16 число 01 месяца 24 года, Порто-Франко
— Ну что, Джим, чем сегодня займемся?
— Давай-ка предполетный осмотр самолета отработаем. Скоро уже дожди будут через день идти, можно будет по бетонке порулить, двигатель погонять в различных режимах, заодно и в проведении сеансов связи с вышкой потренируешься.
— Хорошо, где лежит «памятка»?
— Там, откуда осмотр нужно начинать, — усмехнулся Хокинс.
— Ясно, в кабине… — Достав из кармана на спинке сиденья пластиковую карточку, я начал осмотр, делая отметки привязанным к «памятке» карандашом. — Кабина — замок штурвала снят, зажигание выключено… «Мастер» — включаем, проверяем уровень топлива — баки полные, выключаем… Кран переключателя топливных баков — «Оба»… Дверь багажного отсека — заперта…
Джим внимательно наблюдал за моими действиями — куда смотрю, что трогаю-проверяю, и молчал. Да, у моделей все было проще — при подключении аккумулятора регулятор пикал несколько раз, двигатель мелодию пропиликивал, оставалось только рулями пошевелить — работают, и порядок, а здесь действий по проверке гораздо больше нужно выполнить, хотя это и не «Боинг». Ладно, продолжаем…
После окончания внешнего осмотра Джим одобрительно кивнул и сказал:
— Теперь давай, отрабатывай проверку перед запуском двигателя. Пока без подключения, когда будет просвет, дождь хоть ненадолго закончится, тогда из ангара выкатим и на улице запустим.
— Ясно. Внешний осмотр — завершен… Сиденья, ремни и плечевые ремни — отрегулированы и зафиксированы… Кран топливных баков — «Оба»… Радио, автопилот, электрооборудование — «Отключено». Тормоза — проверены… Щитки капота — открыты…
— Все, достаточно. А теперь — все с самого начала, еще раз…
После занятий, когда мы с инструктором сидели в баре, я обратил внимание на довольное выражение лица красотки Нинон.
— Что это она сегодня такая довольная? — спросил я у Джима.
— Ей Жако телеграмму прислал, сообщил, что как только дожди закончится — прилетит, будут отмечать встречу где она захочет. А уж она выберет, не поскромничает… Весь день радуется.
— Ну, могут ведь у человека быть маленькие радости, хотя бы иногда.
— Лучше, когда радуешься с кем-то вместе, а не за чужой счет, — ответил летчик.
— Это мы с тобой так думаем, у нее на этот вопрос своя точка зрения…
— А где он сейчас отсиживается?
— Кто его знает… Телеграмма из Виго была, там, наверное, «зимует».
Вечером Рыжик передала мне содержание очередной шифровки, ничего нового, то же самое, что и раньше: помощь будет, но не раньше первого конвоя из Протектората РА. В самом крайнем случае — направят к нам на постой пару человек из вновь прибывающих, но это самый нежелательный вариант.
Я спросил у нее:
— Никто малознакомый рядом не маячит, и того «делового человека» тоже не видела?
— Нет, надеюсь, что до начала регулярных перевозок тут шевелений по нашему поводу скорее всего не будет. Они ведь не самоубийцы — полезут сейчас, куда потом денутся, если что-то пойдет не так? В городе в основном местные, все новички издалека видны. За город нос не высунуть, развезло все дороги, в море даже самые безбашенные рыбаки не выходят… Так что сидим и ждем…
— Сколько у нас осталось более-менее спокойной жизни?
— Около месяца, наверное… — Она заметно погрустнела.
— Месяц — это целая вечность, правда? — я попытался улыбнуться.
— Правда… — Бригитта обняла меня, и мы несколько минут простояли, слушая, как молотит по доскам навеса ливень и поскрипывают от порывов ветра ставни на окнах…
