Глава 6
Ceilidh
На рассвете меня разбудило радостное пение птиц, свивших себе гнездо недалеко от окна. Я выскользнула из своего собственного гнездышка, теплого и мягкого, оделась и тихонько, чтобы не разбудить Сару, вышла из дома.
Редкие лучи солнца уже гнали ночь прочь, за далекие горы. Легкий туман стелился по долине и окружавшим ее холмам. Заснеженные вершины гор были едва различимы. Стараясь не слишком тревожить больную ногу, я направилась к реке умыться. Рана на бедре затянулась, в ней, слава Богу, не было гноя, но боль не проходила, и передвигалась я по-прежнему с трудом. Однако я стойко сносила все неудобства. Я понимала, что чем скорее поправлюсь, тем лучше.
Деревня еще спала. До сих пор я не виделась с ее жителями. Похоже, они избегали меня или даже не хотели со мной знаться. Возможно, они считали меня sassannach. Чужаков здесь не любили, но я не могла винить их за это. Меня здесь терпели только потому, что Лиам и Колин привезли меня с собой, и всем было известно, что я не останусь в долине надолго. Я все это понимала.
В Карнохе насчитывалось два десятка домов, окруженных огородами и хозяйственными постройками. Огороды казались пустыми – время сева только-только наступило. За хижинами протянулись длинные ленты вспаханной земли, которые к осени покроются золотой пшеницей, овсом и кукурузой. Поля были окружены посевами льна. Поодаль, за конюшней, обнесенной высоким забором, виднелись две постройки побольше. Я решила, что самая большая – это крытое гумно, в котором зимой хранится зерно. Вдоль стены второй постройки выстроились в ряд бочки. Значит, там находились пивоварня и винокурня. Вместо вывески у входа красовался старый перегонный аппарат из меди, помятый и покрытый пятнами окиси.
Возле конюшни, за загородкой, я увидела Бонни, которая щипала траву вместе с несколькими пони местной породы. Ростом они были поменьше, чем лошади южных областей страны, но благодаря своей выносливости лучше приспособились к суровым природным условиям Хайленда.
Когда Бонни учуяла меня, ее ноздри затрепетали от радости.
– Как ты поживаешь, моя милая? – шепнула я ей на ушко и погладила по голове.
Обращение «милая» было чистейшей воды преувеличением, поскольку она обладала весьма воинственным характером. Бонни, не раздумывая, кусала всякого, кто осмеливался к ней приблизиться. Удивительное дело, но я была единственным исключением из этого правила.
Лошадь принялась тыкаться носом мне в юбку, по привычке ожидая угощения.
– Прости, Бонни, но сегодня я тебе ничего не принесла.
Она провела губами по моей пустой ладони и фыркнула.
– Тебе здесь нравится? – спросила я у нее с улыбкой.
Лошадь снова фыркнула, давая понять, что недовольна. При мысли, что однажды мне придется с ней расстаться, у меня сжалось сердце. Но я не могла забрать Бонни с собой в Ирландию – только продав ее, я оплачу место на корабле.
– О Бонни! – печально вздохнула я. – Я буду по тебе скучать!
Из конюшни донеслись голоса. Мне стало любопытно, и я, прихрамывая, подошла к приоткрытой двери. Прислушавшись, я поняла, что не все в деревне еще спят… Я замерла на месте, узнав голос Лиама. Мне сразу показалось, что он по-прежнему в дурном расположении духа. Наверное, еще не оправился после разговора с сестрой.
– Ты знаешь, что об этом думает Джон! Ты должен держаться от нее подальше, тебе нельзя в нее влюбляться!
– Мне – держаться от нее подальше? Но это не то, чего я хочу, Лиам! Что бы там ни говорил Джон или ты сам!
Я вздрогнула. Братья ссорились между собой. Я понимала, что подслушивать неприлично, что надо уйти отсюда, однако это было сильнее меня. У меня появилось подозрение, что именно я стала причиной их перепалки.
– Колин, ты сам понимаешь, что ей нельзя тут оставаться! Это слишком опасно для клана.
– Я уеду. Уеду в Инвернесс, в Глазго. На острова! Я не хочу, чтобы она уезжала.
– Не будь глупцом! Ее разыскивают по обвинению в убийстве! Тебя сочтут соучастником, и клан снова объявят вне закона. Ты этого хочешь?
Повисла пауза, и я услышала, как часто бьется мое сердце. Сомнений не осталось – речь действительно шла обо мне. Колин хотел, чтобы я осталась с ним, но кто-то решил, что это невозможно.
– Скажи, что ты сам к ней равнодушен, Лиам, и я не стану мешать ей уехать. Но только не ври! Я слишком хорошо тебя знаю, я видел, какими глазами ты на нее смотришь!
– Что ты в этом понимаешь…
Однако слова эти Лиам произнес без особой уверенности. Саркастический смех заставил меня вздрогнуть. Так, значит, мне все-таки не привиделся этот странный огонек во взгляде Лиама! Колин его тоже заметил!
– Да неужели?
Повисла тяжелая тишина. Потом снова заговорил Колин:
– Ты хочешь ее, как и я, признайся! Я видел в твоих глазах такой же блеск, какой был у тебя, когда ты смотрел на Анну!
– Ты прекрасно знаешь, что в моей жизни больше не будет другой женщины после того, как Анна…
– Умерла? А как же Меган? Что у тебя с ней? Не станешь же ты уверять меня, что у вас все по-детски невинно? Она из тех, кто сведет с ума любого, кто ей приглянется!
– Меган тут ни при чем.
– Тогда не вмешивайся в мои дела!
– Колин, подумай как следует!
– Я уже все обдумал. И я знаю, что я ей нравлюсь.
– Она еще очень слаба. Не вздумай воспользоваться ситуацией, это было бы низко!
– Она слаба? Может, ты и прав. Но именно поэтому я и хочу быть с ней рядом. Она нуждается в защите.
– Речь идет не о защите, черт бы тебя побрал! Мы уже дали ей свою защиту…
– Но только на время. А что с ней будет, когда она поправится, когда придет время уезжать?
Рядом заржала лошадь, а вернувшиеся к гнезду ласточки с угрожающими криками закружились надо мной. Я отшатнулась и чуть не потеряла равновесие, но удержалась и затаила дыхание, чтобы не пропустить ни слова.
– Мы сделаем все, чтобы она оказалась в надежных руках. Это все, что мы можем сделать.
– Я хочу предложить ей больше, Лиам.
– Но знаешь ли ты, чего она сама хочет? После того, что ей пришлось пережить в поместье, согласится ли она принять…
– Я готов ждать.
– Бога ради, Колин! Ты ее совсем не знаешь!
– Я знаю о ней достаточно, и она мне нравится! И она далеко не дурочка. Разве сценка, которую она разыграла, чтобы спасти наш груз, не доказательство? Скажи, что ты сделал, чтобы ее отблагодарить? Ничего!
– Заткнись, Колин!
Я закрыла глаза. Мне было очень стыдно. Братья, которые должны были быть опорой друг для друга, ссорились из-за меня! Молчание затянулось, и я уже повернулась, чтобы уйти, когда услышала звонкий голос Колина:
– Я пойду к Джону и все ему объясню.
– Он откажет тебе, так что не надейся. Я…
Я услышала тяжелые шаги.
– Ты… Ты уже задавал Джону тот же вопрос?
– Вздор!
– Ты уже просил его об этом, Лиам? – не сдавался разозленный Колин.
В висках у меня забилась боль. Я схватилась за щеколду, чтобы не упасть. Мне хотелось услышать ответ Лиама. Однако он по-прежнему молчал. В горле у меня пересохло. Я сглотнула. Зря я осталась! С тяжелым сердцем я вернулась к Бонни, которая рыла копытом влажную землю в надежде, что я вернусь и возьму ее на прогулку.
Я набрала в горсть сена и принялась ее чистить. Слишком давно я этого не делала… Я работала машинально, и мысли мои были далеко. Последние отголоски разговора крутились у меня в голове. Я оказалась пленницей любовного треугольника…
– Ты рано встала сегодня! – послышалось у меня за спиной.
Я вздрогнула, вскрикнула и обернулась. Сено выпало у меня из рук, но я даже не попыталась его подобрать – взгляд синих глаз Лиама парализовал меня.
– Tha mi duilich, – сказал он с неожиданной робостью в голосе и пригладил свои влажные волосы. – Я не хотел тебя напугать.
– Но у тебя это каждый раз получается!
Я неуверенно улыбнулась и посмотрела в сторону конюшни. Колина видно не было.
– Я думала, все еще спят, – соврала я, силясь побороть смущение. – Ты тоже ранняя пташка!
– Хотел поехать проверить, все ли стада на месте. Если в окрестностях бродит Кэмпбелл, надо быть начеку.
Он свистнул, и черный жеребец, который пасся неподалеку, поднял голову и подбежал к нам. Лиам надел на него уздечку.
– Тихо, Stoirm, тихо!
– Его так зовут? – спросила я с изумлением.
– Да. Я нашел его ночью, в бурю, на землях Лоуленда. Он был сам не свой от страха. Я часа два, не меньше, его успокаивал!
– Когда я была маленькая, отец иногда называл меня так же, – задумчиво произнесла я. – Он говорил, что, когда я сержусь, глаза у меня становятся цвета разбушевавшегося моря и что с такими растрепанными черными волосами я – вылитая черная буря, Stoirm Dubh.
Лиам посмотрел на меня и едва заметно усмехнулся.
– Мне еще не случалось видеть тебя в гневе, – сказал он.
– Не думаю, что тебе так уж не терпится, – отозвалась я и тоже улыбнулась.
– Пожалуй, нет. А хочешь… Хочешь составить мне компанию? – Он окинул меня внимательным взглядом и добавил: – Если, конечно, тебя не беспокоит твоя рана. Может, еще слишком рано для поездки в седле?
– Мне очень хочется увидеть твою долину. Просто поедем не торопясь.
Лиам оседлал лошадей, уложил в дорожную сумку кое-какую провизию, помог мне взобраться на Бонни и сам вскочил на Бурю.
Туман постепенно рассеивался, но небо оставалось беспросветно серым. Путь наш лежал на запад. Проехав по берегу озера Ахтриохтан, мы вступили в ущелье Гленко – узкий проход у подножия «Трех сестер», трех скалистых пиков, обрамлявших долину с юга. У каждого пика было свое имя: Эн-Ду, Гир-Эн и Бейн-Фада. С северной стороны над нами возвышался впечатляющий зубчатый хребет Эн-Эг.
По обеим сторонам от реки Ко, текущей по извилистому каменистому руслу и похожей на серебристую змею, тянулись пастбища. У меня появилось странное ощущение, казалось, что я попала в чудесную страну из старинных кельтских легенд. Я бы не удивилась, появись передо мной мифический воин или из-за камня вдруг выскочила бы bean-sith…
Коровы с длинными рогами и темной шерстью паслись на холмах, покрытых густой зеленой травой. То тут, то там виднелись маленькие отары овец. Лиам вернул нескольких овечек, которые отошли слишком далеко, и направил их вниз, к озеру.
Мы нашли ягненка, который лежал на боку. Живот у него вздулся, ноги давно закоченели. Лиам осмотрел его, качая головой, затем связал веревкой задние ноги и приладил к луке седла.
– К несчастью, весной мы всегда теряем нескольких ягнят. В этом году это уже третий. Овцы очень глупые: при малейшей опасности они все бросаются в одну сторону и пытаются перепрыгнуть через голову друг друга. В такой давке обычно достается самым маленьким.
Мы остановились позавтракать возле ельника. Он указал мне место, где лучше присесть, потом сам присел на гранитный выступ и разложил на земле скудное содержимое своей сумки.
Вокруг было до странности тихо и пустынно. Мне вдруг стало не по себе. Мы оказались тут совсем одни, и если он решит воспользоваться моментом…
– Тебе здесь нравится?
– Да, долина очень красивая.
Лиам посмотрел на меня с довольной улыбкой, потом снова занялся нарезанием хлеба.
– Люблю это место. В детстве я часто бывал здесь. Забирался на сосну, – он указал острием ножа на старое дерево с корявым стволом, – и тихо сидел. Звери приходили сюда напиться, и я мог часами наблюдать за ними.
– Ты всегда был мечтателем?
– Мечтателем? Не знаю. Ведь чтобы быть мечтателем, надо иметь мечты, верно?
– А у тебя их нет? Это невозможно! Каждый из нас о чем-то мечтает.
Лиам задумчиво уставился на озеро.
– Конечно, у меня тоже есть мечты. Но…
Он передернул плечами, словно бы сбрасывая с себя вопрос, и протянул мне ломоть хлеба, намазанный патокой.
– Не хочешь – не говори, – выдохнула я. – Скажи, а чем еще ты занимаешься, кроме охоты и… грабежей?
Он хрипло засмеялся и, вытянув ноги, уселся поудобнее.
– Учусь гнать виски. Алан Макдональд – наш главный мастер-винокур. Но он быстро теряет зрение, поэтому решил обучить меня основам ремесла. Он присматривает, чтобы я все делал правильно. Даже совсем слепой, Алан наверняка сумеет сделать такое же отличное виски, как обычно!
– Значит, ты умеешь зарабатывать честным путем?
– Если хочу, то да, – ответил Лиам с улыбкой. – Можно приторговывать виски, хоть это и не совсем законно…
Я не смогла сдержать возглас досады.
– Еще бы!
– Не беспокойся о моей душе, mo maiseag, она пока не совсем пропащая.
– Думаю, это просто вопрос времени.
– А вдруг найдется кто-то, кто ее спасет?
Он откусил кусок хлеба и стал жевать, не сводя с меня глаз. Я выдержала этот взгляд и изо всех сил старалась сохранить невозмутимость, хотя в душе бушевали эмоции. В глазах его искрилось лукавство.
– И кто же спасет тебя от вечных мук ада? – поинтересовалась я, чтобы скрыть смущение.
– Чистая душа, я полагаю.
Я расхохоталась.
– Такую еще надо найти! По-моему, сейчас все испорчены донельзя.
– Значит, моя душа пропадет, – заключил Лиам и лучезарно улыбнулся. – И я могу снова преспокойно отправляться в Аргайл за хорошим стадом коров!
– А эти овцы, – я указала на животных, – все краденые?
– Нет, не все, лишь некоторые. Дело в том, что теперь скотоводство для нас – не главное. Растить скотину долго и хлопотно. Несколько лет назад у нас было больше тысячи голов скота. Коровы, овцы, лошади… Их всех забрали в Форт-Уильям и то ли зарезали, то ли продали, а потом сожгли все, что не смогли забрать с собой, – сказал он, кивнув в сторону обожженных руин неподалеку от нас. Его голос звучал холодно и зло. – Когда нам вернули земли, наши дети умирали от голода. И если нам удалось отстроить дома, то только благодаря щедрости других кланов. Во имя выживания пришлось забыть о гордости.
Он посмотрел на меня и невесело усмехнулся.
– Но при случае мы продолжаем красть по-мелкому, ты понимаешь, – чтобы не потерять сноровку.
– Вы неисправимы, – со смехом заметила я.
Он тоже засмеялся и протянул мне флягу с водой. Наши взгляды на мгновение встретились, и обоим стало неловко. Лиам отвернулся и, отхлебнув из фляги, уставился на озеро.
– Вчера я говорил с Джоном Макиайном. Все ему о тебе рассказал, – начал он, следя глазами за осой, которая вилась вокруг его измазанных патокой пальцев.
Отмахнувшись от осы, Лиам вытер руку о килт.
– В долину не пускают всех встречных-поперечных. На это нужно разрешение Макиайна. Он согласился оставить тебя у нас до тех пор, пока ты окончательно не поправишься.
У меня комок встал в горле.
– Что именно ты рассказал ему? – с трудом выговорила я.
– Все, Кейтлин. Я не могу врать Джону. Но ты можешь не волноваться на этот счет.
Он несколько мгновений молча смотрел на меня, потом протянул руку и убрал с моей щеки выбившуюся из прически прядь. Пальцы его задержались на моей коже чуть дольше положенного. Он хотел было сказать что-то, но передумал и добавил:
– Но есть одно условие.
Я сглотнула и стала ждать продолжения.
– Если в Гленко приедут солдаты или стража, тебе придется сразу же уехать. Ты понимаешь?
Вместо ответа я кивнула. Я просто не могла вымолвить хотя бы слово. Для них я была угрозой, и Лиам ясно дал мне это понять. Я вспомнила вчерашний вечер, Колина и то, каким взглядом нас смерил Лиам, когда увидел, что мы обнимаемся. Неужели он решил, что я пытаюсь очаровать его брата, чтобы остаться в долине навсегда? Я прислонилась спиной к шероховатому стволу дерева и закрыла глаза.
Смолистый сосновый запах ласкал мое обоняние. Стоило только подумать, что скоро придется отсюда уехать, и у меня сжималось сердце. Ровно неделю назад я спешно покинула поместье вместе с этим человеком. И как глупо с моей стороны было вообразить, что, несмотря ни на что, нам все же удалось установить, пусть очень слабые и хрупкие, но связующие нас друг с другом отношения. Я тешила себя иллюзиями, а ведь в его жизни уже была женщина, Меган. Колин хочет, чтобы я осталась в долине с ним, но даже поступи я так, жизнь моя будет невыносимой. Разве можно жить с одним и искать взгляда другого?
И я решила, что отныне буду держаться от братьев Макдональдов на должном расстоянии. Я украдкой посмотрела на Лиама, который как раз доедал кусок сыра. Еще недавно он был мужем и отцом… Возможно, до резни у него было хозяйство и дом – полная чаша, но теперь у него ничего не осталось, кроме призраков, с которыми он и живет. Похититель скота, контрабандист и воин, у которого есть любовница, чтобы скоротать с ней ночь. Я никак не вписывалась в эту картину. Значит, выход один – уехать.
– Джон пригласил тебя в гости сегодня вечером – познакомиться. Он устраивает ceilidh в честь обручения Рональда Макенрига и Морин Стюарт.
– Лиам, я не знаю…
– Тебе надо немного развеяться, чтобы щечки снова стали румяными!
Начался мелкий дождик. Лиам встал, протянул мне свою сильную обветренную руку, прикосновения которой, однако, были на удивление нежными. Я не осмелилась спросить, будет ли он тоже на празднике.
– Едем! Надо успеть вернуться, пока не полило по-настоящему!
Он ненадолго удержал меня рядом с собой, и я совсем смутилась.
– Пока ты здесь, Кейтлин, ничего плохого не случится, что бы там ни говорил Джон, – серьезно произнес он.
Когда взгляд его голубых глаз встретился с моим взглядом, сердце мое застучало как сумасшедшее, а все тело неожиданно обмякло.
– Ты не должен нарушать приказ главы клана, Лиам. Если ты сделаешь это, что с тобой станет?
– Меня прогонят из клана, и я буду скитаться по Хайленду подобно призраку.
Он засмеялся, показав два ряда белых ровных зубов.
– Джон – мой двоюродный брат, и мне наверняка удастся уговорить его принять меня обратно.
– А если он откажется?
– Что ж, тогда я стану изгоем.
Лиам уже не улыбался. Моя рука по-прежнему была в его руке. Он стиснул зубы.
– Такого не случится, Лиам Макдональд. Ты и так сделал для меня достаточно. Я уплыву в Ирландию, как только смогу.
– Тебе правда так хочется туда вернуться?
– Разве у меня есть выбор? Единственное, что ждет меня в Шотландии, – это виселица. И мне совсем не хочется на ней болтаться.
Он ненадолго задумался, потом отпустил мою руку и собрал остатки еды в сумку.
Лиам ехал впереди меня, накинув на голову плед. Шерсть в Хайленде ткали таким образом, что она получалась почти непромокаемой. Дождь усилился, моя накидка промокла насквозь, и вода стекала у меня по спине. Стоило нам вернуться в деревню, как Лиам с лошадьми скрылся в конюшне. Сара встретила меня овсяными лепешками и крепким чаем с добавлением пары капель виски.
– Господи, где тебя только носит? Ты ведь только начала поправляться! – воскликнула девушка. – Раздевайся скорее! Я уже поставила греть воду. Рана у тебя хорошо затянулась, и ты сможешь как следует выкупаться перед праздником.
Я спряталась за ширмой и стала снимать мокрую одежду, а Сара тем временем наполняла водой выстеленный старой простыней деревянный бак.
– Я оставлю тебя на час или два! Буду в доме лэрда, надо помочь с ужином, – сказала она весело. – Давно же мы не праздновали! И мужчины из клана Кэмерон приедут…
И она многозначительно подмигнула мне.
– Я познакомлю тебя с женщинами из нашего клана.
– Сара, может, не стоит? – Я выдержала паузу, подыскивая слова. – Мне кажется, местные жители меня сторонятся.
– Ты – ban-choigreach, но не sassannach. Со временем они к тебе привыкнут. Мы настороженно относимся к чужакам с тех пор, как…
Ее лицо помрачнело. Она протянула мне льняное полотенце и небрежно махнула рукой.
– Я приготовила тебе наряд для вечера – юбку и корсаж, – сообщила она уже веселее и указала на одежду, разложенную на кровати.
– Спасибо, Сара, но это напрасный труд. Я решила остаться дома.
Она пару секунд молча смотрела на меня.
– Ты должна познакомиться с лэрдом, Джоном Макиайном. Но ты не переживай, – добавила Сара и передернула плечами. – Он – хороший человек. Не такой вспыльчивый, как его отец, но такой же мудрый. Он не мог отказать тебе в гостеприимстве после всего, что ты пережила. Так было бы, даже если бы за тобой следовала по пятам вся королевская гвардия!
Мне стало не по себе.
– Так вот, – продолжила Сара, – когда я вернусь, ты должна быть готова. И не забудь пощипать себе щеки – уж слишком они бледные.
И она закружилась по комнате юлой. На пороге остановилась, обернулась и с лукавой улыбкой сказала:
– Запри дверь на задвижку! У моих братьев отвратительная привычка врываться без стука.
Шурша юбками, Сара вышла. В дом проник порыв прохладного воздуха, и я поежилась.
Я решила как следует насладиться теплой водой – такое удовольствие выпадало редко. Усевшись в бак, я постаралась прогнать из головы все мрачные мысли.
Дождь кончился, и солнышко робко проглядывало сквозь зависшие над Гленко тучи. После купания я надела шерстяную юбку красивого светло-зеленого цвета и корсаж из камлота цвета охры, расшитый маленькими зелеными цветочками, приколола на грудь брошь моей матери.
В ожидании возвращения Сары я принялась сушить полотенцем волосы, как вдруг в дверь, которую я позабыла открыть, постучали.
– Сара, тебя что, под замок посадили?
На пороге стоял бородатый крепыш, сильный, как бык, и, прищурившись, смотрел на меня. По цветам его тартана я поняла, что он не из Макдональдов.
– А вы кто? – спросил он растерянно.
– Это наша гостья, и ты к ней не приставай, Том!
Томас Максорли с улыбкой обернулся к Колину.
– Твоя гостья, Макдональд? И где ты ее откопал?
– Лучше бы тебе не слоняться напрасно вокруг дома Сары, Лиам разозлится, если тебя увидит.
– Лиам? – хохотнул Томас и снова повернулся ко мне.
Рассматривал он меня довольно-таки беспардонно.
– Надеюсь, сегодня вечером он будет так занят, что даже не заметит, что я здесь! Или она твоя, Колин?
– Я ничья! – запальчиво объявила я и покраснела.
– А у девчонки язык подвешен не хуже, чем у Сары! – воскликнул Том, прищурив свои янтарные глаза под кустистыми бровями. – И она ничего…
– Сара помогает женщинам в кухне у лэрда, – сообщила я, глядя на него с подчеркнутым равнодушием.
– Я тебя предупредил, Том, – сказал Колин. – Лиам очень зол. Если ты соблазнишь Сару…
– Сара сама знает, что ей делать, – грубо возразил Том. – Если она захочет разделить со мной постель, Лиам не сможет ей запретить. Если он пожелает увидеться со мной, милости прошу в мой дом. Я угощу его своим лучшим usquebaugh и крошкой Майри тоже, если он захочет. Она сумеет умерить его пыл, нам даже не придется расчехлять ножи, и ссора будет забыта.
Он коротко поклонился мне, усмехнулся и повернулся к двери так резко, что полы его пледа взметнулись.
– Смотри в оба, Колин! По-моему, эта девчонка – еще та недотрога! – бросил он перед уходом.
Онемевшая от изумления, я смотрела нахалу вслед.
– Не знаю, что она в нем нашла, – пробурчал себе под нос Колин, который тоже проводил Тома взглядом.
Он посмотрел на меня так, словно ему было неловко.
– Это Томас Максорли из Глен Невиса.
– Я догадалась, – ответила я с улыбкой. – Он очень… колоритный.
– Не то слово! Лиаму нравится с ним выпивать, он считает его хорошим воякой, но вряд ли он обрадуется, если Том станет нашим зятем. Уж слишком быстро Том перепрыгивает из одной кровати в другую… И Сара скоро это поймет.
– А ты? Ты совсем о ней не беспокоишься?
– Беспокоиться о Саре? – Колин прыснул. – Ты просто еще не знаешь ее. Сомневаюсь, что найдется мужчина, который сможет разбить ей сердце. Она всегда остается хозяйкой положения. Лиам с ней слишком строг. Я понимаю, что он желает ей добра, но сама Сара…
– Ты обо мне говоришь, братишка?
Сара сунула руку Колину под килт и ущипнула его за ляжку.
– Och! Boisceall! – воскликнул тот, поморщившись. – Тебе не надоело меня щипать? Мы же не дети, в конце концов! Если подумать, Том – единственный, кто тебе подходит!
Она сделала вид, будто хочет повторить шалость, но Колин поймал ее руку и слегка выкрутил.
– Предупреждаю, лучше перестань, Сара!
Сара наградила его дерзкой улыбкой и горделиво расправила плечи.
Жилище Джона Макиайна, пусть и скромное, все же было попросторнее, чем остальные дома в деревне. Крыша покрыта кровельным сланцем, а окошки в каменных стенах застеклены – настоящая роскошь в сравнении с заслонками из кожи или промасленного полотна, которыми было принято закрывать в холодное время отверстия в стенах в большей части коттеджей.
Подготовка к празднику шла полным ходом. Мужчины вкатывали в дом бочонки с виски и пивом, женщины накрывали импровизированные столы, установленные на козлах, а маленькие босоногие дети с криками и хохотом прыгали во дворе по лужам.
Сара поправила ленты, которыми украсила мои косы, и, желая приободрить, хлопнула меня по спине.
– Вот теперь ты готова появиться перед лэрдом! – заявила она и посмотрела на кого-то у меня за спиной.
Она лучезарно улыбнулась, извинилась и побежала навстречу Томасу Максорли, оставив меня наедине с Колином.
– Не знаю, может, это Тома надо защищать от Сары, а не наоборот… – пробормотал он, потирая ляжку.
Посмотрев на сестру, прильнувшую к груди своего избранника, он поморщился, а затем повернулся ко мне и робко отвел прядь, упавшую мне на глаза.
– Идем, Джон и его жена Эйблин наверняка в доме.
Он взял меня за руку и потянул за собой, лавируя между людьми, собравшимися перед домом лэрда. Джон стоял посередине комнаты с несколькими другими мужчинами из клана. К несчастью, жены его рядом с ним я не увидела. Колин, правильно угадавший причину моего удивления, пояснил:
– Джону всего тридцать пять.
– Вот как? – воскликнула я рассеянно.
Он легонько подтолкнул меня в спину и придвинулся поближе, чтобы шепнуть на ухо:
– Если я тебе понадоблюсь, ты найдешь меня во дворе. Он не кусается, Кейтлин! – добавил Колин и улыбнулся.
Я ответила на его шутку сердитым взглядом.
Лэрда клана я представляла себе совершенно другим. Я ожидала увидеть пожилого бородатого мужчину, неприветливого и с повадками мошенника. Но глава этого горного клана оказался под стать остальным его членам – высоким и крепко сложенным. На нем были шерстяные штаны с тартаном клана и шафранного цвета рубашка. Через левое плечо перекинут плед, скрепленный великолепной брошью с благородными камнями – гранатами.
Молодое мужественное лицо обрамляли черные как вороново крыло волосы с проседью, собранные у шеи красной лентой. Выражение этого лица было приветливым и располагающим к себе.
На голове у лэрда красовался голубой шерстяной берет с тремя перышками белого орла – привилегия главы клана (его подручным разрешалось носить только одно перышко). Перья придерживала серебряная эмблема клана Макдональдов – латная рукавица, сжимающая латинский крест над короной. На эмблеме также был начертан девиз: «Par mare, par terras».
Я робко приблизилась к группе что-то оживленно обсуждающих между собой мужчин. Заметив меня, Джон жестом отпустил своих gillies и ободряюще улыбнулся.
– Вы, конечно, Кейтлин Данн, та самая, кого Лиам привез с собой? – негромко спросил он.
– Да, мистер Макиайн, – пробормотала я.
– Зовите меня Джон. Макиайном обычно называли моего отца.
Он внимательно осмотрел меня и нахмурил свои черные брови.
– Лиам рассказал, что с вами произошло, – начал лэрд и жестом пригласил меня последовать за ним вглубь комнаты.
Он указал на стул, а когда я села, устроился на другом стуле напротив меня.
– Вы поправляетесь, насколько я вижу, – заметил он.
– Да.
– Это хорошо. Вас никто не обижает?
– Нет.
– Хм… Лиам наверняка рассказывал вам, что произошло в долине.
– Да.
– Значит, вы понимаете, в каком сложном положении мы оказались? Я не могу позволить себе подвергать жизнь моих людей опасности. Они и так достаточно натерпелись.
– Да.
– Хм…
Он откинулся на спинку, скрестил ноги и провел рукой по деревянному подлокотнику. Джон говорил спокойным, дружелюбным, но властным тоном. Я нервно заерзала на стуле.
– Лиам отвечает за вас и ваши поступки, пока вы тут.
– Я понимаю, что своим присутствием доставляю вам неудобства, сэр, но не по своей воле, поверьте! Я уеду, как только смогу, – проговорила я дрожащим голосом. – Я заставила Лиама взять меня с собой.
Джон засмеялся.
– Никому не удастся заставить Лиама сделать то, чего он не хочет, Кейтлин! – заявил он. – Даже я, Господь свидетель! Сколько раз я пытался отвадить его от этой черной торговли в окрестностях Арброата! Цель у него благая, но последствия, если его поймают, будут страшные. Он прекрасно знает, что может стать изгнанником, если подвергнется преследованию властей.
Мое сердце застучало быстрее, я нервно сглотнула.
– Я люблю Лиама, мы двоюродные братья по материнской линии. Мы росли вместе, плечом к плечу сражались при Килликранки. Его отец Дункан был am bladier Макиайна. Я полностью на него полагаюсь, но безопасность клана – прежде всего. Если гвардейцы, разыскивающие вас, явятся в долину, вам придется уехать.
– Я это прекрасно понимаю.
– Вы намерены вернуться в Ирландию?
Я кивнула.
– Я полагаю, у вас там остались родственники?
– Тетя, а может, и две, – уточнила я. – И три дяди. Я не получала от них вестей уже два года. Из моей семьи только они остались на родине. Остальные родственники после поражения Стюартов уехали из Белфаста во Францию и на юг Ирландии.
Лэрд нахмурился, потер выбритый подбородок. Пальцы другой руки постукивали по подлокотнику стула.
– Вам пришлось многое пережить, и я вам сочувствую, – искренне произнес он.
Джон Макдональд, должно быть, заметил мое беспокойство и с приятной улыбкой взял меня за руку.
– Сколько вам лет, Кейтлин?
– Девятнадцать, – ответила я, стараясь сдержать волнение.
– Вы еще очень молоды… Ваш отец живет в Эдинбурге?
– С двумя моими братьями, но я не могу к ним вернуться, – пояснила я.
– Разумеется, не можете, – согласился он, вставая.
Я испытала огромное облегчение, когда осознала, что разговор окончен, и тоже встала.
– Не буду больше вас задерживать, – сказал Джон, поправляя свой плед. – На данный момент вы – наша гостья, и мы вам рады. Возвращайтесь к друзьям, Кейтлин! Feashar math!
– Спасибо! – поблагодарила я и снова поклонилась.
Джон выразил свои мысли кратко и емко, и я прекрасно его поняла. Я повернулась и направилась к выходу. Мне хотелось на воздух, потому что в доме лэрда я вдруг почувствовала себя неважно. С какой стороны ни посмотри, я оказалась в большой беде и судьба моя висела на волоске.
Чья-то железная рука схватила меня на полпути к двери и заставила резко развернуться.
– Вы чем-то расстроены, красавица?
Молодой мужчина с грубым лицом и бронзового оттенка волосами с любопытством смотрел на меня. Я узнала Исаака, одного из хайлендеров, которые были в отряде Лиама, когда мы с ним бежали из поместья. В стычке с Кэмпбеллами он получил ранение.
– Хотел выразить вам мое восхищение вашей смелостью при встрече с sassannachs.
– Спасибо, я…
– А Лиам-то вас поблагодарил? Разрешите сделать это за него, если сам он до сих пор не догадался… Конечно, моя сестра Меган его слегка утомила, но…
Исаак – брат Меган? Я вырвала у молодого человека руку и уставилась на него с неподдельным изумлением. Черты у него были некрасивые, даже гротескные – никакого сравнения с утонченным лицом Меган. Волосы Исаака были такие же яркие, как и у Златовласки, лоб низкий, глаза – золотисто-карие, жуликоватые, глубоко посаженные под сильно выступающими надбровными дугами. Нос ему, вне всяких сомнений, когда-то сломали, и теперь он казался плоским и некрасивым. Рот – вот единственное, что не имело карикатурного вида: красиво очерченный, но постоянно искривленный в гадкой усмешке.
Я окинула комнату взглядом, рассчитывая найти Колина. Но его нигде не было. Зато я увидела Дональда Макенрига, который, заметив мою явную растерянность, нагловато улыбнулся. Не дав себе труда ответить этому молодому человеку с грубыми манерами, я снова двинулась к двери, но Исаак угадал мои намерения и преградил мне путь.
– Я охотно обойдусь без ваших благодарностей, сэр! Когда мне захочется побыть в компании такого невежды, как вы, я легко найду ее в хлеву! А пока дайте мне выйти!
– Вот это да! – воскликнул Исаак, хмурясь. – Я знал, что Лиаму нравятся женщины с характером, но когда у девчонки и мозги на месте – это, наверное, еще интереснее!
– Из того, что вы сказали, следует, что ваша сестра – глупая, сэр?
– Меган такая, какая есть, – ответил он сухо. – Но вы…
Дерзким взглядом он окинул меня с головы до ног, и по улыбке его было ясно, о чем он думает.
– О вас не скажешь, что ваши чары ограничиваются только вашей… э-э-э…
– Да кто вы такой, чтобы так меня оскорблять?
Люди вокруг стали обращать на нас внимание. Дональд шагнул было вперед, но остановился и решил повременить – ему было интересно, чем все это закончится. Исаак, которому повышенное внимание пришлось не по вкусу, решил, что лучше не продолжать перепалку. Он изобразил легкий поклон и провел рукой по своим непослушным волосам. Взглядом он успел раздеть меня, и я моментально покраснела.
– Исаак Хендерсон к вашим услугам, сударыня!
Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы совладать с волнением. От Исаака пахло перегаром, и я отступила на шаг.
– Если позволите, я пройду, мистер Хендерсон! – отчеканила я более спокойным, но холодным тоном.
Он отступил в сторону и передернул плечами.
– А я вас и не задерживаю, моя красавица! До скорой встречи! – добавил он многозначительно. – Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня… в хлеву!
Я с трудом удержалась, чтобы не броситься к двери бегом. Оказавшись на улице, я упала на первую попавшуюся лавку и выдохнула. «Каков наглец!» – думала я, потирая больную ногу. Поспешив выйти из дома, я растревожила рану и теперь молила Бога о том, чтобы она не открылась и тем самым не отсрочила мое выздоровление.
Маленькая ручка похлопала меня по колену, оторвав от неприятных мыслей. Передо мной стоял и робко улыбался симпатичный мальчик. В руках у него был костяной кубок с вином, и он протягивал его мне. Я с удовольствием приняла угощение.
– Tapadh leat, – поблагодарила я его. – Как тебя зовут?
– Робин. А вас?
– Мое имя – Кейтлин.
– Вы sassannach? – спросил он с беспокойством.
– Нет, Робин, – ответила я с улыбкой. – Я ирландка.
Он, похоже, успокоился и присел со мной рядом.
– Значит, мне можно с вами разговаривать. Мама не хочет, чтобы мы общались с sassannach. Она говорит, что они все дикари.
Мне показалось забавным, что англичане теми же эпитетами награждают хайлендеров.
– Робин, а сколько тебе лет?
Мальчик нахмурился и принялся считать на пальцах, потом поднял обе руки и показал мне семь.
– Ты выглядишь очень сильным для своих лет. Скоро станешь таким же сильным, как твой папа!
– У меня больше нет папы, – сказал ребенок серьезно.
Я закусила губу.
– Прости, малыш, я не хотела, – мягко произнесла я. – А родственники у тебя есть?
– Конечно! У меня есть мама, старший брат Калум и две сестры, Мойра и Эйлид. Мой старший брат уже мужчина! Он говорит, что перебьет всех sassannachs.
– Вот как? – спросила я с удивлением. – И сколько же твоему брату лет?
– Думаю, ему уже… пятнадцать или шестнадцать лет! – ответил мальчик и наморщил лоб. – Калум говорит, что он уже мужчина, потому что такой же высокий, как взрослые. И он уже может сражаться с большим мечом, – добавил мальчик и сделал вид, будто размахивает мечом. – Когда я вырасту, я тоже буду драться с большим мечом!
– Да, наверное, – тихо сказала я, думая о своих братьях.
Мне вспомнилось, как мой старший брат Майкл гордо размахивал мечом, который ему в тот день подарил отец, и кричал: «За Ирландию!» Это было незадолго до его отъезда в Бойн. Оттуда он уже не вернулся.
– Тебе еще надо подрасти, Робин, так что придется потерпеть годик-два. – Я погладила мальчугана по голове. – А кто дал тебе кубок для меня?
– Никто! Я сам наполнил его вином, не пролив ни капли! – заявил мальчик и горделиво выпятил грудь. – Вам было нечего пить, и я решил, что вам, наверное, хочется.
– Вижу, ты очень умненький мальчик! Очень мило с твоей стороны. И большое спасибо, мне и правда очень хотелось пить, – сказала я и отпила глоток из кубка.
Мальчик радостно улыбнулся и встал на ноги, весьма довольный собой.
– Теперь мне надо к маме. Пойдете со мной?
Робин потянул меня за юбку, и мне пришлось пойти за ним следом. Я решила, что нужно сделать его матери приятное, похвалив мальчика за хорошие манеры.
Робин привел меня в кухню дома лэрда. Там была такая толчея, что я уже повернула назад, когда невысокая полненькая женщина с густыми темными волосами, убранными под платок, бросилась к нам с явным намерением отругать моего маленького спутника, который поспешил спрятаться за мою юбку.
Женщина уставилась на меня круглыми от удивления глазами и слегка приоткрыла рот, из которого уже готовы были посыпаться упреки. Я подтолкнула ребенка к матери.
– Возвращаю вам вашего сына, – вежливо произнесла я. – Он любезно угостил меня вином. Очень приятный молодой человек! Вы, наверное, им очень гордитесь!
Женщина перевела взгляд на сына, который улыбался ей во весь рот и имел весьма лукавый вид.
– Я… В общем-то… Ну конечно, я очень горжусь моим маленьким Робином, – пробормотала она. – Вот только я просила его последить за поросятами, а он просто-напросто взял и убежал! – Она сердито посмотрела на своего маленького сына. – Теперь только попробуй меня ослушаться! – добавила она с угрозой в голосе. – Тебе повезло, что поросята не подгорели! Бери-ка корзины с хлебом и неси на стол лэрда, да постарайся ничего не уронить!
Одарив меня очаровательной улыбкой, Робин удалился, горделиво выпятив грудь. Корзины у него в руках опасно раскачивались. Мать какое-то время смотрела ему вслед любящим взглядом, потом убрала несколько непослушных прядей, выбившихся из-под платка, и повернулась ко мне.
– Простите, что отругала его при вас, мадам! Временами с этим шалопаем никакого сладу нет! Ему не сидится на месте, а я не могу все время ходить за ним следом. У меня столько дел в кухне! Я поручила дочкам присмотреть за ним, но, боюсь, они об этом и думать забыли, – сказала она и вздохнула. – Я – Джейлис Макдонелл, а вы?
– Кейтлин Данн, – представилась я. – Не хочу вам мешать, – добавила я, поглядывая на тушки на вертелах в очаге. – Может, я могу вам чем-то помочь?
– О нет, мадам! – ответила она. – Сара сказала мне, что вы ранены и приехали к нам поправляться. Присядьте лучше здесь. – Она похлопала ладошкой по стулу возле двери. – Может, вы проголодались? Я принесу вам перекусить, пока эти голодные обжоры не слопали мое вкуснейшее жаркое!
Не дожидаясь ответа, она развернулась и, покачивая бедрами, удалилась вглубь кухни.
Я присела на стул. Честно говоря, я и вправду очень проголодалась. Ароматы жаркого и сдобы пробудили аппетит, и у меня потекли слюнки. Женщины раскладывали на блюдах еду, а подростки уносили их в большую комнату и ставили на стол.
Джейлис вернулась через несколько минут с полной тарелкой. Я горячо ее поблагодарила. Она собралась уже вернуться к печи, как в кухню с топотом ворвался высокий юноша с нежным пушком на щеках.
– Калум Макдонелл! – Джейлис схватила его за ухо. Юноша поморщился и издал протестующий крик. – Где ты был? Ты мне был нужен тут, и ты это знаешь, но, как я вижу, ты снова заставил других работать вместо себя!
– Больно! – пожаловался юноша, потирая ухо. – Я пошел посмотреть на коня, которого Лиам объезжает для лэрда, – пустился он в объяснения. – Прости, mamaidh, я не заметил, как пролетело время. Завтра, если скажешь, я поработаю вдвое больше обычного!
Джейлис смотрела на сына, уперев руки в бока и поджав губы.
– Что будет завтра, посмотрим! – сказала она. – У нас и сегодня еще работы хватает! Принеси-ка мне воды, да смотри, на этот раз не задерживайся по дороге!
Калум взял два деревянных ведра и уже собирался выйти во двор, когда увидел меня. Лицо его застыло, потом на нем появилась гримаса отвращения.
– Это та самая sassannach! – воскликнул он. – Что она тут делает?
Он был вне себя и буквально прожигал меня гневным взглядом.
– Bi modhail, a Chaluim! Даму зовут Кейтлин, и она – гостья Макдональдов.
– И лэрд позволяет этой гадюке sassannach изливать на нас свой яд! – зло заявил он.
Я настолько оторопела, что пару секунд не могла взять себя в руки, а потом встала лицом к лицу с этим юным наглецом, не спускавшим с меня ненавидящих глаз, и сказала:
– Благодарю вас за теплый прием, Калум.
– Я… Вы…
Юноша запнулся и покраснел. Окинув меня напоследок мрачным взглядом, он молча вышел из кухни. Джейлис, которую эта сцена явно расстроила, нервно вытирала руки о фартук.
– Мне очень жаль, что так получилось, – произнесла она извиняющимся тоном. – Он будет примерно наказан, можете мне поверить.
– Нет, не надо. Это не так уж важно, – сказала я ей.
– Калум сильно переменился с тех пор, как… ну, как умер его отец. Он яростно ненавидит всех sassannachs, и это его погубит, – тихо промолвила она со слезами в голосе. – Отца убили у него на глазах. И лучшего друга тоже. Мальчик спрятался за камнем и все видел, а потом убежал в горы. Та жуткая ночь снилась ему месяцами…
Джейлис уголком фартука вытерла глаза.
– Я понимаю. Со временем он научится лучше скрывать свои чувства, – сдержанно произнесла я, чтобы ее утешить, хотя на самом деле мне не слишком верилось, что это случится.
Когда все столы были накрыты, лэрд произнес тост за обрученных и пригласил гостей отведать угощения, что они и поспешили сделать.
Лиама за столом не было, и я из-за этого очень расстроилась. Может, он задержался, потому что занят работой или попросту не любит шумные застолья? Взгляд мой упал на Сару, которая разговаривала с ярко-рыжей девушкой. Меган! Вот уж с кем мне не было охоты знакомиться! Я попыталась скрыться в толпе, но опоздала: Колин уже заметил меня и направился в мою сторону. Он схватил меня за руку, подвел к сестре и ее собеседнице, которую мне и представил как Меган Хендерсон. На вид ей было столько же лет, сколько и мне, и она была очень красивая – с молочно-белой кожей и большими кошачьими глазами цвета изумрудов.
Я сразу же почувствовала к ней глубокую антипатию и почему-то не сомневалась, что это чувство взаимно. Высокая, с плавными грациозными движениями, Меган походила на maighdeann-mhara. Она надменно кивнула мне в знак приветствия, но при этом рассматривала без тени смущения. «Нет, уж с ней мы никогда не поладим», – подумала я не без иронии.
Пронзительные звуки волынки коснулись моего слуха. Волынщик заиграл ceol beag. Скрипач подхватил ритм, и вокруг очага, располагавшегося в центре комнаты, закружились танцоры. Сара схватила Колина за руку и потащила за собой в толпу. А мне вдруг почудилось, что я снова в моей родной Ирландии, в Белфасте, на празднике по случаю ярмарки. Я закрыла глаза и стала вспоминать, как детьми мы плясали джигу и бранль на празднике Святого Патрика и во время Белтайна. Мое сердце забилось в ритме музыки, окутавшей меня, проникшей в мою кровь. По моему телу пробежала дрожь нетерпения. Как давно я не слышала этой музыки! Может, это Ирландия призывает меня к себе?
Открыв глаза, я наконец увидела Лиама за разделявшей нас завесой из пламени и кружащихся танцоров. Сердце мое на мгновение замерло и снова забилось с сумасшедшей скоростью.
Рядом с Лиамом стоял Томас и еще несколько мужчин, которых я раньше не встречала. На нем тоже был голубой берет с орлиным перышком, и его темные, отливающие теплой медью волосы были собраны под кожаной лентой. Эмблему клана украшала веточка вереска. Вместо привычных ботинок он надел башмаки со шнуровкой и чулки до колен с красными подвязками. Я заметила, что и Меган тоже его увидела. Она не сводила с Лиама глаз и посылала ему медоточивые улыбки, стоило ему посмотреть в нашу сторону.
Меган извинилась и торопливым шагом направилась к Лиаму. Скрепя сердце я наблюдала, как она льнет к нему, закатывает глаза и кудахчет, как курица, всякий раз, когда он что-то шепчет ей на ушко. У меня же при виде всего этого комок подкатил к горлу, так что стало трудно дышать. Она схватила его за руку и, взмахнув похожими на языки пламени волосами, увлекла за собой танцевать.
Несколько кавалеров отважились пригласить на танец и меня, но мне пришлось вежливо отказать, поскольку рана на ноге все еще болела. Отбивая ногой ритм, я спокойно потягивала свое вино. Танцоры кружились вокруг очага, сливаясь в неистовый разноцветный вихрь пледов. Краешком глаза я, сама того не желая, следила за Лиамом и Меган. Сомнений не оставалось – она наверняка уже делила с ним ложе. Ни один представитель сильного пола, заслуживающий того, чтобы называться мужчиной, не смог бы устоять перед такой неземной красотой. Кто я в сравнении с ней? Низенькая простушка с округлыми бедрами и попой. Конечно, мужчинам я нравилась, но я была не из тех, по ком они сходят с ума. Видеть их вместе было для меня мучением. Солнце село за Мил-Мор, забрав с собой дневной свет. Ночь вступила в свои права и пробудила страсти в затуманенных алкоголем рассудках. Сара постоянно подливала в мой кубок вино. Томас, устроившись с ней рядом, что-то шептал ей на ушко, и она улыбалась. Когда Колин с упреком посмотрел на них, она наморщила носик, хрипло засмеялась и утащила своего воздыхателя к танцующим. Праздник шел своим ходом. Выпито было много, и это уже давало себя знать.
Колин обнял меня за талию и притянул к себе. Меган прижалась к Лиаму, завела ему за ухо выбившуюся прядь, погладила по щеке и приблизила свои губы к его губам так, что они почти соприкоснулись. Сама того не замечая, я прижималась к Колину крепче каждый раз, когда Лиам улыбался прекрасной Златовласке. Неожиданно я заметила, что он смотрит на меня. Его лицо, обычно такое сумрачное, оказалось ярко освещено, игра света и тени подчеркнула его мужественные черты. Рука Колина теснее прижалась к моей спине, которую он нежно поглаживал. Он был от меня так близко, что его теплое дыхание терялось в моих волосах. Я же чувствовала себя настолько усталой и отяжелевшей от вина, что не могла шевельнуться, и потому позволяла ему прикасаться к себе, хотя мне этого вовсе не хотелось.
Меган все льнула к Лиаму, чей взгляд из-под нахмуренных бровей ускользал от меня. Наконец он посмотрел на красавицу, повисшую у него на руке, предоставив мне любоваться его аристократическим профилем.
«Тебе правда так хочется туда вернуться?» Эти его слова я повторяла про себя снова и снова. Нет, мне этого не хотелось, но у меня не было выбора. Мне нужно было как можно скорее вернуться в Ирландию. Колин прижимался ко мне все теснее, настойчиво поглаживал по спине и бедрам.
– Идем, – позвал он меня шепотом. – Найдем свободную скамейку! Нужно дать твоей ноге отдохнуть.
– Может, мне лучше вернуться?
– Уже?
Он провел пальцем по моей щеке, потом по шее.
– Колин, не надо… – прошептала я, закрывая глаза.
– Черт подери, почему? Ты можешь остаться со мной. Кейтлин, я никому не позволю тебя обидеть!
– Я слишком много выпила… Мне надо вернуться домой. У меня голова кружится… – бормотала я, тщетно пытаясь отодвинуться от него.
Я снова оглянулась на Меган и Лиама. Стиснув зубы, он смотрел на меня холодным осуждающим взглядом. Несомненно, ему не нравилось, как я себя веду. Я, убийца, в открытую флиртую с его братом! Подвергаю опасности его клан! Златовласка, заметив, что Лиам отвлекся, проследила за его взглядом и увидела меня. Лицо ее помрачнело. Глаза сузились, обжигая меня ненавистью, – вот так сразу, без обиняков. Я поняла, что только что обзавелась заклятым врагом. В следующий миг она обняла Лиама за шею и, украдкой поглядывая на меня, стала целовать его в губы. Мне стало настолько противно, что я отвернулась. Эта дикая кошка решила обозначить свою территорию! Мой спутник пальцем поддел меня за подбородок и заставил посмотреть на себя. Взгляд его слегка потускнел.
– Меган – знатная кокетка… Хотя нет, она больше провоцирует, чем кокетничает. Перед ее чарами трудно устоять.
– Я вижу, – сказала я, пожалуй, слишком сердито.
Он поймал мой взгляд и помешал мне отвести его. От спиртного у меня все плыло перед глазами, и я опустила голову Колину на плечо. Я чувствовала, что он горит желанием, которое я не могла с ним разделить.
– Идем! – прошептал он.
Он повел меня к скамейке под окном кухни. Там до сих пор пахло жареным мясом. Звон посуды и щебетание женщин сливались с отголосками праздника. Колин осторожно усадил меня на скамейку. Я прижалась спиной к стене и закрыла глаза, чтобы головокружение поскорее прекратилось.
– Кейтлин!
Колин встал передо мной на колени и положил руки мне на юбку.
– Что?
Я сидела, зажмурившись и вцепившись пальцами в лавку. Вокруг меня все по-прежнему кружилось. Его ладони поднялись вверх по моим бедрам, задев по пути рану. Я вздрогнула от боли. Колин смутился, попросил прощения и поднес мои руки к губам, чтобы их поцеловать.
– Моя прекрасная ирландка!
– Колин, нет, не надо!
– Tuch! Кейтлин, будь моей!
– Я не могу. Ты мне нравишься, Колин, но…
– Я тебе нравлюсь, но ты меня не любишь, верно? Может, со временем…
Я взглянула на него с грустью. Он пристально смотрел на меня, жадно пожирая глазами. Мое сердце вдруг забилось в бешеном ритме музыки, которая меня околдовывала. Лицо Колина танцевало передо мной. Оказалось, что утомление и спиртное не лучшая на свете пара. Мне пришло в голову, что я веду себя, как последняя потаскуха. Словно вульгарная воровка, принимаю ласки и поцелуи Колина и ничего не даю ему взамен. Я хочу Лиама, но позволяю Колину заигрывать со мной. Этой жалкой комедии нужно было положить конец. Я попыталась отстраниться, однако он удержал меня.
– Колин, я…
Он заглушил мои протесты губами.
– Думаю, будет лучше, если ты пойдешь спать, Кейтлин! – послышался холодный негромкий голос за спиной у Колина.
Я сразу съежилась. Колин ослабил объятия, но так и не отпустил меня. Он даже не обернулся. Он продолжал испытующе взирать на меня. Я не могла не заметить, что его взгляд вдруг ожесточился. Лиам с отвращением смотрел на нас, а Златовласка по-прежнему висела у него на плече, будто охотничий трофей. Она вперила в меня свой изумрудный взгляд, в котором полыхала едва прикрытая ярость, хотя ангельские губы ее растянулись в самой очаровательной из улыбок.
– Боже правый! По-моему, эта бедняжка слишком много выпила! – невинно заявила она.
– Она почти не пила! – возразил Колин, встав на мою защиту. – Она просто устала!
Он повернулся к Меган, не отпуская при этом моей талии. Та спросила звонким голоском:
– Почти не пила? Сара весь вечер подливала ей в кубок! А я-то думала, что цыгане умеют пить!
Уязвленная этим замечанием, я открыла рот, чтобы возразить, но все мои аргументы тут же утонули в винных парах. Я не смогла выговорить ни слова. И тогда я вперила полный укоризны взгляд в Лиама, который, похоже, чувствовал себя неловко. Меган притворилась, что не замечает ни его смущения, ни моего удивления, и продолжала медовым голоском:
– Колину наверняка не терпится уложить ее в кроватку! Правда, Колин? Она довольно-таки смазливая, и…
– Сара тебя отведет, – отрезал Лиам, обращаясь непосредственно ко мне. И добавил, глядя на брата: – Нам надо поговорить.
– Я не хочу разговаривать. По крайней мере не сегодня.
– Колин, так надо!
– Отпусти его, пусть подоткнет одеяльце… как там ее зовут? Ах да! Кейтлин! А поговорите завтра, – засюсюкала Меган.
Она сладострастно прильнула к нему, но улыбнулась мне, и весьма многозначительно. Рука ее скользнула за ворот рубашки Лиама, головка опустилась к нему на плечо. Весь вид ее говорил: «Он мой! Берегись, если вздумаешь отнять его у меня!»
– Хватит, Мег!
– Идем, Лиам! Я по тебе соскучилась! Сегодня ты от меня не уйдешь, я дожидаюсь тебя с того дня, как вы вернулись из Арброата!
Лиам бросил на нее короткий взгляд, в котором я прочла усталость.
– Ты знаешь, что я был очень занят.
– Конечно, ты был занят!
Она с ненавистью зыркнула на меня, словно я была причиной того, что Лиам не приходил ее навестить.
– Но ведь сегодня праздник…
– Меган, иди к женщинам в кухню! – приказал он.
– Зачем? – взвилась она. – Их там и так достаточно, чтобы перемыть посуду и все убрать.
Лиам настолько явно пытался от нее отделаться, что молодая женщина разозлилась еще больше, и вся ее желчь незамедлительно обрушилась на меня.
– И в каком это трактире вы ее подобрали? Наверное, она очень способная, эта девчонка, если ты решился притащить ее с собой в долину, Лиам, милый! И даже отдал за нее весь ваш груз! Надеюсь, что ты хотя бы…
– Меган, заткнись! – прикрикнул на нее Колин.
Он вскочил на ноги, и взгляд его не сулил ничего хорошего. Я схватила его за руку, чтобы помешать устроить скандал. Но отвратительное создание еще не сказало своего последнего слова, и потому заставить Меган попридержать свой язык оказалось не так-то просто.
– Лиам! Только не говори, что ты спал с этой… ну, с этой… потаскушкой!
Лицо Лиама словно бы окаменело. Он схватил руку Меган, поглаживающую его волосы, и отбросил ее. Меган сделала вид, что испугалась.
– Лиам!
Я едва сдерживала слезы. Златовласка, однако, зашла слишком далеко.
– Больше ни слова, Меган Хендерсон!
Он произнес эти слова сквозь зубы и оттолкнул от себя рыжеволосую красавицу. Ситуация становилась все более гротескной.
– Колин, отведи меня домой, пожалуйста, – попросила я едва слышно.
Он шагнул к скамейке, желая помочь мне встать, и тут раздался стук копыт несущейся галопом лошади, что и вывело меня из затруднительного положения. Послышались крики, музыка стихла, и на замерших вмиг танцоров обрушилась жуткая тишина. Лошадь едва переводила дух, а всадник прокричал что-то, но я не разобрала слов. Тяжелый предмет с глухим стуком свалился с лошади прямо к ногам лэрда, который услышал крики и вышел из дома. Мы подошли к неподвижной куче, лежавшей на земле.
На моем лице не осталось и кровинки. Я икнула от изумления, увидев перед собой красную куртку солдата королевской армии. Мужчина лежал на спине и смотрел в небо широко открытыми глазами. Рот его искривился в болезненной усмешке. Его горло, перерезанное от уха до уха, представляло собой зияющую рану, выделявшуюся на фоне мертвенно-бледной кожи. Я обеими руками вцепилась за руку Колина.
Голова моя закружилась еще сильнее, а ноги, и без того едва удерживавшие вес тела, ослабели. Вместо лица солдата я вдруг увидела другое лицо. Я увидела лорда Даннинга в окровавленной рубашке.
– Господи… О Господи! Господи!.. – бормотала я, стараясь подавить тошноту. – Они нашли меня…
Колин с тревогой посмотрел на меня. Я почувствовала, что его рука поддерживает меня. В ушах у меня гудело, взгляд затуманился. Я увидела перед собой веревочную петлю. Вот она затягивается вокруг моей шеи… Я задыхаюсь, люк открывается у меня под ногами…
– О Господи! – повторяла я снова и снова.
Ноги мои подогнулись, все вокруг потемнело, и я провалилась в глубочайший мрак.
Мне показалось, что меня легонько качает. Неужели я уже на корабле и он везет меня в Ирландию? Нет, скорее уж меня везут на тачке навстречу смерти! Я открыла один глаз. Мужчина несет меня на руках… Вокруг было слишком темно, чтобы рассмотреть его лицо. Что я тут делаю? Что случилось? Внезапно в памяти всплыло видение с окровавленным телом солдата. Грозная тень виселицы показалась из сероватого тумана, затянувшего мои мысли, и застыла у меня перед глазами. Я снова почувствовала приступ тошноты.
– Колин! – позвала я, с трудом сдерживая рвотные позывы. – Мне нехорошо… Мне ужасно плохо… Положи меня! – закончила я, едва шевеля непослушным языком.
Он достаточно резко опустил меня на траву. Я с трудом встала на колени и наклонилась вперед, ожидая, когда пройдет недомогание. Острая боль в ране заставила меня поморщиться. Мне стало чуть легче, и я разрыдалась.
– Господи! – снова зачастила я, покачиваясь взад и вперед. – О Господи! Я думала, это…
Слова застряли у меня в горле. Я повалилась на мокрую от росы траву, зарылась лицом в юбку и горько заплакала. В следующее мгновение я почувствовала, как меня обняли и привлекли к крепкой и теплой груди. Я устроила голову на мужском плече, таком уютном и надежном, и только тогда ощутила аромат – смесь знакомого мне запаха тела и сосновых иголок. Тот самый, которым убаюкивала меня моя постель с тех самых пор, как я приехала в Гленко…
– Лиам! – пробормотала я, рыдая.
– Tuch! – шепнул он. – Наверняка это всего лишь дезертир.
– А может, и нет! И он, скорее всего, был не один! Лиам, они меня нашли…
Он нежно укачивал меня, гладил по волосам, пока мои рыдания не утихли. Его большая ладонь, которая долго покоилась у меня на спине, опустилась вниз и задержалась на пояснице. Мое тело отозвалось на это прикосновение легкой дрожью. Другая его рука между тем перебирала мои волосы. И вдруг он слегка отстранился от меня. Я едва могла его видеть, но ощущала тепло его дыхания возле своих губ. Оно было таким прерывистым, что я поняла – он с трудом сдерживает эмоции.
– Мы сделаем так, что они тебя не найдут.
Он вздрогнул, когда я коснулась его щеки. Я погладила его по угловатому подбородку, жесткому в сравнении с мягкой щекой. Я вслепую пыталась запечатлеть в своей памяти его черты.
– Лиам! Завтра я уеду из долины. Я не хочу навлекать на твой клан беду.
Его рука соскользнула с моей поясницы еще ниже, и он крепко прижал меня к себе. На мгновение мне даже почудилось, что он дрожит.
– Нет, Кейтлин, ты пока не совсем здорова! Подожди еще немного, мы съездим и убедимся, что…
– Они вернутся. Я должна уехать!
– Больше ничего не говори, a ghràidh, – прошептал он.
Другая его рука переместилась с моего затылка к подбородку. Он очертил пальцем контур моих губ, коснулся их своими губами. Эта мимолетная ласка в одно мгновение воспламенила меня, породив неизведанные доселе ощущения. Он зарылся лицом в мои волосы и тихо застонал.
– Кейтлин, я не мог ему позволить… Колину… Я не могу смириться, что он ухаживает за тобой! Это слишком тяжело! Но сам я не могу к тебе подступиться… И вовсе не из-за нее…
Он согревал меня своим дыханием. Я медленно подняла голову, потянулась к нему, и наши губы снова чуть-чуть соприкоснулись. После легчайшего движения назад, после секундного колебания его обжигающе горячий рот с жадностью прижался к моему рту. Наши языки ощутили вкус друг друга – терпкий торфяной, с оттенком ванили привкус виски смешался с нотками корицы, присущими мускатному вину. Наше дыхание смешалось.
Он застонал. Его руки гладили меня по спине и бокам, потом переместились выше. Он обхватил мои груди ладонями и толкнул меня спиной на траву. Мне казалось, будто я таю под ним. В голове теснились противоречивые мысли. Несколько минут назад он строил глазки Меган, а на меня смотрел холодно и надменно. А теперь обнимает меня дрожащими руками, и желание, которое я в нем вызываю, более чем очевидно… Что, если он из тех мужчин, которые, имея в своей постели женщину, не могут удержаться, чтобы не соблазнить другую под своим пледом? «Не поступай так со мной, Лиам! Не разбивай мне сердце!» – крикнула я ему мысленно.
А наяву я позволяла ему делать все, что он хотел. Губы его пробежали по моей шее и теперь медленно спускались к грудям. Ткань рубашки ненадолго задержала их, но он быстро раскрыл ее руками. Я задыхалась от желания. Его кудри, выбившиеся из хвоста на затылке, упали мне на лицо. От них сладко пахло мылом и дымом.
– A ghràidh, я так хочу тебя! Ты так хорошо пахнешь, ты такая нежная…
– Лиам!
Он закрыл мне рот поцелуем.
Мне безумно хотелось ему отдаться. Да, я хотела его – но только всего, целиком. Я знала, что не смогу ни с кем его делить. Я и так достаточно настрадалась…
– Лиам, а Меган?
– Она ушла.
– А завтра? Что будет завтра? Я не такая, как она сказала, и ты это знаешь. Я не из тех, кто отдается на одну ночь, Лиам!
Мой аргумент, должно быть, достиг цели, поскольку он моментально остановился. Я не ожидала, что он отстранится так резко, оставив меня задыхаться от вожделения. Он вскочил на ноги, тяжело и хрипло дыша.
Я попыталась было удержать его за ворот рубашки, но он увернулся. Я тоже встала. Лицо мое горело от волнения. Я с удивлением поняла, что он стоит, повернувшись спиной, буквально в паре шагов от меня.
– Лиам!
Стоило мне сделать шаг к нему, как он схватил руку, которую я к нему протягивала. Глаза его сверкнули в темноте, и все же я не могла рассмотреть выражение его лица.
– Значит, вот чего ты хотел от меня? Одну ночь! – в отчаянии воскликнула я.
Он отпустил мою руку так, словно обжегся. На доли секунды она повисла в воздухе, потом упала мне на юбку.
– О Кейтлин! – воскликнул Лиам, обхватив голову руками. – Нет, все совсем не так! Это… это все так запутано!
Я вспомнила, как красавица Меган обнимала его. Надо же мне было быть такой дурой! Разве может мужчина отказаться от того, чтобы иметь такую красоту в своей постели, даже если эта красота глупа, как пробка?
– Я понимаю, – медленно проговорила я. – Твое сердце несвободно, а я… Кто я такая? Женщина, которая может принести тебе только несчастье!
– Ты не понимаешь! Кейтлин, я хочу тебя, но…
– Я понимаю…
На самом деле все перепуталось в моем опьяненном вином сознании. Я решила, что нужно подождать, пока в голове все встанет на свои места. Завтра я проснусь и пойму, что это – просто дурной сон.
– Отведи меня домой, – устало сказала я и отвернулась.
