8

Раз, вечернею порою,
В те часы, когда молитву
Правоверные свершали,
А Сузге в своей светлице
Думу думала — нежданно
Быстро входит воин к ней.
Грозен вид его сердитый;
Лоб наморщен, губы гневом
Сведены; глаза сверкают.
Ни поклона, ни привета
Он не делает царице
И не смотрит на нее.
«Брат!» — царица восклицает,
И встает поспешно с места,
И сжимает брату руки.
«Или новое несчастье
Нас постигло? Что ж? Не медли!
Все ли кончено? Скажи!»
Молчалив и гневен воин.
«Что с Кучумом? Что с народом? —
Вновь царица начинает.
Или бог совсем оставил
Правоверных?.. Иль пришельцы
Посягнули на царя?»
Вздох страданья, вздох тяжелый —
Был ответ Махмета-Кула.
Вдруг сорвал свою он саблю,
Бросил об пол в сильном гневе
И, закрыв лицо руками, —
«Все погибло! — простонал. —
Пришлецы теперь пируют
В нашем городе Искере;
Наше войско — куча трупов;
Сам Кучум бежал поспешно,
Бросив все свои богатства…
Гибель царства решена!..»
Долго длилося молчанье
Между братом и сестрою.
Вдруг из ясных глаз царицы
Слезы градом покатились:
«Мой супруг! мой повелитель!» —
Громко вскрикнула она.

Отправить