А. Ф. Иванов-Классик
Алексей Федорович Иванов (псевдоним — Классик) родился в 1841 году в Ярославской губ., умер в 1894 году в Петербурге. Иванов с детства торговал в лавке отца — оброчного крестьянина. Не имея возможности посещать школу, он занимался самообразованием. Дебютировал Иванов стихотворением «На смерть Никитина» («Петербургский вестник», 1861, № 26), с 1864 года сотрудничал в «Петербургском листке», «Искре», «Иллюстрации», «Будильнике». При жизни поэта его сборники издавались неоднократно («Песня Классика», СПб., 1873; «На рассвете», СПб., 1882; Стихотворения, СПб., 1891). Как поэт Иванов в начале своей литературной деятельности следовал традициям некрасовской школы, развивая ее сатирическое направление, однако позже в его лирике зазвучали интимные мотивы и она приобрела камерный характер. В песенниках, кроме публикуемых текстов, встречаются: «Несчастный коммерсант», «Если б двести тысяч…», «Когда, женясь, начнешь влачить…», «Два восклицания», «Дедам», «О светский хлыщ, как ты хорош…», «Ах, какой прелестный…», «Без копейки за душою…», «Для ума и сердца пишу…», «Я от людей не требую участья…», «Я слышал, няня, будто папа…», «Не велику, не богату…» и др. На стихи Иванова писали музыку неизвестные композиторы, скрывавшиеся под инициалами П. Р., М. Ш., Ф. А. К., и т. п. Иванов создал цикл «Из народных песен», из которого, однако, ни одно стихотворение в устный репертуар и в песенники не вошло.
576. Поминай как звали!
Иная личность средь людей
Мелькнет, как светлый гений,
Блестя звездой благих идей
И честных убеждений,
Вражда и зло слепых невежд
Готовит ей могилу.
И ряд обманутых надежд
Подкашивает силу.
В борьбе с неправдою людской,
Измучившись вначале,
Она вздохнет, махнет рукой —
И… поминай как звали!
Трудясь век свой, бедняк иной
Работает для блага,
Но вот законною семьей
Заводится бедняга.
Идут года, а средств и сил
Для жизни не хватает,
Он веру в счастье погасил
И духом упадает;
В семье раздоры, жизнь ведет
К лишеньям да к печали.
Нужда растет… бедняк запьет —
И… поминай как звали!
Другой безумец жить спешит
И ловит наслажденья,
И вдруг невольно согрешит
В минуту заблужденья.
Он честен был… невольно он
В тот миг греху поддался,
Он уличен, он обвинен,
Он сам во всем сознался.
В нем совесть прежняя не спит;
Преступник он?. Едва ли!
Но год в остроге посидит —
И… поминай как звали!
В делах коммерции гремит
Известный туз в столицах,
А у купчины сын кряхтит
В ежовых рукавицах.
Старик в гробу, разнуздан сын,
Владелец капиталов,
Забыты лавки и аршин —
Для оргий и скандалов.
К чему рвалась его душа —
Теперь ему всё дали,
И он спустил всё до гроша,
И… поминай как звали!
Пугают девушку стыдом
Враги разумной воли
За то, что хочет жить трудом,
Что ищет лучшей доли.
Перенести ей мудрено
Всю тяжесть испытаний,
А сердце юное полно
Таинственных желаний.
В конце концов — любви роман;
Свиданье на шпиц-бале,
Признанье, клятвы и обман,
И… поминай как звали!
Вот аферист, салонным львом
Явясь средь полусвета,
Вращаясь в мире биржевом,
Мерцает как комета.
Взирая гордым богачом,
Дела ведет он живо,
Ему всё вздор, всё нипочем,—
Легка ему нажива.
И миллионы богатырь
Считая в идеале,
Мгновенно лопнет как пузырь,
И… поминай как звали!
Кругом посмотришь, так и мы,
Шумя, гремя словами,
К делам всеобщей кутерьмы
Небеспричастны сами.
Мы все готовы зло клеймить,
Сатиры — нам не в диво,
Но слово к делу применить
Нам как-то боязливо.
Довольно с нас, что честный ход
Мы внукам указали…
А в жизни нам один исход,
И… поминай как звали!
<1873>
577. В остроге
Звенит за стенами острога
Обычный полуночи бой,
И брякнул ружьем у порога
Вздремнувший на миг часовой.
Назло утомленному взору,
Опять сквозь решетку окна
Бросает в позорную нору
Безжизненный луч свой луна.
На пук полусгнившей соломы
Припал я, и видится мне:
Под кровлею отчего дома
Живу я в родной стороне.
Я вижу: в семье разоренной
Бывалого счастья следы,
Мне снится отец изнуренный
Под игом нежданной беды.
И образ страдалицы милый,
И горю покорная мать,
И тот, кто сгубил наши силы,
Кто мог наше счастье отнять,
Пред кем я, собой не владея,
Покончил о жизни вопрос
В тот миг, как с ножом на злодея
Преступную руку занес…
И снится, что будто встаю я
От тяжкого долгого сна,
Что в очи глядит мне, ликуя
Блаженством небесным, весна.
Но цепи со звуком упрека
С колен упадают, звеня,
И черные думы далеко,
Далеко уносят меня…
<1873>