз полей родных простор,
Не слышу, как шумит зеленый бор,
Не вижу, как в сиянии денницы
Стадами реют юные орлицы
Над снежными хребтами дальних гор…
И я когда-то был и свеж, и молод,
Ключом кипела жизнь в моей груди, —
Теперь я у конца тяжелого пути,
Но старости осенний мрачный холод
Не выстудил, не выморозил в ней
Порывов тех счастливых, ясных дней.
Дитя мое! И старческие очи
Хотят на светлый Божий мир взирать,
И старческой груди отрадно подышать
Прохладою душистой летней ночи…
И было мне мучительно сперва
В холодном и угрюмом подземелье, —
В тоске немой склонялась, как в похмелье,
Усталая седая голова.
Минувших дней забытые картины
Из мрака прошлого вставали предо мной,
Зовя в луга, дубравы и долины,
К цветущим берегам реки моей родной…
Но пал я ниц и жарко я молился —
И внял Господь мольбе моей святой:
Волшебным светом ум мой озарился,
Живительной и чудной теплотой
Наполнилась душа моя больная;
Небесный пламень, радость неземная
Проникли в мрак темницы роковой…
И я воскрес, восстал с поднятой головой,
В устах моих зажглось, вскипело снова
Бессмертной правды пламенное слово…
И пусть над головой усталою моей
Висят теперь темницы мрачной своды —
Душа не отдала своей свободы,
Уста мои не ведают цепей!..
Пиши ж, мой сын! Свободно дай излиться
Тому, чем сердце столько лет томится, —
Несбывшимся надеждам и мечтам,
Не вылитым в рыданиях слезам,
Сокрытым в глубине души мученьям, —
И пусть мою тоску, мою печаль
Поведает грядущим поколеньям
Сия заветная бессмертная скрижаль…
Пусть хартий ветхих огненное слово
Под грудами пожарища немого
В холодном пепле были вековой
Хранится искрою сокрытой, но живой.
Угаснет ли? О, нет! Взгляни… безмолвно море;
В безветрии поникли паруса;
Палящим зноем дышат небеса;
С зловещим, резким криком на просторе,
Над ширью желтых высохших лугов
Кружат станицы дикие орлов;
Под сенью пальмы, зноем изможденной,
Глотая жадно воздух раскаленный,
Верблюдицы пустынные стоят…
Уснули ветры… Грудой почернелой
Пожарища угрюмые лежат,
И все кругом легло пустыней онемелой…
Но — горе вам, беспечные! Придет
Урочный час… Пустыня встрепенется,
В безмолвный пепел ветер злой дохнет,
И вновь пожар потухший разольется
По стогнам и лесам, объятым тишиной,
Всепожирающей, губительной волной…
Так хартий этих огненное слово
Под грудами пожарища немого
В холодном пепле были вековой
Храниться будет искрою живой.
Пройдут века — и громко, и сурово
Над спящим миром грянет это слово,
Взыграет бурею, грозою закипит
И целый мир своим раскатом огласит!..

 

Отправить

Недостойный раб Ваала и Астарты

Стих плохой