29 число 02 месяца 24 года, Порто-Франко
В офисе адвоката Джонсона мне выдали конверт с завещанием Бригитты. Как выяснилось, она стала оформлять бумаги незадолго до Нового года. Согласно ее воле, мне переходили права владения гостиницей и землей, на которой она расположена, гостиничный счет в банке, а также депозиты в банковском хранилище. Адвокат поинтересовался, не хочу ли я продать дом. Зря он это сказал… Скрипнув зубами, я ответил отказом и быстро распрощался.
В депозитном ящичке лежали кое-какие бумаги (вернее, их заверенные копии) на собственность, и два конверта разной толщины. На более тонком было написано «Гостиничный фонд», на толстом — «Личные средства». Для пущей ясности в тонком конверте был листок бумаги с пояснением: «Для ремонта и оплаты срочных расходов». С этим все понятно… Тридцать тысяч экю, нужно подсчитать требуемую на ремонт здания сумму, но должно хватить на все. Ладно, прибудет управляющий, свалю эти заботы на него. Никогда не мечтал стать гостиничным магнатом. Пусть делом займется профессионал… Или пусть он станет профессионалом в процессе этого…
В «Личных средствах» было пятьдесят пять тысяч. Неплохо, если учесть, что гостиница «левых» доходов не приносила. Значит, скорее всего, эти деньги получены от совместных действий с подругой, о которых она как-то упоминала. Пусть пока лежат себе здесь в ящичке дальше, мало ли что…
Заехал в контору, там дела шли помаленьку и без моего участия. Разве только босс попросил оказать помощь — отремонтировать сгоревший усилитель, успешно переживший мокрый сезон, но не выдержавший «короткого замыкания» в магистральной линии, когда к ней попытался подключиться очередной халявщик. Это не очень срочно, потому что в стойку поставили запасной блок, но все-таки… Ладно, завтра с утра приеду, займусь. Все не так тоскливо будет, если заняты руки и голова. Все беды — от безделья.
Когда презжал мимо веранды своей (да, уже «своей»…) гостиницы, увидел сидевшего на скамейке мужика, рядом с которым лежал рюкзак, поражавший своей величиной, и оружейная сумка. Уж не по мою ли это душу?..
— Вы ко мне? — обратился я к нему.
— Привет Дракону от победителя Головы, — ответил он.
— Понял… Сами видите, что у нас творится… Давайте пройдем, поговорим…
Приехавший (его звали Игорь) оказался представителем разведки РА, направленным для оказания силовой поддержки. Но помощь запоздала, как это иногда бывает…
Я дал ему ключ от одного из соседних номеров, в который мы сразу же перенесли его вещи.
— Давай на «Ты», что ли…
— Хорошо, давай… — Он одобрительно улыбнулся.
— Кто-нибудь еще прибудет?
— Да, следующим конвоем должны прибыть два человека, будут работать на площадке, арендованной РА возле станции, а жить здесь.
— Ты как, будешь работать в гостинице в качестве управляющего?
— Так и планировалось. Вы с миссис Смит должны были вдвоем уехать в Протекторат РА, пока здесь не изменится обстановка. Но события нас опередили…
— Мы… тоже не думали, что все произойдет так быстро. Надеялись, что в запасе будет хоть немного времени. Какого плана может быть «силовая поддержка»?
— Военный переворот в городе устраивать не будем, но от возможных бандитских налетов прикроем.
— Как сообщить о вашем прибытии?
— Просто передайте, что «Первая часть посылки доставлена».
— А «вторая часть» — это те двое?
— Да.
— Хорошо, а теперь перейдем к хозяйственным делам, зачем откладывать…
И дальше, практически до темноты мы с ним выясняли степень ущерба, нанесенного зданию. Потом я дал ему местный вариант «Желтых страниц» с адресами и телефонами различных контор — пусть ищет тех, кто сможет провести ремонт в ближайшее время. Сезон-то уже начался, прикрытие — прикрытием, но откровенно проваливать дело нельзя. Будем и дальше изображать дельцов гостиничного бизнеса…
Вечером я отправил шифровку и сидел, слушал местную станцию, на этот раз диджей отдавал должное старому доброму року — звучали медленные композиции из разных альбомов. Прямо под настроение… Боль в сердце не проходила, но к врачам я обращаться не хотел — чем они мне помогут? Таблетки пропишут? Не хочется ни химической радости, ни искусственного спокойствия… Говорят, что время лечит. Но на лечение некоторых ран может уйти вся жизнь…
Внезапно раздался негромкий стук в дверь, затем, не дожидаясь приглашения, вошла Джинджер. Чуть ли не с порога она быстро оглядела мое небогатое жилище, мимоходом глянув на стол с аппаратурой, и потянула носом воздух. Ощущение «дежавюшности» было таким сильным, что в груди кольнуло прямо-таки нестерпимо, даже захотелось побиться лбом об стену, я дернулся было встать навстречу Джин, но остался сидеть на кровати. Она заметила мое скривившееся от боли лицо и спросила:
— Извини, я не вовремя?
— Это ты прости меня, просто в груди болит… Заходи…
Джинджер подошла и встала рядом с кроватью.
— Твою печаль можно почувствовать на другом конце города. Ты ни в чем не виноват, пойми это.
— Ничего не могу с собой поделать… — сказал я, растирая грудь рукой.
— Вижу… — Она положила руку мне на плечо и вздрогнула. — Какая сильная боль… Закрой глаза и сиди тихо.
Что делать, пришлось подчиниться. Она сняла с меня очки и положила их на стол, затем неожиданно прижала мою голову к себе, и я почувствовал, как меня накрывает сверху «купол» из ее распущенных волос. Почти сразу возникло ощущение, что этот занавес отсекает абсолютно все внешнее, вплоть до звуков. Боль в груди стала понемногу утихать, Джин поглаживала меня рукой по спине и тихо говорила:
— Помнишь, ты спрашивал, были ли у меня в роду ведьмы? У нас есть семейное предание о моей дальней пра-пра-бабке, которую едва не сожгли на костре, но ее спас мой пра-пра-дед. Все рассказывают эту историю по-разному, то ли она его вылечила от тяжелого ранения, а потом он ее спас от костра, то ли все было в другом порядке… Неважно. Так что я не считаю эту тему поводом для шуток.
— А я и не шутил…
— Знаю… Я ведь чувствую, говорят мне правду или нет. Часто, почти всегда… Ну что, стало легче?
Пахнущий какими-то горькими травами занавес исчез, и я вернулся в обычный мир. Боль ушла без остатка, осталась только глухая тоска, но это уже другое дело, с этим я и сам разберусь. Было ли это внушение, гипноз, или «колдовство», мне почему-то совершенно не важно.
— Спасибо, теперь не болит… Подожди, тут Бридж тебе записку оставила, она в ее вещах лежала, оказывается, нашел только вчера…
Я взял из книги, лежавшей на столе, конверт и отдал его Джинджер. Она удивленно взяла письмо, распечатала и начала читать. По ее лицу было хорошо заметно, как менялись эмоции — удивление, грусть, но потом она как бы закаменела, и во взгляде не осталось ничего, кроме ярости. Джин подошла к раковине в ванной, щелкнула зажигалкой, и я почувствовал запах горящей бумаги. Когда она повернулась ко мне, я заметил слезы в ее глазах.
— Спасибо, что передал, это очень важно. А сейчас мне нужно идти. Звони, если что.
Она быстро вышла на улицу, за углом взрыкнул мотор ее «Гелендвагена», и все стихло. А я впервые за эти дни перестал чувствовать боль в груди, мешавшую нормально двигаться. Совсем… Теперь можно будет заняться выяснением личностей всех «бизнесменов», причастных к нападению. И пофиг, что я там кому обещал…
