Глава пятьдесят четвертая
СИЛЛА

Во сне меня преследовали вороны, я многократно просыпалась, отмахиваясь от черных крыльев, которые оказывались моими простынями. Я потела, хрипела и, накрывая лицо мятой футболкой Риза, вдыхала запах сена и машинного масла.

Я понимала, что эти сны, свидетельствующие о моем недомогании, являются дурным предзнаменованием, но глубокой ночью меня это не сильно заботило. Я заставляла себя верить, что знакомый и родной запах никогда не выветрится, а Риз сейчас спит в соседней комнате. Я сходила с ума.

Сев в постели, я взяла мобильник. В темноте моей комнаты его дисплей излучал зловещее голубое свечение, отражаемое керамическими и стеклянными поверхностями моих масок; их пустые черные глазницы напоминали мне о Нике, о том, как сильно они ему не понравились, о том, как он кричал на меня, а затем ушел. «Скажи мне, кем ты хочешь быть, когда примешь решение».

Просматривая адресную книгу, я пропустила его имя и остановилась на Венди. Я так и не извинилась за то, что сказала на репетиции в тот день, когда мы примеряли наряды. Я набрала текст: «Прости меня за дикую выходку, скучаю по тебе. Спасибо, что пришла». Тут аппарат замигал, и я нажала зеленую клавишу. Сообщение отправлено. Половина третьего ночи.

Потом я легла и стала смотреть в потолок.

«Ты знаешь, что все это значит, Силла? — спросила меня как-то Джуди. — Это значит, что ты сильная».

Но я не чувствовала себя сильной. Я чувствовала себя одинокой и напуганной. Беспомощной. Отец сохранил свою тайну и ушел, оставив меня. Но взял с собой маму. Риз не смог защитить их. А если он не смог, то разве я смогу? Сейчас я хотела только одного — чтобы время повернулось вспять и вернулось к тому моменту, когда самыми серьезными проблемами были бойфренд и невозможность получить главную роль в пьесе. Зачем я вообще волновалась по таким пустяковым поводам? Но конечно же если уж говорить о моей прежней жизни, то я должна быть такой, как леди Макбет.

А может, я боюсь жить новой жизнью? Боюсь того, к чему она приведет? Я запуталась, и теперь не могу найти выход.

Вот Ник смог. Мой отец смог. Он изучал магию долгие годы. И Диакон. Тот самый Диакон, который прислал мне книгу заклинаний — он тоже выбрал путь крови.

Интересно, кто он? Где он? Помог бы он нам справиться с Джозефин? В своем письме он говорил, что отец всегда гордился мной и знал о моей силе.

Я осталась в живых благодаря родителям и Ризу. Благодаря тому, что они сражались за меня. Благодаря Нику и Джуди.

Ну, а что мне самой остается делать?

«Скажи мне, кем ты хочешь быть, когда примешь решение».

Выбора у меня не было.

Я проснулась рано и с первыми лучами утреннего солнца была уже на ногах. Я драила ванную комнату до тех пор, пока не почувствовала ломоту в плечах, но зато благодаря чистящему средству, которым я надышалась, голова моя стала легкой. Несмотря на бинт и толстые резиновые перчатки, ладонь неприятно ныла. Когда ванная комната засверкала чистотой, я пошла в кухню, переложила в кастрюлю овощи, оставшиеся после поминальной трапезы, потом отскребла микроволновую печь и привела в порядок. Однако настроение не улучшилось.

Джуди ушла около десяти. Она хотела встретиться с миссис Маргарет и позаниматься йогой, а потом пойти поесть пончиков. Она пыталась уговорить и меня выбраться из дома, но я прервала ее, обняв и крепко прижав к себе как раз в тот момент, когда она надевала оранжево-розовую с бирюзовым отливом воскресную шляпу. Коса ее была, как обычно, аккуратно уложена. Джуди похлопала меня по спине:

— Только прошу тебя, дорогая, не испорти мою шляпу.

Разжав объятия, я ответила:

— Прости.

Джуди потрепала меня по щеке:

— Я не надолго. Будь осторожна. У нас все будет в порядке.

Когда она, сев в свой обшарпанный крошечный «реббит», отъехала, я пожалела, что многое из ее жизни мне известно лишь с ее слов.

Через несколько минут я, чтобы придать себе силы, надела один из свитеров Риза, повесила на шею цепочку с нанизанными на нее кольцами и, прислонившись к двери отцовского кабинета, задумалась над тем, откуда начать поиски следов Диакона.

Я стояла, уставившись в пол, не в силах предпринять первого шага. Так ничего и не решив, я включила музыку. Проникновенные гитарные аккорды почему-то напомнили мне шуршание автомобильных шин.

В июле мы приглашали профессиональных уборщиков из Кейп-Джирардо для того, чтобы избавиться от пятен крови. Это придумала Джуди, когда Риз не дал ей оплатить похороны. В течение двух недель в доме пахло, как на химическом заводе. Меня это не трогало, а вот Риз без конца брюзжал, что его еда имеет такой вкус, словно ее держат в перекиси водорода. Он грозился купить курительные палочки или залить весь дом виски. Тогда я представляла себе, как дом превращается в огромный костер. Джуди купила цветы и расставила их по всему коридору. Розы, пионы, гвоздики: своим нежным ароматом они должны были нейтрализовать резкое зловоние химикалий.

Теперь в кабинете отца пахло застарелой пылью и книгами. Это была мертвая комната; все, что делало ее живой, было уничтожено — как и моя семья.

Стоя посредине кабинета, я чувствовала, как пустота тяжким грузом давит мне на плечи. Звучала проникновенная музыка, но, несмотря на это, в доме, казалось, царило молчание.

Я была совсем одна.

— Ну все, — решительно произнесла я, заглушив музыку.

Я осторожно прикоснулась к шраму на ладони. Он покраснел, как будто кровь стремилась бурным потом вырваться наружу. Кто я? Силла Кенникот, потерянная и растоптанная жизнью девушка, которая сама себя увечит? Которая боится собственной крови, постоянно плачет и медленно умирает в одиночестве? Или я Силла Кенникот — чародей и заклинатель? Надежный друг, способный управлять своей силой? Я знала правильный ответ, но свернуть на верный путь было все равно что перепрыгнуть через огненную расщелину.