из цикла «Дома»
Постный рынок
Между кровель и труб одинокий Василий Блаженный
В стаях мартовских птиц, в тишине предвечерних снежинок
И, как был до Петра, на реке, под стеною смиренной
Постный торг, православный, с татарской сумятицей, рынок.
Смесь полозьев и дуг, рукавиц, и прилавков и лавок;
Конь косматый жуёт, по глаза в мешковине с овсом;
Изобилует снедями ряд, склизок, солон и сладок;
Горстью грузди гребут; коченеют навага и сом.
Носят квас; постный сахар пестреет, — вкусней апельсинный,
Белый пахнет синильной отравой; сочится халва.
Почему-то в толпе с полушубками, нёсшими псиной,
Груды всяких сластей покупала б охотней Москва.
Вспоминаю ещё: в коробочках белёсых из драни
Духовитый до одури зимний крупичатый мёд.
Вот и бродишь средь луж в этом синем московском тумане,
Воробьи под ногами клюют лошадиный помёт.
Из соломы чернеют горшки, обливные посудки,
Там — из липы ковши — эти точат внарок для поста –
В них я ставил потом голубые как день незабудки,
Что с рассыльным не раз присылала мне чья-то мечта.
Возвращались — и вечер кончался нельзя беззаботней,
Как обычно у нас завершались тогда вечера:
Чай в семейном кругу, звон от всенощной, вешний, субботний,
Лёгкой юности сон и любовные сны до утра.