28 число 03 месяца 24 года, Порто-Франко

По старой привычке я проснулся незадолго до сигнала будильника. В утреннем сумраке был виден контур сидящего на подоконнике кота. Надо же, молчит, даже есть не просит, неужели из вежливости? Или просто еще так рано?

Джинджер, очевидно, приняла какое-то решение. Судя по ее характеру, метаниями из стороны в сторону она не страдает, но задуманное доводит до конца. Почему-то не хочется ее расспрашивать об этом, захочет — сама расскажет. «Если мужчина ищет красивую, умную и добрую женщину — ему нужны три разные женщины…» Красивая? Да, одна из самых привлекательных женщин, которых я вообще когда-либо видел. Умная? Бесспорно, если владеет таким домом, имеет влиятельных знакомых и при этом сохранила полную самостоятельность и независимость во всех отношениях. Добрая? С этим сложнее… Я еще не забыл метательный нож в пакетике, лежавший на столе у инспекторши. Ладно, будем считать, что добрая к друзьям… А я-то ей зачем? Не только ведь из-за записки Бригитты? Очень не хочу гадать, просто буду принимать ситуацию такой, как она сейчас есть. Надеюсь, что когда-нибудь мы друг другу расскажем многое, и между нами не останется невыясненных вопросов…

Запищал сигнал будильника, и Джин почти сразу зашевелилась, щекоча мне щеку своими волосами.

— Пора вставать, красавица!

— Знаю… Через пару минут, ладно?.. — и с этими словами она обняла меня. Но дальше объятий дело не продвинулось, нам действительно пора было вставать.

По-солдатски быстро надев «полевую» одежду, мы пошли на кухню, звери были уже там и улыбались во все свои зубы, ожидая момента, когда можно будет перейти к исследованию содержимого своих чашек. Ну и мы тоже поели, так что некоторое время на кухне стояла тишина, нарушаемая только звуками от собачьей и кошачьей чашек, и стуком наших ложек по тарелкам.

— Готов?

— Готов, можно загружаться!

Быстро закидав сумки с вещами, оружием и пакет с продуктами в «Гелендваген», мы не спеша поехали в сторону гавани, где стоял катер (надо же, «Ларсон»!). Там мне пришлось поработать грузчиком, перетаскивая эти разнокалиберные сумки со стоянки, где мы оставили машину, на пристань. Но вот настал торжественный момент: погрузка окончена, двигатель прогрет, и под умелым управлением Джин катер медленно двинулся к выходу из гавани. Пока не вышли в открытое море, я спустился в небольшую каюту, где быстро привел в боевое положение свой автомат, и надел на пояс кобуру с пистолетом.

Поднявшись на мостик, я увидел, что мы уже вышли из порта, и катер поворачивает на север, вдоль берега.

— Ну что, штурман, теперь можешь указать место?

Я достал из кармана карту, на которой заранее отметил примерное место высадки, и показал рыжеволосой капитанше:

— Вот здесь примерно, сколько нам туда идти?

— Сейчас прибавлю ходу, посмотрим, на какой скорости будем себя нормально чувствовать…

Минут через пять она сказала:

— Примерно два с половиной-три часа, у тебя место не очень точно указано, придется идти вблизи берега и внимательно все осматривать.

— Понял, а теперь покажи мне, как ты ухитряешься рулить этой штукой?

— Здесь не сложнее, чем в самолете, — усмехнулась она. — Вот эти рукоятки — «Газ», вот индикаторы уровня температуры двигателей, количества топлива, компас, а вот это — радар. — Я только сейчас обратил внимание, что над головой вращается антенна локатора. — Если кто-то будет к нам быстро приближаться, раздастся звуковой сигнал. И если сами кого-то увидим — можно будет отвернуть в сторону. Это — радиостанция, сейчас настроена на связь с береговой охраной. В общем, ничего сложного. А сейчас — держи штурвал, смотри, мы должны идти вот этим курсом, — она показала, каким именно. — Я пока спущусь в каюту, свое оружие проверю и приготовлю.

Минут через десять она появилась на мостике, уже переодевшись из полевой формы в нечто воздушное, обычно такой наряд называют «парео» или что-то в этом роде. Солнце уже пригревало довольно заметно, поэтому мы не мерзли. Хорошо, что над нами было что-то вроде тента, иначе с нашей очень светлой кожей мы могли обгореть под прямыми лучами. Хотя и говорят, что тут ультрафиолета поменьше, чем на Старой Земле, но рисковать все-таки не хотелось. Так мы шли примерно в миле (о как, не «километр» какой-нибудь!..) от берега, если судить по шкале на экране радара, около часа. Затем предусмотрительная Джинджер достала из какой-то сумки крем для загара и попросила меня намазать ей спину, для чего сняла свое немыслимое одеяние. Это мы всегда готовы… Уговорив меня снять рубашку, она намазала и меня тоже. С ума сойти… Отвык я как-то от направленной на меня заботы.

Море было спокойным, и катер шел ровно, практически не сбиваясь с курса, волны были небольшими, поэтому меня не укачивало. Просто катер чуть трясло от вибрации двигателей, а больше ничего. Спустившись в каюту, я выпил немного воды из холодильничка, подумав, что при желании тут можно и пообедать — разогреть взятые с собой продукты и нормально поесть. Хорошо живут буржуи!..

Поднявшись на мостик, я застал все ту же картину: Джин, повязавшая бандану на свои роскошные волосы, с уверенностью старого морского волка управляла катером, поглядывая на экран локатора. Постепенно становилось жарковато, и на ее коже я заметил выступившие капельки пота.

Завязки ее купальника развевались от ветерка, и я почему-то решил проверить прочность завязанного на спине «бантика». Осторожно потянув шнурок, вдруг почувствовал, что катер замедляет ход до самого малого. Узелок ослаб, а затем и вовсе распустился, тут Джин вдруг повернулась ко мне боком, в ее зеленых глазах словно прыгали бесенята. Рядом неожиданно оказался еще шнурок над стройным бедром, пришлось развязать и его тоже. Мою шею нежно обвили руки, и голос прошептал мне в ухо:

— Пусть пока «ящик» порулит, пойдем в каюту!..

Спустившись вниз, некоторое время мы проводили исследования на тему: сможем ли мы раскачать катер, или сбить его с курса? После окончания эксперимента я снова завязал шнурки на бикини Джин («вернул матчасть в исходное»), под ее чутким руководством и слушая сопровождающий мои действия звонкий смех, и мы вернулись на мостик. Несмотря на все наши старания, катер не раскачался, и авторулевой держал курс, как ему и было приказано. Впереди уже виднелись те самые «зубы дракона», по экрану радара до них было чуть меньше трех миль.

— Джин, пора переодеваться, мы почти на месте. Видишь скалы? Нам нужно будет попасть на берег за ними, с моря нужное место не просматривается, и сверху с берега тоже — там «козырек» нависает.

— Да, непростое ты место выбрал для прогулки, — задумчиво сказала Джинджер. — Рыбаки здесь близко к берегу не подходят, видишь эти отметки на карте, глубины не очень большие, и камней много? А отдыхающим тут особо делать нечего — далеко, можно возле города нормальные места для отдыха найти. Автоматы сейчас наверх вынеси, рядом положи. Хорошо, дальше пойдем на тихом ходу, вот только эхолот включу…

Она нажала очередную кнопку, и ожил темный до этого времени экранчик. А, это он показывает глубину прямо под нами и вперед по курсу, еще и по бокам немного.

— Его обычно для рыбалки используют, ну и для нас пригодится, когда к берегу будем подходить…

Переодевшаяся в «полевую» одежду Джинджер сосредоточенно крутила штурвальчик, лавируя между невидимыми под водой камнями.

— Нормально, сейчас прилив, вода стоит высоко. Но мы должны успеть выйти оттуда до вечера, иначе можем застрять надолго, если даже при нашей малой осадке проход не найдем…

Спустя примерно полчаса мы были между берегом и «зубами дракона». Медленно ползем между камнями, торчащими там и сям. А вот и запомнившаяся осыпь. Какая она широкая, оказывается…

— Вот где-то там, наверху, откуда начинается эта россыпь камней, я видел что-то белое. Что тут может быть?

— Мы вполне можем обнаружить то, что кто-нибудь хотел спрятать. С моря этот склон не просматривается — скалы закрывают, сверху — тоже, видишь, «козырек» нависает? Пройти сюда могут только небольшие катера, во время прилива. Если не будем долго копаться — уйдем вовремя, и никто не узнает, что мы тут вообще были, — высказала свое мнение Джин. — Смотри внимательно, сейчас вон к тому камню подползем, закрепим катер, и будем подниматься…

«Швартовкой» я бы совершенное нами действие не назвал, по причине своей абсолютной сухопутности. Ладно, теперь катер никуда не денется, можно доставать веревки и прочую «снарягу». Рыжая скалолазка сноровисто надела обвязку, мне пришлось повозиться чуть дольше. Закрепив веревку на своем поясе, она сказала мне:

— Я начинаю подниматься, будешь страховать, веревку понемногу выдавай, смотри только, чтобы не запутывалась.

С точки зрения опытных альпинистов, этот склон, наверное, был не очень сложным, хотя шевелящиеся от прикосновений камни добавляли острых ощущений. Иногда небольшие куски срывались и летели вниз, сопровождаемые предупреждающим криком Джин. К счастью, ни один из них не пролетел близко от катера, а то бы пришлось объясняться с хозяином за причиненный блестящей игрушке ущерб. (На борт катера мы навесили специальные подушки-кранцы, поэтому хотя бы здесь за царапины на краске можно было не волноваться.)

Джинджер забралась наверх довольно быстро, и крикнула оттуда каким-то незнакомым, словно вдруг охрипшим голосом:

— Поднимайся!..

Веревку она закрепила, поэтому я полез наверх практически там же, где поднялась она, но все равно корячился чуть дольше. Да, двадцать лет назад это у меня получилось бы чуть побыстрее…

Джин стояла, замерев и обхватив себя руками за плечи, как будто ей было очень холодно. Я хотел было спросить, в чем дело, но наконец увидел то, что заметил во время своего поспешного улепетывания из-под обстрела. (Тогда я летел на малой высоте вдоль берега намного дольше, чем было нужно, но в то время мне было не до логических размышлений…)

Полость в склоне образовалась скорее всего после того, как когда-то от берега откололся здоровенный кусок, из которого и получились те самые «зубы дракона». Другие куски, поменьше, откололись и осыпались вниз, загромоздив «пролив». А еще какая-то часть, вывалившаяся наружу в виде этой самой осыпи, освободила место, к тому же скала треснула в глубину, образовав подобие грота. И почти в самой середине этой полости лежали… Остатки самолета? Причем небольшого гидросамолета…

— Посмотри, что там написано, — попросила меня Джин, заметно нервничая.

Я подошел и с трудом прочитал на облезлом куске фюзеляжа:

— Тут написано «Сивольф»…

Джинджер закусила губу так, что выступила капля крови.

— Пожалуйста, посмотри, есть там кто-нибудь в кабине… Я… боюсь…

Твою ж мать!!!.. Так самолет Айвана назывался!!!..

— Подожди, может, это какой-нибудь другой «Сивольф»… — ответил я ей и полез дальше, туда, где свод начинал резко снижаться и эта пещера становилась похожей на воронку. Джин ничего не ответила, продолжая кусать губы.

Остекление фонаря кабины было разбито ударом о свод пещеры, скорее всего в тот момент, когда самолет «впилился» туда. Вот ведь не повезло летуну… Скорее всего, «тянул» к берегу, перевалил через «зубы», а подняться выше не успел, или не смог. Сейчас можно только гадать, что у него случилось на борту… Двигатель, раньше крепившийся на пилоне за кабиной, лежал сзади, вмятый в фюзеляж тем же ударом. Вот как… В воде не утонул, об вертикальную стену не разбился, на песчаный пляж не упал, а в единственную на многие километры берега пещеру влетел… Почему он не сгорел? Наверное, горючего уже мало было, иначе шел бы в сторону Порто-Франко, для самолета это не очень большое расстояние. Значит, считал, что не дотянет… Елки-палки, тут надо быть прямо тараканом, чтобы отсюда пролезть в кабину… Хотя, попробую с другой стороны, там потолок вроде чуть повыше…

В кабине были останки двух тел. С дальней от меня, левой стороны, сидел явно летчик в развалившейся от времени куртке. Как будто что-то кольнуло внутри — на фотографии в кабинете Джинжер, парень был одет в такую же… Сначала придется разобраться с «пассажиром». Несколькими пинками мне удалось полностью распахнуть приоткрытую, погнутую при катастрофе дверцу кабины и всунуться внутрь. Да, зрелище не для слабонервных… Хорошо, перед подъемом по склону я надел перчатки, иначе точно разодрал бы руки осколками остекления и погнутым, торчащим во все стороны металлом. Вытащив костяк из кабины, я поволок его ко входу в грот. Да, тут опознавать некого — по голове пришелся удар каменного выступа, что ли. В костяшках правой руки был зажат ржавый «Кольт 1911», в магазине которого не хватало двух патронов. Правда, чтобы это установить, мне пришлось изрядно повозиться и поковыряться. В карманах не было ничего интересного. Ну, то есть вообще — ни-че-го! На данный момент было ясно только то, что при жизни это был мужчина примерно среднего роста, без металлических коронок на зубах, в полете имевший при себе пистолет. А когда конкретно он из него стрелял — сие мне неведомо… Одежда — да в такую одето большинство из населения Новой Земли, ничего конкретного, никаких меток или нашивок.

Я вопросительно посмотрел на Джинджер, она отрицательно помотала головой. Ну, это еще ни о чем не говорит…

Снова приходится лезть в кабину. Оп-па, под пассажирским сиденьем нахожу не очень большую сумочку. Так, что тут? Кожа расползается под пальцами, да, сыровато здесь, особенно после зимнего сезона… Пара запасных магазинов для «Кольта» с позеленевшими патронами, а это что? Зажигалка и пара завернутых во что-то сигар, что ли? На фиг… А вот это что такое?..

Вытаскиваю из сумочки свернутый во много раз пластиковый пакет. Мало того, что он темный, так еще и скручен. Внутри что-то колючее, как будто осколков стекла насыпали. Ладно, потом буду проверять, что еще? Вроде закончил осмотр, пусто в сумке…

Останки пилота прижаты к левому борту, как будто он пытался отстраниться от пассажира. Хотя, это могли быть и последствия удара… Замок на привязных ремнях не расстегивается, приходится перепиливать их ножом. Взмокнув, я все-таки смог вытащить пилота из кабины. Ой! На поясе у него, слева, закреплены небольшие кожаные ножны. А что в них?.. С бешено колотящимся сердцем достаю оттуда небольшой кинжал, в рукоятку которого вделан небольшой желтый камень. По размеру и по форме это… тот самый «Дирк», которого не хватает на стене в «оружейке»!.. Эх, не повезло тебе, парень… На камне ясно вижу глубокие царапины, это чем же его? У топаза твердость большая, им самим многое поцарапать можно… В кармане куртки обнаруживаю Айдишку, на которой читается имя «Айвен…». Вот и конец истории с исчезновением самолета… В другом кармане нахожу небольшой пакетик с мелкими камешками, что ли — на ощупь не пойму, вскрывать пока не хочу, этим можно заняться и позже. Больше в кабине нет ничего ценного, за прошедшее время все покрылось грязью и солью. В небольшое отделение для багажа вообще невозможно заглянуть — так смят корпус. Да и фиг с ним, сейчас другие заботы есть…

Осторожно вытаскиваю останки пилота наружу, не решаясь тащить их дальше, зову:

— Джин, подойди сюда, пожалуйста, только осторожно!..

Медленно переступая по торчащим камням, она подходит ближе. Я говорю:

— У меня плохие новости… — и протягиваю ей найденную «Айдишку».

Она несколько секунд смотрит на нее, затем опускается на колени возле тела и начинает беззвучно плакать. Я беру оставленный возле кабины кинжал и кладу его на куртку.

— Да, это ты, Айван… Наконец-то я нашла тебя…

Через некоторое время она перестает плакать и тихо сидит, поглаживая рукоятку кинжала.

— Джин, мы заберем его отсюда. Только вот второе тело нужно будет тоже убрать, чтобы его не нашли.

Она машинально кивает головой, даже не вдумваясь в то, о чем я сейчас говорю.

— Сама сможешь спуститься? Привяжешь к веревке плащ-палатки, и я их отсюда спущу вниз.

— Дай мне еще пять минут, — просит Джинжер.

Взяв себя в руки, она сосредотачивается и спускается вниз, привязывает к веревке свернутые плащ-палатки, затем еще одну веревку, и я подягиваю эту «гирлянду» ко входу в грот. Тела весят немного, и печальная работа не занимает много времени. По очереди я спускаю эти свертки вниз, по возможности тщательнее устраняю следы нашего пребывания в гроте, затем с максимальной осторожностью спускаюсь сам. Не хватало еще навернуться с этих каменюк…

— Катером управлять сможешь? — обращаюсь к Джин, молча сидящей у свертков.

— Отсюда выведу, потом ты поведешь, хорошо?.. — вопросительно-утвердительно говорит она.

— Да, сейчас только пару камней возьму…

Минут через пять мы начинаем двигаться к выходу из этого каменного мешка. Тело неизвестного так и осталось лежать завернутым в брезент на корме, брезент с останками Айвана я перетащил на нос. Когда вышли на глубокое место, сверток с неизвестным пистолетчиком и его ржавой железякой отправился за борт, утягиваемый на дно парой больших камней.

Наконец, катер выбрался из лабиринта между каменными обломками и вышел на морской простор. Я сменил Джин у штурвала, предварительно достав из своего багажа фляжку с коньяком. Невзирая на ее протесты, заставил ее выпить примерно «полста грамм» и усадил на скамейку. Она старалась оставаться спокойной, хотя было заметно, что это дается ей непросто.

— Скажи, зачем ты утопил второго?

— Джин, я там кое-что нашел, но еще не проверял. Груз небольшой, но, видимо, очень ценный. Можем проверить, что там…

Включив авторулевого, мы спустились в каюту. Там я аккуратно вскрыл пакет, и на стол высыпались невзрачные серые камешки с острыми углами.

— Это то, что я думаю?.. — как бы про себя сказала Джин.

Так, где там был исторический кинжал?.. Сейчас проверим, что это за камешки. Методика старая, которую еще Моос разработал: пробуем царапать один камень другим и смотрим, что получается. Ого! Камешки уверенно царапают грани топаза, торчащего из рукоятки кинжала.

— Джин, очень похоже, что это алмазы… И тут их чуть ли не полфунта…

— Кто-то хотел провернуть фокус с незаметной доставкой? А почему просто морем не привезли?

— Да кто их знает… Может, время для передачи было ограничено, хотели побыстрее самолетом доставить… Или втайне даже от «своих» что-то крутили. Только вот стоит им узнать, что мы нашли пилота — за нас сразу возьмутся. А если им будет известно, что найдено только одно тело, а второго нет — пусть ищут пассажира, может, он вместе с камнями смылся давным-давно… Хотя это и наивно, однако немного отвлечет их от нас. И алмазы сразу «светить» не нужно, это для бывших владельцев будет как сигнальная ракета темной ночью. Еще, когда будем к Порто-Франко подходить, мне придется связаться с инспекторшей по поводу обнаруженного тела, иначе нормально похоронить не дадут. Так что запомни: в самолете был только пилот, груза никакого не нашли.

— Ясно… Ты тогда иди, рули, а я рядом с Айваном посижу…

Обратная дорога заняла меньше времени, на большой скорости катер шел ровно, почти не замечая мелких волн. Джин неподвижно сидела у тела, завернутого в плащ-палатку, и часто вытирала с лица то ли слезы, то ли брызги морской воды…

На подходе к гавани Порто-Франко я передал управление Джинджер, как опытному шкиперу, а сам достал из сумок сотовый телефон и приготовился к увлекательной беседе с фрау Ирмой.

— Здравствуйте, инспектор!

— Добрый день, Алекс! — Надо же, по имени назвала… — Сегодня выходной, чем обязана вашему звонку?

— Обращаюсь к вам с заявлением, ну и с личной просьбой тоже… Мы вышли в море на катере и…

— У вас что-то случилось?

— Мы обнаружили… останки давно пропавшего мужа миссис Гордон, Айвана.

— Как всегда, «совершенно случайно»? — надо же, как хорошо телефон смог передать нотки сарказма в ее голосе…

— Фрау Ирма, я бы не хотел обсуждать это по телефону, слишком тяжелая тема…

— Приеду через тридцать минут, у какой пристани будет пришвартован катер?

Вот так, четко, ясно, конкретно… И очень тяжело…

Мы пришвартовали катер у его постоянного места, в этом нам здорово помог местный «Папай-морячок» в тельняшке с закатанными рукавами и чадящей трубкой во рту. Джин снова уселась возле плащ-палатки с телом, а я начал потихоньку перетаскивать сумки в «Гелендваген», дожидавшийся на парковке. Кстати, там был вооруженный сторож, поэтому за сохранность имущества можно было почти не опасаться. Особенно теперь, когда в одной из сумок тихо-мирно лежал небольшой, туго набитый пакетик с невзрачными камешками.

Инспекторша подъехала на личной машине, скромной «Судзуки-самурайке» пустынного цвета, безо всяких мигалок. И на этом спасибо, нам сейчас только цветомузыки не хватало…

Мы изложили ей свою историю в том варианте, который обсуждали на обратном пути. Она заглянула под брезент, что-то прикинула в уме и спросила:

— Вы можете сами отвезти останки в морг, сейчас? Нам все-таки нужно будет провести экспертизу…

Я посмотрел на Джин, она согласно кивнула. Мне пришлось перенести небольшой брезентовый сверток в багажник джипа, и мы поехали вслед за машиной инспекторши. Джинджер была спокойна, даже чересчур. Наверное, слишком много времени прошло, и все эмоции уже давно «перегорели» внутри. Разве что иногда мне казалось, что ее глаза подозрительно влажные.

В морге, после кратких, но выразительных распоряжений фрау Ирмы, у нас приняли скорбный груз, и практически сразу инспекторша записала показания Джин, сказав, что процедура опознания должна быть официально проведена и оформлена. Айдишку она тоже приобщила к своим записям. Похоронить можно будет через два-три дня, после проведения судебно-медицинской экспертизы. Понятно, что в данном случае это скорее формальность, но если им это нужно… Тем более, что сейчас выходные, так что реально — дня через четыре…

Инспекторша не особо мучила нас расспросами, но я сильно подозревал, что не позже вторника она позвонит и пригласит на беседу. На ее месте я бы и сам так поступил. Уж очень обстоятельства, при которых было обнаружено тело, или то, что от него осталось, были странными: на маршруте обстреляли самолет, пилот уходил от обстрела вдоль берега, а через весьма малое время тот же самый пилот нашел самолет, разбившийся несколько лет назад, причем почти в том же самом районе. Причем о замеченных обломках этот удачливый пилот раньше и не заикнулся. Валерьянкой мне запастись, что ли? Так ведь не поможет… Ох, блин, скатались на морскую прогулку, полазили по камням… И что теперь? Хотя, если следовать мудрым словам, то «Все, что ни делается — к лучшему!»…

Попрощавшись с задумчиво выглядевшей инспекторшей, мы поехали домой. Молчали всю дорогу, и дома тоже почти не разговаривали. Если честно, я даже и не знал, что теперь делать. Животные как будто почувствовали настроение хозяев и вели себя очень тихо. Домработница уже давно закончила со всеми поручениями, так что мы ее и не встретили, только Джин нашла записку на столе в кухне — «отчет о проделанной работе», так сказать. Молча она пошла в ванную комнату, а я в очередной раз занялся переноской вещей. Оружие — в «оружейку», прочее — в другую комнату, вещи надо будет потом в стиральную машину закинуть…

Джинджер после мытья переоделась в темного цвета кофту и брюки, к тому же повязала голову темной косынкой. Все понятно, вопросов нет…

— Ужинать будешь? — спросил я у нее.

— Да, приготовь что-нибудь, только немного, — безразлично ответила она. — Пойду пока оружие почищу…

Надо же, решила успокоить нервы, ухаживая за своим оружием. Ладно, тогда начну заниматься таким привычным делом…

Решив не заморачиваться, сварил немного спагетти, построгал сыра на терке и смешал его со сметаной. Теперь еще чуть-чуть зелени, и все… А, еще травяного чая заварить, кофе тут ну совсем не в тему…

Когда уже заканчивал накрывать на стол, на кухню вошла Джин. Руки она уже отмыла, но ружейной смазкой все-таки пахло весьма ощутимо.

— Отличный парфюм, Джин, — коряво пошутил я.

— Да, летняя коллекция ароматов… — откликнулась она, грустно улыбнувшись.

За ужином мы тоже почти не разговаривали, обмениваясь только короткими репликами. Ну не знаю я, как сейчас с ней себя вести!.. Выражать соболезнования? Так Айван не вчера погиб, она по нему давно отплакала. Пытаться отвлечь чем-нибудь? Нет, не буду лезть… Пусть она сама разберется в своих чувствах. Попросит — тогда буду помогать.

Джин съела меньше половины, вяло ковыряясь вилкой в содержимом тарелки. У меня тоже настроение было совершенно не веселое, но старая солдатская закалка помогла закончить ужин, и я наконец «добил» свою порцию. Зато псу досталась дополнительная пайка, от которой даже кот сумел урвать пару макаронин. Будем считать, что все остались довольны.

Вечер прошел спокойно. Почти все время мы просидели в гостиной, посмотрели местные новости по телевизору, а когда начался фильм — приглушили звук до минимума, только чтобы не стало совсем уж тихо. Вдруг я услышал знакомую мелодию, и прибавил громкости:

Джинджер тоже стала прислушиваться, наверное, тоже знает эту песню. Да, это старый фильм «Горец» с Кристофером Ламбертом… У меня всегда от этой мелодии перехватывало дыхание…

Я посмотрел на Джин — она сидела с закрытыми глазами, по щекам текли слезы. Да и сам сейчас…

Затихла музыка, умолк голос Фреди Меркьюри. Джин взяла меня за руку и сказала:

— Спасибо тебе…

— За что?

— За то, что ты есть… Кончилась эта проклятая неизвестность. Несколько лет… Ждать, на что-то надеяться, подскакивать от каждого стука в дверь, прислушиваться к шагам… Извини, я сейчас хочу побыть одна… — она порывисто встала с дивана и вышла из гостиной.

Фильм я досматривал в одиночестве, опять сделав звук едва слышным, только бы различать слова. Снова полюбовавшись на то, как Горец смог найти новую любовь в очередной раз, я выключил телевизор и прислушался. В доме было тихо, Джин, наверное, уже спала — везде было темно. Ладно, у меня тут кот есть под рукой, сейчас мы с ним здесь на диване уляжемся в обнимку…