37 число 10 месяца 23 года, Порто-Франко

— Ну что, ты уже готова?

— Да, сейчас, еще чуть-чуть, — ответила Рыжик, наносившая заключительные штрихи на свое лицо. Чисто так, для порядка. — Все, давай, заводи машину, посигналишь, я выйду.

Добираться решили на моем Буцефале. К «монстру» Бригитты я никак не мог приспособиться, а ехать в гости с женой за рулем мне не хотелось. Несолидно могло получиться, в общем.

Шел сильный дождь, и я подогнал джип практически вплотную к торцу веранды, чтобы Рыжик не шлепала по лужам. Все, поехали!

Потоки воды заливали лобовое стекло, поэтому двигаться пришлось медленно и осторожно. Хорошо, что за всю дорогу попалось всего две встречных машины. Ну да, выходной, кому куда нужно — уже давно добрались. Пешеходы тоже не гуляли толпами. Время от времени Бригитта командовала: «Поворот налево, теперь направо, теперь прямо…» При нормальной погоде мы бы вообще доехали за несколько минут, как мне показалось. Да ладно, запас по времени еще остался, не опоздаем.

Вот и нужная улица… «Элитный район» из нескольких домиков, что ли? Интервалы между домами тут гораздо больше, все участки имеют плотную изгородь из высоких кустов, из-за которой просматриваются только крыши особняков.

— Рыжик, слушай, она же богатая… Как вы с ней общаетесь? Разный уровень «крутизны»…

— Помнишь, я тебе рассказала, что мы с ней спина к спине отбивались? Она такой человек, что ей неважно, сколько у тебя денег, если ты честен и на ее стороне. Джин друзей не забывает, сам все скоро поймешь.

— Хорошо, показывай, куда рулить-то сейчас?..

Вот и нужный особняк. Проехав хитрый зигзаг между кустами, мы оказались возле дома. Ничего так «домишко», с мансардой, застекленной верандой. («Там за домом еще и бассейн есть», сообщила мне Бригитта.) Под навесом стоял «Гелендваген» в укороченном варианте, красного цвета. Понятно, что на нем дальше пляжей вряд ли катаются, так что для демонстрации статуса он вполне подходит.

— Под навес заезжай, и пойдем через веранду, там нас уже ждут, видишь?

Я осторожно припарковал своего Буцефала рядом с «элитной лошадью», и по художественно выложенной камнем дорожке мы прошли в дом, ремень с кобурой я оставил в машине. А вот и сама хозяйка… Взгляд очень пристальный, как говорится, «насквозь пробивает».

— Добрый день, Бридж! — поздоровалась она. — А вы и есть тот самый Алекс?

— Добрый день! Не знаю, насколько «тот самый», но это я.

Так, чьи там коготки зацокали по паркету? Мамочки…

Из двери позади Джинджер показалась здоровенная немецкая («восточно-европейская», что ли?) овчарка. Без намордника… Ничего себе теленочек!

— Это мой Джек. Джек, это Алекс, он друг.

Пес оценивающе посмотрел на меня и сел у ног хозяйки.

— Можно с ним познакомиться?

— Попробуйте, только он не любит, когда его чужие погладить пытаются.

Я сделал шаг вперед и присел напротив Джека. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, не отводя взгляда. Потом я протянул руку в его сторону, раскрытой ладонью вверх. Пес повернул голову и вопросительно глянул на Джин, та совсем незаметно кивнула. Тогда Джек нехотя, как мне показалось, подал правую переднюю лапу, и мы с ним «поздоровались». Ладно, не буду я к тебе лезть с поглаживаниями, если захочешь пообщаться — сам подойдешь…

— Вы не боитесь собак, Алекс?

— Я считаю, что бояться нужно не собак, а их хозяев.

— Согласна с вами, а теперь давайте пройдем внутрь…

Теперь можно было рассмотреть Джин повнимательнее. Так, она примерно ровесница Рыжика, может на несколько лет постарше… Интересно, что Бригитта в туфлях на каблуках была чуть ниже меня, а хозяйка в мокасинах на тонкой подошве — почти вровень со мной (а мой рост метр восемьдесят пять…). При этом она была сложена очень пропорционально: никакой болезненной худобы, спортивной жилистой перекачанности или напротив — тяжеловесной монументальности. Темная «водолазка» подчеркивала линии груди и талию, классические джинсы нигде не морщились и не свисали, обтягивая стройные ноги. Очень правильные черты лица, без «лошадиности», которая иногда бывает у аристократов, прямо таки модельная внешность… Модель… Я совершенно точно ее видел, но где?.. Лицо знакомое, отлично помню эту улыбку… Но я никогда не был за границей, модных показов тоже не посещал… Нет, в художественном кино она вряд ли снималась…

— Бридж, ты наконец решила заняться своими волосами? — услышал я реплику хозяйки и отвлекся от размышлений.

— Да, раз началась другая жизнь — пусть тогда и прическа будет другая, — засмеялась жена. Тут я понял, что цвет волос Джинджер только чуть темнее, чем сейчас у Бригитты. И как я сразу этого не заметил? А, на Джека отвлекся… Теперь ясно, почему у нее такое имя.

— Алекс, вы на меня так смотрите, будто пытаетесь вспомнить, где мы с вами раньше встречались, — вот зараза, она что — мысли читает?

— Вы угадали. У вас телепатов в родне никогда не было? — спросил я у нее.

— Джин у нас психолог, — раскрыла карты Рыжик.

— Многие пытаются вспомнить, но ни у кого не получается, — усмехнулась красавица.

— Что, не стоит и пробовать?

— Ну почему же, попытайтесь… — она откровенно забавлялась.

Так, рыжие волосы, и я ее уже видел… Где?.. Помню, изображение двигалось, она улыбалась, поправляла белую шляпу с широкими полями, уже «теплее»…

— Если бы здесь найти белую шляпу, спиннинг и пояс из ракушек, то я бы вас точно узнал, «Мисс Июнь 1997, штат Нью-Йорк»!

Щеки Джинджер покрылись румянцем. Надо же, неужто попал в точку? Бригитта недоуменно смотрела на нас. Что, очень редкое зрелище — «смущенная Джин»?

— Алекс, вы правда из России?

— Да.

— Я как-то не думала, что буду известна и там, тем более, спустя десяток лет… Вы меня поразили, а сейчас я попробую удивить вас, пойдемте.

Она пригласила нас в небольшую комнату с креслом возле рабочего стола и несколькими частично застекленными шкафами:

— Это мой кабинет.

Подойдя к одному из них, она открыла дверцу и достала оттуда — чтобы вы думали? Ту самую (или очень похожую) шляпу. Надо же, сохранила…

Надев ее, она улыбнулась точно так же, как в том фильме о рыжих красотках:

— Вы меня простите, но пояс из ракушек я сейчас надевать не буду… — Теперь смутился уже я (если честно, совсем не отказался бы посмотреть!). — Я тебе потом расскажу, — сказала она Бригитте, удивленно смотрящей на нас обоих. — Все, пора за стол, давайте обедать!

Обед прошел в «теплой, дружественной обстановке», кучи разноразмерных ложек, разновеликих ножей и неполнозубых вилок возле тарелок не было, поэтому казусов типа «О ужас, он берет мясо рыбной вилкой!..» не случилось. Спасибо вам большое, хозяйка, за предусмотрительность. Экзотических блюд на столе тоже не наблюдалось, за это отдельная благодарность.

— Бридж, Алекс у тебя, случайно, не хоплофоб? — спросила хозяйка, когда мы заканчивали десерт.

— Не замечала за ним такого, — улыбнулась Рыжик.

— Тогда мы можем ненадолго прерваться, в другой комнате есть кое-что интересное.

Мы встали из-за стола. Бриджит отправилась в ванную, посмотреть на себя в зеркало, а Джинджер повела меня в очередную комнату (да сколько их тут вообще?..).

В довольно большом зале на стене рядом с окном была оборудована своеобразная выставка средневекового оружия. Падавший из окна неяркий свет отражался от стальных лезвий, заметно тронутых налетом прошедших веков.

Я подошел поближе, скрестил руки на груди, чтобы невзначай чего-нибудь не уронить на пол, и стал изучать экспозицию.

Самым верхним был закреплен Клеймор, длиной метра полтора. (Клеймор на этой «выставке» — не пластмассовая зеленая коробка на проволочных ножках из Америки, а двуручный меч из Шотландии, если вы сразу не поняли.) Клинок был точно длиннее метра, и рукоять из черного дерева, по грубым прикидкам, сантиметров тридцать. Гарда — крестовидная, дужки, украшенные орнаментом, сужались к концам и были направлены от рукояти к концу клинка. На концах дужек расплющенная часть изображала четырехлистный клевер. Рикассо длиной сантиметров около двадцати, на конце рукояти — шарообразная головка. На клинке, возле гарды, вырезан какой-то то ли растительный орнамент, то ли надпись, я не смог разобрать, что именно. Кромка лезвия имела многочисленные мелкие выщерблины, скорее всего, от встречи с такими же «инструментами». Заточку неоднократно пытались восстановить, но делали это явно не с целью реставрации.

Ниже «большого» висел «малый» Клеймор, похоже, изготовленный тем же мастером: пропорции совершенно одинаковые, узоры идентичны, вплоть до мелких штрихов. Разве что забоин на лезвии было гораздо меньше, наверное, им пользовались гораздо реже?

Дальше были закреплены шотландские национальные кинжалы — «Дирки», отличавшиеся размерами. Странно, крепления есть для трех экспонатов, а кинжалов висело всего два. Рукояти у них — тоже из какого-то темного дерева, на них вырезано растительное переплетение, что ли. Да, это вам не утилитарная «рельефная насечка на резиновой рукояти, сделанная для удобства удержания ножа в мокрой руке»… На торцах рукоятей что-то блестело. Я попробовал разглядеть получше — это были грубо ограненные желтые камни. Топазы, что ли? Такого размера, диаметром в пару сантиметров каждый?.. Ну ни фига себе!.. Наверное, хотели использовать «магические свойства» камня, тогда верили, что он «защитит от безумия и злого глаза», утверждали, будто он «способствует разоблачению тайн, придаёт женщинам красоту, а мужчинам рассудительность».

Дирки были разной величины, место для самого маленького пустовало. Ладно, смотрим на другую стену…

Ну, такое я уже видел в разных фильмах: подставка, на которой расположен комплект для обычного самурая: катана (она же дайто) — чуть меньше метра, вакидзаси (сёто, или кодати) — около полуметра длиной, и танто — кинжал примерно в двадцать сантиметров. А, ошибочка вышла, извините, это кайкен — женский кинжал аристократок…

Ниже этой троицы висел меч попроще — у него не было «цубы», в отличие от катаны и вакидзаси, которые щеголяли позолоченной бронзой (там покрытие местами стерлось, и просвечивал более темный металл). Ножны и рукоять были из какого-то непонятного дерева, когда-то окрашенного в черный цвет. Краска сильно потрескалась от времени, но осталась на месте. Клинок практически не имел изгиба. Что, это и есть легендарный «меч ниндзя», что ли?

Джинджер сначала стояла позади меня, затем тихо подошла и неожиданно взяла меня под правый локоть, крепко прижав мое плечо к себе. Ой… Возникло чувство, что меня положили под сканер и просвечивают от пяток до макушки. Чтобы вернуться к реальности, левой рукой я тихонько погладил ее кисть и длинные пальцы, при этом совершенно случайно (честно-честно!!!) ощутил упругое тепло ее груди. Она невозмутимо спросила:

— Ну и как впечатления?

— Мечи выглядят очень старыми и повоевавшими. Это ведь шотландские Клейморы?

— Именно.

— Я не специалист, но, возможно, мечи принадлежали главе какого-нибудь клана и его жене. Про «детские» мечи я не читал, может, маленький делали как раз в подарок для подрастающего ребенка, он должен быть гораздо легче большого. Кинжалы — тоже не для бедняков сделаны, если судить по камням в рукоятях.

— Все правильно. Эти мечи передавались по наследству в семье моего отца уже много поколений, а сейчас вот достались мне. Женщины у нас в роду тоже умели владеть оружием, не намного отличаясь в этом искусстве от мужчин.

— Надеюсь, внешностью они на мужчин все-таки не были похожи?

Она звонко расхохоталась, отпустила мою руку (ощущение просвечивания насквозь исчезло), и сняла со стены малый Клеймор. Отойдя в середину комнаты, она привычным движением крутнула меч в правой руке, несколько раз махнула им «по секторам», а затем… Я видел подобное в фильме «Горец» — филигранные движения, выпады, взмахи, вращения… В комнате бился настоящий вихрь, рыжие волосы летали из стороны в сторону, как языки пламени под ветром, заточенная сталь со свистом рассекала воздух. Хорошо, что здесь в доме высокие потолки, иначе штукатурка бы точно пострадала, причем очень сильно. В конце представления острие клинка замерло в нескольких сантиметрах от моего лица. Ну, мне кое-как удалось сохранить невозмутимость и не шарахнуться в сторону, но чего это стоило! Две-три секунды мы стояли, глядя друг другу прямо в глаза. Надеюсь, я не слишком побледнел, и голос не дрогнул:

— Спасибо за впечатляющую демонстрацию, несравненная Джинджер…

Довольно улыбаясь, она вернула исторический меч на стену, после чего спросила:

— А в ножах вы тоже разбираетесь?

— Не очень хорошо, я ведь не коллекционер.

(Ну да, дома по коробкам лежит их штук пять, и ни одного «исторического»… «Крыса-первая» на раритет никак не тянет.)

— Что можете сказать вот об этом? — Она достала из шкафа довольно большой нож — «Боуи» в кожаных, сильно потертых, ножнах. Я вынул реликвию из ножен и стал рассматривать. Надпись на вороненом клинке, длина которого была сантиметров двадцать, гласила:

J.NOWILL & SONS

SHEFFIELD. ENGLAND

ESTABLISHED A.D.1700

Лезвие с характерной «щучкой», поперечная гарда из латуни. Накладки на сравнительно тонкой рукояти были сделаны из рога, непонятно, почему рукоять такая маленькая? Материала тогда не хватало на всех желающих, что ли?

— Вас интересует чисто техническая справка?

— Хотя бы для начала, — ответила хозяйка.

— Скорее всего, это английская реплика исторического американского ножа, так называемого «Ножа Боуи». Время изготовления — ориентировочно середина двадцатого века, делали «под старину», для ценителей и коллекционеров. Тогда как раз в кино вышло много вестернов на тему покорения «Дикого Запада». На мой взгляд — рукоять не очень удобная, но если на руке будет перчатка — тогда можно и поработать. Сталь на шеффилдском клинке вполне функциональная, тупится довольно медленно. Судя по рабочей кромке данного экземпляра — им иногда пользовались, а не только любовались и протирали с него пыль. Что-нибудь еще хотите узнать?

— Да…

— Не боитесь?

— А чего мне бояться?..

(Ну что ж, дорогая Джинджер, сейчас мы «скрестим клинки», и узнаем, чей меч длиннее…)

— Этот нож принадлежал дорогому вам человеку, скорее всего — мужу. Он говорил, что «когда держит его в руках, то чувствует себя первопроходцем на Диком Западе». Часто брал его с собой в полеты, ухаживал за ножнами, подтачивал лезвие… Наверное, это был любимый предмет в его коллекции. А в свой последний вылет он его почему-то не захватил, сказал, что слишком большой. Спросил разрешения и взял самый маленький «Дирк» со стены…

Улыбка пропала с побледневшего лица Джин, она расширившимися глазами смотрела на меня.

— Простите меня, Искорка, — сказал я, засунул Боуи в ножны и положил в шкаф.

Она вдруг закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Ну ни фига себе, сходили в гости! Сколько раз зарекался не изображать цыганку-гадалку, рисануться захотелось, видите ли! Подумаешь, помахали перед носом железкой, решил ответить!

Вбежавшая Бригитта разъяренной кошкой зашипела мне в ухо:

— Ты что, обидел ее, что ли?

— Не знаю, она вдруг очень сильно расстроилась…

— Иди тогда с Джеком общайся, если с женщинами не умеешь! — она вытолкала меня из комнаты и стала утешать всхлипывающую хозяйку дома.

Я пошел в ванную комнату и сполоснул холодной водой горящее лицо. Не помогло, пришлось повторить процедуру, затем вообще сунул голову под струю воды. После этого мне стало чуть легче.

«Да, никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу!.. Чего теперь жене будешь говорить, а?» — озаботился обычно ехидничавший внутренний голос.

О чем спросит, о том и расскажу… Ладно, пойду с Джеком поболтаю об этих нервных женщинах, что ли…

Когда Джинджер и Бригитта вошли в гостиную, я сидел в одном из глубоких кресел и рассказывал лежавшему рядом псу, как тяжело бывает понять, чего именно хочет женщина. Джек внимательно слушал, иногда поднимая то одно, то другое ухо. Наверное, он со мной во многом был согласен, но не подавал вида.

— А вот и мы, — сказала Рыжик, уже с нормальным выражением лица.

Я встал и сказал:

— Простите, пожалуйста, не знаю, что на меня такое нашло. Чем я могу загладить свою вину?

Джин улыбалась, и только покрасневшие глаза выдавали то, что она недавно плакала:

— Если вы угостите меня своим восточным «пльёвом», то я буду вам очень признательна.

— Я еще могу приготовить блюдо, которого американцы боятся сильнее всего…

— Какое?

— «Боржч»…

Дружный смех разрядил обстановку, хозяйка налила в бокалы примерно по пятьдесят грамм коньяка, и мы расселись по креслам.

— Джинджер, у вас интересная коллекция старинного оружия, вы не боитесь грабителей?

— На улице и в доме установлены камеры, когда меня нет дома — включена сигнализация. Да, один раз вор успел влезть в дом — я была в это время в городе. Когда приехал патруль — парень сидел на шкафу, а внизу его караулил Джек. Мне позвонили, я приехала и разрешила забрать воришку. Правда, после комнату пришлось долго проветривать.

(Она явно уже «приняла вовнутрь» побольше, чем пятьдесят грамм… И когда успела?..)

— Алекс, вы работаете на кабельном телевидении?

— Да, несу культуру в массы, так сказать…

Джин рассмеялась и сказала:

— Пожалуйста, не могли бы вы посмотреть, что с моим телевизором в спальне? В зале все показывает нормально, а в спальне изображение плохое.

— Сейчас, только покажите, где это.

— Вторая дверь направо по коридору.

Блин, как хорошо, что я не врач-проктолог…

Вот и спальня. Да, тут народ не мелочится — на квадратной (???) кровати можно было спать даже вчетвером, хоть вдоль, хоть поперек. Где телевизор-то, и кабель к нему? Вот он, где и положено — напротив лежбища. Дежа вю с мелкими зубками? Хотя, у собачки этой зубки, как у крокодила… Нет, кабель внешне целый, тогда что может быть такое? А, вот и причина: на стене заметны шерстинки расцветки, как шкура у Джека. Спит он тут, понимаешь, и кабель периодически спиной задевает. Вытаскиваю антенный кабель из гнезда — так и есть, все там в корпусе болтается, центральная жила от штырька отломилась. Помог висящий на ключах «микротул», хорошо, что при монтаже здесь поставили штекер, который можно собрать с помощью отвертки, паять ничего не нужно. Пять минут работы, вставляем кабель на место, где пульт лежит? Как всегда, на тумбочке с зеркалом возле кровати. Что показывают? Рекламу ресторана, где мы пару раз так памятно посидели с Бригиттой. Ничего, для проверки пойдет. По другим каналам шли какие-то староземельные «мыльные оперы». Все, пора вызывать телезрителей:

— Можете принимать работу!

Вошедшая Джинджер посмотрела на экран, поочередно переключила все каналы и сказала:

— Быстро работаете, мастер!

— Так ведь талант нельзя обменять на спиртное! — это я попытался перевести на английский язык русскую пословицу «Талант не пропьешь!»

— Айвен тоже часто так говорил, — ответила Джин и неожиданно поцеловала меня в щеку. — Я не сержусь на вас, правда. Просто это было так… шокирующе…

— Для меня тоже.

— И часто вы можете… узнавать подобные вещи?

— К счастью, нет, иначе жить было бы просто невыносимо. — Она не доктор Ватсон, я не Шерлок Холмс, и не собираюсь разъяснять ей все подробности «дедуктивного метода»… Если секрет фокуса раскрыт, то он больше никому не интересен. — У вас есть скотч? Нужно кабель прикрепить к чему-нибудь, чтобы он больше не двигался.

— Сейчас принесу…

Через минуту кабель надежно прикрутили к стойке, и опасность повторного обрыва была устранена.

Пока мы шли в гостиную, Джин успела мне сказать:

— Я никогда раньше не видела Бридж такой счастливой. Берегите ее…

Войдя в комнату, мы увидели Бригитту, гладившую преданно смотревшего на нее Джека.

— Все в порядке! — объявила хозяйка. — Бридж, что он у тебя еще может делать?

— Я сама до сих пор всего не знаю. Алекс меня постоянно удивляет.

— У Айвена были, как это принято говорить, «русские корни», но его предки приехали в Америку несколько поколений назад. В его семье тоже многое умели делать сами. Жаль, что сейчас таких людей мало… Алекс, вы давно хотите научиться управлять самолетом?

— С детства, — совершенно честно ответил я.

— Сейчас сезон нелетный, сами понимаете. Большинство пилотов сидят по домам, разве что техники в самолетах копаются. Ну или те, кому дома скучно становится, приезжают своих «птичек» проведать. Мне придется несколько раз съездить на аэродром, узнать, кто там бывает чаще всего. Может, и согласится кто-нибудь выступить в роли инструктора.

— А кто там у вас самый старший из пилотов?

— Почему хотите именно «самого старшего»?

— Есть поговорка: «Бывают старые пилоты, бывают глупые пилоты. Старых глупых пилотов не бывает!» Хочется работать с теми, у кого больше опыта и терпения.

— Понятно…

Вот и закончился наш визит, как говорится, «Пора и честь знать!» Джинджер, задумчиво улыбаясь, проводила нас до выхода на улицу, чмокнула меня в щеку. Потом обняла Бригитту, что-то шепнула на ухо и тоже поцеловала. (Нет, точно, она себе чаще коньяка подливала!..) Мы попрощались с ней и сели в машину.

Когда выехали на улицу и крыша дома Джин скрылась в пелене дождя, Рыжик сказала:

— Ну, теперь давай рассказывай, что ты там с ней такого сделал! — и грозно посмотрела на меня.

Мне очень хотелось ответить что-то вроде «Слюшай, ничего не делал, только вошел, да!..», но я вовремя одумался.

— Сначала мы говорили о мечах, потом Джин показала, как может работать с малым Клеймором…

— Это она умеет, точно, — подтвердила жена.

— …Потом достала из шкафа нож и спросила, что я могу о нем сказать. Ну, я и…

— А почему она плакала, трясла меня и спрашивала, что именно я тебе о ней разболтала?! Почему ее колотило, и она все твердила одно и то же: «Откуда он может это знать?!.»

— Ты точно хочешь это услышать?

— Неужели это такая страшная тайна?

— Если я тебе все расскажу, это перестанет быть тайной, и будет совсем не интересно.

— А вот будешь спать один целый месяц, тогда узнаешь, что интересно, а что нет!

— Ну вот, любимая жена уже начинает пробовать на мне свои коготки… — грустно сказал я.

— Расскажешь, в чем дело — все прощу! — пообещала она.

— Ну, хорошо… Ты читала Конан Дойла? Ну, или смотрела фильмы про Шерлока Холмса?

— Конечно, и не раз.

— Помнишь, как сыщик каждый раз поражал своего простака-напарника Ватсона, выдавая ему сразу конечный вывод о чем-то?

— Да, это очень эффектно получалось.

— А тут вот такой «эффект» вышел, какой ты сама видела. Просто эти шотландцы такие впечатлительные люди, ты разве не знаешь?

— Ну, слышала, но не придавала значения — пожала она плечами.

— На столе в ее кабинете есть фотография, на которой, скорее всего, запечатлен ее муж. Он стоит в летной куртке, которую обычно называют «Бомбер», и на поясе у него висят ножны с этим самым ножом. Дальше, в комнате с выставкой оружия, под мечами на стене крепления для трех кинжалов, а в наличии всего два. Оставалось предположить, что третий кто-то взял. Если бы его украли, она бы наверняка об этом сказала — вещь слишком памятная. Кто мог его взять? Только близкий человек, и скорее всего, должен был вернуть. Почему он не взял нож попроще, «скин-ду» какой-нибудь, их в шкафу несколько штук лежало? Не знаю, возможно, есть тому причина. Может, он его спрятал куда-то «на всякий случай», или как талисман прихватил. Я об этом особо не думал. Просто высказал свои догадки…

— А откуда ты узнал, как ее муж называл? Она мне сказала, что Айвен ее так назвал только наедине, и никогда при посторонних…

— Как бы ты сама назвала энергичную, непоседливую женщину с рыжими волосами, способную увлечь любого нормального мужчину, или обжечь его и улететь, если ей что-то не по нраву?

— Искра… — удивленно протянула Бригитта.

— Ну вот, я открыл свою страшную тайну, теперь ты разочарована, что все оказалось так просто…

— Совсем нет… Это точно все?

— На данный момент.

(Ну да, буду я все козыри сразу показывать, как же. «Меньше знаешь — крепче спишь!», вот так-то, Рыжик!)

Пока разговаривали, как раз успели добраться домой. Я высадил Бригитту у входа, а сам поехал ставить машину под навес. Странно, но после выпитого в гостях коньяка — ни в одном глазу. Стресс так подействовал, что ли? Или там простая вода была с коньячным ароматом?

Когда я вошел и сняв плащ, повесил его на крючок, жена выходила из ванной — уже успела переодеться. Это она так быстро управилась, или я не торопился? На ходу завязывая халат, она пошла на кухню, где щелкнула кнопкой электрического чайника. Какая-то Бригитта задумчивая, даже подозрительно…

— А что ты там говорил про некую «Мисс Июнь»?

— Я вспомнил, что видел ее в фильме о рыжеволосых красотках — фотомоделях, посмотрел случайно, когда делать было нечего.

— Что за фильм?

— Ну, ты такие фильмы вряд ли смотреть будешь… Что-то вроде шоу «Самые красивые…» Скажем так: ее лицо запомнилось, улыбка и шляпа с большими полями. Она там рыбачку в лодке изображала, ничего особенного. А Джин сама об этом никогда не рассказывала?

— Нет…

— Тогда скажи: что она тебе там шепнула, когда мы уезжали?

— Сказала «твой Алекс — замечательный…»

— Жалеешь, что туда съездили?

— Нисколько!

— Это правильно! — сказал я и, обняв Бригитту, прижался щекой к ее волосам. Мы стояли так и молчали, пока не дзынькнул сигналом отключившийся чайник…