Глава 4
ИСКУСНИК С БОЕВОГО
Единственный источник света в спальне моего пациента — почти затухший камин. И я создаю слабый «светляк», чтобы не споткнуться в незнакомой комнате. Приближаясь к огромной кровати под темно-зеленым балдахином, принимаю решение убрать похмелье, не будя спящего искусника. Трусливый поступок? Ну и что. Хватит с меня конфликтов. Достаточно неприязни Каррая, заводить еще одного недоброжелателя среди боевиков будет верхом глупости.
Отдергиваю бархатную ткань и замираю. Никого. Безупречно застеленная кровать приятно пахнет полевыми цветами, саше с которыми опытные домоправительницы перекладывают стопки чистого постельного белья. Где же искусник?
Всполошенно озираюсь. Если он сейчас выйдет из ванной в халате, я сгорю со стыда…
Треск полена — и, повинуясь моему взгляду, метнувшийся в ту сторону «светляк» освещает человеческую фигуру у камина. Мужчина лежит на белой шкуре, утопая в длинном меху, — любят в этом доме демонстрировать охотничьи трофеи, — и тонкое одеяло укрывает его тело, начиная с поясницы. Мускулистая спина обнажена, лопатки мерно поднимаются-опускаются — искусник, слава всем святым, спит.
Подхожу ближе, чтобы лучше видеть больного.
Произнесу заклинание трезвости и сразу же сбегу, чтобы не объясняться с проснувшимся боевиком.
Шепчу слово-ключ. Чужая рука хватает за щиколотку. Рывок! И я на спине. Я потрясена — как он так быстро перевернулся?!
— Близард, какая приятная неожиданность, — хрипло произносит Каррай и убирает предплечье с моего горла.
О, Создатель! Надави он спросонья сильнее, и я бы здесь не лежала. Лежала?.. Осознав, что распростерта на шкуре, а не совсем одетый мужчина нависает сверху, краснею.
— Я, конечно, рад вас видеть, но что все-таки вы здесь делаете?
Рад?.. Это такая ирония из его уст?
— Простите, искусник, я здесь не по своей воле…
— Не оправдывайтесь, Близард. Меня интересует причина.
Легкая небритость, спутанные волосы и обнаженный торс с впечатляющей, с точки зрения анатомии, мускулатурой — и ко всему этому убийственно-уничижительный взгляд. Каррай даже после загула не выглядит беспомощным или нестрашным, как можно было бы предположить. Взгляд болотных глаз прожигает не хуже заклинания «огненных сфер».
Сейчас просьба избавить искусника от похмелья выглядит шуткой.
— Меня привел декан Ораш, наказав убрать последствия вашего отдыха.
По-моему, дипломатичней выразиться о пьянке сложно.
— Он все еще здесь? — Каррай поднимается на ноги, перестав нависать надо мной карой Создателя за грехи.
— Да, он остался на первом этаже, будит вашего друга.
Каррай подает руку, помогая подняться с мехового ковра. Стараюсь не смотреть на своего полуголого преподавателя, но это так сложно, когда разговариваешь.
— Будьте добры, перескажите как можно подробнее ваш разговор с деканом.
И пока Каррай шелестит одеждой, удовлетворяю его просьбу. Мне неловко, все же не каждый день приходится находиться рядом с мужчиной, который одевается, ведь этот процесс слишком интимен, чтобы разделять его с посторонними. Хотя я для искусника, похоже, как мебель, только разговаривающая.
— Близард, откуда вы?
Неожиданный вопрос. Перед глазами проносятся строчки фальшивой биографии, зазубренной как молитва святой Виржие.
— Из Яблоневки, это в герцогстве Мирт.
— Не похожи вы на поселянку. Где загар? — Каррай неожиданно берет за руку: — Где мозоли?
Справившись со смущением, даю отрепетированный ответ:
— Я целитель, искусник Каррай, а моя первая наставница в области магии — лучший зельевар и травница в герцогстве, если не во всей империи. Ее косметические снадобья из любой замухрышки сделают красавицу.
Преподаватель недоверчиво щурится:
— Ладно, ответ принимается. Раз вы из деревни, то наверняка и корову умеете доить? А также косить для нее сено?
— В нашей лесистой местности выращивают коз, — пытаюсь я уйти от прямого ответа. — Траву косить умею серпом, а вообще, если отец — староста деревни, он может позволить себе нанять работников.
Каррай продевает в манжеты белоснежной рубашки серебряные запонки, но цепкий взгляд говорит о том, что он меня внимательно слушает.
На самом деле бодливых коз я боюсь, а вот орудовать серпом умею, как и всякая порядочная будущая целительница, потому что случаются моменты, когда заготавливать лечебные растения приходится самостоятельно, а не покупать у травников.
— Близард — фамилия иномирского происхождения, не так ли, адептка? А ваш отец — всего лишь староста деревни.
Допрос утомляет. Но лучше отвечу я, чем преподаватель сам начнет копаться в моем прошлом.
— Искусник, вы подозреваете меня в шпионаже? Думаете, я работаю на Ирдию?
— Что за глупости? — фыркает Каррай. — Мне интересно, откуда у деревенской девочки столь сильный дар. Что это? Случайная милость Создателя? Пробуждение крови предков через столько поколений? Или недалеко от Яблоневки находится замок аристократа?
Я не сразу понимаю, на что он намекает последним вопросом. А когда осознаю, то чудом сдерживаюсь, чтобы не отвесить оскорбителю пощечину. Как он посмел так подумать о моей маме?! Ой… кажется, я слишком вжилась в образ Соннэи Близард, раз готова защищать честь несуществующей женщины…
А еще, избавив Каррая от похмелья, похоже, заодно потеряла и страх перед ним.
— Итак, поведаете мне историю своего рода? Откуда у него нехарактерная для Кронийской империи фамилия?
Искусник по своему обыкновению одет не в мантию, а в привычную для боевиков одежду и выглядит сурово-серьезным. С таким видом нужно вбивать знания в головы студентов, а не допрашивать одну конкретную несчастную адептку.
А еще он магией кипятит воду в серебряном чайнике, словно… собирается пить чай. Тогда почему он меня не отпускает, раз намерен завтракать? К тому же его внизу ожидает декан… Или я чего-то не понимаю?..
— Один из моих предков, вы правильно подумали, иномирянин. Но, выполнив поручение Создателя, он не захотел добиваться лучшей участи, как другие призванные маги, а тихо обосновался в глуши. И почему-то его дети, внуки и правнуки не унаследовали дар. Лишь во мне спустя столетия он пробудился.
Составляя мне биографию, наставница заявила, что лучше, когда вымысел переплетается с правдой. И я не спорила, хотя сейчас мне это кажется глупостью — слово в слово повторять историю моего отца.
С удивлением наблюдаю, как Каррай наливает чай в две чашки. Он, наверное, приготовил напиток и для своего друга? Или для декана?
— Присаживайтесь.
Круглыми глазами смотрю, как преподаватель выставляет на маленький столик у кровати блюда с печеньем и пирожными. Каррай не скупится на магию — десерты еще хранят следы стазиса, значит, об их свежести переживать не стоит. Ох, я думаю так, словно собираюсь их есть…
— Вас нужно просить дважды, Близард?
— Спасибо, я не голодна.
Каррай смотрит на меня осуждающе и почему-то в область ниже моей шеи.
— Я не понимаю повального стремления студенток морить себя голодом. Но если для вас это так важно, ешьте со спокойной душой — в ВАМП у вас нет конкуренток по худобе.
Покраснев до корней волос, быстро присаживаюсь на стул, любезно пододвинутый преподавателем:
— Я не морю себя голодом, это свойство моего организма — не полнеть.
— Тогда вас не затруднит съесть вот это, это и это пирожное. И я настаиваю. Я не выпущу вас из комнаты, пока не позавтракаете.
Кажется, пора перестать экономить на еде, раз даже недолюбливающий меня искусник пытается накормить из жалости…
Самое странное чаепитие в моей жизни проходит спокойно. А я-то думала, что буду давиться каждым глотком и кусочком. Но предложенные пирожные таят во рту, особенно то, что с взбитыми сливками. А у того, что с кисловатыми ягодами, удивительно освежающий вкус. Но самое-самое — с шоколадом, который привозят из Ирдии. Вот интересно, для кого Каррай их покупал? Для себя? Не думаю. Скорее всего, для трепетно любимой дамы сердца, которая не подозревает, кого иногда посещает ее поклонник по выходным…
У искусника отменный аппетит, но и про вопросы он не забывает:
— Почему вы поступили в нашу академию? Из герцогства Мирт ближе добираться до Пандурского университета.
— Что тут странного? В Яблоневке живет Мелисса Вогар, кузина декана целителей. Заметив мой дар, она взяла меня в ученицы. А закончив мое обучение, посоветовала поступить в академию, — как можно равнодушнее пожимаю я плечами. — Не доверять словам наставницы я не привыкла. К тому же Мелисса знает, о чем говорит, ведь она закончила оба магических заведения.
Каррай кивает и ненавязчиво подливает чай.
— Да, Мелисса неординарная личность. С небольшим магическим резервом столько лет стремиться к успеху, чтобы, добившись его, уехать к Искусителю на рога… Она все такая же авантюристка или успокоилась?
Обсуждать женщину, спасшую мне жизнь, я не собираюсь, поэтому делаю вид, что не слышу вопроса.
— Кроме того, в столице жизнь дороже, и простой девушке сложно пробиться на факультет целителей.
На самом деле на выбор повлияло несколько факторов: ВАМП далеко от имения тети Люсетты, а еще это заведение предоставляет своим студентам браслеты, которые защищают от поисковых чар, и только Неспящее Око может точно сказать, где находится адепт в тот или иной момент.
— О чем я спрашиваю? Только авантюристка отправит свою ученицу поступать посреди учебного года, — усмехается Каррай и, посерьезнев, вдруг выдает: — Что, Близард, отец расхотел, чтобы его дочь становилась магичкой, и решил выдать ее замуж за какого-нибудь пастуха?
Вздрагиваю. Он почти угадал.
— Не отец — тетя. Она взяла меня к себе после того, как на возвращавшихся с ярмарки родителей напали разбойники…
Все-таки наставница была права, утверждая, что вымысел должен переплетаться с правдой: не придется притворяться, чтобы выдавить из себя несуществующие эмоции.
Искусник мрачнеет:
— Соболезную утрате. Ваша родственница нарушила закон, пытаясь насильно выдать замуж магичку, тем более несовершеннолетнюю.
— В Яблоневке о таком законе и не слышали…
А мои настоящие родственники о нем, конечно, знают, как и о том, что священнослужитель проигнорирует несогласие невесты, если ему предложить хорошее вознаграждение.
— Что ж, вы молодец, что поступили в академию. Вот только с факультетом промахнулись, вам была прямая дорога на боевой.
Каррай неисправим!
Поблагодарив за вкусный завтрак, интересуюсь, могу ли идти. С облегчением слышу положительный ответ.
— Близард! — окликает меня у самой двери Каррай. — Спасибо.
Я киваю, прекрасно понимая, за что он благодарит. Изведав на себе, что такое похмелье, теперь представляю, какое искусник испытывает облегчение, избавившись от разламывающей череп головной боли.
Помня, что внизу находится декан, чинно спускаюсь по лестнице, хотя с большим удовольствием выбежала бы из этого дома стремглав.
Вопреки моим ожиданиям преподавателя в гостиной нет, как нет и друга Каррая. Чудесно! Ораш поставил меня в неловкую ситуацию, да еще и бросил напоследок в доме холостяка, не подумав о моей репутации… Боевик, что с него взять.
— Искусник, я выполнила ваше задание, — произношу в пустоту для успокоения совести. — Я могу идти на занятия?
Ответа предсказуемо не получаю. Подлечить просили только Каррая, поэтому смело могу уходить.
Хватаю плащ с шалью, разворачиваюсь — и врезаюсь в каменную стену. Дышащую, живую стену. Чуть не шлепнувшись, отскакиваю от гостя Каррая назад:
— Ой, простите… Здравствуйте.
— Доброе утро. Уже уходите? — мурлычет блондин, тот самый, которого я повстречала в «Саду Фло».
Как бы невзначай он перекрывает доступ к двери. Его белоснежные волосы дерзко топорщатся, глаза оценивающе глядят, кажется, в саму душу.
— Д-да. — Это я говорю? Блею, как недавно упомянутая коза… Это опасно, если вспомнить о том, что напротив оборотень. Ох, какие глупости лезут в голову!
Среди знакомых отца есть несколько жителей княжества Глай, страны оборотней. И мне известно, что байки о них, ходящие в народе, не имеют серьезных оснований. Оборотни не подчиняются фазам луны, не боятся серебра, не сходят с ума от запаха крови девственницы и не бросаются на людей без причины. Последнее, конечно, верно, если оборотень не заражен черным бешенством и не болеет им в острой форме.
— Печально. А может, все-таки задержитесь, и мы с вами познакомимся?
Я не успеваю ответить — за меня это делает Каррай:
— Лайнет, дай пройти моей студентке, у нее через десять минут начинается лекция.
Оборотень, острозубо улыбаясь, отступает в сторону. На один шаг.
И когда я бочком протискиваюсь мимо, ловит мою руку и подносит к горячим сухим губам.
— Нет, я так не могу, — извиняющимся тоном говорит он, целуя мои пальцы. — Позвольте представиться — Рорк Тайдор Лайнет.
Он произносит имена — раскатисто, будто рыча: Р-рор-рк Тайдор-р. И в очередной раз демонстрирует зубы — острые, белые, нечеловеческие. Теперь понимаю, почему трепетные девушки падают в обморок во время общения с его сородичами: оборотни ведут себя неприлично, нечто звериное проявляется в каждом движении. Ну как не испугаться?
— Соннэя Близард, эрд, — в свою очередь представляюсь я.
И снова смущающий поцелуй в руку. И окрик Каррая:
— Лайнет! Отпусти девушку, ты ее пугаешь.
— Разве? — Оборотень улыбается так, будто знает все мои секреты. — Что ж, всего хорошего, Соннэя. И, надеюсь, до скорой встречи.
Когда он выпускает мою ладонь из своей твердокаменной лапищи, выскакиваю за дверь. И бегу, будто за мной гонится вся нечисть Туманной долины. Сумка бьет по спине, висящий на согнутой руке плащ метет присыпанную снежком дорожку. Останавливаюсь, только когда под ноги падает выскользнувшая из пальцев шаль.
Черно-белый парк радует тишиной. Где-то каркает ворона, предвещая кому-то беду, если верить народным приметам. Хочется верить, что этим кем-то буду не я.
В дубовой аллее, ведущей от преподавательских домов к зданию академии, мне никто не встречается. Это точно. Не настолько я испугана и смущена, чтобы не заметить людей. И если быть честной с самой собой, то завтрак в компании Каррая производит на меня большее впечатление, нежели заигрывания его друга. Не ощущалось от оборотня угрозы или, Виржия упаси, интереса. Наверное, он просто-напросто вжился в образ покорителя женских сердец… А там один Создатель знает, что на самом деле у него на уме.
Чтобы успокоиться, на ощупь переплетаю косу, затем надеваю плащ и, дрожа, бегу на лекцию.
К счастью, прихожу вовремя и усаживаюсь на первом ряду за минуту до появления преподавателя рунологии.
— Доброе утро, адепты!
— Здравствуйте, искусник Тиданк!
Рунолог, русоволосый стройный мужчина с ярко-голубыми глазами, влетев в аудиторию, сразу начинает читать лекцию, тогда, как обычно, любит побеседовать со студентами, интересуясь, кто испытывал на себе знания, полученные на его занятиях.
— Принято считать, что целью магов, призванных в Тарру из других миров, было свершение подвигов. Не отрицаю. Однако, — искусник поднимает вверх указательный палец, жестом подчеркивая значимость слов, — не стоит забывать о принесенных на Тарру знаниях. И руны — одно из самых ценных. Двадцать четыре основных и сто дополнительных знаков несут в себе великие знания и силу. Тот, кто их освоит, добьется высот, и не имеет значения, в какой области вы их будете применять: в предсказании, целительстве, бытовой или боевой магии. Однако…
Вступление, как и всегда, повторяет мысль, которую Тиданк настойчиво пытается нам донести: его предмет безумно полезен и жизненно нам необходим.
Пишу тезисами, стараясь, чтобы в конспект не пробралось любимое словцо преподавателя, которое он вставляет в каждое третье предложение. К нему даже прозвище прилипло — Тиданк Однако.
— Тобой интересовалась Нейсс, — низко склонив над тетрадью голову, шепчет Диволика Лисова, моя соседка по парте. — Обычно ты приходишь в числе первых, а тут пропала, вот она и подошла ко мне с расспросами. Не знаешь, с чего бы?
Кошусь назад и ловлю любопытный и почему-то торжествующий взгляд Элизары Анилии Нейсс. Рыжеволосая и удивительно красивая дочь барона оценивающе рассматривает меня, будто что-то ищет. О, не что-то, а конкретный результат моей встречи с парнями с боевого факультета. Она выискивает следы слез, зная, что наследник герцога Монтэма и его товарищи намеревались перед началом пар продемонстрировать мне свое презрение.
Я уверена, Нейсс не злая, а скорее плохо представляет, во что выльются ее старания очернить конкурентку. Когда за тобой не стоит семья и знатное имя, даже незначительная тень, брошенная на репутацию, может испортить светлое будущее.
— Близард, вы плохо понимаете рунологию, однако продолжаете витать в облаках, — раздается строгий голос преподавателя.
Плохо понимаю? Это он определяет после двух практических и четырех лекций? Быстро, однако. Ой, кажется, это слово весьма прилипчиво!
Раз попалась, делать нечего — тихо извиняюсь за невнимательность и, стиснув ручку, утыкаюсь взглядом в тетрадь. Как назло, с металлического пера капает зеленая капля и растекается забавной кляксой. Люблю чернила цвета травы, от них меньше устают глаза, да и помарки выглядят веселее.
Искусник не торопится продолжать начитывать материал. Нахмурив лоб, он трагично заявляет:
— Уверен, многим не по нраву мой предмет. Целители, вы ждете от рун благотворного воздействия на здоровье пациента, забывая о том, что этим их свойства не ограничиваются. Древние знаки могут подсказывать, какое выбрать зелье, по какому пути лучше направить лечение. Кроме того, они дадут вам ответы на любые другие вопросы. К примеру, на вопросы личного характера, адептки.
Сокурсницы возбужденно шепчутся. Можно подумать, Тиданк открыл им великую тайну. Все, что он рассказывает, написано в первом параграфе учебника рунологии…
Преподаватель с ведического факультета входит в раж. Узкое лицо с высоким лбом озаряет вдохновение, голубые глаза возбужденно сверкают.
Мне не нравятся руны.
После второй лекции, потратив медс на мешочек с гладкими овальными камешками, на бока которых стойкой краской нанесены вещие знаки, и вооружившись выданным в библиотеке толкователем, задала им вопрос: выкуплю я родителей и брата у степняков или нет? Жестокие руны ответили «нет».
А я им не верю. Потому что будущее не статично, его создаем мы сами. И я сделаю все, чтобы бездушная галька ошиблась. Все!
Лекция завершается очередным внушением Тиданка. На этот раз всему потоку.
— Однако, дорогие адепты, если считаете, что зачет по рунологии — это пустяки, вы глубоко ошибаетесь. Спрашивать с вас я буду как со студентов своего факультета.
Занятие по истории магии проходит живее, чем лекция по рунологии, и гораздо интереснее: мы начинаем рассматривать период чародейских войн.
Лекция по зельеварению выдается продуктивной: записываем составы мазей, применяемых при укусах разных видов нежити. Мне не терпится составить их на практическом у Вогара…
На большой перемене студенты разбредаются по общежитиям обедать, а я отправляюсь в парк, чтобы перекусить прихваченным из дома куском пирога. Того самого, который вручила добрая невестка пекарши.
Легкий морозец щиплет за щеки. Где-то стучит дятел, выискивая сонных древоточцев. Изморозь серебрится в лучах по-зимнему скупого солнца. Красиво и безмятежно.
А спокойствие в моей ситуации недопустимо. Я не имею права расслабляться, пока не отыскала и не спасла семью. Значит, с сегодняшнего вечера пора возвращаться к поискам проводника по степи. Ну и заодно по возможности подзаработаю денег.
Вибрирующий на руке браслет напоминает о скором завершении перемены. И я спешно крошу на нетронутое полотно снега остатки своей трапезы — вороны тоже хотят есть.
До полигона минут десять быстрым шагом. Мне нужна крытая его часть, площадка номер пять. Там проходят практические занятия по спецкурсу «Паразиты. Условно высшие формы».
Когда раздаются звуки медного рога, возвещающего о начале пары, я подхожу к сокурсникам, возбужденно обсуждающим, что на этот раз приготовил нам Каррай.
До сих пор в жилах стынет кровь при воспоминании о том, как на первом практическом мы вошли в темный зал и попали под вредоносные чары. Курс целителей делят на маленькие группы максимум по десять человек (я стала одиннадцатым, внеплановым студентом), оттого каждому хватило по миражнику. Как говорится, каждой твари по адепту… Данный паразит медлителен и не причиняет физического вреда, пока жертва полностью не заморочена, а этот процесс длится от нескольких часов до двух дней. Поэтому Каррай в тренировочный зал доставил настоящую нечисть, и мы, естественно, не справились с заданием, потому как рассчитывали на иллюзии. Ничего, отработали урок на следующем, после того как искусник заявил, что наша группа может вылететь из академии.
Каррай пунктуален: после второго сигнала дверь открывается, выпуская нашего мучителя в холл. За патроном выходит его помощник Виктор, аспирант с боевого факультета, симпатичный и вежливый молодой человек.
— Добрый день, адепты. Напоминаю цель нашего занятия: спасти пострадавшего от арахнида и не подставиться самим. Что вы будете делать дальше, какие противоядия применять, уже не важно. Главное, повторю, вытащить и не попасться самому. Все уяснили?
— Да, — подтверждает нестройный хор голосов.
— Кто желает первым проверить свои знания на практике? — Искусник вскидывает темную бровь.
Кошусь на товарищей по учебе — все нерешительно потупляют взоры. Даже Элизара Нейсс не спешит тянуть руку. И только Адам Вернош, ее верный поклонник и единственный парень в группе, хочет испытать свои силы, это по нему видно, но не может поймать взгляд девушки, чтобы заручиться одобрением.
Каррай достает из кармана жилета серебряную луковицу часов на цепочке и стучит пальцем по циферблату:
— Время, адепты, время! — Выждав еще несколько мгновений, заявляет: — Идемте, Близард, продемонстрируете нам свои блестящие знания.
Положа руку на сердце, признаюсь: после утреннего чаепития я не жду от Каррая подставы…
У-у, вредный! А я ему похмелье, между прочим, сняла семейным заклинанием. Знала бы, что он такой, воспользовалась бы классическим, с побочным эффектом.
— Искусник Каррай, можно я зайду второй? Я еще не настроилась!
Каррай, неумолимый, как рок, открывает дверь:
— Вперед, адептка! Настраиваться будете на свидания, а на моих занятиях действуйте.
Приободрившись, сокурсники улыбаются с облегчением — первопроходец найден.
Спорить с искусником бессмысленно…
Передаю верхнюю одежду и сумку Диволике и медленно шагаю к входу в зал, в котором темно, словно в пещере.
— Близард! — окликает Каррай, когда я уже переступаю порог. — Предупреждаю сразу: арахнид — высококачественная иллюзия, поэтому не крушите там ничего, ладно? Иначе перед спецами с факультета прикладной магии будете оправдываться вместе со мной.
Вот теперь одногруппники уже не ограничиваются ухмылками, а расслабленно смеются.
— Тихо! Все там побываете по очереди, — обрывает веселье преподаватель. — И да, первому адепту за смелость накидываю дополнительный балл, невзирая на будущий результат.
Недовольное ворчание ребят уже не слышу — дверь захлопывается. Я одна в темноте.
Создаю крохотный «светляк» и быстро оглядываюсь. Тренировочная площадка действительно превращена в пещеру: стены из шершавого серого камня, высокий свод теряется где-то в темноте. Под ногами сухо шуршит какой-то мусор. Присматриваюсь… Фу! Да это же фрагменты паутинного кокона!
Спустя мгновение я вижу и самого арахнида. Наверное, нет девушки, которая не содрогнулась бы при виде паука, особенно такого мерзкого, как этот. И несколько секунд я борюсь с собой, чтобы не применить заклинание развеивания иллюзий. Не то масштабное, что уничтожит работу магов и которое запретил Каррай, а маленькое, для личного пользования, только чтобы убедиться, что тварь, засевшая в кружеве паутины, — фикция.
Я останавливаюсь за шаг до сигнальной сети, представляющей собой хаотично раскиданные нити. Пытаюсь четко вспомнить лекцию по данному виду паразитов. Пещерный арахнид видит плохо и преимущественно ориентируется на дрожание паутины, поэтому нужно идти аккуратно, ее не цепляя. И, конечно, следует помнить о липких ловушках.
— Давай, Соня, — шепотом ободряю сама себя. — Ты сможешь.
Куклу, которую нужно вытащить, пока не вижу. Но если вспомнить слова Каррая, арахнид парализованную жертву закупоривает в кокон у самого своего гнезда. Значит, нужно добраться до круговой паутины и искать под ней. Проблема в том, что монстр меня тогда точно заметит.
Как лучше обороняться, Каррай обещал рассказать на практическом. Учебник же говорит лишь о лесном подвиде арахнида и молчит о пещерном: как с последним справиться, мол, догадывайтесь, адепты, сами…
После недолгих колебаний снимаю мантию и остаюсь в белой рубашке мужского кроя и зауженных темных штанах — почти наряд боевички, крайне неприличный для целительницы, если она не на полевой практике. Главное теперь, не запутаться в паутине и не попасться пауку в педипальпы: свойства учебной иллюзии таковы, что парализует по-настоящему, пускай и ненадолго. Как раз настолько, чтобы меня обнаружили и увидели мой непристойный вид.
Протолкнув косу под воротник рубашки, так чтобы она легла на голую спину, вхожу в паутину.
Благодаря «светляку», летящему над головой, нити хорошо видны. Остается только аккуратно пробираться между ними, наклоняясь или перелезая. Не практическое, а настоящий экзамен на гибкость тела. И сейчас я счастлива, что у нас есть занятия по физической подготовке.
Хаос из нитей вскоре заканчивается. Готова поклясться, что прошла его удачно — арахнид не приполз и не набросил на меня ловчую петлю.
Впереди кругообразная паутина, натянутая под углом от стены пещеры к полу. Под ней виднеется белесый кокон — моя цель.
Тварь сидит в верхней части шелковых тенет, быстро перебирая ногощупальцами. Сидит, повернувшись ко мне задом, что дает шанс остаться незамеченной еще хотя бы несколько минут.
Переступаю каркасную нить, самую крепкую. Ныряю в первую из ячеек, образованных перекрещением лучевых нитей, тянущихся от центра плетения, с ловчими и вспомогательными спиралеобразными. Самое страшное — это коснуться ловчей нити, покрытой клейкой слизью, ведь без посторонней помощи мне тогда не выбраться.
Повезло, что серебристые «кружева» натянуты почти вертикально. Иначе к пациенту подобраться без шума не удалось бы.
Касаюсь кокона — теплый. Я успела! Жертва «жива»! Сквозь паутинный шелк прощупываю тело, выискивая голову. А найдя, озадачиваюсь: чем прорезать хотя бы малюсенькое отверстие для более свободного дыхания «человека»?
На помощь приходит заклинание «sectis». Могу собой гордиться — рассечение кокона получается филигранным. Но будь в нем настоящий человек, ни за что бы не рискнула причинить ему боль — разрывала бы руками, а то и зубами.
Уже выдернув неподвижное тело из обмотавшей его паутины, понимаю, что совершила глупость. В гладком, шелковистом коконе тащить его было бы удобней, ведь нити прижимали парализованные руки-ноги к туловищу. Сейчас конечности куклы, удивительно похожей на живого мужчину, немного оттопыриваются в стороны и могут зацепить паутину…
Тащу его недолго. Кто из нас задевает паучью сигналку, неясно. Скорее интуитивно почувствовав, нежели услышав дрожание нити, я вскидываю голову.
Арахнид! Гадкое существо стремительно спускается вниз, скользя мохнатыми лапками по радиальным нитям.
Лихорадочно ищу выход. Пещерный житель… слабое зрение… чаще охотится ночью, ориентируясь на звуки. Значит…
— «Lucem»! «Sonitu»!
Вспышка яркого света сменяется пронзительным гудением, которое сбивает паразита с толку. Он беспомощно замирает, затем начинает вертеться вокруг своей оси, тряся остроконечной уродливой головой.
Мучительно медленно вытаскиваю куклу из круговой сети, стараясь не зацепить клейкие капли. Когда же добираюсь до хаотичной паутины, рву ее своим тылом, не задумываясь.
Арахнид справляется с раздражителями и скользит вдогонку.
Сердце колотится, стараясь выскочить почему-то из горла. Можно бросить «пациента»… Нет уж! Свою добычу я не отдам!
Но боевое заклинание прозвучать не успевает, его опережает чужая команда:
— «Inrita»!
И пещера тает, открывая белокаменные стены тренировочного зала.
Моргая от яркого света, поднимаю с пола мантию. Одеваясь, еще беспокоюсь о комках паутины на штанах. Хорошо, что быстро вспоминаю: отмененная иллюзия не оставляет материальных следов. Иначе опозорилась бы перед Карраем, стряхивая с ягодиц несуществующую паутину. Вот бы он посмеялся…
— Почти шесть минут. — Скупые хлопки. — Браво, Близард!
Каррай серьезен. И я не сомневаюсь, что он действительно доволен.
— Вы готовы выйти в холл?
Одернув мантию, киваю. Искусник открывает дверь и беззвучно, взмахом руки, возвращает иллюзию пещеры.
— Адепты, кто следующий?
— Я! — одновременно раздается несколько голосов.
Адам Вернош оказывается быстрее. Сделав глубокий вдох, он входит в обитель арахнида.
— Соннэя, что там? — Первой бросается ко мне соседка по парте.
— Лисова, задание проходят самостоятельно, — строго одергивает девушку Каррай. — Своими восторгами Близард поделится после занятия.
Компанейская хохотушка недовольно морщит нос, но беспрекословно смолкает, а через минуту протягивает мне флягу с водой.
Пить и вправду хочется.
— Спасибо, Диволика.
Хотя на дне моей сумки валяется бодрящий отвар, я не отказываюсь, ведь это первый товарищеский жест со стороны сокурсницы. Даже деля одну парту, мы почти не общаемся.
Каррай с Виктором прикипают взглядами к демонстрационной пластине.
Ага, теперь ясно, почему в «пещере» боевик оказался так вовремя — в помещении расставлены следящие амулеты. Это логично и правильно…
Спустя пару минут после начала испытания искусник с помощником внезапно срываются в тренировочный зал.
И группа, громкая, как табун лошадей, подбегает ко мне в надежде на подсказку.
— Что там было? — спрашивает Элизара.
— Арахнид и паутина…
— Спасибо! А то я сама не знаю! — фыркает рыжекудрая адептка. — Конкретику давай!
На эмоциях толком не знаю, что рассказывать, а ответа ждет не только Нейсс — вся группа.
Решившись, делюсь добытыми знаниями:
— Кукла тяжелая и неудобная, поэтому кокон не разрезайте. И аккуратней с сигналкой… — Вспоминаю нюанс, на который сама в пещере не обратила внимания: — А, еще ловчие нити в круговой паутине светлее остальных.
Сумбурные подсказки, знаю. Но больше все равно ничего рассказать не успеваю — возвращается преподаватель с бледным Адамом на руках. Мне достается осуждающий взгляд, сокурсницам — наказ отойти к стене.
— Виктор, несите парнишку в лечебницу, — велит боевик следующему позади помощнику и передает ему свою ношу.
Слышится дружный девичий вздох. Похоже, Каррай влип: ему придется перетаскать на руках если не всю группу, то половину точно.
Поэтому даже не обижаюсь, когда он объявляет:
— Близард, получаете наряд. Останетесь после занятия, узнаете подробнее о наказании.
Пара проходит бодро. Иллюзорный паук кусает еще троих — Хлою, Диану и Марию. Элизара, Диволика, близняшки Риммади и Агнешка проходят паутину, но делают это несколько дольше, чем я. Тория выполняет занятие со второй попытки, а вот Зарайя при виде ненастоящего арахнида устраивает истерику, и возвратившийся к тому моменту аспирант транспортирует и ее в лечебницу.
Сигнал рога возвещает о завершении занятия и о ждущей меня словесной порке.
— До свидания, искусник Каррай! — радостно щебечут взбудораженные адептки, выполнившие задание с относительным успехом.
— До свидания, — отзывается преподаватель, не сводя с меня тяжелого взгляда.
Он не спешит распекать, за что я ему признательна. Когда азарт, вызванный догонялками с арахнидом, стихает, осознаю свою неправоту. Нарушение приказа искусника — это вмешательство в учебный процесс, и то, что сокурсницы были настойчивы, меня не оправдывает. Устав ВАМП даже за пререкание с преподавателем предусматривает выговор или наряд, учитывая характер проступка и настроение искусника. Что поделать, большая часть учащихся академии — военнообязанные, и нарушение ими дисциплины в ректорате не приветствуется.
— Искусник Каррай, я осознала свою вину и готова понести наказание.
Для студентов предусмотрены определенные виды нарядов: общие и специфические, в зависимости от факультета. К примеру, целителя могут отправить как на кухню — скоблить столы и разделочные доски, так и в лечебницу — ухаживать за больными. И почему-то мне думается, что Каррай приготовит «любимой адептке» нечто особенное.
— Нет, Близард, боюсь, что осознали не до конца, — качает головой искусник и зловеще добавляет: — Но в этом я постараюсь вам помочь.
Страшно представить, в чем будет заключаться его содействие.
— Вид наказания сообщу завтра, оно займет не больше часа вашего времени. После четвертой лекции жду вас здесь. — Каррай окидывает меня взглядом и добавляет: — И да, возьмите что-нибудь перекусить, мне не нужен ваш голодный обморок.
— Как скажете, искусник. Я могу быть свободна?
Он кивает.
— Хотя… задержитесь на минуту, нам по пути до врат ВАМП.
И, не дожидаясь ответа, исчезает в иллюзорной пещере.
Первая мысль — сбежать не прощаясь. Но она быстро сменяется смирением. Не хочется общаться с резким, грубым и вечно шпыняющим преподавателем дольше необходимого, но проигнорировать его просьбу — значит усилить нашу вражду.
Пока жду, набрасываю плащ и прячу косу под шалью: квартал, где я снимаю флигель, тихий, но идти придется мимо трактира, поэтому рисковать, демонстрируя свой возраст и пол, не стоит. Береженому и святые покровительствуют.
— Идемте, адептка, — зовет преподаватель. — Заодно разберем ваши ошибки, не дожидаясь следующего занятия.
Я пугаюсь и радуюсь одновременно. Пугаюсь, потому что это невыносимый Каррай, нахождение рядом с которым лишает меня самообладания и делает глупее, чем я есть на самом деле. И в то же время получить на полчаса в единоличное пользование одного из самых блестящих искусников ВАМП, чтобы спокойно задать ему вопросы и услышать анализ своих промахов, — это невероятная удача! Что ж, нужно пользоваться счастливой случайностью.
— Я вошла в тренировочный зал, забыв нож, — каюсь в первую очередь. — Потом до конца разрезала заклинанием нити, спеленавшие пострадавшего, а нужно было часть оставить, в коконе его легче тащить. И еще я упустила из вида паука, поэтому он едва меня не достал.
Зимой темнеет рано, и к концу четвертой пары громадный двор академии освещает бесчисленное количество магических фонарей. В их свете мы с искусником отбрасываем на безупречную гладь снега причудливо вытянутые тени. Тень мужчины, одетого по обычаям боевиков в длинный плащ с нашитыми на него амулетами защиты из серебра, выглядит длиннее и крупнее моей едва ли не в два раза.
— Насчет оружия вы правы, — спокойно подтверждает Каррай. — Серьезное упущение, ведь закаленные магией ножи могут понадобиться не только для того, чтобы отнять чужую жизнь, но и чтобы банально срезать пучок каких-нибудь редких травок.
Я киваю. На зельеварении нам внушают, что целитель должен всегда помнить о возможности пополнить запасы сырья. Даже в условиях, когда какая-нибудь тварь пытается откусить тебе голову.
— Кокон вообще не следовало трогать, — продолжает наставлять искусник.
— Как?! А если человек задохнется? — поражаюсь я его бесчувственности.
Неловкость и стеснение постепенно отступают. Я шагаю рядом не с саркастичным преподавателем, а источником уникальных знаний, которые не отыскать в учебниках.
— Коконы для жертвы воздухопроницаемы, поэтому тратить драгоценные секунды на разрывание паутины — непростительная глупость. Убедились, что человек жив, вытаскивайте. Успел помереть, бросайте тело там.
— Но как же родственники погибшего?..
— Близард, думать о чужом трупе, забывая о спасении собственной жизни, преступление не только перед самой собой, но и перед теми, кому вы могли бы помочь в будущем. Я ясно выразился? Или объяснить доходчивей?
— Не надо, я поняла.
Но Каррай, видимо, считает иначе.
— Никому не нужны напрасные жертвы. То, что вам вбивают в головы на этике целителей — одно, реальная жизнь — совсем другое. Невозможно всех спасти, а маги с вашим даром — люди, а не святые, готовые бескорыстно раствориться в мире ради его спасения. Вы юная девушка, Близард, фанатизм вам не к лицу.
Следовало признать, что в его словах есть истина. Но если на одну чашу весов лягут жизни сотен людей, а на вторую — моя, имею ли я, целитель, право сделать иной выбор?.. А вообще к чему это отступление от основной темы разговора? Как же разбор ошибок?
Переживаю зря — искусник не углубляется в дебри профессиональной этики:
— Но главный просчет — это вся ваша тактика.
— Почему? Я действовала так, как предлагал автор учебника, рассказывая о лесном арахниде!
Каррай замедляет шаг. Выше меня на полторы головы, он в бледно-желтом свете магических фонарей кажется зловещим ледяным великаном из смертельно опасных вьюжных земель.
— Как вы думаете, Близард, почему ни учебник, ни моя лекция не дали тех знаний, которые вы почерпнули на практическом?
Автор книги мог и не знать каких-то нюансов, а вот Карраю, уверена, доводилось сталкиваться с арахнидами неоднократно. И мне не хочется верить, что он нарочно утаивает от своих студентов жизненно важные сведения.
Не дождавшись ответа, Каррай продолжает:
— Цель преподавателей академии магических практик — не просто дать знания, а научить думать, анализировать, делая верные выводы. Адепты обязаны не бездумно зубрить, а чувствовать, искать самостоятельно. Чтобы, столкнувшись с неизвестным науке видом нечисти, найти оптимальный способ ее уничтожения.
— Ясно, — бормочу виновато. — Исходя из принципа самостоятельности, я действительно не имела права подсказывать сокурсницам. Каждый думает своей головой.
— Да, если задание не дано для группового исполнения, — кивает Каррай. — К чему приводят подсказки товарищей, вы еще узнаете.
Как-то незаметно мы пересекаем двор кампуса. Вот и центральные врата. Услышав наши голоса, из комнаты стражников выходит эрд Бролл:
— Добрый вечер, искусник. — И улыбка, адресованная мне: — Адептка.
Ответив на приветствие дежурного боевика, Каррай останавливается и продолжает просвещать:
— Не оглядывайтесь на авторитеты, Близард, думайте своей головой. Незаметное проникновение в паутинный лабиринт — то, что подходит целителю со средним и ниже среднего уровнем дара. Вам же, обладательнице огромного резерва, таиться не следовало вовсе. Ваша тактика — тактика боевиков, то есть убить врага. Избавившись от арахнида, вы могли свободно заняться его несостоявшейся едой. И да, прыгать козой из ячейки в ячейку круговой паутины тогда бы не потребовалось. В гигантских тенетах, которые сложно порвать, вообще можно лазить по радиальным нитям.
— По тем нитям, которые не смазаны паучьим клеем? — для чего-то уточняю я очевидное.
— Да. Но это при условии, что нет желания уничтожить всю паутину, а на заклинание второго порядка вам, повторюсь, сил хватит.
Эх, боевикам лишь бы крушить… Будь арахнид мертв, а пострадавший — вне опасности, в реальности я бы надергала себе шелковистых нитей — замечательный шовный материал, когда нет возможности заращивать раны магией. А сколько заживляющих зелий на их основе можно приготовить!
— Большое спасибо, искусник, за дополнительную консультацию.
— Простым «спасибо» не отделаетесь, — хмыкает Каррай. — На следующем занятии жду от вас повышенной активности.
Несмотря на сопровождение преподавателя, черноусый стражник строго следует правилу: прикладывает к моему студенческому браслету артефакт, который считывает данные и отсылает напрямую к Неспящему Оку. И только получив разрешение, открывает правую створку врат.
— Всего доброго, Соннэя.
— До свидания, эрд Бролл!
У центрального выхода до глубокой ночи дежурят несколько извозчиков. ВАМП частично оплачивает их работу, даже если никто не пользуется их услугами. Хотя такого дня, наверное, не выдавалось ни разу.
Каррай подает знак, и один из кучеров щелкает плетью.
— До свидания, искусник, — спешу попрощаться.
— Погодите, Близард, где вы живете?
Меня бросает в жар при мысли о том, что придется провести несколько минут наедине с Карраем в закрытом экипаже.
— Ох, спасибо большое! Не утруждайте себя, дом моей квартирной хозяйки в конце этой улицы! До свидания…
И я позорно сбегаю, правильно рассчитав, что гнаться за мной никто не будет.
Уже возле трактира «Веселый приют» перевожу дух и нервно смеюсь: учтивый преподаватель решит, что я скудоумная! И правильно сделает, сейчас я и сама понимаю, что сглупила, но изменить уже ничего не могу.
