CXLI

Я, видя тысячи твоих грехов,
глазами не люблю тебя ничуть,
но им назло я сердцем не таков,
и страсть к тебе мою терзает грудь.
Ни слух мой — речью томною твоей,
ни осязанье — ласковой рукой,
ни вкус, ни обонянье в мир страстей
не втянуты для пиршества с тобой.
Но чувства и способности ума
не сладят с глупым сердцем нипочём,
что, их не слыша, служит задарма,
рабом при сердце состоя твоём.
Ты — бедствие моё, а мой профит —
в том, что мой грех меня же и клеймит.

Отправить