01 число 11 месяца 23 года, Порто-Франко

С самого утра меня не оставляло предвкушение встречи с пока неизвестным мне пилотом. Что это за человек, Джинджер особо не рассказала. Ясно, хочешь научиться плавать — лезь в воду! Не исключено, что это очередная проверка с ее стороны. Только вот зачем она это делает? Неужели она у всех мужиков перед носом своим фамильным мечом размахивает? Тогда понятно, почему до сих пор одна — распугала потенциальных женихов, наверное. Хотя, у богатых свои причуды. Наверное, такая «проверка на прочность» для нее — часть необходимого ритуала, или как еще это можно назвать? Выдержал — переходишь на следующий уровень. А на следующем уровне что? Спарринг на японских мечах до первого отрубленного уха? Интересно, а Бригитту она тоже так испытывала, или хватило той драки у стоянки? Что-то мысли мои занесло не в ту сторону… Айвен, значит, ту проверку в свое время прошел успешно… Все, пора делом заниматься! А то босс разозлится…

Жену я заранее предупредил, что сначала заеду на аэродром. Она согласилась, что железо лучше ковать, пока горячо, только предупредила, чтобы я там не напивался («Любимая, ты что?!.» — «Знаю я этих летчиков!..») и долго не задерживался. От вопроса, откуда она «знает летчиков», я благоразумно решил воздержаться.

Рабочий день тянулся нескончаемо долго, вызов был только один. Сейчас работает напарник, опыта набирается, я только контролирую. Пусть учится, пока есть возможность…

Все, на сегодня служебные дела закончены, можно приступать к личным. С замиранием сердца я поехал в сторону аэродрома. В мокрый сезон полетов не было, поэтому машину на въезде охранники пропустили беспрепятственно. Разве что пришлось уточнить у них, как проехать к нужному ангару. Проследив за направлением махнувшей руки, я поблагодарил их и направил джип в сторону, здания, рядом с которым виднелась припаркованная «Тойота»-пикап.

Ворота не очень большого ангара были закрыты, только из наполовину приоткрытой двери в одной из створок приглушенно доносились звуки джазовой музыки. О, меломан, значит! Лично мне джаз не очень понятен, но у каждого свой вкус. Посмотрим, что там за местный Линдберг такой…

В ангаре было два самолета. Один из них, многое повидавший на своем веку «Бивер» стоял у дальней стены, ближе к воротам гордо опиралась на туго накачанные колеса блестящая лаковым покрытием «Сессна-182» с синей полосой вдоль фюзеляжа. Капот двигателя у нее был приоткрыт, и мне от входа было видно только часть спины и ноги копавшегося там человека. Музыка доносилась из кабины — скорее всего, там на сиденье стоял какой-то недорогой музыкальный центр. Почему недорогой? Потому что на самых громких звуках динамики заметно подхрипывали, но это не мешало меломану подпевать музыке, причем абсолютно без соблюдения ритма и тональности. «Мда, певец из него — как из меня балерина», подумал я.

— Чиф, могу я чем-нибудь помочь? — начинать разговор лучше с неожиданного вопроса.

— А что делать умеешь? — поинтересовался обернувшийся в мою сторону седой мужик, примерно лет на десять старше меня, на голове которого была надетая задом наперед захватанная грязными руками бейсболка.

— Могу ведро компрессии со склада принести. Могу пыль со средней хорды крыла протереть, колеса попинать. Еше умею помехи от антенны веником прогонять… Сэр! — гаркнул я напоследок.

Мужик несколько секунд ошалело смотрел на меня, потом оглушительно рассмеялся и протянул руку, вытерев ее перед этим тряпкой:

— Будем знакомы, я Джим.

— Я — Алекс. А самолет на пиастры Флинта куплен?

— На их остатки. Почти все одноногий Сильвер стащил, — засмеялся новый знакомый. — Если честно, сейчас мало кто Стивенсона вспоминает. Просто родители у меня были с чувством юмора. Но жизнь затем получилась такая, что писатель бы обзавидовался. Хорошо, зачем пришел-то? Не пыль же протирать?

— Мне к вам посоветовала обратиться Джинджер. Сказала, что можете научить управлять самолетом.

— А, наша красотка-недотрога, Джин Гордон… А ты откуда ее знаешь?

— Моя жена ее хорошая знакомая, давно уже.

— А сам с ней общался?

— Ну, как… Вместе с женой у нее был в гостях один раз, тогда и поговорили.

(А мужик-то явно неравнодушен к Джинджер… Хотя, кто к ней вообще может быть «равнодушен»? Разве что те, кто «альтернативные»…)

— Если Джин направила кого-то ко мне — значит, считает, что человек стОящий. Она ведь с кем попало дружить не будет. Гордая…

— У нее же денег много, зачем она тогда здесь на вышке сидит? — спросил я.

— Айвен, муж ее, летчиком был. Пропал несколько лет назад без следа. Наверное, Джинджер его возвращения до сих пор ждет, все надеется, только не говорит никому.

— А на чем он летал?

— На гидросамолетах, самых разных. Собственный «Seawolf» у него маленький был, он вторым пилотом часто на «Каталине» подрабатывал. А вот тогда полетел один и не вернулся…

— Вы его хорошо знали?

— Он русский был, как и ты. Да, что ты удивляешься? Я твой акцент по первым словам узнал… Хороший был парень, душевный. Джинджер любил без памяти, и она его обожала. Они ведь еще со Старой Земли вместе сюда перешли. Ты мне лучше скажи честно: прокатиться хочешь по кругу над окрестностями раз-другой, и несколько минут порулить самостоятельно, или пройти полный курс подготовки?

— Хотелось бы научиться всему, чему только возможно. Только весь вопрос в том, как много мне придется заплатить…

— То есть ты настроен пройти полный курс?

— Да, сэр!

Он ухмыльнулся:

— Фильмов про военных насмотрелся, что ли?

— Так точно, сэр, да, сэр! — теперь мы уже смеялись вдвоем.

— В армии служил?

— Да.

— В каком звании?

— Уволился майором.

— Хм… Я тоже… Ладно… — тут он посмотрел на часы и сказал: — Сейчас переоденусь, пойдем пива выпьем, что ли, там и поговорим.

Пока он в дальнем углу ангара снимал свой изрядно заляпанный маслом комбинезон, я стоял и ласково гладил самолет по капоту, будто знакомился. «Сессна» не возражала. Мне даже показалось, что она сейчас тихонько зашевелит рулями от удовольствия. Из-за музыки я не слышал, как Джим подошел и встал рядом. Судя по всему, он около минуты наблюдал за происходящим, потом сунул руку в кабину и выключил бумбокс.

— Что, нравится моя пташка? — спросил он, одобрительно глядя на меня.

— Да, красивая, как породистая лошадь.

— На скачки я ее не выставляю, но ухаживать приходится заботливо. Она меня поэтому и не подводит. Все, я закрываю ворота, садись в свою машину, потом за мной поедешь.

Через пару минут мы уже не спеша двигались к выезду с аэродрома. Дождь поливал вовсю, и охранник даже не вылез из сторожки — поднял шлагбаум, повернув рычаг у стены, это было видно через окно. Проехав еще немного, Джим повернул направо и остановил машину у баракоподобного здания, рядом с которым стояло еще несколько машин разной степени потрепанности. Над входом висела прямоугольная вывеска с неразличимой сейчас надписью, краска на буквах в которой сильно облезла.

Внутри небольшого помещения было пять столиков и не очень длинная барная стойка, за которой скучала местная, как ее назвать-то? Ну, барменша, например, хотя, если честно, больше подошло бы наше родное «буфетчица». С первого взгляда стало ясно, что ей не дают покоя лавры незабвенной Нормы Джин. Позади барменши на стене висел плакат с этим секс-символом Америки, но сходство замечалось лишь благодаря тому, что краски на плакате сильно выцвели со временем, и бумагу заметно «засидели» циничные местные мухи. Тряхнув белокурыми кудрями, здешняя секс-бомба поздоровалась с Джимом и спросила у него:

— Что-то ты сегодня рановато закончил, Джим. Это кто с тобой?

— Парень обратился ко мне за помощью в подготовке, беседуем пока.

— Тебе как обычно?

— Ты как? — повернулся ко мне пилот.

— Вообще-то, я не пью.

— Тогда два одинарных скотча, Нина.

Взяв стопки, он кивнул мне на крутящиеся стулья в самом конце барной стойки:

— Пойдем, поговорим.

Мы уселись на расшатанные сиденья, и Джим сказал:

— Ну, давай выпьем за знакомство!

Я чокнулся с ним и залпом махнул жидкость из стопки. Ну, бывало и похуже, вообще-то. Что тут у них есть на предмет «зажевать»?

Джим проследил мой взгляд и махнул Нине рукой, та кивнула и принесла чашку с какими-то орешками. Не селедка с картошкой, конечно, и пьем мы не водку… Да и фиг с ним!

— Знаешь, как наш бар называется?

— Там на вывеске буквы облезли, не разглядел.

— Сейчас мы его называем «Триммер».

— Интересно, а почему?

— А закуска здесь только символическая, максимум бутерброд тебе сделают. И спиртное, даже пиво, тут не продают, пока полеты не кончатся. Сейчас, и то — выпить можешь, только когда работу завершишь.

— Чтобы механики спьяна лишних болтов не открутили?

— Именно. И еще: здесь в основном бывают свои, с аэродрома. В городе хватает заведений повеселее. А нам тут посидеть и поговорить между собой иногда проще.

— Джим, а чего тут сиденья такие разболтанные? Ремонтников куча же вокруг…

— Это специально: если свалился со стула, значит, тебе точно уже хватит, вали домой, пусть тебя друзья доставляют. А что вообще такое «триммер», знаешь?

— Триммер — небольшая отклоняющаяся поверхность в хвостовой части руля или элерона летательного аппарата, — гордо ответил я.

— А «угол атаки»?

— Это угол между направлением набегающего на крыло потока и хордой крыла, если приблизительно…

— Надо же, грамотный какой… Раньше не в авиации служил?

— Нет, самолеты я только издалека видел. Вот авиамоделями — занимался.

— Какими? Копиями?

— Нет, пилотажными.

— Тебя учили управлять? И что на них выполнял?

— Все сам изучал, в одиночку. Если честно, то классическому пилотажу не учился. Так, баловался…

— Что вообще получалось?

— Пробовал выполнять элементарные фигуры, ну и пытался освоить 3-D пилотаж.

— А это что еще? Я такого что-то не помню, хотя на Старой Земле среди знакомых авиамоделисты были.

— Это маневры, многие из которых выполняются на предельно малой высоте и скорости движения модели ниже скорости сваливания…

(Эх, сейчас он ка-а-ак встанет и скажет, что ему придурки в учениках не нужны!..)

— Объясни, как это?

— Для этого делают специальные авиамодели, с большой площадью рулей и тягой двигателя больше веса модели в полтора-два раза. На реальном самолете такое выполнить невозможно.

(Мне показалось, или он немного успокоился и облегченно вздохнул?..)

— И какого размера была модель?

— Ну, модель-то была уже не первая, самая большая — «Катана» с размахом крыла в четыре фута. Сделана была из специального материала, который можно было прямо в поле быстро заклеить, если что.

— Часто ремонтировать приходилось?

— Ее — уже не очень… — Тут мы оба понимающе засмеялись. — Так что крен с тангажом я не путаю.

— А видеозаписей полетов у тебя случайно нет?

— Может, где-то на компьютере и остались, я уже не помню.

— Как-нибудь потом принеси, покажешь, — попросил Джим. — За это надо выпить!

По его знаку барменша организовала нам еще по стопарю. Понеслась!

— Джим, ты что, думаешь, раз я русский, то водку должен стаканами хлебать?

— А разве нет? — искренне удивился он.

— Да я ее и молодым по столько не пил, если честно.

— Это хорошо… Значит, трезвенник… — Мы оба захохотали так, что в нашу сторону обернулись все сидевшие в зале.

— А вот Айван мог выпить больше меня, это редко кому удавалось, — сообщил Джим, почему-то сменив тему. — Только его потом всегда жена ругала, она ведь тут рядом сидит… Ну, ты и сам это знаешь. Давай третью — за тех, кто улетел навсегда!

За это мы выпили стоя. Потом обменялись номерами сотовых телефонов, и Джим сказал, что через два-три дня позвонит и скажет, когда можно будет начинать занятия. На том и распрощались.

Мне пришлось постоять, подняв лицо вверх и подставив его под струи дождя. Обещал не «злоупотреблять», слово не сдержал… И не отмажешься, что по «оперативной необходимости» — дело-то личное, а не служебное… Хмель не ощущался, но обогрев в машине я включать не стал, приоткрыв форточку на пассажирской двери. Хорошо, что сейчас сезон дождей, движения на улице нет, все нормальные люди дома сидят.

Дома Рыжик чувствовала себя чуть лучше, лицо по цвету постепенно приближалось к обычному. «Дыхнуть» не потребовала, но внимательно посмотрела на меня и недовольно сморщила носик. Я сделал виноватое выражение лица и шмыгнул в ванную комнату, где быстро умылся и почистил зубы. Ну вот, все нормально… кажется…

— Как съездил? — нарушила тишину жена, сидевшая за столом на кухне с кружкой чая в руках.

— Нормально, познакомился с летчиком, будущим инструктором.

— Вижу, что знакомство прошло успешно, — усмехнулась она.

— Ну, это так, чисто символически… Губы намочили. Обменялись телефонами, дня через два позвонит, скажет, когда и куда подходить. Я ему сказал, что меня Джинджер к нему направила. Как думаешь, он ей позвонит, захочет справки навести, так сказать?

— Очень даже может быть… О чем вообще говорили?

— Я ему рассказал, что моделями занимался. Джим заинтересовался, спросил, есть ли видео полетов, у него на Старой Земле были знакомые авиамоделисты. Надеюсь, хоть что-то из умений в учебе пригодится.

— О стоимости обучения не говорили?

— Знаешь, как-то этот вопрос затух… В ангаре чуть поговорили, потом зашли там «кофе выпить», телефонами обменялись, и разъехались…

— Когда позвонит и назначит встречу, уточни все-таки.

— Почему-то мне кажется, что он цену за обучение меняет, в зависимости от того, кто курсант.

— Посмотрим, посмотрим…

После ужина мы опять лежали на кровати в спальне и смотрели старую комедию, на этот раз показывали «Аэроплан», фильм первый. Посмеялись от души, а потом уснули обнявшись…