Глава 13
Я разинула рот, оторопев от столь неожиданного поворота событий.
– Но это просто невозможно, инспектор.
Джонс холодно посмотрел на меня.
– Не имея привычки шутить подобными вещами, миссис Эймс, я говорю вполне серьезно.
– Абсурд какой-то. – После минутного изумления Джил вновь обрел дар речи. – Зачем, ради всего святого, мне, по-вашему, понадобилось убивать Руперта Хоу?
– Чтобы предотвратить его нежелательный для вас брак с вашей сестрой. Миссис Эймс слышала, как вы угрожали ему под ее окном. – Инспектор кивнул на окна, выходящие на море. – В ночь перед убийством. Вы требовали, чтобы он оставил вашу сестру в покое.
Я пришла в ужас от такого предательства.
– Я ничего подобного не говорила! Вы извратили смысл моих слов, инспектор.
– Миссис Эймс, я понимаю, это неприятно. К тому же вы, несомненно, сердитесь, что я воспользовался информацией, которой вы со мной поделились. Однако вы ведь действительно сообщили мне, что мистер Трент и мистер Хоу на повышенных тонах беседовали под вашим окном.
Я подошла к Джилу.
– Джил, я не предполагала, что из-за этого будут неприятности. Я искала тебя сегодня, чтобы все рассказать. – Я обернулась к Джонсу и холодно произнесла: – Я полагала, что вы разумно истолкуете эти сведения, инспектор.
Мое негодование не произвело на него ни малейшего впечатления.
– Это более чем разумно, миссис Эймс. Хотя, возможно, и некстати.
Джил стиснул мне руку.
– Ничего страшного, Эймори. Я уверен, все разъяснится.
– У вас же нет против него никаких улик! – не унималась я.
– Боюсь, не совсем так, – спокойно возразил инспектор. – Мистера Трента видели на террасе вместе с мистером Хоу предположительно незадолго до того, как последний был убит.
Эта новость заставила меня забыть о всякой осторожности.
– Кто?
– Я предпочел бы пока не разглашать.
– Неслыханно! – воскликнула я.
– Я понимаю, что вы можете так думать, – нестерпимо бесстрастно продолжал инспектор. – Однако я смотрю на вещи несколько иначе.
– Но нельзя же…
– Оставь, Эймори, – мягко остановил меня Джил. – Мы во всем разберемся. Я готов, инспектор. Можем идти.
– Я не верю, что ты это сделал, Джил! – Я схватила его за руку. – И сделаю все, чтобы устранить недоразумение. Не волнуйся.
Он улыбнулся:
– Я знаю, Эймори, это не пустые слова. Все будет в порядке.
– Приношу свои извинения за доставленное неудобство, миссис Эймс, – сказал инспектор. – Я отдаю себе отчет в том, что мое вторжение было не своевременным.
– Завтра же я обращусь к вашему руководству, инспектор, – не сдержалась я.
Джонс улыбнулся понимающей улыбкой, которая разозлила меня еще больше.
– Могу лишь сожалеть, что вы приняли такое решение, миссис Эймс, но, разумеется, поступайте, как считаете нужным. – Инспектор слегка кивнул Майло. – Всего доброго, мистер Эймс.
– Инспектор, – ответил тот.
Майло попрощался почти со скукой в голосе, как будто смотрел из ложи мало интересный ему спектакль. Когда инспектор с Джилом выходили, Джил слабо мне улыбнулся. У меня сжалось сердце. Он пытался выглядеть уверенно, но был напуган. Я почувствовала волну решимости. Я не позволю повесить его за преступление, которого он не совершал! Я узнаю, кто убил Руперта Хоу, даже если это будет стоить мне жизни.
– Неприятная история, – прокомментировал Майло.
В продолжение всей драматической сцены он хранил молчание, и хоть за это я была ему благодарна. Если бы он принялся острить, я бы, наверно, сорвалась.
– Это какое-то безумие. Какой-то бред, ей-богу. – Я закрыла лицо руками.
Майло поднялся с кресла:
– Я налью тебе что-нибудь выпить.
– Спасибо, не надо.
Я прошла к дивану, затем вернулась к дверям. Все это было просто ужасно.
– Не надо было ничего говорить инспектору. Если бы я хоть на мгновение могла представить, что он так истолкует мои слова, я бы ничего не рассказала. Джил не убивал Хоу. Это какая-то нелепость.
Несмотря на потрясение, я осознавала абсурдность ситуации: больше всего на свете боялась, как бы кто-нибудь не бросил тень подозрения на Джила, и сама же это сделала. Идиотка.
– Ты бледная как смерть, Эймори, – сказал Майло, пытаясь вставить в мою руку стакан. – Хотя, возможно, в данный момент это не самое уместное выражение.
– Не хочу. – Я отстранила стакан.
– Это всего-навсего содовая. Я еще помню, что ты не любишь крепкие напитки.
– А, спасибо.
Что уж там было в стакане, не знаю, но холодная жидкость чуть прояснила голову, в которой уже начинало стучать. Сделав глоток, я потерла виски.
– Может, примешь вот это?
Майло взял со стола пузырек с аспирином, открыл его и протянул мне две таблетки.
– И правда разболелась голова.
Я выпила аспирин и, прежде чем подойти к дивану, поставила стакан на стол. События сегодняшнего вечера просто валили с ног.
– Джил не убивал Руперта Хоу, – повторила я и посмотрела на Майло. – Ты тоже это знаешь.
– Я не знаю этого наверняка, как и ты.
– Я знакома с ним целую вечность, Майло. Намного дольше, чем с тобой. И знаю его очень хорошо. Он никогда бы никого не убил.
– Ты бы очень удивилась, если бы тебе рассказали всю подноготную о самых близких. – Майло подсел ко мне на диван.
– Перестань говорить глупости.
– Возьми, к примеру, меня. Что тебе обо мне известно?
Странный вопрос. Однако я задумалась и ответила не сразу:
– Наверно, меньше, чем следовало бы.
Я многое еще могла сказать, но сейчас не самый подходящий момент затевать подобный разговор.
– Именно.
– Но я знаю, что ты никого не способен убить.
Майло поднял брови:
– Прямо вот знаешь?
– Я ошибаюсь?
Майло помолчал, а затем отозвался:
– Мог бы. Если бы того потребовали обстоятельства.
– Не мели ерунды. Ладно, мы говорим не о тебе, а о Джиле. Нужно что-то делать.
– Завтра будет уйма времени поломать над этим голову. Кстати, как она, твоя голова?
– Вроде бы немного лучше, спасибо.
Я откинулась на диванные подушки, и напряжение по непонятной причине стало проходить.
– Задвинуть гардины?
– Я сама. Тебе, наверно, лучше пойти к себе. – Я зевнула. – Надеюсь, терпение мисс Картер уже лопнуло.
Несмотря на все переживания, мне вдруг так захотелось спать, что я просто не могла разлепить веки.
– Думаю, я еще немного подожду, – произнес Майло.
Я слишком устала, чтобы спорить, и, закрывая глаза, пробормотала:
– Располагайся.
Проснулась я от шума моря и теплых лучей светившего в окно солнца. Некоторое время я лежала не шевелясь, не открывая глаз, продлевая удовольствие от того, что отлично отдохнула и набралась сил, как будто проспала несколько лет. Когда я уснула? Что там было накануне вечером?
Все вдруг мгновенно вспомнилось. Джил арестован. Я открыла глаза и, увидев рядом с собой Майло, слегка испугалась. Его темные волосы разметались по нежной пастели наволочки, одеяло натянуто по грудь. На Майло была майка и предположительно другой предмет нижнего белья. На себе я нащупала ночную рубашку, пеньюар исчез. Как мы очутились в одной кровати? В одежде или без, я бы запомнила, как ложилась с Майло в постель. Тут я поняла, что произошло, и резко села. На секунду закружилась голова, но вспыхнувшее негодование привело меня в чувство.
– Майло. – Я потрясла мужа за плечо. – Майло!
Он повернул голову, не открывая глаз.
– М-м?
Я потрясла сильнее:
– Проснись.
Он открыл один глаз.
– В чем дело, дорогая?
– Что ты мне дал вчера вечером?
Майло вздохнул:
– Что?
– Что ты мне дал?
– Содовую.
– Нет, таблетки. Где ты их взял?
– Ах, это. – Мой доктор поморгал длинными черными ресницами. – Аспирин. Да что с тобой?
На меня накатила новая волна возмущения. Что он морочит мне голову?
– Это был не аспирин. Ты подсунул мне снотворное.
Майло нахмурился:
– А зачем ты хранишь снотворное в пузырьке из-под аспирина?
Я стянула с него одеяло.
– Вставай и убирайся отсюда.
– Я еще удивился, как быстро ты уснула. – Майло положил руки под голову и сонно улыбнулся. – Я обычно не добивался такого эффекта.
Мне было не до смеха.
– Ты говоришь правду?
– Я не давал тебе снотворное. – Он одарил меня полусерьезной улыбкой. – Зачем мне было тебя усыплять? – Майло многозначительно ухмыльнулся. – Могу развеять твою тревогу, ничего предосудительного не произошло. Я весь вечер вел себя как безупречный джентльмен.
– Хватит кривляться. Что ты делаешь в моей постели?
– Сплю… или пытаюсь спать. Еще так рано.
– Перестань!
Я откинула свою половину одеяла и встала. От резкого движения снова закружилась голова, и, ухватившись за спинку кровати, я на мгновение даже испугалась, что упаду. Майло приподнялся на локте.
– И впрямь, Эймори, может, тебе лучше лечь? Думаю, ты перенервничала. Это убийство тебя доконало.
– Говорю тебе, всё таблетки. Такое чувство, будто меня обложили ватой. После аспирина так не бывает.
Майло сел.
– Тебе что-нибудь принести?
– Не отказалась бы от кофе. – Я опустилась на край кровати. – Все в порядке… Сейчас, секунду.
– Попрошу принести кофе.
Майло вылез из-под одеяла и, подойдя к телефону, заказал кофе в номер. Я пошла в ванную и, отвернув кран, умылась холодной водой. Чувствовала я себя странно, ощущения были гадкие. Из зеркала на меня смотрело очень бледное лицо. Я ничего не понимала. Когда я вернулась в спальню, Майло уже надел брюки и, застегнув рубашку, достал из кармана портсигар.
– Не хочешь покурить? Может, освежит голову.
Я покачала головой. Меня сильно затошнило.
– Я, кажется, заболела.
– Могу я что-нибудь сделать?
– Спасибо, скоро пройдет.
– Сядь хотя бы.
Майло взял меня за руку и подвел к креслу. Затем уселся напротив и закурил.
– Дорогая, ты страшно бледна.
– Сейчас пройдет. Просто это очень странно. Сама не знаю, что со мной.
– Может, ты беременна? – небрежно спросил Майло.
Наши глаза встретились. Это был не самый тонкий способ выяснить, что я успела натворить после отъезда из дома. Я подняла брови.
– Нет, если только способ войти в это состояние не претерпел кардинальных перемен, о чем меня не проинформировали.
Во взгляде Майло мелькнуло облегчение. Или мне показалось?
– Ну да, просто никогда не знаешь наверняка.
– Иногда знаешь.
Мы смотрели друг на друга, и ни один из нас не хотел произнести вслух очевидное. Это просто какой-то фарс, а не брак. Затянувшуюся паузу прервал стук в дверь. Как кстати.
– Кофе принесли. – Я накинула пеньюар. – Как ты говоришь, то, что надо.
Майло поднялся и открыл дверь. Вошла горничная и поставила на стол поднос. Если она и заметила, что Майло в смокинге, то ничем не дала этого понять.
– Ваш чай, сэр.
– Я заказывал кофе.
– Простите, сэр, все вверх дном. Все так взволнованы. Понимаете, один из постояльцев пытался сегодня ночью покончить с собой.
