Ю. А. Нелединский-Мелецкий

Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий родился в 1752 году в Москве, умер в 1828 году в Калуге. Сын гвардейского офицера, рано оставшийся без матери, будущий поэт получил домашнее образование в опекавших его аристократических семьях. В 1769–1770 годах он учился в Страсбургском университете, а с 1770 года по 1785 год находился на военной службе и участвовал в первой русско-турецкой войне. Выйдя в отставку в чине полковника, Нелединский-Мелецкий служил директором Главного народного училища в Москве, с 1807 года заведовал учебной частью в московских училищах ордена св. Екатерины и мещанских девиц. В 1813–1826 годах он жил в Петербурге, находясь на службе в Сенате и Опекунском совете, а последние два года своей жизни провел в Калуге. Литературная деятельность Нелединского-Мелецкого началась во второй половине 1770-х годов (первое стихотворение — «Молитва», — датированное 1778 годом, вызвало протест духовной цензуры). Находясь в дружеских отношениях с семьей Головиных, в домашнем быту которых музыка и литература занимали большое место, поэт многие свои песни и романсы сочинял экспромтом на музыкально-литературных вечерах и посвящал их старшей из сестер Головиных, Дарье Ивановне (в замужестве Уваровой), и ее подруге М. А. Кошелевой. Современники ценили в Нелединском-Мелецком прежде всего его дарование поэта-песенника. Державин в «Рассуждении о лирической поэзии» ставил его первым в ряду «лучших песней сочинителей». К. Н. Батюшков в «Речи о влиянии легкой поэзии на язык» утверждал, что «вдохновенные страстью песни Нелединского» «менее или более приближались к желанному совершенству». М. Н. Макаров в статье-некрологе писал: «„Выду я на реченьку", „У кого душевны силы", „Ты велишь мне равнодушным" и другие песни Ю. А. Нелединского поставили его на первую степень между нашими сочинителями песен». С середины 1850-х годов оценка песен Нелединского-Мелецкого резко меняется, критика пишет об их «устарелости», «приторной сентиментальности» и т. п. Между тем в быту некоторые песни и романсы его продолжали оставаться популярными. Кроме публикуемых текстов в песенниках встречаются: «Прости мне дерзкое роптанье…», «Если б ты была на свете…» (с муз. Козловского).

59 На голос: «Девчина моя»

Ох! тошно мне
На чужой стороне;
Всё постыло,
Всё уныло:
Друга милого нет.

Милого нет,
Не глядела б на свет.
Что, бывало,
Утешало,
О том пла́чу теперь.

В ближнем леску
Лишь питаю тоску:
Все кусточки,
Все листочки
Там о милом твердят.

Будто со мной
Там сидит милый мой,
Забываюсь,
Откликаюсь
Часто на голос свой.

Милого нет!
Ах, пойду за ним вслед:
Где б ни крылся,
Ни таился,
Сердце скажет мне путь.

Ох! тошно мне
На чужой стороне!
Слезы льются,
Не уймутся;
В них отрада моя.

<1791>

60

Ты велишь мне равнодушным
Быть, прекрасная, к себе;
Если хочешь зреть послушным,
Дай другое сердце мне.
Дай мне сердце, чтоб умело,
Знав тебя, свободным быть;
Дай такое, чтоб хотело
Не одной тобою жить.

То, в котором обитает
Несравненный образ твой, —
Сердце, что тобой страдает,
То и движется тобой.
В нем уж чувства нет иного,
Ни другой в нем жизни нет.
Ты во тьме мученья злого —
Жизнь, отрада мне и свет.

Верность я ль к тебе нарушу?
Вздох мой первый ты взяла!
И, что я имею душу,
Ты мне чувствовать дала;
Ты мне душу, ты вложила,
Твой же дар несу тебе;
Но ты жертвы запретила:
Не дозволю их себе.

Лишь не мучь, повелевая,
Чтоб твоим престал я быть:
Чем, в безмолвии страдая,
Чем тебя мне оскорбить?
Разве чтишь за преступленье
Взор небесный твой узреть;
Им повергнуться в смущенье
И без помощи… терпеть!

<1792>

61

У кого душевны силы
Истощилися тоской,
В грусти дни влача постылы,
Кто лишь в гробе зрит покой, —
На лице того проглянет
Луч веселья в тот лишь час,
Как терять он чувства станет,
Как вздохнет в последний раз.

Ты, кем жизнь во мне хранится!
Казнь… и благо дней моих!
Дух хоть с телом разлучится,
Буду жив без связи их.
Душу что́ во мне питало,
Смерть не в силах то сразить;
Сердцу, что тебя вмещало,
Льзя ли не бессмертну быть?

Нет, нельзя тому быть мертву,
Что дышало божеством.
От меня ты примешь жертву
И в сем мире, и в другом.
Тень моя всегда с тобою
Неотступно будет жить,
Окружать тебя собою,
Вздох твой, взоры, мысль ловить…

Насладится, вникнув тайно
В прелести души твоей;
Если ж будешь хоть случайно
Близ гробницы ты моей,
Самый прах мой содрогнется,
Твой приход в нем жизнь родит,
И тот камень потрясется,
Под которым буду скрыт.

<1792>

62

Милая вечор сидела
Под кустом у ручейка.
Песенку она запела;
Я внимал издалека.
Будто с ней перекликался
Ближней рощи соловей.
Голос милой раздавался,
Отдался в душе моей.

Мне зефиры приносили
Иногда ее слова.
Иногда слова глушили
Вкруг шумящи дерева.
Смолкни всё! Престань мешаться
Ты, завистный соловей!
Пусть один в душе раздастся
Голос милой лишь моей.

<1795>

63

Выду я на реченьку,
Погляжу на быструю —
Унеси мое ты горе,
Быстра реченька, с собой!

Нет, унесть с собой не можешь
Лютой горести моей;
Разве грусть мою умножишь,
Разве пищу дашь ты ей.

За струей струя катится
По склоненью твоему:
Мысль за мыслью так стремится
Всё к предмету одному.

Ноет сердце, изнывает,
Страсть мучительну тая.
Кем страдаю, тот не знает,
Терпит что душа моя.

Чем же злую грусть рассею,
Сердце успокою чем?
Не хочу и не умею
В сердце быть властна моем.

Милый мой им обладает:
Взгляд его — весь мой закон.
Томный дух пусть век страдает,
Лишь бы мил всегда был он.

Лучше век в тоске пребуду,
Чем его мне позабыть.
Ах! коль милого забуду,
Кем же стану, кем же жить?

Каждое души движенье —
Жертва другу моему.
Сердца каждое биенье
Посвящаю я ему.

Ты, кого не называю,
А в душе всегда ношу!
Ты, кем вижу, кем внимаю,
Кем я мышлю, кем дышу!

Не почувствуй ты досады,
Как дойдет мой стон к тебе,
Я за страсть не жду награды,
Злой покорствуя судьбе.

Если ж ты найдешь возможным,
Силу чувств моих измерь:
Словом ласковым — хоть ложным —
Ад души моей умерь.

<1796>

Назад: Н. П. Николев

Дальше: Н. М. Карамзин