Екклесиаст
С. Фруг

Яркое солнце к закату склоняется.
Сумерек бледные тени
Тихо проникли в просветы оконные
Мраморной царственной сени.

Под колоннадой сидит он. Сребристые
Кудри на плечи спадают;
Думой глубокою, думой печальною
Тусклые очи мерцают…

«Все я изведал, чем сердце пленялося, —
Шепчет он с горькой тоскою, —
Лучшие рвал я цветы наслаждения
Сильной и дерзкой рукою.

Роскошь, могущество, власть безграничная,
Робкой толпы поклоненье,
Все — суета, суета бесполезная,
Духа больного томленье!

Тесны пределы могилы таинственной —
Сумрак и сон бесконечный…
Нищим усну я под пышной гробницей —
Некогда гордый, беспечный.

Годы пройдут — и могущество властное
Ляжет под грудой обломков;
Тихо угаснет и слава лучистая
В памяти поздних потомков…

Так наслаждайся же юностью, юноша!
В неге любви и похмелья,
В шуме и трепете мира кипучего,
В бешеном вихре веселья!..

Годы — мгновенья, как ветер, проносятся;
Прошлому нет возвращенья…
Все — суета, суета бесполезная,
Духа больного томленье!..»

Солнце исчезло за гордой вершиною
Темной громады Хермона…
Вечер мерцает на бледном, морщинистом,
Грустном челе Соломона.

Старец державный склонился над хартией
Грустной, седой головою:
Грезы минувшего счастья проносятся
Яркой и пестрой толпою…

Отправить

Недостойный раб Ваала и Астарты

Стих плохой