Здесь, под тенью древ ветвистых,
Ручей быстрый где течет
И в струях прозрачных, чистых,
Золотой песок влечет;
Где при бледном лунном свете
Можно в вольности стенать —
Здесь, забыв о целом свете,
Стану грусть мою вещать.
Как дыхания зефирны,
Ручей! льется твой кристалл;
В нем мне зрятся дни те мирны,
В кои Клои я не знал.
Клоя!.. сколько ни гордится
Роза, красота садов,—
Но, узрев тебя, стыдится
Слабости своих цветов.
И с толикой красотою
Можно ль столь суровой быть,
Чтоб, лишив меня покою,
После злобно изменить?
Вспомни, как, сидя с несчастным
На дерновой сей скамье,
С вздохом нежным, с вздохом страстным
Ты сказала тихо мне:
«Прежде, нежели увянет
Страсть моя к тебе, Дорит,
Ручей литься сей престанет».
Клоя!.. он еще журчит!
Он журчит еще в сей вечер.
От моих мутится слез;
Клятвы ж Клои буйный ветер
С счастием моим унес.
Может быть, когда промчится
Слух, меня что в свете нет, —
Горесть в грудь твою вселится
И на гроб мой приведет.
Вспомнишь ты тогда мой пламень,
Кровь вся в сердце закипит;
Слезы канут; хладный камень
Томны вздохи повторит.
<1794>