XXXIV

Зачем, пророча солнечный денёк,
ты дал мне выйти без дождевика,
чтобы гнилой туман меня облёк,
а светлый лик твой скрыли облака?
Хотя, исхлёстан бурей дождевой,
обрёл в тебе я нежного врача,
кому бальзам понравится такой,
что лечит боль, позора не леча?
Твой стыд не исцелит моих скорбей,
раскаянье — не возвратит утрат;
обидчика прощать всего больней
тому, кто на кресте обид распят.
Но жемчугами слёз твоих сполна
твоей любви искуплена вина.

Отправить