Глава 5
Подслушивание
— Полагаю, вы слышали о проблемах в «Моторс»? О том, что остальные директора пытаются заставить меня выйти из правления?
Родман Брайнард, президент большой корпорации «Моторс корпорейшн», сидя за столом напротив Констанции Данлап, изучал притягательную глубину ее больших карих глаз. Беседа с Констанцией не была похожа на светскую болтовню с другими известными ему женщинами. Еще никогда Брайнарду не доводилось так откровенно разговаривать ни с одной представительницей женского пола — неважно, по делу или просто так.
— Один из наших общих друзей, — продолжал он, — рассказал мне о вас достаточно, чтобы убедить — вы вовсе не дилетант в деле помощи людям, попавшим в затруднительное положение. Вот почему я попросил вас зайти. Думаю, вы можете мне помочь.
Прямота Брайнарда импонировала Констанции.
— Очень любезно с вашей стороны, что вы так верите в меня… При столь недолгом знакомстве, — заметила она, вглядываясь в его лицо.
Брайнард засмеялся.
— Вы же сами понимаете, миссис Данлап: все, что я вам сейчас рассказал, — не секрет для Уолл-стрит. Мне угрожали актом Шермана . А если за расследованием последует реорганизация, Родман Брайнард будет уничтожен… Возможно, ко мне даже применят уголовные статьи, которые есть в этом законе. Это, миссис Данлап, всего лишь чистой воды лицемерие. Мои враги притворяются, что совершают доброе дело, но в итоге творят только зло.
Излагая свое дело, Брайнард внимательно наблюдал за Констанцией, и, похоже, она нравилась ему все больше и больше.
«Клянусь святым Георгием, — подумал он, — у этой женщины мужской склад ума. С ней можно иметь дело».
А вслух бизнесмен, привыкший принимать быстрые решения, сказал:
— В данный момент они превратили в свое орудие миссис Брайнард. Они распространяют скандальные слухи о моей связи с Бланш Леблан, актрисой. Вы ее видели? Потрясающая женщина… Изумительная. Но я уже давно понял, что дружба с ней приведет лишь к беде.
Брайнард в упор посмотрел на Констанцию, так разительно отличающуюся от авантюристки Бланш Леблан, и отрывисто закончил:
— Поэтому я решил с ней порвать.
— А как Бланш Леблан связана с проблемами «Моторс корпорейшн»? — резко спросила Констанция.
— Враги начали следить за мной задолго до того, как я заметил, что за мной следят. Они копались в моем прошлом. Вчера я выяснил, что кто-то вломился в дом мисс Леблан и украл пачку писем, которые я ей написал. От актрисы люди не ждут строгой морали и не осуждают ее за эскапады, зато это может причинить огромный вред президенту «Моторс корпорейшн»… Пока еще действующему президенту.
— Кто за вами следит?
— Уортингтон, казначей, направляющая сила «инсургентов», как они себя называют… Слово такое же популярное, как и слово «реформа». Я так понимаю, что на них работает детектив по имени Драммонд.
Услышав это имя, Констанция быстро подняла глаза. Неужели Драммонд будет вечно попадаться ей на пути?
— История с письмами, — продолжал бизнесмен, — подвела дело к финишной черте. На этом меня здорово подловили. Судя по тому, как ведет себя Сибилла… э-э, миссис Брайнард, она читала и перечитывала эти письма. Но, клянусь богом, — стукнув кулаком по столу, заявил он, — я буду сражаться до конца, а когда паду, — он подчеркивал каждое слово новым ударом, — паду не один! Я обрушу все чертово строение на их головы!
Брайнард был слишком возбужден, чтобы извиниться перед дамой. Констанция вглядывалась в его лицо, на котором была написана угрюмая решимость, и понимала — он не из тех, кому предназначено пасть.
— То не потеряно, чему грозит опасность, мистер Брайнард, — тихо сказала она. — Ведь так говорят у вас на Уолл-стрит?
— И как бы вы поступили на моем месте? — спросил он. В его тоне звучала не мольба, а скорее приглашение к беседе.
— Пока не могу сказать. Позвольте прийти к вам завтра на работу. Я могу стать вашим личным секретарем?
— Считайте, что вы уже наняты. Назовите сумму вознаграждения… Вы получите его, как только все закончится. Можете навести обо мне справки в деловых кругах, и вам расскажут, что я всегда щедр с теми, кто меня поддерживает. Но я ненавижу лодырей и прогульщиков.
— Я тоже! — воскликнула Констанция, встала и протянула руку для мужского рукопожатия.
Брайнард выпрямился и посмотрел на нее с нескрываемым восхищением.
На следующее утро Констанция стала личным секретарем президента «Моторс корпорейшн».
— Я буду называть вас «мисс Данлап», — заметил Брайнард. — Так будет выглядеть правдоподобней.
Он деловито набросал круг ее обязанностей, составленных так, чтобы все видели, как она занята, но не имели повода вмешаться в дела, ради которых она на самом деле здесь появилась.
Быстро рассчитав план действий, уже после полудня Констанция приняла решение. Правда, вылазка в город заняла больше времени, чем она рассчитывала, но все-таки к вечеру новая секретарша уже опять сидела за своим столом, на котором лежал доставленный посыльным маленький сверток.
— Молюсь, чтобы вы не начали думать обо мне плохо, мисс Данлап, — заметил вышедший из своего кабинета Брайнард. — Не все на самом деле так, как кажется.
— Я не думаю о вас плохо, — негромко ответила она. — Вы не первый, кого банда плутов подловила и собирается подставить.
— Вообще-то я о другом, — протянул он. — Я о романе с Бланш Леблан. Могу я говорить с вами откровенно?
Не в первый раз Констанцию делали наперсницей в сердечных проблемах, и все-таки это не могло не волновать — что такой человек, как Брайнард, доверяет ей в столь личных проблемах.
— Обвинять следует не только меня, — медленно начал он. — Отчуждение между мной и моей женой началось задолго до этого романа. Оно началось с… ну… как говорится, с серьезной разницы в характерах. Вы знаете, что мужчине — амбициозному мужчине — всегда нужна женщина ему под стать. Такая, которая будет использовать дарованное деньгами положение в обществе не только ради собственного удовольствия, но и для того, чтобы совершенствоваться и идти в ногу со своим мужем. Такого в нашем браке никогда не было. Чем больше я преуспевал, тем больше видел, как жена моя превращается в мотылька… Порой далеко не такого привлекательного, как другие мотыльки. Она стремилась в одну сторону, я — в другую. Ох, да ладно, что толку в словах? Я слишком далеко зашел по неверному пути… И должен за это заплатить. Но мне бы хотелось сохранить все, что осталось от наших с Сибиллой былых отношений.
Брайнард говорил сейчас не с Констанцией Данлап — женщиной. Он говорил со своим секретарем. Однако слушала его не секретарь, а женщина.
Бизнесмен встряхнулся и заговорил уже другим, сугубо деловым тоном:
— Ладно, все это не имеет отношения к делу, и я пришел сюда не за этим. Вопрос в том, что мы можем предпринять.
Констанция развернула лежащий на столе сверток и продемонстрировала продолговатый ящичек.
— Что это? — с любопытством спросил Брайнард.
— С его помощью, — ответила Констанция, похлопав по ящичку, — мы сможем узнать все секреты ваших противников. Возможности использования этого маленького механизма безграничны. С его помощью мы сможем раскрыть все планы, разрабатываемые вашими врагами, и даже, я надеюсь, сможем выяснить, где они прячут письма. Да, возможности и вправду безграничны. Это один из новых маленьких микрофонов-шпионов.
— Микрофонов? — переспросил Брайнард, открывая ящичек.
Он внимательно осмотрел две черные маленькие аккумуляторные батареи, моток проволоки в серебряной обмотке, небольшую черную резиновую трубку и странный черный диск, испещренный кругами отверстий.
— Да, микрофонов. Вы, должно быть, слышали о них. К примеру, вы прячете этот передатчик за картиной или под столом в соседней комнате. Потом протягиваете провод сюда — и в эту трубку можете слышать все, что там говорится.
— Но такими приспособлениями пользуются детективы…
— И что с того? — холодно перебила Констанция. — Что с того? Если это годится для них, разве это не подойдет и для достижения наших целей?
— Еще как подойдет! — воскликнул Брайнард. — Клянусь святым Георгием, вы и вправду мастер экстра-класса!
Было уже поздно, когда у Констанции наконец-то появился шанс поработать с микрофоном. Казалось, Уортингтон нарочно задерживается на службе дольше обычного. Но наконец он все-таки ушел, резко кивнув на прощание.
Едва за ним закрылась дверь, как Констанция перестала безостановочно стучать на пишущей машинке, изображая страшную занятость. В приемной появился Брайнард, и вместе они отправились в зал заседаний совета директоров. В течение дня Констанция не раз наблюдала, как в эту комнату заходят Уортингтон и Шеппард.
Без преувеличения можно было сказать — то была одна из самых незамысловато обставленных комнат, какие Констанции приходилось видеть. Длинный стол из красного дерева, восемь больших стульев, бархатистый толстый ковер на полу и огромная люстра на потолке — вот и вся обстановка. Ни шкафчика, ни картотеки. Ни картин, которые могли бы оживить пустые коричневые стены.
На мгновение Констанция остановилась, размышляя. Брайнард ждал, прищуренными глазами наблюдая за ней.
— Здесь негде пристроить микрофон, разве что над люстрой, — сказала наконец она.
Брайнард подал ей руку, и Констанция встала на стул, а потом залезла на стол. Мелькнули изящные лодыжки; теплая мягкая рука задержалась на ее руке всего на миг дольше необходимого. Спустя секунду Брайнард уже стоял на столе рядом со своей новой секретаршей.
— Да, тут будет в самый раз! — заявила Констанция, глядя на толстый слой пыли на плафоне. Она быстро поместила маленький черный диск в центре наверху плафона. — С пола видно?
Брайнард спрыгнул вниз.
— Нет, — ответил он, расхаживая по комнате. — Ничего не видно.
— Я вернусь в приемную, — предложила Констанция, чувствуя, как от возбуждения у нее по спине забегали мурашки, — и послушаю, что вы будете говорить в зале заседаний.
Брайнард помог ей слезть. Констанция вышла, а он остался в зале и на миг замялся, чувствуя себя довольно нелепо. Никогда у него не было привычки разговаривать с самим собой.
— Если микрофон работает, — сказал наконец Брайнард, — постучите дважды по столу. — Потом добавил, слегка посмеиваясь: — А если не работает, постучите один раз… Констанция?
Послышался один удар.
— Если вы меня не слышали, — Брайнард с улыбкой выглянул в приемную, — зачем тогда вообще постучали?
— Просто я не совсем четко расслышала последнее слово.
— Какое слово — «Констанция»?
Брайнарду подумалось, что теперь их отношения не такие официальные, как прежде, и она не рассердится, если он назовет ее по имени. Разве они не партнеры? Констанция и вправду не рассердилась.
— Думаю, будет лучше перевернуть микрофон, — заметила она. — И положить мембраной вниз. Позвольте-ка…
И снова он помог ей вспрыгнуть на широкий стол. На этот раз его рука задержалась на ее руке еще чуть дольше, и опять Констанция не сразу отодвинулась. Когда же все-таки отстранилась, глаза ее тепло мерцали. Поправив микрофон, она опять протянула Брайнарду руку.
— Прыг! — сказал тот, словно подзадоривая ее.
Она немного помедлила.
— Я всегда принимаю вызов.
Легко спрыгнув со стола, она вдруг на секунду потеряла равновесие, но почувствовала, что ей помогли удержаться на ногах. Брайнард подхватил ее, и на мгновение глаза их встретились.
— Ну, знаешь ли, Родман! Я и представить не могла, до какого бесстыдства ты докатился!
Брайнард и Констанция изумленно обернулись.
В дверях стояла миссис Брайнард — хорошенькая миниатюрная блондинка того обманчивого возраста, какой салоны красоты и модные магазины даруют тысячам своих усердных посетительниц. С минуту она холодно переводила взгляд с мужа на его секретаршу и обратно.
— Чему обязан удовольствием столь неожиданного визита, Сибилла? — саркастически спросил Брайнард. — Я закончу диктовать письма завтра, мисс Данлап. Вы можете идти. — С этими словами он придержал дверь, пропуская в комнату жену.
Сибилла Брайнард бросила на Констанцию быстрый взгляд.
— Ну-с, молодая леди, — надменно сказала она, — вы отдаете себе отчет в своем поведении? Понимаете, что делаете и с кем?
— Сибилла, не надо попусту тревожить мисс Данлап. Лампочка в люстре стала барахлить, и мисс Данлап вспрыгнула на стол, пытаясь исправить дело. Ты вошла как раз тогда, когда я помогал ей слезть. Между прочим, Уортингтон, похоже, тоже работал допоздна и ушел всего несколько минут назад.
Констанция провела беспокойную ночь. Ее тревожило, что с самого начала все пошло не так. Снова и снова она обдумывала случившееся и неизменно возвращалась к одному и тому же вопросу: что имел в виду Брайнард, когда упомянул Уортингтона?
На следующий день Брайнард пришел поздно и поздоровался с Констанцией как ни в чем не бывало. Вчерашний инцидент не произвел на него такого же впечатления, какое произвел на нее. Ни Констанция, ни Брайнард ни словом не упомянули о случившемся.
Бизнесмена уже дожидался какой-то молодой человек, и, проходя в свой кабинет, тот пригласил посетителя к себе.
Вскоре Шеппард небрежной походкой пересек приемную и скрылся в зале заседаний. Констанция быстро закрыла за ним дверь.
Она услышала, как молодой человек покинул кабинет Брайнарда, но почти не обратила на это внимания, слишком поглощенная своим занятием. Прислушиваясь к голосам в трубке, она лихорадочно записывала все, что слышала.
— Да, Шеппард, я снова видел ее прошлой ночью.
— Где?
— Она приходила сюда, чтобы повидаться со мной, но он засиделся позже обычного с этой своей новой секретаршей. Поэтому я смылся и встретился с ней у входа.
— И?
— Я рассказал ей о новой секретарше, и она сделала именно то, что требовалось, — вошла сюда… И что ты думаешь, Шеппард? Парочка была в этой самой комнате, и Брайнард ее обнимал!
— С письмами все в порядке? Сколько тебе пришлось заплатить той девке… ну, Леблан?
— Двадцать тысяч. Они будут списаны в счет пула. Знаешь, Леблан, она… Ну… Даю слово, Шеппард, я не могу винить Брайнарда за то, что он с ней связался.
— Что ж, Ли, тебе, как старому «женоненавистнику», в этом последнее слово.
Мужчины рассмеялись.
— А письма?
— Не беспокойся. Они там, где от них будет больше всего пользы, — у самой Сибиллы. А теперь… Чем ты можешь похвастаться? Повидался с прокурором?
— Да. Он готов пообещать нам полный иммунитет, если мы выступим свидетелями. Позже всплывет должностное преступление. Только нужно играть с ним осторожно, он честный человек. Малейший намек на наши настоящие цели — и все будет кончено.
— Тогда нужно попридержать коней. Будем делать вид, что ничего не происходит, пока все не будет готово.
Заговорщики покинули зал заседаний, даже не взглянув на стучащую по клавишам машинки секретаршу.
Констанция поспешила в кабинет Брайнарда; тот, сидя в глубоком кресле, читал какие-то бумаги.
— Что-то случилось? — спросила Констанция.
— Она подала на развод. Этот молодой человек — юрист по бракоразводным делам.
— Вот оно что…
— В бумагах вы значитесь соответчиком вместе с Бланш Леблан.
— Я?
— Да. Наверное, вас добавили сюда в последний миг. Скоро всему придет конец — моему состоянию, моей репутации… Даже нашей с вами дружбе, Констанция.
— Конец? Еще нет.
И она торопливо прочитала все, что только что подслушала.
— Уортингтоном овладел дьявол, — тяжело выговорил Брайнард, стиснув подлокотники кресла. — Я уже давно его подозревал, но они были слишком изворотливы для меня. Итак, пока я гулял, не скрытничая и не стараясь замести следы, ничего не делая, чтобы предотвратить разоблачение, Сибилла действовала хладнокровно и осторожно.
Брайнард вскочил и принялся расхаживать по кабинету.
— Так вот каков их план! Затаиться и ничем не выдавать себя, пока не придет время действовать. Потом играть на понижение до тех пор, пока я буду вынужден продать акции себе в убыток, выкупить все по дешевке и контролировать реорганизацию правления. Что ж, сейчас контрольный пакет не у меня, а жаль. Но и у них его тоже нет. Пакетом владеют остальные акционеры. Мне он нужен, отчаянно нужен! Но кто получит его первым — вот в чем вопрос…
Брайнард лихорадочно размышлял.
— Вы могли бы и сами немножко сыграть на понижение, — предложила Констанция. — И это испугало бы публику. Возможно, тогда вы смогли бы выкупить достаточно акций, чтобы подчинить ситуацию себе. Продавать они не осмелятся, иначе ослабят свой собственный контроль. В любом случае вы застанете их врасплох.
— Именно об этом я и думаю. Сыграть в их собственную игру… Опередив их… И тем самым ускорить ход событий.
Сразу после обеденного перерыва Констанция снова заняла место за столом, прижав к уху трубку.
В зале заседаний опять раздавались голоса.
— Господи, Шеппард, что ты думаешь? Кто-то продает акции «Моторс»… Они уже упали на пять пунктов и продолжают снижаться.
— Кто это может быть? И что нам теперь делать?
— Кто? Да Брайнард, конечно! Ему донесли. Что будешь делать?
— Погоди. Давай позвоним в агентство новостей. Здравствуйте… Да… Что? Неофициальные слухи о судебном преследовании «Моторс» правительством? Большие заказы на продажу акций, заблаговременно? Какого черта?! Уортингтон, мы должны опровергнуть эти слухи или…
— Ничего мы не будем опровергать. Он сам потерпит крах. Неужели мы будем совать ему свои деньги в карманы, позволяя продавать сколько влезет? Чтобы он перехватил контроль с помощью нашихже денег? Еще чего! Я тоже продаю.
Мальчики-газетчики на улицах с экстренными выпусками газет уже кричали о великом крахе «Моторс». Было вопросом лишь нескольких минут, когда читающая публика испугается столь явного мыльного пузыря.
И вот началось! Акции продавали маленькими партиями, но вместе эти партии составляли внушительную долю, и выбрасывались они на рынок по номиналу. Продажи продолжались весь день. Были проданы тысячи акций «Моторс». Ранее они приближались к семидесяти девяти, но под конец упали почти на сорок пунктов. Брайнард вступил в игру первым и взял высшую цену за свой запас.
Во время этих диких событий Брайнарда настойчиво пытались вызвонить по телефону, но его не было в офисе. Приводя в действие весь механизм, президент «Моторс» все время демонстративно оставался у себя, чтобы отвести подозрения, а вот теперь, когда все закончилось, куда-то исчез.
После закрытия биржи Констанция принялась читать отчеты об огромном обвале фондового рынка — так интерпретировали случившееся в газетах Уолл-стрит. Она еще не закончила изучать статьи, когда дверь открылась и вошел Брайнард.
— Мы сегодня хорошо поработали, Констанция, — сказал он, падая в кресло.
— Да, я как раз об этом читаю. Маленький микрофон придал делу совершенно новый поворот. А самое лучшее — то, что все финансовые журналисты, похоже, считают: панику спланировал Уортингтон и иже с ним.
— О, подставь Уортингтона — подставишь и все правление «Моторс». Именно этого я и добивался.
Брайнард хлопнул на стол пачку писем.
— Вы… вы нашли их? — задохнулась Констанция.
Остро посмотрев на него, она поняла, какой огромный груз свалился с его души.
— Да, нашел. Я знал, что жена может держать их только в одном месте — в личном сейфе с драгоценностями. Она считала, я никогда не заподозрю, что именно она там хранит. Кроме того, она сменила комбинацию замка. Но сегодня днем, когда ее не было, я явился домой и привел с собой специалиста. Тот работал целых два часа, но все-таки вскрыл сейф. И вот пожалуйста — письма. Теперь пришло время настоящей игры.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что заметил имя того, кто изготовил ваш микрофон. Сегодня я купил такой же и установил в комнате, где Сибилла бывает чаще всего. Провода оттуда тянутся в соседний дом, где я снял квартиру. И я собираюсь прослушивать, что за разговоры ведутся у меня дома. Я достану этого Уортингтона!
Той же ночью Констанция и Брайнард заняли пост в пустой квартире и несколько часов терпеливо дожидались, что доложит им микрофон. Наконец раздался шум открывающейся двери.
— Покажите их, — раздался голос.
— Сибилла, — пояснил Брайнард шепотом, как будто жена могла его услышать.
Вслед за первым зазвучали другие голоса.
— Уортингтон и Драммонд, — добавил он. — Они еще ничего не заподозрили.
— Драммонд знаком с этой женщиной — Данлап, — сказал Уортингтон.
Детектив разразился тирадой, на чем свет понося Констанцию.
— Но она умна, Драммонд. Вы должны это признать.
— Да, умна, тут ничего не скажешь.
— Вы приставили к ней слежку?
— За ней круглосуточно следят, миссис Брайнард.
— Что там за паника с акциями «Моторс», Ли?
— Как-нибудь в другой раз, Сибилла, не сейчас. Драммонд, что говорят люди?
Тот явно заколебался.
— Выкладывай уже, парень.
— Что ж, мистер Уортингтон, говорят, что панику начали вы.
— Черта с два я ее начал! Но, думаю, мы с Шеппардом немного подлили масла в огонь. У нас тоже есть свои пределы. В конце концов это должно было случиться, но мы отыграемся после того, как все уляжется.
Голоса отдалились.
— Спокойной ночи, миссис Брайнард.
— Спокойной ночи, мистер Драммонд. Я узнала все, что хотела узнать.
Пауза.
— Ли, как мне тебя благодарить?
Звук, подозрительно похожий на звук поцелуя.
Брайнард сжал кулаки.
— Спокойной ночи, Сибилла. Мне пора…
И все смолкло.
Прошло несколько минут, прежде чем Брайнард смог произнести первое слово. А когда заговорил, продемонстрировал недюжинную способность держать себя в руках.
— Через полчаса у меня совещание, Констанция, — заметил он, взглянув на часы. — Очень важное. На нем я попытаюсь получить деньги для поддержки «Моторс» на завтрашнем открытии биржи. Думаю, я смогу удвоить свой пакет акций, если правильно все разыграю. Это важно. Но и здесь тоже происходят важные вещи.
— Я останусь и буду слушать, — сказала Констанция. — Доверьтесь мне. Если случится еще что-нибудь, я все вам расскажу.
На следующий день Констанция появилась в офисе рано, но Брайнард уже был на месте. Свежий и бодрый, словно он не оставался на ногах всю ночь, президент «Моторс» был полностью готов к самой большой битве в своей жизни; к битве, которая должна была разразиться при открытии биржи.
Брайнард вовремя сыграл на понижение и втихую собрал контрольный пакет, который был ему так нужен. Теперь он играл на повышение — продавал акции, чтобы купить еще больше, используя все известные ему средства, а при его-то остром уме таких средств в его арсенале было предостаточно.
И акции «Моторс» росли. Они отыграли сорок пунктов, а когда началась обратная реакция, взлетели выше прежнего. Уортингтон и Шеппард были выжаты досуха. Но Брайнард ни на миг не остановился.
Когда часы на церкви Святой Троицы пробили три — час закрытия фондового рынка, — Брайнард внезапно крутнулся в своем огромном кресле.
— Мисс Данлап, — тихо окликнул он. — Будьте добры, передайте Уортингтону и Шеппарду, что я желаю видеть их в зале заседаний через час.
Констанция взглянула на свои часы. Пришла пора и ей принять непосредственное участие в выполнении намеченного плана.
В четыре Брайнард лениво проследовал в зал заседаний. Констанция немедленно прижала трубку к уху, стараясь уловить каждое слово, чтобы в случае необходимости записать то, что будет происходить во время бурной сцены.
И тут дверь приемной открылась и вошла Сибилла Брайнард.
Две женщины холодно посмотрели друг на друга. Констанция заговорила первой:
— Миссис Брайнард, это я попросила вас прийти сюда, а не мистер Уортингтон. Больше того, я велела посыльному направить вас ко мне, а не в кабинет мистера Уортингтона. Видите этот прибор?
Сибилла с явным недоумением посмотрела на подслушивающее устройство.
— Это микрофон-детектив. В зале заседаний, куда вы так неожиданно вошли прошлым вечером, находилось подслушивающее устройство.
— И оно обязательно требовало, чтобы мистер Брайнард вас обнял? — со жгучим сарказмом спросила миссис Брайнард.
— Я только что спрыгнула со стола и чуть не упала… Вот и всё, — невозмутимо продолжала Констанция. — А другой прослушивающий микрофон поведал мне о беседе прошлой ночью в ваших апартаментах, миссис Брайнард.
Сибилла побелела.
— Вы… подкинули… туда… такую штуку?
— Да. Мистер Брайнард слышал вашу первую беседу с Драммондом и мистером Уортингтоном. После того как они ушли, вашему мужу пришлось удалиться, потому что его ждали важные дела. Я одна слышала, что произошло, когда мистер Уортингтон вернулся.
— Вы имеете наглость…
— Миссис Брайнард, вы не понимаете. У меня нет причин желать…
Постучавшись, вошел рассыльный.
— Мистер Брайнард хочет вас видеть, мисс Данлап.
— Сейчас я не могу объясняться, — сказала Констанция. — Почему бы вам не посидеть тут, за моим столом, и не послушать, что будет дальше?
Она ушла, не дав миссис Брайнард времени ответить.
Что все это значит? Сибилла прижала к уху черный диск трубки так, как это только что делала Констанция. Только рука ее слегка дрожала.
«Почему она рассказала мне обо всем этом?» — спросила себя Сибилла.
— Вы не можете это доказать! — раздался прямо ей в ухо крик из трубки.
Она вздрогнула, узнав голос Уортингтона.
— Мисс Данлап… Вы принесли записную книжку? — прозвучал глубокий голос ее мужа.
Констанция зачитала свои первые записи — беседу, в которой речь шла о заговоре с целью получить контроль над «Моторс». При этом она тщательно пропустила ту часть, где говорилось о письмах Леблан.
— Это ложь! Ложь!
— Нет, не ложь. Все это веское доказательство, запись, сделанная при помощи подслушивающего устройства. Взгляните на люстру, Уортингтон. А трубка, через которую слышно все, о чем тут говорится, находится в верхнем ящике стола мисс Данлап.
— Я буду сражаться до конца, Брайнард. Вы умны, но есть и другие дела, за которые вы должны будете ответить. Дела, не имеющие отношения к «Моторс».
— Письма? Вы их имеете в виду? Ну, так они теперь у меня. А вы не знали? Кстати, прослушивание, если вы желаете это так называть, велось не только здесь, Уортингтон. Одно из таких приспособлений находилось в комнате моей жены. И у меня есть все до единой записи ваших бесед! А еще у меня есть доклад о визите двух… хм… негодяев..
— Миссис Брайнард хочет вас видеть, сэр, — объявил рассыльный у двери.
Констанция встала с раскрасневшимся от волнения лицом.
— Мистер Брайнард, я должна кое-что объяснить… Кое в чем сознаться. Сейчас в приемной сидит миссис Брайнард и слушает нас через микрофон. Я устроила все это. Я попросила ее прийти под тем предлогом, что кое-кто здесь хочет с ней поговорить. Но я не думала, что она так быстро решит войти в зал заседаний. Прежде чем вы ее увидите… позвольте зачитать одну запись. Запись беседы, которую я подслушала прошлой ночью вскоре после вашего ухода. До сих пор у меня не было шанса рассказать вам о ней. Кое-кто, — Констанция подчеркнула последнее слово, — вернулся после той, первой встречи, в которой участвовал детектив. Итак, слушайте.
И Констанция начала быстро читать:
— «Нет, Ли! Нет, не думай, что я неблагодарна. Ты во всей этой ситуации показал себя верным другом и защитником моих интересов. Таких друзей, как ты, — один из тысячи. Я скоро получу разводные бумаги… Теперь уже скоро. Не порти все раньше времени…
— Но Сибилла, подумай — неужели он когда-то тебя любил? По сути, он уже дал тебе свободу.
— Но он все еще мой муж.
— Вспомни его последнюю выходку с мисс Данлап.
— А что я в действительности об этом знаю?
— Ты же сама все видела!
— Да, но, может, все было именно так, как он сказал…»
Дверь распахнулась, и вошла Сибилла Брайнард, не дав Констанции дочитать. В ней больше не было ни следа искусственного очарования, вынесенного из модных бутиков. Она была просто женщиной, которую использовали и обманули. Уортингтон попятился под ее негодующим взглядом.
— Значит, ты действовал в моих интересах?!
Вот уж воистину благородный друг! А лучше сказать — в своих интересах, Ли Уортингтон, — презрительно сказала она. — Как ты мог смотреть мне в глаза, как мог говорить, что любишь меня, когда все это время тебя заботила не я, а эта… Леблан! Ты знал, что я ревную Родмана из-за пустяков… И подлил масла в огонь. Ты знал, как сыграть на моих чувствах! И ты бы тоже бросил меня, я это знаю! Я знаю таких, как ты!
Она помедлила, переводя дыхание, потом медленно повернулась к Брайнарду и продолжила:
— Возможно, у нас разные темпераменты, Родман. Но раньше, когда мы были бедны, все было по-другому. Возможно, я не росла вместе с тобой так, как ты хотел. Но, Родман, задумывался ли ты хоть раз, что если бы у меня был шанс принимать участие в твоих делах… Если бы ты доверял мне хоть чуть-чуть больше…
— Ты простишь меня? — выпалил Брайнард.
— А ты — меня? — глядя ему в глаза, спросила она.
— Я? Мне нечего прощать!
— Если бы это была мисс Данлап, Родман, я бы поняла. Она такая умная и замечательная… Но Бланш Леблан… Никогда!
Сибилла Брайнард повернулась к Констанции.
— Мисс Данлап… Мисс Данлап! — всхлипнула она. — Простите. Вы… Вы лучше меня!
