Том. Ты видел? Лишь она явилась
Как все вокруг одушевилось!
Цветы, головки приподняв,
Тянулись к ней из гущи трав…
Ты слышал? Музыка звучала,
Она, ступая, источала
Тончайший, чудный аромат,
Медвяный, точно майский сад,
И пряный, как мускат…
Джон. Послушай, Том, сказать по чести,
Я не заметил в этом месте
Ни благовонных ветерков,
Ни распушенных лепестков
По мне, там ни одно растенье
Не помышляло о цветенье!
Все эти призраки весны
Твоей мечтой порождены.
Том. Бесчувственный! Как мог ты мимо
Пройти, взглянув невозмутимо
Живому божеству вослед!
Джон. Невозмутимо? Вот уж нет!
Мы слеплены из плоти грешной
И я не слеп — и я, конечно,
Сам замечтался, как и ты,
Но у меня — свои мечты.
Я ловко расправлялся взглядом
С ее затейливым нарядом:
Слетал покров, за ним другой,
Еще немного — и нагой
Она предстала бы, как Ева!
…Но — скрылась, повернув налево.
Том. И вовремя! Сомненья нет,
Ты избежал ужасных бед:
Когда бы ты в воображенье
Успел открыть ее колени
Пустился бы наверняка
И дальше, в глубь материка,
И заплутал бы, ослепленный,
Жестокой жаждой истомленный.
Джон. Едва ль могли б ее черты
Довесть меня до слепоты!
Грозишь ты жаждой мне? Коль скора
И впрямь прельстительна опора,
То бишь колонны, что несут
Благоуханный сей сосуд,
Не столь я глуп, чтоб отступиться:
Добрался — так сумей напиться!
А заблудиться мудрено,
Где торный путь пролег давно.
Перевод М. Я. Бородицкой