Так началось ужасное дело, затеянное капитаном Саролем с помощью малайцев, спасенных вместе с ним, новогебридцев, взятых на борт Стандарт-Айленда с островов Самоа, туземцев Эроманга и соседних островков. Каков будет исход? Это невозможно предвидеть, принимая во внимание условия, при которых произошло столь внезапное и грозное нападение.

Ново-Гебридский архипелаг состоит по крайней мере из ста пятидесяти островов, которые, находясь под протекторатом Англии, географически представляют собой часть Австралии. Однако здесь, как и на Соломоновых островах, расположенных к северо-западу в тех же широтах, вопрос о протекторате является яблоком раздора между Францией и Соединенным королевством. К тому же и Соединенным Штатам совершенно не нравится возникновение европейских колоний в океане, которым они хотели бы распоряжаться безраздельно. А Великобритания, поднимая свой флаг на различных архипелагах, пытается создать себе здесь базы снабжения, которые понадобятся ей, в случае если австралийские колонии ускользнут из-под власти Форин Оффис.

Население Новых Гебрид состоит из негроидов и малайцев канакского происхождения. Но в характере этих туземцев, их темпераменте, склонностях имеются существенные различия в зависимости от того, обитают ли они в северной или южной части архипелага, что позволяет разделить его на две группы островов.

В северной группе, на острове Эспириту-Санто, в бухте святого Филиппа, жители принадлежат к более благородному типу, цвет лица у них не такой темный, волосы не так сильно курчавятся. Они коренасты, сильны, но уступчивы, миролюбивы и никогда не нападали на европейские фактории или корабли. То же самое относится к острову Эфате, или Сандвич, где имеется несколько процветающих поселений, например, Порт-Вила, столица архипелага, носящая также название Франсвиль. Французские колонисты используют там плодородие замечательной почвы, пышные пастбища, поля, подходящие для земледелия, удобные для посадки кофейных деревьев, бананов, кокосовых пальм, а также с успехом выступают в качестве «копрамекеров». Здесь нравы туземцев с приходом европейцев изменились коренным образом. Поднялся их нравственный и умственный уровень. Благодаря заботам миссионеров случаи людоедства, когда-то очень распространенного, не повторяются вновь. К сожалению, канакская раса начинает вымирать и, очевидно, скоро окончательно исчезнет, что будет весьма печально для северной группы островов, где жители так изменились от соприкосновения с европейской цивилизацией.

Совсем иначе обстоит дело на южных островах архипелага. И капитан Сароль, замыслив преступный заговор против Стандарт-Айленда, не без основания искал помощи у населения южной группы. На этих островах, на острове Танна и особенно на Эроманга туземцы остались настоящими папуасами и находятся на самой низкой ступени развития. Именно на Эроманга некий бывший торговец сандаловым деревом сказал доктору Гойену: «Если бы этот остров мог говорить, он рассказал бы такое, что волосы на голове стали бы дыбом».

И в самом деле, у этих южных канаков, происходящих от наименее развитых племен, почти нет полинезийской крови, облагородившей население северных островов. На Эроманга англиканским миссионерам, из которых пятеро, начиная с 1839 года, были убиты, удалось обратить в христианство лишь половину населения, состоящего из двух тысяч пятисот человек. Другая так и осталась преданной язычеству. Впрочем, и христиане и язычники в равной степени относятся к тем свирепым дикарям, которые вполне оправдывают свою печальную репутацию, хотя они и ниже ростом и слабее туземцев острова Эспириту-Санто или острова Сандвич. Поэтому туристы, посещающие острова южной группы, должны, конечно, учитывать, что они подвергаются здесь весьма серьезной опасности.

Приведем несколько примеров. Лет пятьдесят назад имели место пиратские нападения на бриг «Аврора», и Франции пришлось принять репрессивные меры. В 1869 году кастетом был убит миссионер Гордон. В 1875 году предательскому нападению подвергся английский корабль - члены его экипажа были перебиты, а затем съедены каннибалами. В 1894 году жертвой людоедов с архипелагов, находящихся по соседству с Луизиадой, на острове Россел, пали французский негоциант и его рабочие, капитан китайского корабля и его экипаж. Наконец английский крейсер «Роялист» вынужден был предпринять карательную экспедицию против дикарей, истребивших большое количество европейцев. Теперь-то, слыша все эти рассказы, Пэншина, только что вырванный из фиджийских зубов, уже не пожимает плечами.

Среди дикарей южных островов капитан Сароль и набрал себе сообщников. Он обещал отдать им на разграбление богатейшую «жемчужину Тихого океана», жителей которой он собирался истребить всех до единого. В числе дикарей, ожидавших его появления у Эроманга, были обитатели и соседних островов, отделенных друг от друга узкими морскими проливами, - главным образом, обитатели Танны, расположенного лишь в тридцати пяти милях к югу. Этот остров послал Саролю сильных бойцов, уроженцев округа Ванисси, свирепых поклонников бога Теаполо, которые ходят почти совершенно голыми. Прибыли также туземцы с Черного берега и Сангалли - из самых опасных районов.

Но из того, что северная группа относительно менее дикая, не следует делать вывода, будто она не вложила своей доли в дело капитана Сароля. К северу от острова Сандвич находится остров Эпи с восемнадцатью тысячами жителей. Там пленников съедают: туловище предоставляется юношам, руки и ноги людям зрелого возраста, а внутренности отдают собакам и свиньям. Есть и остров Паама, населенный свирепыми племенами, ни в чем не уступающими туземцам Эпи, и остров Малекула с его канаками-людоедами. Наконец имеется остров Аврора, один из опаснейших, где белые вовсе не селятся: несколько лет назад здесь был перебит экипаж французского катера.

Со всех этих островов капитан Сароль тоже получил подкрепление.

Когда Стандарт-Айленд прибыл и оказался в нескольких кабельтовых от Эроманга, капитан Сароль дал сигнал, которого ожидали туземцы.

В течение нескольких минут по скалам, чуть видным из воды, три-четыре тысячи дикарей перебрались на пловучий остров.

Опасность очень велика, так как новогебридцы, напавшие на Миллиард-Сити, способны на всякое насилие, на любую жестокость. Им помогает внезапность нападения, и вооружены они не только длинными ассагаями - копьями с костяными наконечниками, наносящими опасные раны, не только стрелами, отравленными растительным ядом, но также ружьями Снайдерса, которые в ходу на всем архипелаге.

Как только начался этот приступ, так хорошо подготовленный Саролем, пришлось поставить на ноги солдат, моряков, служащих, всех здоровых и боеспособных мужчин Стандарт-Айленда.

Сайрес Бикерстаф, коммодор Симкоо, полковник Стьюарт сохранили полное хладнокровие. Король Малекарлии тоже предложил свои услуги, ибо, утратив с молодостью свою силу, он не утратил храбрости. Туземцы находятся еще довольно далеко, у Бакборт-Харбора, где начальник порта пытается организовать сопротивление. Но, без сомнения, нападающие скоро ринутся к городу.

Немедленно отдается приказ закрыть ворота в ограде Миллиард-Сити, где собралось на свадебное торжество почти все население. Следует ожидать, что поля и парк подвергнутся опустошению. Приходится опасаться, что оба порта и энергетические установки могут быть разгромлены и что батареи Волнореза и Кормы будут уничтожены, - но предотвратить этого нет возможности. Если противник обратит против города пушки Стандарт-Айленда, это будет величайшим несчастьем, какое только может произойти, а ведь вполне вероятно, что малайцы умеют с ними обращаться.

Прежде всего по предложению короля Малекарлии в мэрию переводят большую часть женщин и детей.

Огромное здание муниципалитета погружено в глубокий мрак, как, впрочем, и весь остров: электрические установки перестали работать, так как механикам пришлось спасаться от нападающих.

Однако благодаря предусмотрительности коммодора Симкоо оружие, хранившееся в мэрии, роздано солдатам и морякам. В боеприпасах у них не будет недостатка. Оставив мисс Ди с миссис Танкердон и миссис Коверли, Уолтер присоединился к группе, в которой находятся Джем Танкердон, Нэт Коверли, Калистус Мэнбар, Пэншина, Ивернес, Фрасколен и Себастьен Цорн.

- Ну вот, я же говорил, что все это кончится таким образом!.. - бормочет виолончелист.

- Но ведь еще ничего не кончилось! - восклицает г-н директор. - Нет, не кончилось, и наш дорогой Стандарт-Айленд не попадет в руки шайки пиратов!

Хорошо сказано, Калистус Мэнбар! Вполне понятно, что ты пылаешь гневом, - ведь эти негодяи новогебридцы прервали столь замечательное празднество! Да, надо надеяться, что они получат отпор: они обладают численным превосходством и в то же время имеют все преимущества нападающей стороны.

Выстрелы попрежнему раздаются далеко в районе портов. Капитан Сароль начал с того, что остановил вращение винтов, чтобы Стандарт-Айленд не мог далеко отойти от острова Эроманга, где находится операционная база туземцев.

Губернатор, король Малекарлии, коммодор Симкоо, полковник Стьюарт, образовавшие комитет обороны, сперва предлагали сделать вылазку. Но тогда пришлось бы пожертвовать слишком большим количеством защитников, а сейчас каждый человек на счету. Ждать пощады от этих дикарей нельзя, - так же как нельзя было ждать ее от хищников, заполонивших Стандарт-Айленд две недели назад. Вдобавок, чтобы легче было разграбить пловучий остров, туземцы могут попытаться посадить его на скалы Эроманга…

Через час нападающие находятся уже у решетки Миллиард-Сити. Они пробуют проломить ее, но она не поддается. Они пытаются перелезть через нее, но их отгоняют выстрелы защитников.

Поскольку не удалось застигнуть Миллиард-Сити врасплох, в ночном мраке оказывается не так-то просто прорвать линию обороны. Поэтому капитан Сароль отзывает туземцев на поля и в парк, где они будут дожидаться рассвета.

Между четырьмя и пятью утра горизонт на востоке начинает светлеть. Солдаты и моряки под начальством коммодора Симкоо и полковника Стьюарта разделились на две половины - одна остается в мэрии, другая сосредоточивается в сквере обсерватории, ибо можно предполагать, что капитан Сароль попытается в этом месте прорваться через ограду. А так как ни на какую помощь извне рассчитывать не приходится, надо любой ценой воспрепятствовать туземцам проникнуть в город.

Члены квартета присоединились к защитникам, которые идут за своими офицерами к самому концу Пятой авеню.

- Спастись от фиджийских каннибалов, - восклицает Пэншина, - и быть вынужденным защищаться от каннибалов новогебридских!..

- Ни черта, целиком-то они нас не слопают! - возражает Ивернес.

- О, я буду защищать себя до последнего кусочка! - вторит ему Фрасколен.

Себастьян Цорн молчит. Известно, что он думает обо всей этой истории, однако ничто не помешает ему выполнить свой долг.

Едва рассвело, как через решетку сквера начинается обмен выстрелами. Храбро отбиваются и защитники обсерватории. С обеих сторон уже есть жертвы. Из миллиардцев ранен в плечо Джем Танкердон, - рана легкая, и он не хочет покидать своего поста. Нэт Коверли и Уолтер сражаются в первых рядах, король Малекарлии, не обращая внимания на пули снайдерсов, старается взять на мушку Сароля, который все время в первых рядах туземцев.

По правде говоря, нападающих чересчур много! Все бойцы, которые имелись на Эроманга, Танна и соседних островах, вторглись в Миллиард-Сити. Впрочем, коммодору Симкоо удалось подметить одно благоприятное обстоятельство: Стандарт-Айленд не стоит на месте возле Эроманга, но под воздействием слабого течения движется к северной группе островов; было бы еще лучше, если б его уносило в открытое море.

Но время идет, туземцы удваивают усилия, и за щитникам, несмотря на героическое сопротивление, уже не удается сдерживать их. К десяти часам решетка сорвана. Коммодор Симкоо вынужден отступить перед воющей толпой, ворвавшейся в сквер, и отойти к мэрии, где придется обороняться, как в крепости.

Отступая, солдаты и моряки защищают каждую пядь. Может быть, теперь, прорвавшись за ограду, новогебридцы, увлеченные своими грабительскими инстинктами, рассеются по кварталам, что позволило бы миллиардцам получить хоть какое-нибудь преимущество...

Тщетная надежда! Капитан Сароль не позволяет туземцам бросаться в стороны. Продвигаясь по Первой авеню, они достигнут мэрии, и сопротивление осажденных будет окончательно сломлено. Когда капитан Сароль захватит мэрию, победа будет полная. Настанет час грабежа и убийств.

- Да... их слишком много! - повторяет Фрасколен, плечо которого задето ассагаем.

Стрелы сыплются дождем, пули тоже, отступление все продолжается.

К двум часам дня защитники отброшены к муниципальному скверу. С обеих сторон насчитывается до пятидесяти убитых, раненых вдвое или втрое больше. Здание муниципалитета пока еще не захвачено туземцами, защитники успели забаррикадироваться, отправив женщин и детей во внутренние помещения, где они будут в безопасности от стрел и пуль. Затем Сайрес Бикерстаф, король Малекарлии. коммодор Симкоо, полковник Стьюарт, Джем Танкердон, Нэт Коверли, их друзья, солдаты и моряки становятся у окон и с новой силой открывают огонь.

- Здесь надо держаться до конца, - говорит губернатор. - Это наш последний шанс... Теперь нас может спасти только чудо!

Капитан Сароль отдает приказ идти на приступ, считая, что успех обеспечен, хотя задача предстоит нелегкая. Действительно, двери очень прочны и без помощи артиллерии пробить их трудно. Туземцы бросаются на них с топорами, но огонь из окон не прекращается и наносит нападающим большие потери. Это не останавливает их предводителя. Если бы он был убит, может быть, его смерть изменила бы положение...

Проходит два часа. Мэрия продолжает сопротивляться. Ружейный огонь опустошает ряды осаждающих, но на месте убитых появляются все новые и новые. Тщетно самые умелые стрелки - Джем Танкердон и полковник Стьюарт - стараются попасть в капитана Сароля. Вокруг него падают люди, а он как будто неуязвим.

И не его настигает пуля снайдерса в разгар ожесточенной перестрелки, а Сайреса Бикерстафа. Сраженный выстрелом в самое сердце, он упал, успев произнести лишь несколько невнятных слов. Его отнесли в заднюю гостиную, где он вскоре испустил последний вздох. Так умер тот, кто был первым губернатором Стандарт-Айленда, умелым администратором, человеком большого и благородного сердца.

Приступ продолжается с удвоенной яростью. Под ударами топоров двери вот-вот поддадутся. Как предотвратить захват этого последнего оплота? Как спасти от ужасного избиения женщин, детей и всех остальных, укрывшихся там?

Король Малекарлии, Этель Симкоо, полковник Стьюарт советуются, не имеет ли смысла бежать через задние выходы. Но где искать прибежища?.. На батарее Кормы? Удастся ли до нее добраться?.. В одном из портов?.. Но ведь их захватили туземцы... А раненые, которых уж много, как оставить их?

В этот момент происходит счастливый случай, который может изменить положение.

Король Малекарлии вышел на балкон, не обращая внимания на пули и стрелы, которые дождем падают вокруг. Он вскидывает ружье и целится в капитана Сароля как раз в то мгновение, когда одна из дверей начинает поддаваться...

Капитан Сароль падает, убитый наповал.

Малайцы внезапно останавливаются, затем пятятся назад, унося с собою труп предводителя, и вся масса туземцев откатывается к решетке сквера.

Почти в то же самое время на другом конце Первой авеню раздаются громкие крики, и стрельба возобновляется там с удвоенной силой.

Что же случилось?.. Может быть, пиратов одолели защитники портов и батарей?.. Может быть, они устремились к городу и пытаются, несмотря на свою малочисленность, атаковать туземцев с тыла?..

- Кажется, стрельба у обсерватории усилилась!.. - замечает полковник Стьюарт.

- Эти негодяи получили какое-то подкрепление!.. - говорит коммодор Симкоо.

- Не думаю, - высказывает свое мнение король Малекарлии. - Кто же это стреляет?

- Да, там что-то новое! - восклицает Пэншина. - И притом новое в нашу пользу!..

- Смотрите, смотрите! - подхватывает Калистус Мэнбар. - Они начинают удирать...

- Ну, друзья мои, - восклицает король Малекарлии, - выгоним-ка этих негодяев из города... Вперед!..

Офицеры, солдаты, моряки спускаются в первый этаж и выбегают из парадных дверей...

Толпа дикарей уже очистила сквер, и они убегают, одни вдоль Первой авеню, другие по соседним улицам.

В чем же истинная причина столь быстрого и неожиданного поворота событий?.. Приписать ли ее гибели капитана Сароля?.. Потере ли руководства, происшедшей из-за его гибели?.. Неужели нападающие, имевшие такое количественное превосходство, могли настолько растеряться после смерти своего главаря, как раз в тот момент, когда, казалось, они уже захватили мэрию?

Почти двести моряков и солдат, возглавляемых коммодором Симкоо и полковником Стьюартом, а также Джем и Уолтер Танкердоны, Нэт Коверли, Фрасколен и его товарищи ведут наступление по Первой авеню, преследуя беглецов, которые даже не оборачиваются, чтобы выпустить последнюю стрелу, последнюю пулю, и бросают свои снайдерсы, луки, ассагаи.

- Вперед!.. Вперед!.. - громовым голосом кричит коммодор Симкоо.

На подступах к обсерватории выстрелы учащаются... Ясно, что там дерутся с ужасающим ожесточением.

Неужели Стандарт-Айленд получил помощь?.. Но какую?.. И откуда она могла прийти?..

Как бы там ни было, но нападавшие, охваченные необъяснимой паникой, повсюду обратились в бегство. Может быть, их атаковали подкрепления из Бакборт-Харбора?..

Да... около тысячи новогебридцев с острова Сандвич проникли на Стандарт-Айленд вместе с французскими колонистами.

Нечего удивляться тому, что членов квартета приветствовали на их родном языке, когда они встретились со своими мужественными соплеменниками!

Вот при каких обстоятельствах произошло это неожиданное и, можно сказать, почти чудесное вмешательство.

В течение всей предшествующей ночи и утра Стандарт-Айленд продолжал дрейфовать к острову Сандвич, где, как помнит читатель, находится процветающая французская колония. И вот, прослышав о нападении капитана Сароля на Стандарт-Айленд, колонисты сразу же решили с помощью тысячи туземцев, находившихся под их влиянием, поддержать защитников пловучего острова. Но переправиться на Стандарт-Айленд было невозможно из-за недостатка транспортных средств.

Можно представить себе радость честных колонистов, когда утром Стандарт-Айленд, уносимый течением, оказался в виду острова Сандвич! Колонисты тотчас же бросились к рыбачьим лодкам и переправились в Бакборт-Харбор, вслед за ними - туземцы, многие просто вплавь. К ним сразу присоединилась прислуга батарей Волнореза и Кормы, а также все, оставшиеся в портах. Через поля и парк устремились они к Миллиард-Сити, и благодаря их атаке мэрия не попала в руки нападающих, которые и так уже дрогнули из-за смерти капитана Сароля.

Еще через два часа банды новогебридцев, преследуемые со всех сторон, искали спасения уже только в море, куда они бросались, чтобы добраться вплавь до острова Сандвич. Большая часть при этом погибала под пулями милиции.

Теперь Стандарт-Айленду нечего опасаться: он спасся от грабежа, убийств, истребления.

Казалось бы, исход этого страшного дела должен был вызвать публичные проявления радости и благодарности. Но нет! О, эти странные американцы! Можно подумать, что конечный результат их нисколько не удивил... что они его предвидели... А ведь покушение капитана Сароля едва-едва не привело к ужасающей катастрофе!

Все же, можно полагать, главные владельцы Стандарт-Айленда молчаливо поздравляли себя с тем, что сохранили свою собственность стоимостью в два миллиарда, да еще теперь, когда брак Уолтера Танкердона с Ди Коверли вполне упрочивал будущее этого владения.

Отметим, что, когда жених и невеста свиделись вновь, они упали друг другу в объятия. Впрочем, никому не пришло в голову усмотреть здесь нарушение приличий: ведь они должны были стать мужем и женой еще двадцать четыре часа тому назад.

Но уж в том, как встречаются наши парижские музыканты и французские колонисты с острова Сандвич, не найти ничего похожего на ультраамериканскую сдержанность. Какие рукопожатия! Какие поздравления получает Концертный квартет от своих соплеменников! Правда, пули помиловали артистов, но эти две скрипки, альт и виолончель храбро выполняли свой долг. Что касается добрейшего Атаназа Доремюса, спокойно остававшегося в зале казино, то ведь он ждал там учеников, которые упорно не появляются... И кто его за это упрекнет?..

Единственное исключение - господин директор. Хоть он и сверхъянки, а радуется просто исступленно. Что же тут странного? В его жилах течет кровь знаменитого Барнума, и, разумеется, потомок такого предка не обладает хладнокровием своих североамериканских сограждан!

Когда все кончилось, король Малекарлии вместе с королевой вернулся в свой дом на Тридцать седьмой авеню; там совет именитых граждан выскажет ему свою благодарность, которой вполне заслуживает его мужество и преданность общему делу.

Итак, Стандарт-Айленд дел и невредим. Спасение стоило ему дорого: Сайрес Бикерстаф пал в разгаре битвы, среди моряков и солдат - около шестидесяти убитых или раненных пулями и стрелами, почти столько же жертв среди храбро сражавшихся служащих, рабочих и торговцев. Все население оплакивает убитых, и на «жемчужине Тихого океана» сохранят о них долгую память...

Впрочем, со свойственной им быстротой в выполнении раз принятого решения, миллиардцы быстро приведут все в порядок. Придется задержаться на несколько дней у острова Сандвич, и все следы этой кровавой битвы будут стерты.

Пока же установлено полное согласие в вопросе о военном руководстве, которое остается за коммодором Симкоо. Здесь не возникает никаких трудностей, не может быть никакого соперничества. Ни мистер Джем Танкердон, ни мистер Нэт Коверли в данном случае ни на что не притязают. Позже последуют выборы, которые и решат важный вопрос о губернаторе Стандарт-Айленда.

На следующий день к набережной Штирборт-Харбора стеклось все население на торжественную церемонию.

Трупы малайцев и туземцев просто бросают в море, но с останками граждан, погибших при защите пловучего острова, так поступить нельзя. Их тела разысканы, перенесены в католический или протестантский храм, и там произведены подобающие церемонии. И губернатор Сайрес Бикерстаф и самые скромные из граждан почтены теми же молитвами и той же скорбью.

Затем погребальный груз поручается одному из быстроходных судов Стандарт-Айленда, и корабль отплывает, увозя драгоценные останки в бухту Магдалены, где они будут похоронены в христианской земле.

Третьего марта Стандарт-Айленд покинул остров Сандвич. Перед отплытием миллиардцы говорили слова горячей благодарности французским колонистам и их туземным союзникам: друзьями они встретятся вновь; с братьями прощаются Себастьен Цорн и его товарищи на этом острове Ново-Гебридской группы, который отныне войдет в число островов, ежегодно посещаемых Стандарт-Айлендом.

Под наблюдением коммодора Симкоо быстро сделаны все необходимые исправления. Впрочем, повреждения оказались незначительными. Машины энергетических установок в полном порядке. Наличный запас нефти обеспечивает работу динамо еще на много недель. К тому же пловучий остров скоро попадет в ту часть Тихого океана, откуда по подводным кабелям можно связаться с бухтой Магдалены. Поэтому можно сказать с уверенностью, что плавание закончится благополучно. Не пройдет и четырех месяцев, как Стандарт-Айленд прибудет к берегам Америки.

- Будем надеяться... - произносит Себастьен Цорн, -слушая, как г-н директор расточает свое обычное красноречие насчет блестящего будущего, которое предстоит прославленному пловучему сооружению.

- Но, - замечает при этом Калистус Мэнбар, - какой мы получили урок!.. Эти малайцы, такие услужливые, и этот капитан Сароль - кто бы их заподозрил!.. Нет, Стандарт-Айленд предоставил убежище иностранцам в последний раз.

- А если встретятся потерпевшие кораблекрушение?.. - спрашивает Пэншина.

- Друг мой, я теперь не верю ни в потерпевших кораблекрушение, ни даже в самые кораблекрушения!

Однако из того, что коммодору Симкоо, как и прежде, поручено управлять машинами пловучего острова, вовсе не следует, что в его руках находится и гражданское управление. После смерти Сайреса Бикерстафа в Миллиард-Сити нет больше мэра, и, как известно, прежние помощники не сохранили своих полномочий. Следовательно, придется назначить нового губернатора.

Кроме того, раз некому совершать гражданские акты, то нельзя заключить брак между Уолтером Танкердоном и мисс Ди Коверли. Вот еще одна трудность, возникшая из-за махинаций негодяя Сароля! А ведь не только будущие молодожены, но и все именитые граждане Миллиард-Сити и все население заинтересовано в скорейшем завершении этого дела. В нем - одна из важнейших гарантий будущего. Медлить нельзя, ибо Уолтер Танкердон уже поговаривает о том, чтобы сесть на один из пароходов Штирборт-Харбора и доплыть вместе с членами обоих семейств до ближайшего архипелага, где любой мэр совершит брачную церемонию!.. Черт побери! Да их сколько угодно и на Самоа, и на Тонга, и на Маркизских островах, а плыть туда меньше недели, если идти на всех парах...

Люди умудренные стараются образумить нетерпеливого молодого человека. Сейчас идет подготовка к выборам... Через несколько дней Стандарт-Айлендом начнет управлять новый губернатор... Первым его актом в должности мэра будет торжественное совершение долгожданного брака... Возобновятся празднества по прежней программе... Мэра!.. Мэра!.. Единый крик рвется из всех уст!..

- Только бы избрание мэра не разбудило былых распрей... они, может быть, не совсем затухли!.. - говорит Фрасколен.

Нет, этого не может быть, и Калистус Мэнбар готов, как говорится, «в лепешку расшибиться», чтобы довести дело до благополучного окончания.

- Да в конце концов, - восклицает он, - наши влюбленные-то на что?.. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что любовь окажется сильнее борьбы самолюбий?

Стандарт-Айленд продолжает идти в северо-восточном направлении, к пункту, в котором перекрещиваются двенадцатая южная параллель и сто семьдесят пятый западный меридиан. К этому именно месту были вызваны последними каблограммами, отправленными еще до стоянки на Новых Гебридах, корабли из бухты Магдалены с новым запасом горючего и продовольствия. Впрочем, вопрос о запасах не слишком заботит коммодора Симкоо. Их хватит больше чем на месяц, и на этот счет беспокоиться нечего. Правда, давно уже не поступает известий из-за границы. Газетам нечем заполнять отдел внешней политики. «Старборд-кроникл» жалуется, и «Нью-геральд» горюет... Ничего не поделаешь! Разве Стандарт-Айленд сам по себе не целый мирок, - какое ему дело до того, что происходит в других частях земного шара? Быть может, ему внушают зависть политические страсти?.. Ну, скоро их и здесь будет достаточно... возможно даже, сверх всякой меры!

И правда, начинается избирательная кампания. Усиленной обработке подвергаются все тридцать членов совета именитых граждан, где левобортники и правобортники насчитывают равное число представителей. Сейчас уже совершенно ясно, что выборы нового губернатора приведут к большим разногласиям, ибо соперниками опять будут Джем Танкердон и Нэт Коверли.

В течение нескольких дней происходят подготовительные совещания. С самого начала выясняется, что самолюбие обоих кандидатов не даст возможности договориться. Глухое волнение царит в Миллиард-Сити и в портах. Агенты обеих частей города стараются возбудить население, чтобы оказать давление на именитых граждан. Время идет, но не похоже, чтобы дело кончилось миром. А вдруг Джем Танкердон и наиболее влиятельные левобортники попытаются теперь навязать свои идеи, отвергнутые главными правобортниками и провести свой злополучный проект - превратить Стандарт-Айленд в промышленное и торговое предприятие?.. Другая часть острова с этим никогда не согласится! Короче говоря, - иногда кажется, что одолевает партия Коверли, иногда представляется, что перевес на стороне партии Танкердона. Отсюда брань и взаимные упреки, взаимное раздражение в обоих лагерях, заметное охлаждение между двумя семьями, - охлаждение, которого Уолтер и мисс Ди не желают даже замечать. Какое им дело до всей этой политической возни?..

Есть, однако, очень простой способ устроить все к общему удовольствию и по крайней мере разрешить вопрос о власти; надо объявить, что оба соперника будут выполнять губернаторские функции по очереди - полгода один, полгода другой; пусть даже по целому году, если так покажется лучше. Зато никакого соперничества уже не будет, оно уступит место договоренности, которая вполне удовлетворит обе партии. Но решения, внушаемые здравым смыслом, никогда не пользуются успехом в нашем грешном мире, и хотя Стандарт-Айленд независим от земных материков, он тем не менее подвержен всем страстям, присущим человеческому роду.

- Вот, - сказал однажды Фрасколен своим товарищам, - вот они, те осложнения, которых я опасался.

- А какое нам дело до всех этих споров! - ответил Пэншина. - Мы-то какой ущерб от них потерпим?... Через несколько месяцев мы будем уже в бухте Магдалены, наш ангажемент окончится, и каждый из нас благополучно ступит на твердую землю... с миллиончиком в кармане.

- Если не произойдет какая-нибудь катастрофа! - вставляет неукротимый Себастьен Цорн. - Разве на такой пловучей штуковине можно быть уверенным в завтрашнем дне?.. После столкновения с английским кораблем - нападение хищных зверей, после зверей - нашествие новогебридцев, после туземцев...

- Да когда же ты перестанешь каркать? - восклицает Ивернес. - Замолчи, или мы заткнем тебе рот.

Тем не менее приходится пожалеть о том, что свадьба Танкердон - Коверли не была отпразднована в назначенный день. Семьи объединила бы новая связь, и, вероятно, атмосфера легко разрядилась бы… Вмешательство молодоженов помогло бы еще больше... Но все равно общественное возбуждение скоро придет к концу: выборы должны состояться 15 марта.

Коммодор Симкоо со своей стороны хлопочет о сближении между двумя частями города. Но коммодора просят не вмешиваться в то, что его не касается. Ему надо вести по морям этот пловучий остров, пусть он его и ведет!.. Ему надо избегать подводных камней и мелей, пусть он их избегает!.. Политика - вовсе не его дело.

Коммодору Симкоо остается только подчиниться.

Религиозные распри тоже начали играть свою роль, и духовенство вмешивается теперь в политику больше, чем ему пристало бы. А ведь протестантская церковь и католический собор, пастор и епископ жили доселе в таком добром согласии!

Само собою разумеется, что газеты тоже вступили в бой: «Нью-геральд» сражается за Танкердонов, «Старборд-кроникл» - за Коверли. Чернила текут рекой, и к ним, пожалуй, еще примешается кровь!.. Разве мало ее пролилось на девственную почву Стандарт-Айленда во время борьбы с новогебридскими дикарями?..

В общем же, население больше интересуется женихом и невестой, чей роман прервался на первой главе. Но что можно сделать для того, чтобы упрочить их счастье? Отношения между обеими частями Миллиард-Сити уже прекратились. Ни приемов, ни приглашений, ни музыкальных вечеров. Если так будет продолжаться, инструменты Концертного квартета заплесневеют в футлярах и наши артисты будут получать свои огромные гонорары, не пошевелив пальцем.

Господина директора грызет смертельная тревога, хотя он не желает в этом сознаться. Положение, его ложное, он и сам это чувствует. Все свои способности он употребляет на то, чтобы не оказаться в плохих отношениях ни с теми, ни с другими, - а ведь это верный способ оказаться в плохих отношениях со всеми.

К 12 марта Стандарт-Айленд уже основательно приблизился к экватору, но все еще не достиг широты, где может сойтись с кораблями, посланными из бухты Магдалены. Выборы назначены на 15-е. Хотелось бы, чтобы корабли подоспели до наступления этой даты.

Тем временем и правобортники и левобортники подсчитывают и прикидывают возможное число голосов. И все указывает, что голоса разделятся поровну. Ни один кандидат не соберет большинства, если та или другая сторона не потеряет хотя бы несколько голосов. И дело как раз в том, что голоса эти держатся .на своей стороне так же крепко, как зубы у тигра в челюсти.

Тут вдруг возникает гениальная мысль. Она как будто сразу зародилась у всех тех, с которыми не предполагалось советоваться. Мысль эта проста, благоразумна, она положит конец распрям соперников. Сами кандидаты наверняка согласятся на этот столь справедливый исход.

Почему бы не предложить управление Стандарт-Айлендом королю Малекарлии? Он мудрец, человек большого и широкого ума. Его терпимость и его философия скажутся лучшей защитой при любых неожиданностях в будущем. Он знает людей, потому что близко сталкивался с ними. Он понимает, что надо считаться с их слабостями и с их неблагодарностью. Он не честолюбец, и ему никогда не придет в голову подменить личной властью демократические учреждения общественного строя на пловучем острове. Он будет просто председателем административного совета нового акционерного общества «Танкердон, Коверли и К^о».

Большая группа купцов и должностных лиц Миллиард-Сити, к которой присоединяются несколько офицеров и портовых моряков, решает пойти к королю-согражданину и обратиться к нему с этим предложением. Их величества принимают депутацию в нижней гостиной своего дома на Тридцать девятой авеню. Депутация выслушана благосклонно и тут же получает решительный отказ. Свергнутые властители припоминают прошлое, и это решает дело.

- Благодарю вас, господа, - говорит король. - Ваша просьба тронула нас обоих, но мы счастливы сейчас и надеемся, что и в будущем наше счастье не будет нарушено. Подумайте только! Ведь мы покончили с иллюзиями, с которыми связана любая власть. Теперь я простой астроном и не хочу быть ничем иным.

После такого твердого ответа настаивать больше не имеет смысла, и депутация удаляется.

Перед самым голосованием возбуждение умов, еще усиливается. Ни о какой договоренности не может быть и речи. Сторонники Джема Танкердона и Нэта Коверли избегают встречаться друг с другом даже на улице. Из одной части города в другую просто перестали ходить. Правобортники и левобортники не переступают Первой авеню. Миллиард-Сити разделился на два враждебных стана. Единственный человек, который бегает и туда и сюда, расстроенный, изнуренный, подавленный, получая щелчки и справа и слева, это охваченный отчаянием директор управления искусств и развлечений Калистус Мэнбар. И три-четыре раза в день он появляется, как потрепанный бурей корабль, в гостиных казино, где квартет донимает его своими тщетными утешениями.

Что касается коммодора Симкоо, то он ограничивается порученной ему деятельностью. Он ведет пловучий остров по установленному маршруту. Испытывая величайшее отвращение к политике, он согласится на любого губернатора. Его офицеры, так же как и офицеры полковника Стьюарта, проявляют, подобно ему, полнейшую незаинтересованность в вопросе, вокруг которого кипят такие страсти. Стандарт-Айленду нечего опасаться военных переворотов.

Тем временем члены совета именитых беспрерывно заседают в мэрии, обсуждают кандидатуры и ссорятся между собою. Дело доходит до личных выпадов. Полиции приходится принимать кое-какие меры, ибо с утра до вечера перед зданием муниципалитета толпятся люди и подчас слышны угрожающие выкрики.

Кроме того, повсюду разнеслась весьма печальная новость: вчера Уолтер Танкердон явился в особняк Коверли, и его не приняли. Жениху и невесте запрещено видеться друг с другом, и уж если брак не совершился до нападения новогебридских банд, кто осмелится утверждать, что он вообще когда-либо совершится?..

Наконец наступает 15 марта. В большом зале мэрии начинаются выборы. Взволнованная толпа собирается в сквере, как некогда население Рима собиралось перед Квиринальским дворцом, где конклав кардиналов выбирал нового папу.

К чему приведет последнее обсуждение кандидатур? Предварительные наметки возможного распределения голосов попрежнему указывают на то, что голоса распределятся поровну. Что же произойдет, если правобортники останутся верны Нэту Коверли, а левобортники будут, как и прежде, стоять за Джема Танкердона?

Великий день настал. Между часом и тремя нормальная жизнь на Стандарт-Айленде приостанавливается. Толпа, состоящая из пяти-шести тысяч человек, взволнованно шумит под окнами муниципалитета. Ожидают результатов голосования в совете именитых, - результатов, которые будут немедленно сообщены по телефону в обе части города и в оба порта.

Первый тур голосования происходит в час тридцать пять.

Кандидаты получают равное число голосов.

Через час - второй тур.

Он ни в малейшей степени не изменяет результатов первого тура.

В три часа тридцать пять - третий и последний тур.

И на этот раз ни один из кандидатов сверх своей половины голосов не получает ни одного лишнего голоса.

Тогда члены совета расходятся, и правильно делают. Если бы они продолжали заседать, то при охватившем их возбуждении они могли бы сцепиться друг с другом.

Когда они проходят через сквер, направляясь, кто в особняк Танкердона, кто в особняк Коверли, толпа встречает их крайне неодобрительным ропотом.

Надо же, однако, как-то выйти из этого положения, которое не может длиться долее. Оно причиняет слишком большой ущерб интересам Стандарт-Айленда.

- Между нами, - говорит Пэншина товарищам, узнав от г-на директора результаты трех туров голосования, - мне кажется, есть очень простой способ разрешить этот вопрос.

- Какой же?.. - спрашивает Калистус Мэнбар, в отчаяний воздевая руки к небу. - Какой?..

- Разрезать остров посередине... разделить его на две равные половины, как лепешку, и обе половины поплывут каждая в свою сторону с избранным ею губернатором.

- Разрезать наш остров!.. - восклицает г-н директор так, словно Пэншина предложил ампутировать одну из его конечностей.

- С помощью молотка и клещей-кусачек, - объясняет «Его высочество», - лишние болты будут вынуты, и вопрос разрешится очень просто, а на поверхности Тихого океана вместо одного пловучего острова окажется два.

Даже в таких тревожных обстоятельствах этот Пэншина, видимо, не способен проявить серьезность!

Если его совету нельзя последовать в материальном смысле, если нельзя пустить в ход молоток и клещи-кусачки и разъединить кессоны пловучего острова вдоль оси по Первой авеню - от батареи Волнореза до батареи Кормы, - то все-таки надо признать, что в моральном смысле разделение острова уже произошло. Левобортники и правобортники стали так же чужды друг другу, как если бы их разъединяли сотни морских миль. Тридцать именитых и в самом деле решили голосовать порознь, раз уж им никак не столковаться. Джем Танкердон избран губернатором своей стороны, которой он и будет управлять, как ему вздумается. Нэт Коверли избран губернатором своей, и он станет управлять ею, как ему заблагорассудится. Каждая сторона сохранит свои порт, свои корабли, своих офицеров, своих солдат, своих служащих, своих торговцев, свою энергетическую установку, свои машины, свои двигатели, своих механиков, своих монтеров. Каждый кусок будет сам себе владыка.

Все это допустимо, но как раздвоиться коммодору Симкоо и г-ну директору Калистусу Мэнбару, которые должны выполнять свои функции так, чтобы все были довольны?

Правда, последнему не стоит беспокоиться. Его должность будет отныне только синекурой. Может ли подниматься вопрос о празднествах и развлечениях, когда над Стандарт-Айлендом нависает угроза гражданской войны, ибо примирение стало невозможным?

Это подтверждается и таким признаком: 17 марта газеты сообщили об окончательном разрыве помолвки между Уолтером Танкердоном и мисс Ди Коверли.

Да, разрыв - несмотря на их просьбы, несмотря на их мольбы! Вопреки утверждению, высказанному однажды Калистусом Мэнбаром, - любовь побеждена! Так нет же! Уолтер и мисс Ди не разлучатся... Они убегут прочь из дома... Они уедут венчаться за границу... Они в конце концов найдут в мире такой уголок, где можно быть счастливыми без всех этих тягостных миллионов!

Однако после избрания губернаторами Джема Танкердона и Нэта Коверли маршрут Стандарт-Айленда не изменился. Коммодор Симкоо продолжает держать направление на северо-восток. Когда Стандарт-Айленд прибудет в бухту Магдалены, весьма вероятно, многие миллиардцы предпочтут вернуться на материк искать спокойствия, которого уже не может дать им «жемчужина Тихого океана». Может быть, пловучий остров и вовсе будет покинут всем своим населением?.. И тогда с ним совсем покончат, его пустят с молотка, его продадут на вес, как старый, никому не нужный железный лом, и отправят в переплавку!

Пожалуй, так и случится, но пока осталось пройти еще пять тысяч миль, что означает около пяти месяцев плавания. А вдруг за это время маршрут будет изменен по прихоти или упрямству вожаков? К тому же население заражено духом мятежа. Что, если дело дойдет до рукопашных схваток между левобортниками и правобортниками, до ружейной стрельбы, которая зальет человеческой кровью металлические мостовые Миллиард-Сити?

Нет, без сомнения, так далеко партии не пойдут! Новой гражданской войны, пусть даже не между Севером и Югом, а всего лишь между правым и левым бортом Стандарт-Айленда, не будет... И тем не менее роковой час пробил и нависает угроза самой настоящей катастрофы.

Утром 19 марта коммодор Симкоо ждет в своем кабинете в обсерватории, чтобы ему сообщили первые сведения о местонахождении Стандарт-Айленда, который, по его мнению, подошел уже близко к тем местам, где должны встретиться корабли с припасами. Наблюдатели с верхушки башни, следящие за горизонтом по всей окружности, сообщат об этих пароходах, как только они появятся. Вместе с коммодором в обсерватории сейчас король Малекарлии, полковник Стьюарт, Себастьен Цорн, Пэншина, Фрасколен, Ивернес, несколько офицеров и служащих, из числа тех, кого можно, назвать нейтральными, так как они не принимают участия во внутренних распрях. Для них самое главное - поскорее добраться до бухты Магдалены, где, наконец, прекратится это неприятное состояние.

Вдруг раздаются два телефонных звонка, и коммодору передают два приказа. Они исходят из мэрии, где Джем Танкердон со своими главными сторонниками распоряжается в правой половине, а Нэт Коверли со своими - в левой. Оттуда они и управляют Стандарт-Айлендом, причем распоряжения их - что не удивительно - во всем противоречат друг другу.

В это самое утро вопрос о маршруте, который, казалось бы, не должен был вызывать разногласий между двумя губернаторами, так и не удалось разрешить. Один - Нэт Коверли - решил, что Стандарт-Айленд должен держать направление на северо-восток, к архипелагу Гилберта. Другой - Джем Танкердон, - упорствуя в своем стремлении завязывать торговые отношения, захотел идти на юго-запад, в район Австралии.

Вот до чего дошли оба соперника, а их друзья клянутся оказывать им поддержку во всем.

Получив два приказа, одновременно посланных в обсерваторию, коммодор говорит:

- Произошло то, чего я так боялся.

- И чего нельзя допускать в интересах всего населения, - добавляет король Малекарлии.

- Как же вы поступите?.. - спрашивает Фрасколен.

- Черт побери, - восклицает Пэншина, - ужасно любопытно знать, как вы сманеврируете, господин Симкоо!

- Дело дрянь, - замечает Себастьен Цорн.

- Сперва сообщим Джему Танкердону и Нэту Коверли, - отвечает коммодор, - что приказы невыполнимы, так как они противоречат один другому. Впрочем, лучше будет, чтобы Стандарт-Айленд стоял на месте в ожидании кораблей, которым здесь назначена встреча!

Этот весьма мудрый ответ немедленно передан по телефону в мэрию.

Проходит час, и никаких других сообщений обсерватория не получает. Весьма вероятно, что оба губернатора отказались от намерения повернуть остров по-своему...

И вдруг весь корпус Стандарт-Айленда начинает как-то странно дрожать... Чем это вызвано?.. Тем, что Джем Танкердон и Нэт Коверли дошли в своем упрямстве до последней черты.

Все собравшиеся в кабинете коммодора переглядываются, превратившись в вопросительные знаки.

- Что случилось?.. Что случилось?..

- Что случилось?.. - говорит коммодор Симкоо, пожимая плечами. - Случилось то, что Джем Танкердон послал свой приказ непосредственно мистеру Уотсону, главному механику Бакборт-Харбора, а Нэт Коверли - другой приказ, совершенно противоположный, мистеру Сомуа, главному механику Штирборт-Харбора. Один велел идти вперед, на северо-восток, другой приказал дать задний ход, чтобы двинуться на юго-запад. В результате же Стандарт-Айленд вертится на месте, и верчение будет продолжаться до тех пор, пока не прекратятся причуды двух упрямцев.

- Замечательно! - восклицает Пэншина. - Все и должно было кончиться вальсом!.. Вальс твердолобых!.. Атаназ Доремюс может подать в отставку!.. Миллиардцам его уроки больше не нужны!..

Быть может, такое нелепое, в какой-то степени даже комическое положение и могло вызвать смех. Но, к сожалению, утверждает коммодор, этот двойной маневр крайне опасен. Десять миллионов лошадиных сил тянут Стандарт-Айленд в противоположные стороны, с риском разорвать его на части.

Действительно, машины работают во всю свою мощь, винты крутятся с максимальной скоростью, и это чувствуется по дрожанию стальной подпочвы. Если вообразить себе запряжку, где одна из лошадей мчится вперед по крику «но! но!», а другая пятится назад по окрику «тпру! тпру!», то легко можно представить, что происходит с островом!

Между тем движение ускоряется. Стандарт-Айленд продолжает вращаться вокруг своей оси. Парк и поля описывают концентрические круги; пункты, расположенные на побережье, по окружности острова, перемещаются со скоростью от десяти до двенадцати миль в час.

Не стоит пытаться пробудить здравый смысл в механиках, которые своим управлением вызывают это вращение. Коммодор Симкоо не имеет над ними никакой власти. Они повинуются голосу тех же страстей, что и все прочие правобортники и левобортники. Верные слуги своих хозяев, мистер Уотсон и мистер Сомуа будут держаться до конца, машина против машины, динамо против динамо.

И вот начинается неприятное явление, которое могло бы прояснить головы уже одним тем, что от него становится мутно на сердце.

Вследствие вращения Стандарт-Айленда многие миллиардцы, в особенности миллиардки, начинают испытывать во всем своем существе некое непонятное смятение. У людей обнаруживаются мучительные приступы тошноты и рвоты; особенно это чувствуется в тех домах, которые удалены от центра и где, следовательно, сильнее сказывается вращательное движение.

Надо признаться, что такие архикомические последствия заставляют Ивернеса, Пэншина и Фрасколена хохотать до упаду, несмотря на то, что общее положение становится все более и более критическим. И действительно, «жемчужине Тихого океана» угрожает теперь физический распад, который может оказаться пострашнее морального разрыва.

Что касается Себастьена Цорна, то под влиянием непрекращающегося вращения он все бледнеет... бледнеет... «С него сходит краска», по выражению Пэншина, а к горлу подступает тошнота. Да неужели же этой подлой шутке так и не будет конца?.. Чувствовать себя пленником на огромном вертящемся столе, который, не в пример вертящимся столикам спиритов, даже не обладает даром предсказывать будущее...

В течение целой бесконечной недели Стандарт-Айленд не переставал вращаться вокруг центра, а центр его - Миллиард-Сити. Поэтому город всегда полон народа, который ищет в нем спасения от тошноты - ведь в средней части острова вращение ощущается меньше всего. Тщетно коммодор Симкоо и полковник Стьюарт пытались вмешаться в распрю между двумя мэрами, засевшими в одном муниципалитете. Ни один не пожелал спустить флага... Воскресни сам Сайрес Бикерстаф, - и его усилий оказалось бы недостаточно, чтобы поколебать это ультраамериканское упрямство.

А в довершение всех бед, в течение последних восьми дней небо все время затянуто облаками и поэтому нельзя определить широту и долготу... Коммодор Симкоо не знает теперь точного местоположения Стандарт-Айленда. Мощные гребные винты тянут его в противоположные стороны, слышно, как дрожат самые стенки кессонов. Жители не решаются расходиться по домам. Они переселились под открытое небо. Парк переполнен людьми. С одной стороны раздаются крики: «Ура Танкердону!», с другой: «Ура Коверли!» Глаза мечут искры, кулаки сжимаются. Неужели среди окончательно обезумевшего населения начнется гражданская война со всеми ее ужасами?

Как бы там ни было, ни те, ни другие не желают видеть близкой опасности. Никто не уступит, пусть даже «жемчужина Тихого океана» разлетится на тысячу кусков! Она будет вертеться и вертеться, пока динамо из-за отсутствия тока не перестанут вращать винты...

Среди всеобщего возбуждения, не принимая в нем никакого участия, Уолтер Танкердон терзается ужасной тревогой. Не из-за себя, а из-за мисс. Ди Коверли страшится он внезапного взрыва, который может уничтожить Миллиард-Сити. Уже неделю он не виделся с той, которая была его невестой и должна была стать его женой. Сколько раз в полном отчаянии умолял он отца не упорствовать и отменить свое злосчастное распоряжение. Но Джем Танкердон прогнал его, не желая ничего слышать.

В ночь с 27 на 28 марта, воспользовавшись темнотой, Уолтер пытается пробраться к молодой девушке. Он хочет быть рядом с ней, если произойдет катастрофа. Проскользнув через толпу, заполняющую Первую авеню, он проникает во вражескую часть города, чтобы добраться до особняка Коверли...

Перед самым рассветом взрыв чудовищной силы сотрясает атмосферу до самых высоких ее слоев. Не выдержав непосильной нагрузки, котлы левого борта взлетели на воздух вместе со всеми машинными зданиями. И так как источник электрической энергии с этой стороны внезапно иссяк, половина Стандарт-Айленда погрузилась в глубочайший мрак...

Если машины Бакборт-Харбора вышли теперь из строя вследствие взрыва котлов, то машины Штирборт-Харбора в целости и ничуть не повреждены. Правда, это все равно что остаться вовсе без двигателей. Имея винты только с правого борта, Стандарт-Айленд будет попрежнему кружиться на месте, не продвигаясь вперед.

Несчастный случай в Бакборт-Харборе еще ухудшил дело. Ведь если бы обе машины Стандарт-Айленда могли работать одновременно, достаточно было бы соглашения между партией Танкердона и партией Коверли, чтобы покончить с таким положением вещей. Двигатели вновь обрели бы добрую привычку работать в лад, и пловучий остров, потеряв всего несколько дней, снова взял бы направление на бухту Магдалены.

Теперь же совсем другое дело. Даже если бы соглашение и состоялось, плавание становится невозможным, так как коммодор Симкоо не располагает двигателем достаточно мощным, чтобы вывести остров из этих далеких морей.

И если бы еще Стандарт-Айленд в течение последней недели действительна оставался неподвижным, если бы ему удалось встретиться с долгожданными пароходами, тогда, возможно, он достиг бы Северного полушария...

Но это не так. Сегодня астрономические наблюдения показали, что за время длительного вращения вокруг своей оси Стандарт-Айленд переместился в южном направлении. От двенадцатой параллели он продрейфовал к семнадцатой.

Действительно, между Ново-Гебридским и Фиджийским архипелагами существуют течения, возникающие благодаря близости обоих архипелагов друг к другу и распространяющиеся к юго-востоку. Пока машины работали согласно, Стандарт-Айленд без труда преодолевал эти течения. Но с момента, когда началось вращение, пловучий остров стало неодолимо относить к тропику Козерога.

Узнав это, коммодор Симкоо не стал скрывать серьезности положения от всех честных людей, которых мы назвали нейтральными. И вот что он им сказал:

- Нас отнесло на пять градусов к югу. Между тем здесь, на Стандарт-Айленде, я не в состоянии сделать того, что может сделать моряк на пароходе, если его машины остановились. Наш остров не имеет парусного оснащения, которое позволило бы использовать силу ветра, и мы сейчас во власти течения. Куда оно нас занесет? Не знаю. И пока пароходы, посланные из бухты Магдалены, тщетно ищут нас в условленном месте, мы со скоростью восьми или десяти миль в час дрейфуем в сторону самых пустынных и отдаленных областей Тихого океана.

Так в нескольких фразах Этель Симкоо определил обстоятельства, которые он бессилен изменить. Пловучий остров подобен теперь гигантскому обломку кораблекрушения, отданному на произвол течений. Если течение направляется на север, его отнесет к северу, если оно распространяется к югу, он попадет на юг, - и может даже оказаться у крайних пределов Южного полярного моря. И тогда...

Положение вещей скоро становится известно населению - и в Миллиард-Сити и в обоих портах. Все остро ощущают, чем оно грозит. Страх перед новой опасностью производит - что весьма свойственно человеческой природе - некоторое умиротворение в умах. Теперь уже никто не помышляет о кровавых братоубийственных схватках, и если ненависть между противниками не угасла, она все же не выльется в насильственные действия. Мало-помалу жители возвращаются к себе - в свою часть города, в свой квартал, в свой дом, а Джем Танкердон и Нэт Коверли отказываются от борьбы за первенство. Поэтому по предложению самих губернаторов совет именитых принимает единственно разумное решение, которое подсказывают обстоятельства: он передает бразды правления коммодору Симкоо, и этому одному руководителю отныне доверяется спасение Стандарт-Айленда от гибели.

Этель Симкоо без колебаний принимает на себя эту обязанность. Он рассчитывает на самоотверженность своих друзей, своих офицеров, всего своего персонала. Но что может он предпринять на огромном пловучем сооружении площадью в двадцать семь квадратных километров, которое потеряло управление, лишившись двигательной силы?..

И, в общем, не есть ли все это окончательный приговор Стандарт-Айленду, который считался до последнего времени шедевром кораблестроительного искусства, а теперь стал игрушкой ветра и волн?

Правда, в происшествии повинны не силы природы, ибо с первых же своих дней «жемчужина Тихого океана» всегда победоносно противостояла ураганам, бурям и циклонам. Причиной всему - внутренние разногласия, борьба миллиардеров за власть, исступленное упрямство, с которым одни рвались на юг, а другие на север! Только их ни с чем не соизмеримая глупость привела к взрыву котлов!

Но что толку в упреках? Прежде всего надо отдать себе отчет в размере аварии, которая произошла в Бакборт-Харборе. Коммодор Симкоо собирает своих офицеров и инженеров. К ним присоединяется король Малекарлии. Король-философ ничуть не удивлен, что людские страсти привели к такой катастрофе!

Комиссия направляется туда, где возвышались энергетическая установка и машинное помещение. Взрыв выпаривательных аппаратов, подвергшихся крайнему перегреву, все уничтожил, явившись к тому же причиной гибели двух механиков и шести кочегаров. Столь же безнадежно вышла из строя установка, вырабатывавшая электрическую энергию для самых различных потребностей этой половины Стандарт-Айленда. К счастью, динамо правого борта продолжают еще работать, и, по словам Пэншина, Стандарт-Айленд «отделался потерей одного глаза»!

- Это так, - добавляет Фрасколен, - но мы потеряли также одну ногу, а на той, что осталась, далеко не уйдешь.

Сразу окриветь и охрометь - это уж слишком.

Из обследования приходится сделать вывод, что гак как повреждения исправить невозможно, то и дрейфу к югу нельзя положить конец. Остается ждать, чтобы Стандарт-Айленд выбрался сам из этого течения, уносящего его за пределы тропической зоны.

Определив повреждения, Этель Симкоо решил проверить и состояние металлического остова. Не пострадали ли кессоны от вращательного движения, которое сотрясало их в течение последней недели? Не расселись ли в пазах стальные листы, не выскочили ли стальные заклепки?.. Если где-нибудь появилась течь, то надо по возможности заткнуть щели...

Инженеры приступают ко второму обследованию. Их доклады коммодору Симкоо малоутешительны. В ряде мест от растяжения треснули пластины и разошлись швы. Вывалились тысячи болтов, образовались разрывы. Некоторые отсеки уже наполнились водой. Но так как ватерлиния не понизилась, то устойчивости металлической почвы серьезная опасность не грозит и новые владельцы Стандарт-Айленда могут быть спокойны за свое владение. Больше всего щелей у батареи Кормы. Что касается Бакборт-Харбора, то один из его молов поглощен океаном при взрыве... Но Штирборт-Харбор невредим и может предоставить кораблям надежное убежище от океанских волн.

Отданы распоряжения в кратчайший срок привести в порядок все, что можно исправить. Необходимо успокоить население относительно устойчивости Стандарт-Айленда. Достаточно, даже более чем достаточно, и того, что за отсутствием двигателей левого борта Стандарт-Айленд не может направиться к ближнему берегу. Но тут уж ничего не поделаешь.

Остается самый важный вопрос - как спастись от голода и жажды?.. Надолго ли хватит запасов - на месяц?.. на два?

Вот что установил коммодор Симкоо.

Недостатка воды опасаться нечего. Хотя одна из опреснительных установок уничтожена взрывом, другая продолжает работать и может удовлетворить все потребности.

Что касается съестных припасов, то здесь положение менее утешительно. После подсчетов выясняется, что хватит их не более чем на месяц, если посадить все десятитысячное население на строгий рацион. За исключением фруктов и овощей, все, как известно, получается извне... А где этот внешний мир?.. На каком расстоянии находится ближайшая земля и как до нее добраться?..

Поэтому, как ни прискорбно применять такую меру, но коммодор Симкоо вынужден отдать приказ об ограничении потребления. В тот же вечер по телефону и телеавтографу повсюду передается эта печальная новость.

В Миллиард-Сити и в обоих портах она вызвала всеобщий ужас и предчувствие еще худших бедствий. Может быть, в скором времени на горизонте появится призрак голода - если позволено прибегнуть к столь затасканному, но впечатляющему образу, - ведь пополнить запасы продуктов неоткуда... Действительно, у коммодора Симкоо нет ни одного корабля, который можно было бы послать на американский материк... По воле рока последний из них вышел в море три недели тому назад, увозя останки Сайреса Бикерстафа и других защитников Миллиард-Сити, павших в битве с дикарями Эроманга. Никому тогда и в голову не могло прийти, что из-за борьбы самолюбий Стандарт-Айленд окажется в еще худшем положении, чем в момент, когда его захватили банды новогебридцев!

И правда, для чего обладать миллиардами, быть богатым, как Ротшильд, Маккей, Астор, Вандербилт, Гульд, если богатство не может спасти от голода! Правда, большая часть состояния набобов лежит в полной сохранности в банках Нового и Старого Света! Но, как знать, может быть близок день, когда даже за миллион долларов им не купить на пловучем острове фунта мяса или фунта хлеба.

В конце концов всему виною их нелепые раздоры, глупейшее соперничество, стремление захватить власть! Они во всем виноваты, они - Танкердоны и Коверли - причина всех бед! Так пусть же они остерегаются возмездия, страшатся гнева служащих, рабочих, офицеров, торговцев, всего населения, которое они подвергли смертельной опасности! Кто знает, до каких крайностей люди способны дойти, когда их начнут терзать муки голода!

Оговоримся все же, что упреки эти не относятся к Уолтеру Танкердону и мисс Ди Коверли, которых не может коснуться осуждение, заслуженное их семьями! Нет, молодой человек и его невеста ни в чем не повинны. Они были той связью, которая должна была упрочить будущее благополучие обеих частей города, и не они разорвали эту связь!

Состояние неба таково, что уже двое суток не производилось измерений, и местоположение Стандарт-Айленда нельзя определить даже с приблизительной точностью.

Тридцать первого марта небосвод расчистился и туман в море рассеялся. Можно надеяться, что теперь удастся определить широту и долготу.

Результатов наблюдений ожидают с лихорадочным нетерпением. Несколько сот жителей собралось у батареи Волнореза. К ним присоединился Уолтер Танкердон. Но ни его отец, ни Нэт Коверли, ни один из тех именитых, которых можно с полным правом обвинять в создавшемся положении вещей, не вышли из своих особняков, где они сидят, словно замурованные негодованием народа.

В полдень наблюдатели готовятся уловить момент кульминации солнечного диска. Два секстанта - один в руках короля Малекарлии, другой в руках коммодора Симкоо - наведены на горизонт.

Определив высоту солнца, приступают к вычислениям со всеми надлежащими поправками, и вот результат: 29°17' южной широты.

Около двух часов второе наблюдение, проведенное в столь же благоприятных условиях, заканчивается следующим выводом: 179°32' восточной долготы.

Итак, с тех пор как Стандарт-Айленд начал свое безумное вращение, его отнесло течением приблизительно на тысячу миль к юго-востоку.

Отметив на карте местоположение Стандарт-Айленда, можно установить следующее.

Ближайшие острова - на расстоянии по меньшей мере ста миль, - это архипелаг Кермадек, на его бесплодных, почти необитаемых скалах не найти ничего; и к тому же - как до них добраться? В трехстах милях к югу находится Новая Зеландия, но как туда попасть, если течение уносит миллиардцев в просторы океана? В тысяче пятистах милях к западу - Австралия. В нескольких тысячах миль на восток - Южная Америка на широте Чили. Южнее Новой Зеландии - полярный океан с антарктической пустыней. Неужели Стандарт-Айленду суждено разбиться о земли Южного полюса?.. Неужели мореплаватели найдут там когда-нибудь останки множества людей, погибших от голода и холода?..

Что касается течений в этих морях, то коммодор Симкоо изучит их с величайшей тщательностью. А если они не изменятся, если Стандарт-Айленд не встретит обратных течений, если разразится одна из тех бурь, которые так часто свирепствуют в этих приполярных областях?..

Новости вызывают всеобщий ужас. Люди все больше негодуют против виновников бедствия, зловредных набобов Миллиард-Сити, которые в ответе за создавшееся положение. Требуется все влияние короля Малекарлии, энергия коммодора Симкоо и полковника Стьюарта, вся преданность их офицеров, весь авторитет, которым они пользуются у солдат и моряков, чтобы предотвратить восстание.

День прошел безо всяких изменений. Каждый вынужден был согласиться на урезанное снабжение пищевыми продуктами и ограничиться только насущно необходимым - и самый богатый и тот, кто победнее.

Тем временем службе наблюдения уделяется величайшее внимание, горизонт обследуется непрерывно и строжайшим образом. Только бы появился какой-нибудь корабль; ему тотчас же сигнализируют, и, может быть, с его помощью удастся восстановить прерванную связь с внешним миром. Но, к несчастью, пловучий остров отнесло к областям, лежащим в стороне от обычных морских путей, к областям, расположенным в близком соседстве с антарктическим морем и мало посещаемым судами. И воображению обезумевших от страха людей рисуется - там, далеко на юге, - призрак полюса, озаренный вулканическим пламенем Эребуса и Террора.

Однако в ночь с 3 на 4 апреля произошла перемена к лучшему. Ветер, в течение нескольких дней изо всех сил дувший с севера, внезапно стих. Наступил полный штиль, а затем начал дуть легкий юго-восточный ветер: подобные атмосферные причуды часто наблюдаются в период равноденствия.

К коммодору Симкоо возвращается некоторая надежда. Если Стандарт-Айленд будет отброшен на несколько сот миль к западу, то этого окажется достаточным, чтобы противное течение подхватило его и приблизило к Австралии или к Новой Зеландии. Во всяком случае, его дрейф к полюсу, повидимому, прекратился, и возможно, что на подступах к австралийским землям он повстречает какие-нибудь корабли.

С восходом солнца юго-восточный ветер сильно свежеет. Стандарт-Айленд заметно ощущает его воздействие. Высокие здания острова, обсерватория, мэрия, храм, собор до известной степени перенимают ветер. Они выполняют роль парусов на огромном судне водоизмещением в четыреста тридцать два миллиона тонн.

Хотя по небу быстро бегут облака, солнечный диск от времени до времени появляется между ними, и наверное это позволит хорошо провести наблюдения.

Действительно, дважды удалось уловить солнце, вынырнувшее из облаков.

Вычисления показывают, что со вчерашнего дня Стандарт-Айленд переместился на два градуса к северо-западу.

Однако трудно допустить, чтобы пловучий остров подчинялся в данном случае одной лишь силе ветра. Приходится поэтому прийти к заключению, что он уже попал в одно из тех противотечений, которые отделяют великие течения Тихого океана одно от другого. Выпади ему счастье попасть в то, которое идет в северо-западном направлении, и шансы на спасение станут вполне реальными. Но только бы это случилось поскорей, так как выдачу пищи снова пришлось урезать, запасы уменьшаются с угрожающей быстротой, а ведь надо прокормить десять тысяч человек!

Когда последние астрономические данные были сообщены населению обоих портов и города, в умах наступило некоторое успокоение. Известно, как быстро переходит толпа от одного чувства к другому, от отчаяния к надежде. Так случилось и сейчас. Понятно, что население Стандарт-Айленда, столь не похожее на несчастные людские массы, скученные в больших городах материка, менее подвержено панике, более рассудительно, более терпеливо. Но чего только не приходится опасаться, когда возникает угроза голода?

В течение первой половины дня ветер продолжает крепчать. Барометр медленно понижается. Море набухает длинными и мощными волнами - следовательно где-то на юго-востоке поднимается буря. Раньше для Стандарт-Айленда все это было нипочем. Однако сейчас ему уже не легко переносить такую сильную качку. Некоторые дома страшно сотрясаются сверху донизу, вещи сдвигаются с места, как при землетрясении. Для миллиардцев такие ощущения внове и вызывают у них большую тревогу.

Коммодор Симкоо и весь его персонал не покидают обсерватории, где теперь сосредоточены все отрасли управления. Здание время от времени дрожит, и это очень беспокоит собравшихся, которые вынуждены признать, что дело - очень серьезно.

- Очевидно, - говорит коммодор, - поврежден самый кузов Стандарт-Айленда... Скрепления между отсеками ослабли... Остов уже не имеет той прочности, которая делала его устойчивым. Только бы не встретиться ему с сильной бурей: теперь уже не удастся противостоять ей так, как раньше.

Да, и население больше не доверяет этой искусственной почве... Все чувствуют, что точка опоры может ускользнуть из-под ног... Во сто крат лучше было бы разбиться о скалы антарктического материка!.. Ежесекундный страх, что Стандарт-Айленд может расколоться надвое и затонуть в безднах Тихого океана, которых не измерил еще ни один зонд, заставляет сжиматься даже самые смелые сердца.

К тому же не приходится уже сомневаться, что в некоторых отсеках произошли новые повреждения. Кое-где не выдержали переборки, появились щели и повыскакивали заклепки, скрепляющие стальные листы. В парке, вдоль берегов Серпентайн-ривер, на дальних улицах города от разрывов в металлической подпочве причудливо вспучивается поверхность земли. Многие здания уже наклоняются и, обваливаясь, могут пробить основание, на котором держится город. Имеются течи, но и думать нечего их заделывать. В то же время совершенно ясно, что в некоторые отсеки подпочвы уже проникла вода, потому что изменилась ватерлиния. Почти по всей окружности острова, в обоих портах, у батарей Волнореза и Кормы она понизилась на один фут, и если понижение будет продолжаться, волны начнут захлестывать побережье. Если же Стандарт-Айленд потеряет остойчивость, он затонет через несколько часов.

Коммодор Симкоо хотел бы скрыть эти обстоятельства, чтобы не вызвать паники, а то и еще чего-нибудь похуже. На какую только расправу с виновниками всех этих бедствий не окажутся способны жители острова! Ведь они не могут искать спасения в бегстве, как пассажиры гибнущего корабля, не могут броситься в шлюпки, построить плот, на котором спасается экипаж в надежде, что его подберет какой-нибудь корабль... Нет, сейчас сам Стандарт-Айленд стал таким плотом, которому уже грозит гибель!..

Ежечасно в течение дня по распоряжению коммодора Симкоо отмечается положение ватерлинии. Она продолжает понижаться. Следовательно, вода продолжает просачиваться в отсеки, медленно, но непрерывно и неодолимо.

Вместе с тем портится и погода. Небо принимает оттенок свинцовый, медный, красноватый. Барометр падает все быстрее. В атмосфере все предвещает близкую бурю. Воздух так насыщен парами, что дальше побережья Стандарт-Айленда ничего не видно.

К вечеру поднимается ужасный ветер. Под ударами волн, бьющими по основанию острова, отсеки распадаются, болты лопаются, стальные листы разрываются. Улицы города, лужайки парка вот-вот провалятся... Поэтому с приближением ночи все покидают Миллиард-Сити и уходят за город, где безопаснее, так как там меньше тяжелых сооружений. Все население разбрелось по полям между обоими портами и батареями Волнореза и Кормы.

Около девяти часов Стандарт-Айленд вдруг сотрясается до самого основания. Энергетическая установка Штирборт-Харбора, дававшая электрический свет, поглощена морской пучиной. Воцаряется полнейший мрак, не видно ни неба, ни моря.

Вскоре новые сотрясения почвы указывают на то, что здания начинают валиться, словно карточные домики. Не пройдет и нескольких часов, и на Стандарт-Айленде не останется ни одной постройки!

- Господа, - говорит коммодор Симкоо, - нам больше нельзя оставаться в обсерватории: она может обрушиться... Идем в поле и переждем там бурю...

- Это циклон, - добавляет король Малекарлии, указывая на барометр, упавший до 713 миллиметров.

Действительно, пловучий остров попал в один из тех циклонов, которые действуют, как мощные конденсаторы. Круговое движение урагана поднимает массы воды, бушующей вокруг почти вертикальной оси, и распространяется с запада на восток, отклоняясь в Южном полушарии к югу. Циклон - атмосферное явление огромной разрушительной силы, и чтобы выбраться из него, надо достичь его относительно спокойного центра или хотя бы правой части траектории, «полукруга, в котором возможно управление», где волны не так свирепствуют... Но за неимением двигателей Стандарт-Айленд не в состоянии маневрировать. На этот раз его увлекает к гибели не людская глупость, не дурацкое упрямство обоих владельцев, а ужасное явление природы, которое и довершит уничтожение острова.

Коммодор Симкоо, полковник Стьюарт, Себастьен Цорн и его товарищи, астрономы и офицеры покидают обсерваторию, где становится небезопасно. Как раз во-время! Не успели они пройти и двухсот шагов, как огромная башня с ужасным грохотом рухнула, пробила почву сквера и исчезла в пучине. Через мгновение от всего здания осталась лишь груда обломков.

Тем временем членам квартета пришла в голову мысль добежать вдоль Первой авеню до казино, где находятся их инструменты, которые они все-таки хотели бы спасти. Казино пока что стоит на месте, они добираются до него, поднимаются в свои комнаты, хватают обе скрипки, альт и виолончель и бегут с ними в парк, ища спасения.

Там уже собралось несколько тысяч человек из обеих частей города. В их числе - семьи Танкердона и Коверли, и, вероятно, хорошо, что в такой темноте им нельзя ни увидеть, ни узнать друг друга.

Уолтеру удалось все же пробраться к мисс Ди Коверли. Он попытается спасти ее, когда наступит окончательная катастрофа... Он постарается уцепиться вместе с нею за какой-нибудь обломок...

Девушка угадала, что молодой человек подле нее, и у нее вырывается крик:

- Ах, Уолтер!..

- Ди, дорогая Ди... я здесь!.. Я вас больше не оставлю...

Наши парижане тоже не хотят разлучаться... Они держатся вместе. Фрасколен не утратил привычного хладнокровия. Ивернес нервничает. Пэншина полон иронической покорности. А Себастьен Цорн повторяет Атаназу Доремюсу, который наконец-то отважился присоединиться к своим соотечественникам:

- Я все время говорил, что это плохо кончится!.. Я это предсказывал!

- Прекрати сбои тремоло в миноре, старый Исайя, - кричит «Его высочество», - довольно с нас твоих нудных покаянных псалмов!

Около полуночи сила циклона удваивается. Ветры, сходясь в одной точке, поднимают чудовищные валы и бросают их на Стандарт-Айленд. Куда увлечет его борьба стихий?.. Разобьется ли он о подводные скалы? Распадется ли на части в открытом море?

Теперь его корпус пробит во многих местах. Со всех сторон раздается треск ломающихся болтов и заклепок. Здания, церковь, храп, мэрия - все провалилось в разверзшиеся щели, и через них бурно врываются морские волны. Ни следа не осталось от великолепных сооружений. Сколько богатств, сколько сокровищ, картин, статуй, произведений искусства исчезло навеки! На рассвете миллиардцы не увидят своего роскошного Миллиард-Сити, если рассвет для них наступит, если они не погибнут в пучине вод вместе со Стандарт-Айлендом.

И действительно, вода начинает проникать в парк, на поля, где подпочва все еще держалась. Ватерлиния еще больше опустилась. Уровень пловучего острова сравнялся с уровнем моря, и циклон обрушивает на него волны океана.

Нигде не найти ни прибежища, ни укрытия. Батарея Волнореза, находящаяся на самом ветру, не может защитить ни от морских волн, ни от порывов ветра, которые бьют, словно картечь. Отсеки разверзаются, и вдоль и поперек всего острова с грохотом, который заглушил бы самые сильные громовые раскаты, возникают трещины... Гибель близка...

Около трех часов утра парк вдоль течения Серпентайн-ривер прорезает трещина длиной в два километра, вода выступает из нее широкой волной. Надо скорее бежать, и все население рассеивается по полям. Одни бегут к портам, другие к батареям. Семьи разлучаются, матери напрасно ищут детей, а неистовствующие волны гигантским приливом захлестывают поверхность Стандарт-Айленда.

Уолтер Танкердон не покидает мисс Ди Коверли и пытается увлечь ее в сторону Штирборт-Харбора. У нее нет сил идти за ним. Он поднимает ее, почти бездыханную, несет на руках в ужасающем мраке, среди воплей обезумевшей от ужаса толпы...

В пять утра в восточном направлении снова раздается треск разрывающегося металла.

Обломок, величиною около половины квадратной мили, отделяется от Стандарт-Айленда.

Это Штирборт-Харбор, со своими заводами, машинами, складами, уносится куда-то по воле ветра...

Циклон достигает наивысшей силы, и под его непрестанными ударами Стандарт-Айленд несется по волнам, как обломок разбитого судна... Его остов разваливается окончательно. Отсеки отделяются друг от друга, иные исчезают в морской пучине.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

- После краха Компании - крах пловучего острова! - восклицает Пэншина.

И эта шутка верно определяет положение.

Теперь от чудесного Стандарт-Айленда остались только разметанные в разные стороны обломки, подобные случайным осколкам раздробленной кометы, плавающие, правда, не в воздушном пространстве, а на поверхности безбрежного Тихого океана.

Вот что увидел бы на рассвете наблюдатель, который обозревал бы эти места с высоты нескольких сот футов: на волнах колышутся три обломка Стандарт-Айленда, каждый площадью от двух до трех гектаров, и приблизительно в десяти кабельтовых от них еще несколько обломков меньших размеров.

Циклон начинает стихать с первыми проблесками дня. С быстротой, свойственной этим мощным атмосферным явлениям, центр его переместился миль на тридцать к востоку. По взбаламученному морю все еще катятся чудовищные валы, и обломки, крупные и мелкие, качает и бросает, как корабли в бушующем океане.

Больше всего пострадала та часть Стандарт-Айленда, на которой находился Миллиард-Сити» В сущности она целиком затонула под тяжестью возвышавшихся на ней сооружений. Тщетно было бы искать хоть каких-нибудь следов зданий, особняков, окаймлявших главные авеню обеих частей города! Никогда еще левобортники и правобортники не были столь основательным образом разъединены, и уж, конечно, не так представляли они себе это разъединение.

Велико ли количёство жертв?.. Можно опасаться, что очень велико, хотя население во-время разбежалось по полям, где почва оказывала большее сопротивление разрывам.

Ну что, довольны теперь все эти Коверли и Танкердоны последствиями своей преступной распри?.. Ни один из них не будет управлять, одолев другого!.. Миллиард-Сити пошел на дно и вместе с ним - огромные деньги, которые они за него заплатили!.. Но нечего их жалеть! В сундуках американских и европейских банков у них осталось еще достаточно миллионов, чтобы на старости лет им не пришлось заботиться о куске хлеба насущного!

Самый большой обломок представляет собою та часть острова, которая простиралась между обсерваторией и батареей Волнореза. Поверхность его - около трех гектаров, на которых столпилось не менее трех тысяч потерпевших кораблекрушение, - как иначе назвать этих людей?

На втором обломке, несколько меньших размеров, еще сохранились некоторые строения, находившиеся вблизи от Бакборт-Харбора, порт с несколькими продовольственными складами и одна из цистерн с пресной водой. Что касается энергетической установки и строений, в которых помещались машины и двигатели, - все это исчезло при взрыве котлов. На этом втором обломке нашли приют две тысячи человек. Может быть, если не все лодки Бакборт-Харбора погибли, удастся установить какую-нибудь связь с первым обломком.

Что же до Штирборт-Харбора, то известно, что эта часть Стандарт-Айленда оторвалась от него около трех часов утра. Вероятно, она затонула, ибо, насколько хватает глаз, никаких следов ее не видно.

Помимо этих двух обломков, на воде плавает еще и третий, размерами в четыре-пять квадратных километров; это та часть острова, которая примыкала к батарее Кормы, на ней находится сейчас около четырех тысяч человек.

Наконец еще на десятке обломков, каждый размером в несколько сот квадратных метров, приютилось прочее население, спасшееся от гибели.

Вот и все, что уцелело от бывшей «жемчужины Тихого океана». Жертв катастрофы, очевидно, не менее нескольких сот. И хорошо еще, что не весь Стандарт-Айленд затонул в водах Тихого океана.

Но, оказавшись так далеко от всякой суши, как достигнут эти обломки берега?.. Не грозит ли потерпевшим кораблекрушение голодная смерть? И останется ли в живых хоть один свидетель этого бедствия, не имеющего себе равных в истории морских катастроф?

Нет, отчаиваться не следует. Даже отданные на волю ветров и течений, эти деятельные люди сделают все, что только можно, для общего спасения.

На обломке, примыкавшем к батарее Волнореза, собрались коммодор Этель Симкоо, король и королева Малекарлии, служащие обсерватории, полковник Стьюарт, кое-кто из его офицеров, несколько именитых граждан Миллиард-Сити, духовенство, - словом, значительная часть населения.

Тут же семьи Коверли и Танкердонов, подавленные тяжким бременем ужасной ответственности, лежащей на их главах. Их самих уже поразило несчастье - они потеряли тех, кто им всего дороже, - ведь Уолтер и мисс Ди исчезли!.. Может быть, они на другом обломке? Есть ли надежда свидеться с ними когда-нибудь?

Концертный квартет здесь в полном составе вместе со своими замечательными инструментами. Вспомним избитую формулу - «только смерть могла бы их разлучить»!

Фрасколен хладнокровно оценивает положение; он не совсем потерял надежду. Ивернес, которого всегда привлекает необычное, восклицает, глядя на это бедствие:

- Нельзя представить себе более грандиозного финала!

Что касается Себастьена Цорна, то он вне себя от ярости. Его нисколько не утешает, что он так же верно предсказал несчастье Стандарт-Айленда, как пророк Иеремия беды, постигшие Сион. Он голоден, зябнет, он простудился, его мучат отчаянные приступы кашля, не дающие никакой передышки. А неисправимый Пэншина говорит ему:

- Нельзя, старина Цорн, нельзя так повторяться... правила гармонии этого не допускают.

Виолончелист охотно придушил бы «Его высочество», если бы хватило сил, но их-то у него и нет.

А Калистус Мэнбар?.. Ну, г-н директор попросту герой... да, герой! Он не желает отчаиваться ни в спасении потерпевших, ни даже в спасении Стандарт-Айленда... Все вернутся на родину... Пловучий остров отремонтируют... обломки его прочны... и никто не посмеет сказать, что стихии одолели такой шедевр кораблестроительной техники!

Несомненно одно: непосредственная опасность уже миновала. Все, что во время циклона было под угрозой гибели, погибло: Миллиард-Сити, его сооружения, особняки, дома, фабрики, батареи, все тяжеловесные постройки. Сейчас обломки острова находятся в хорошем состоянии: ватерлиния сильно повысилась, и волны уже не захлестывают их.

Это все-таки заметное улучшение, - люди могут перевести дух, а так как непосредственная опасность миновала, общее состояние потерпевших кораблекрушение тоже стало лучше. Понемногу все начинают успокаиваться. Только женщины да дети, не способные рассуждать, не могут совладать с терзающим их страхом.

А что случилось с Атаназом Доремюсом?.. Когда начался распад Стандарт-Айленда, учителя грации и хороших манер вместе с его старушкой служанкой сразу отнесло в сторону на одном из обломков. Но потом течение опять прибило их к тому куску, где находились музыканты.

Между тем коммодор Симкоо, как настоящий капитан пострадавшего от бури судна, принялся, с помощью самоотверженных подчиненных, за работу. Самое главное сейчас - как-нибудь соединить эти разрозненные обломки. Если это невозможно, то нельзя ли установить между ними связь? Этот вопрос вскоре получает положительное решение, потому что в Бакборт-Харборе обнаруживают много исправных лодок. Объехав на лодке отдельные куски пловучего острова, коммодор Симкоо будет знать, какие имеются ресурсы, сколько осталось пресной воды, сколько съестных припасов.

Но есть ли возможность установить, на какой широте и долготе находится эта флотилия обломков?

Нет, за отсутствием инструментов для измерения высоты солнца над горизонтом этого установить нельзя, и потому невозможно получить представление о том, находится ли означенная флотилия поблизости от какого-нибудь острова или материка.

В девять часов утра коммодор Симкоо садится с двумя своими офицерами в шлюпку, присланную из Бакборт-Харбора. На этой лодке он посещает прочие обломки. Вот что выяснилось во время обследования: опреснительные аппараты Бакборт-Харбора уничтожены, но в водохранилище хватит еще недели на две питьевой воды, если расходование ее будет строго ограничено. Что касается запасов портового склада, то они могут обеспечить спасшихся пропитанием примерно на такой же срок.

Значит, потерпевшим кораблекрушение необходимо не позже чем через две недели высадиться в каком-либо пункте Океании.

Сведения эти могут считаться до известной степени успокоительными. Все же коммодору Симкоо приходится с огорчением признать, что ужасная ночь стоила многих сотен жизней. Страдания семейств Танкердонов и Коверли нельзя описать. Ни Уолтер, ни мисс Ди не были обнаружены на обломках, которые объездил коммодор. В момент катастрофы молодой человек, неся на руках свою потерявшую сознание невесту, направлялся к Штирборт-Харбору, а от этой части Стандарт-Айленда на поверхности Тихого океана не осталось ничего.

После полудня ветер постепенно начинает спадать, море успокаивается и куски острова только чуть покачиваются на волнах. Благодаря быстрым шлюпкам Бакборт-Харбора коммодор Симкоо может заняться распределением продовольствия, причем каждый потерпевший получит ровно столько, чтобы лишь не умереть с голоду.

Впрочем, людям теперь стало легче общаться друг с другом. Отдельные обломки острова, повинуясь закону взаимного притяжения, подобно кусочкам пробки на поверхности налитой в таз воды, понемногу сближаются друг с другом. И это кажется хорошим предзнаменованием доверчивому Калистусу Мэнбару, который уже предвидит возрождение своей «жемчужины Тихого океана».

Ночь проходит в полнейшем мраке. Как далеко то время, когда авеню Миллиард-Сити, улицы его торговых кварталов, лужайки парка, поля и луга сияли электрическими огнями, когда алюминиевые луны щедро заливали своим ослепительным светом весь пловучий остров!

В темноте произошло несколько столкновений между отдельными обломками. Ударов избежать было нельзя, но, к счастью, они не были сильны и не причинили беды.

На рассвете все убедились, что обломки сильно сблизились между собою и плывут вместе по спокойному морю, не задевая друг друга. Чтобы перебраться с одного на другой, достаточно нескольких взмахов весла. Коммодору Симкоо не стоит никакого труда упорядочить снабжение водой и продовольствием. Потерпевшие сами понимают, что это сейчас главное, и спокойно мирятся с лишениями.

Лодки перевозят целые семьи. Люди разыскивают потерянных родных. Какая радость обрести своих близких, не помышляя о грядущих опасностях! Какое горе - тщетно взывать к отсутствующим!

Штиль, установившийся на море, - обстоятельство весьма радостное. Все же, может быть, надо пожалеть о том, что юго-восточный ветер спал. Он помог бы течению, которое в этой части Тихого океана направляется к австралийским землям.

По приказу коммодора Симкоо повсюду расставлены наблюдатели, тщательно обозревающие горизонт по всей его окружности. Если появится какой-нибудь корабль, ему тотчас же станут подавать знаки. Но в этих отдаленных областях океана корабли редки, особенно же теперь, когда начинаются равноденственные бури.

Надежда заметить дымок, расстилающийся над линией, которая отделяет небо от воды, или увидеть парус, вырисовывающийся на горизонте, следовательно, очень мала... И, однако, около двух часов пополудни коммодор Симкоо получает от одного из наблюдателей следующее донесение:

«В северо-восточном направлении заметна перемещающаяся точка, и, хотя нельзя различить самый корпус, мимо Стандарт-Айленда, очевидно, проходит какое-то судно».

Эта новость вызывает необычайное волнение. Король Малекарлии, коммодор Симкоо, офицеры, инженеры, все устремляются на ту сторону, откуда замечен корабль. Отдан приказ привлечь внимание взмахами флагов, укрепленных на длинных шестах, и залпами из имеющихся в наличии ружей. Если наступит ночь, а сигналы не будут замечены, на головном обломке зажгут костер, в темноте он будет виден на большом расстоянии, его обязательно приметят.

Но до вечера ждать не пришлось. Судно, о котором идет речь, явно приближается. Над ним расстилается густой дым, и нет сомнения, что оно идет к останкам Стандарт-Айленда. Поэтому бинокли не теряют его из виду, хотя корпус судна лишь незначительно приподнят над уровнем моря, и оно не имеет ни мачт, ни парусов.

- Друзья мои, - раздается вскоре восклицание коммодора Симкоо, - теперь можно сказать с уверенностью: это обломок нашего острова... и это может быть только Штирборт-Харбор, который течением отнесло далеко в море!.. По всей вероятности, мистеру Сомуа удалось исправить машину и он направляется к нам!

Новость эта встречена с безумным восторгом. Всем кажется, что теперь спасение обеспечено! С этим обломком Штирборт-Харбора к Стандарт-Айленду словно возвращается жизненно необходимый орган.

Все действительно произошло так, как предположил коммодор Симкоо. Оторвавшись от Стандарт-Айленда, Штирборт-Харбор, подхваченный противотечением, был отнесен к северо-востоку. С наступлением утра мистер Сомуа, произведя кое-какую починку слегка поврежденных машин, вернулся к месту крушения, везя еще несколько сот оставшихся в живых.

Через три часа Штирборт-Харбор находится на расстоянии одного кабельтова от флотилии... И с какой радостью, какими восторженными криками его встречают! Уолтер Танкердон и мисс Ди Коверли, которым удалось обрести на нем прибежище перед катастрофой, находятся тут же, друг подле друга...

С прибытием Штирборт-Харбора возникают кое-какие шансы на спасение. На складах порта достаточно горючего, чтобы в течение нескольких дней приводить в движение машины, поддерживать работу динамо и вращение винтов. Пять миллионов лошадиных сил, которыми он располагает, помогут добраться до ближайшей земли. Согласно наблюдениям, проделанным коммодором Симкоо, такой землей является Новая Зеландия.

Но трудность состоит в том, что на Штирборт-Харборе надо разместить несколько тысяч человек, а поверхность его - всего шесть-семь тысяч квадратных метров. Не послать ли его искать подмоги за пятьдесят миль?

Но это потребовало бы слишком много времени, а часы остаются считанные. Ведь чтобы уберечь потерпевших кораблекрушение от мучений голода, нельзя терять ни одного дня.

- Есть выход гораздо лучше, - говорит король Малекарлии. - На обломках Штирборт-Харбора, батареи Волнореза и батареи Кормы можно разместить всех оставшихся в живых. Соединим эти три обломка крепкими цепями и расположим их гуськом, как баржи, которые тянет буксир. Затем Штирборт-Харбор встанет во главе каравана и при помощи своих пяти миллионов лошадиных сил приведет нас в Новую Зеландию!

Совет отличный, практически осуществимый и имеет все шансы на успех, раз Штирборт-Харбор обладает столь мощной двигательной силой. В сердца людей снова возвращается уверенность в спасении, как будто они уже видят желанную гавань.

Остаток дня все трудятся, спеша пришвартовать цепями друг к другу осколки Стандарт-Айленда. Коммодор Симкоо полагает, что такое пловучее ожерелье может делать от восьми до десяти миль в сутки. Следовательно, с помощью течения оно в пять суток пройдет расстояние, отделяющее его от Новой Зеландии. На это время съестных припасов наверняка хватит. Однако, осторожности ради и в предвидении возможных задержек, ограничения в пище будут строжайше соблюдаться.

Около семи часов вечера, когда все было готово, Штирборт-Харбор занял свое место во главе каравана. Его винты вращаются, и, ведя на буксире два других обломка, он начинает медленно двигаться по морю, на котором дарит полный штиль.

На рассвете следующего дня наблюдатели потеряли из виду последние остатки Стандарт-Айленда.

Никаких происшествий не случилось 4, 5, б, 7 и 8 апреля. Погода благоприятная, зыбь едва ощущается, и плавание проходит в отличных условиях.

Девятого апреля около восьми часов утра с левого борта замечена земля - высокий берег, видный издалека.

При помощи инструментов, сохранившихся в Штирборт-Харборе, сделаны измерения, и уже не остается никаких сомнений, что это оконечность И-ка-на-мауи, большой северный остров Новой Зеландии.

Проходит еще один день, еще одна ночь, и назавтра, 10 апреля утром, Штирборт-Харбор останавливается на расстоянии одного кабельтова от берега бухты Равараки.

Какое успокоение, какое чувство безопасности охватывает людей, когда они ощущают под ногами настоящую землю вместо искусственной почвы Стандарт-Айленда!

И, однако, прочно построенное самоходное судно существовало бы еще очень долго, если бы страсти человеческие, оказавшиеся сильнее ветров и волн, не способствовали его разрушению!

Потерпевшие гостеприимно приняты новозеландцами, которые немедленно снабжают их всем, в чем они нуждаются.

По прибытии в Окленд, столицу острова И-ка-на-мауи, со всей торжественностью, которой требуют обстоятельства, справляют свадьбу Уолтера Танкердона и мисс Ди Коверли. Добавим, что Концертный квартет в последний раз выступал перед публикой Стандарт-Айленда при совершении этой церемонии, на которой пожелали присутствовать все миллиардцы. Это будет счастливый брачный союз, и как жаль, что в интересах общественного благополучия он не был заключен раньше! Каждый из молодоженов имеет сейчас ежегодный доход размером не более одного жалкого миллиона...

- Но, - как выразился по этому поводу Пэншина, - надо полагать, что и при этих скудных средствах они все же обретут счастье!

Что касается Танкердонов, Коверли и прочих именитых семей, то они намерены возвратиться в Америку, где им не придется оспаривать друг у друга власти губернатора пловучего острова.

То же решение принимают коммодор Этель Симкоо, полковник Стьюарт и их офицеры, служащие обсерватории и даже г-н директор Калистус Мэнбар, который ни в какой мере не склонен отказываться от мысли построить новый искусственный остров.

Король и королева Малекарлии не скрывают, что они сожалеют о Стандарт-Айленде, на котором они думали мирно закончить свои дни... Будем надеяться, что бывшие венценосцы найдут на земле такой уголок, где их жизнь пойдет в стороне от политических схваток!

А Концертный квартет?

Ну, для Концертного квартета, что бы там ни говорил Себастьен Цорн, дело получилось выгодное, и если бы виолончелист и сейчас сердился бы на Калистуса Мэнбара за то, что тот поселил его на острове против воли, то это было бы чистейшей неблагодарностью.

И правда, с 25 мая прошлого года до 10 апреля текущего прошло немногим менее одиннадцати месяцев, в течение которых наши артисты вели, как известно, жизнь подлинно роскошную. Они получили гонорар за весь год, причем три четверти этих денег уже лежат в банках Сан-Франциско и Нью-Йорка, откуда их можно взять в любой момент.

После свадебной церемонии в Окленде Себастьен Цорн, Ивернес, Фрасколен и Пэншина распрощались со своими друзьями, в том числе и с Атаназом Доремюсом. Затем они сели на пароход и отплыли в Сан-Диего.

Прибыв 3 мая в столицу Нижней Калифорнии, они прежде всего через местные газеты принесли свои извинения в том, что не сдержали слова одиннадцать месяцев назад, и теперь выражали живейшее сожаление, что заставили себя ждать.

- Господа, мы ждали бы вас хоть двадцать лет!

Таков приветливый ответ, который они получают от распорядителя музыкальных вечеров Сан-Диего.

Можно ли рассчитывать на большую снисходительность и любезность? Единственный способ выказать свою благодарность - дать, наконец, давно объявленный концерт!

И когда они исполняют перед многочисленной и восторженно настроенной публикой квартет Моцарта фа-мажор, соч. 9, на долю виртуозов, спасшихся при крушении Стандарт-Айленда, выпадает чуть ли не наибольший успех за всю их артистическую деятельность.

Вот как кончилась история «девятого чуда света», несравненной «жемчужины Тихого океана». Говорят - все хорошо, что хорошо кончается... но все плохо, что кончается плохо. Ну, а каков же конец Стандарт-Айленда?

Конец? Ну, нет! Рано или поздно, а его построят заново - так по крайней мере утверждает Калистус Мэнбар.

И все-таки - повторим мы опять - построить искусственный остров, остров, плавающий по морям, не значит ли это перейти границы, определенные человеческому гению? И разве дозволено человеку, который не властен над ветрами и течениями, так необдуманно посягать на права творца?..