Глава VI
История госпожи Врэйн
Дензил был очень доволен тем, что детектив Гордон Линк оказался столь любезен и разрешил ему присутствовать при дальнейшем расследовании этого таинственного случая. С естественным любопытством, порожденным кратким знакомством с неудачником Бервином, молодой адвокат хотел узнать: почему этот человек вел уединенный образ жизни, спрятавшись в доме на Женевской площади; кто были таинственные враги, так жаждущие его смерти; и почему он принял такую смерть? Вероятно, госпожа Врэйн, если она и в самом деле была, как утверждала, женой убитого, могла бы ответить на эти вопросы. Поэтому он и прибыл в назначенное время в участок, где служил Гордон Линк.
Однако Люциан был очень удивлен, обнаружив, что госпожа Врэйн уже тут и беседует с детективом. А рядом с ней сидел еще один мужчина – скорее всего, сопровождающий. Он вел себя тихо и внимательно прислушивался к тому, что говорила дама. Поскольку господину Бер-вину было около шестидесяти, а госпожа Врэйн была его женой, Люциан ожидал увидеть пожилую женщину. Однако вместо этого перед ним оказалась молодая дама, которой вряд ли было больше двадцати пяти. Траур лишь оттенял красоту этой очаровательной блондинки с золотыми волосами, а синие глаза подчеркивали нежный цвет лица, более подходящий лепесткам розы пастельных тонов. Несмотря на печаль, в ее поведении чувствовалась живость нрава, а улыбка казалась особо привлекательной, делая лицо еще очаровательнее. Кроме того, у нее были маленькие руки и ноги, рост феи, и, судя по всему, совершенная фигура.
В целом госпожа Врэйн напоминала сильфиду или изящную пастушку дрезденского фарфора, и ей скорее подошли бы одежды из тонкого, полупрозрачного шелка, чем траурный наряд, который она носила. К тому же в глубине души Люциан считал, что носить траур преждевременно, потому что еще не было опознания и госпожа Врэйн не могла быть уверена, что убитый – ее муж. Но она выглядела столь очаровательно и казалась столь откровенной, что молодой адвокат мысленно простил ей преждевременное желание оказаться вдовой. Хотя с таким мужем ее желание могло оказаться вполне естественным.
От этого очаровательного видения взгляд Люциана переместился на второго гостя – розовощекого пухленького маленького человечка, которому на вид было лет пятьдесят-шестьдесят. Он в чем-то походил на госпожу Врэйн – те же синие глаза и тот же пастельный цвет лица. Люциан предположил, что это ее отец. Прервав беседу, Линк представил молодого адвоката сильфиде в трауре, а та в свою очередь представила его своему спутнику – седоволосому доброжелательному старику, которого она называла то папочкой, то господином Джабезом Клайном.
При первом звуке их голосов Люциан смутился от странного акцента, и по тому, как дочь и отец порой комкали слова, заключил, что госпожа Врэйн и ее любезный родитель – выходцы из Штатов. Маленькая дама, казалось, гордилась этим, подчеркивая свое происхождение акцентом, более чем необходимо. По крайней мере, так показалось Дензилу. Но потом он решил, что уж слишком придирчив.
– Рада нашему знакомству, – объявила госпожа Врэйн, с одобрением взглянув на Люциана. – Господин Линк рассказал, что вы знали моего мужа, господина Врэйна.
– Я знал его как господина Бервина… Марка Бервина, – ответил Дензил, присаживаясь к столу.
– Только подумайте! – воскликнула госпожа Врэйн, с живостью, которая так не подходила к ее одеянию. – Его настоящее имя было Марк Врэйн. Думаю, теперь стоит называть его только так. – И вдова прикоснулась к своим ярким глазам кукольным носовым платочком, который, как цинично заметил Люциан, был совершенно сухим.
– Возможно, он уже стал ангелом, Лидия, – заметил господин Клайн веселым, щебечущим голосом. – Так что ему все равно, как мы его будем звать. Этим мы его не вернем.
– Тем не менее прошу меня извинить, – сухо произнес Люциан. – И еще раз извиняюсь за то, что прервал вашу беседу.
– Не стоит извиняться, – с готовностью заступился за него детектив. – Мы только начали, когда вы вошли, мистер Дензил.
– В самом деле, мы только начали, – подтвердила госпожа Врэйн. – Я всего лишь ответила на несколько формальных вопросов.
– Пусть, по-вашему, они формальные, но это – часть процедуры дознания, – серьезно объявил Гордон Линк. – Так что с вашего позволения продолжим… Уверены ли вы, что мертвец является… являлся вашим супругом?
– На все сто, господин инспектор. Наше поместье возле Бата называется Бервин. Наверное, поэтому мой муж и взял эту фамилию. А вот имя он менять не стал, как был Марком, так и остался, – продолжала симпатичная вдовушка. – Так вот и вышло, что он стал Марком Бервином.
– И это все ваши доказательства? – спокойно поинтересовался Гордон.
– Конечно, нет. Но полагаю, для начала этого достаточно. Мой муж имел шрам на правой щеке – получил его в поединке с одним немецким студентом, когда обучался в Гейдельберге. Часть мизинца он потерял во время несчастного случая на Диком Западе. Какие еще нужны доказательства, господин Линк?
– Доказательства, которые вы привели, госпожа Врэйн, выглядят достаточно убедительными. Но могу ли я поинтересоваться, когда и почему ваш муж уехал из дома?
– Около года назад, да, папа?
– Ты, Лидия, преувеличиваешь, – поправил отец. – Это случилось месяцев десять тому назад.
– Десять месяцев, – неожиданно вмешался в разговор Люциан. – И господин Бервин…
– Врэйн! – воскликнула вдова. – Марк Врэйн.
– Прошу прощения, Марк Врэйн. Так вот, он снял дом на Женевской площади всего шесть месяцев назад. А где он провел еще четыре месяца?
– Спросите у меня чего-нибудь попроще, господин Дензил. Я знаю не больше вашего.
– Разве вы не знали, куда он отправился, покинув поместье Бервин?
– Откуда? Как я могу это знать! Я с Марком никогда не был особенно дружен, и когда он уехал, то постарался сделать все возможное, чтобы замести следы.
– И это не вы, госпожа Врэйн, стали причиной его отъезда?
– Такое предположение может вызвать у меня только улыбку, – энергично ответила вдова. – Но не могу сказать, что мы жили с ним душа в душу.
– Значит, вы часто ссорились? – продолжал настойчиво расспрашивать Гордон Линк.
– Скорее жили как кошка с собакой. Мой Бог! Жить с ним было невозможно! Если бы он не оставил меня, я бы сама ушла – и это чистая правда.
– И выходит так, что десять месяцев назад он уехал, не оставив адреса?
– Именно так, – спокойно подтвердила вдова. – Я не видела его и не слышала о нем почти год, пока мне на глаза не попалось ваше объявление в газете. А когда я прочитала его имя, а потом о шраме и отсутствии мизинца, я поняла, что это он. Не пожелаю никому таких неприятностей…
– Моя Лидия спокойно отнеслась к тому, чтобы стать соломенной вдовой, господа.
– Хоть соломенной, хоть настоящей вдовой, какая разница, – печально сказала Лидия.
– Думаю, что господин Бервин и в самом деле был вашим мужем, – задумчиво протянул Дензил.
– И тогда выходит, что я и в самом деле вдова господина Врэйна?
– Видимо, так.
– И мне принадлежит все его состояние?
– Все зависит от завещания, – сухо отрезал Люциан, и тон, которым он это произнес, резко отличался от беззаботного щебета вдовы.
– Тогда все в порядке, – продолжала госпожа Врэйн, поднеся к носу флакон с золотой крышечкой, в котором, судя по всему, находилась нюхательная соль. – Я видела завещание и точно знаю, что он мне оставил. Дочери старика от первой жены достанется особняк и рента, а мне – страховка!
– А что, господин Бервин… то есть, я прошу прощения, Врэйн, был женат дважды?
– Именно так! – подтвердила Лидия. – Он был вдовцом и у него имелась взрослая дочь, когда он повел меня в церковь… А как я могу получить эту страховку?
– Полагаю, когда будет установлено, что ваш муж мертв, – спокойно ответил Гордон Линк.
– Вот те раз! – воскликнула госпожа Врэйн. – Разве его не убили?
– Был убит человек по имени Бервин.
– Хорошо, – вмешался розовощекий Клайн. Он казался слишком агрессивным для столь мирной внешности. – Разве мы не пришли к выводу, что этот Бервин – Врэйн?
– Вроде все так, – холодно возразил Линк. – Но все ваши свидетельства требуют доказательств, которые удовлетворили бы страховую фирму. Думаю, нужно вскрыть могилу и по всем правилам идентифицировать тело.
– Фу! – протянула госпожа Врэйн, передернув плечами. – Как отвратительно! – А потом, видя, что Люциан потрясен ее легкомысленностью, добавила: – Я имею в виду то, что старик не был мне хорошим мужем, а труп, неделю пролежавший в могиле, – зрелище еще более отвратное.
– Лидия, сделаем все, как положено, – поспешно вставил господин Клайн, словно пытаясь сгладить то неприятное впечатление, которое произвели на инспектора и адвоката дурацкие речи его дочери. – Ты же знаешь, что твое сердце вовсе не такое, как твой язык.
– Сколько можно возиться с этим Врэй-ном? – обиженно продолжала Лидия. – Я все рассказала, что еще? Мне жаль, что его зарезали, как свинью. Я даже одела траур. И не нужно извиняться за меня перед этими людьми, папочка. Я всего лишь хочу знать: как я могу получить свои деньги?
– Об этом вам надо спросить в страховой фирме, – холодно заметил Гордон Линк. – Что же касается наших с вами дел, госпожа Врэйн, то мне придется поговорить с вами об этом убийстве.
– Об убийстве я ничего не знаю, – быстро ответила вдова. – Я не видела Марка почти год.
– А есть ли у вас какое-нибудь предположение относительно того, кто мог его убить?
– Думаю, нет. А должно быть?
– Скажите, у него были враги?
– У него? – с презрением протянула госпожа Врэйн. – Не было у него врагов! Он был тем еще типом…
– Тем не менее он считал, что против него ополчился весь мир, – заметил господин Клайн. – И люди хотят отделаться от него.
– Он сказал, что у него есть враги, – возразил Люциан.
– Можем поспорить: он утверждал, что вся Европа против него, – продолжал Клайн. – Именно таким был мой зять. Когда он поссорился с Лидией… Знаете ли, все супружеские пары порой ссорятся… так вот, он взял, да и ушел из дома. Говорю вам, господа, Марк Врэйн не дружил с головой. Он представлял себе все по-другому, а на самом деле никто ему зла не желал.
– И все же он умер насильственной смертью, – совершенно серьезно объявил Дензил.
– Да. Мы хотели линчевать эту рептилию, – не выдержав, воскликнул Клайн. – Но ни она, ни я не причастны к его смерти.
– Я не смогла бы убить его, – плачущим голосом объявила госпожа Врэйн. – Все, кого я знаю, – культурные люди; среди них нет никого, кто мог бы его убить. Что до того, как он оставил поместье Бервин, куда и как ушел… не знаю.
– Если хотите знать, как он умер… – продолжал Линк. – Так вот, могу с уверенностью сказать: его закололи.
– Да, в газете было написано, что его убили ножом.
– Нет, не ножом, – поправил Люциан, – а длинным тонким клинком.
– Кинжалом? – предположил Клайн.
– Скажу точнее, – медленно заговорил Дензил. – Я должен был сказать «стилетом». Итальянским стилетом.
– Стилетом! – задохнулась госпожа Врэйн, и лицо ее из пастельно-розового стало белым как мел. – О… О!.. Я… я… – И она упала в обморок.
