ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Книга: Свет юности [Ранняя лирика и пьесы]

Северный берег Финского залива. Песчаная полоса огибает сцену слева направо, уходя вглубь. Справа над водой и песками скалы, выше сосны.

Сцена восьмая

Солнце сияет из-за бело-синих кучевых туч. Вдоль берега идут Инесса и Нина.

НИНА
Смотри! Песок, силициум-о-два.
Смотри! Вода, всего лишь аш-два-о.
И те же аш и о, еще азот —
Всего лишь воздух глупый! Отчего
Все это так прекрасно? Сосны, скалы!
Скажите, почему вы так прекрасны?

Инесса не слушает ее, смотрит вдаль. Нина бежит, поднимает витую раковину.

Ты, ракушка, сестра моя, скажи,
Ты современница прекрасной Сафо,
А может быть, Ахматовой печальной,
А может быть, меня моложе ты,
Но рано умерла?

ИНЕССА
От гриппа.

НИНА
                                                    Ну,
Не смейся.
            (Пауза.)
                    У меня такое чувство:
Я древняя, древнее самых древних.
Предчувствую и Грецию, и Рим,
Предчувствую варягов и Россию,
Предчувствую трагический наш век,
И мы, Инесса, не сейчас идем,
Идем мы до, идем мы до и после.

ИНЕССА
Ого! Как занесло тебя!

НИНА
Да. Верно.

ИНЕССА
Действительно, сегодня здесь чудесно
Особенно. Залив поблескивает
Уютно. Небо в белых облаках
Торжественно, как даль веков грядущих,
И мы с тобою в будущем идем…
А впрочем, где же наши, Нина?

Нина окидывает своим пристальным взором по меньшей мере всю Скандинавию.

НИНА
Вон!
Э-эй!

Вадим, Григорий, Дмитрий с рюкзаками за спиной появляются наверху между соснами. Они поднимают вверх руки и тоже кричат: — Э-э-эй! –

НИНА
Э-эй! В трех соснах заблудились.

ВАДИМ
Мы?
Леса непроходимые и топи
Прошли мы без уныния и лени…

ИНЕССА
Конечно. И при этом ваши тени
Ложились на Приморское шоссе,
Шарахались машин…

ВАДИМ
Нас били ветки!

НИНА
И поделом!

ВАДИМ
Слепила паутина!

НИНА
Какая радость!

ВАДИМ
Мерзость, Нина, мерзость!
Нас мухи лошадиные кусали.
Нам было тяжело идти и жарко.
Но радость выйти к морю, к свету, к небу!
И скинуть рюкзаки, как рабство, о!

Вадим радуется: прыгает, визжит, катается по земле.

НИНА
Инесса, и зачем мы взяли их?
Нам было хорошо, так хорошо.

ВАДИМ
Кого кто взял? На этот счет двух мнений
Не может быть. Мужское дело — взять…

ИНЕССА
Ты держишься всегда за предрассудки,
Вадим, наоборот, сам знаешь это.

ВАДИМ
А, может быть! Такое дело — взять
Или отдать — приятно все равно.
Поэтому Вадим не станет спорить.

НИНА
По-моему, мужчины не должны, —
Имею я в виду, ну, настоящих, —
Болтать о женщинах и вообще.

ВАДИМ
Но разве я мужчина, Нина?

НИНА
Ну?

ВАДИМ
Женатый человек!.

НИНА
Ах, бедный!

ВАДИМ
Да.

ИНЕССА
Вот видите, и снова предрассудок.

Устанавливается небольшая палатка, скидывается одежда.

Здесь хорошо!

ГРИГОРИЙ
Отлично!

ВАДИМ
Дмитрий, помнишь,
Мы здесь сидели, пили водку с пивом…
Садилось солнце, думалось о смерти,
И все-то говорили мы о смерти?

НИНА
Все это вам запрещено сегодня!

ДМИТРИЙ
У нас есть водка…

ВАДИМ
Кинем в море, а?

НИНА
Дурак, сама я пьющая. Вот мысли
О смерти тоже есть у вас?

ВАДИМ
Не знаю.
Спроси у Дмитрия. Какое небо
В его таинственном мозгу поэта
И каково расположенье звезд —
Неведомо все это нам. Спроси!

ДМИТРИЙ
     (обычная декларация туристов)
Нет, милая, сегодня никаких…
       (Скинул ботинок.)
Не будет мыслей.
         (Снимает брюки.)
                                 Боже упаси!
Особенно о смерти. Я хочу…
   (Проделывая все, что говорит.)
Ступать по влажному песку, смеяться…

Все смеются тоже.

Смотреть на вас, на небо, на залив,
Следить за облаками, загорать,
Играть во что попало, в бадминтон.
Сегодня день бессмертия Вселенной,
Земли и человечества, всех нас.

ВАДИМ
Ой, Дмитрий, слишком много мыслей, чтобы
Спокойно бегать и купаться…

НИНА
(толкает его)
Эй!

Вадим падает и вопит. Нина убегает, пританцовывая.

ИНЕССА
Купаться ты не будешь, Гриша?

ГРИГОРИЙ
Нет.
Вода холодная. Боюсь простыть.

ИНЕССА
Благоразумно. Ладно, не скучай!

Инесса с Дмитрием играют в бадминтон. Григорий носит дрова из лесу. Нина гуляет вдоль берега, напевая что-то. Вадим загорает, издавая врем от времени отчаянные вопли радости.

Сцена словно отодвигается вглубь.

Все, кроме Григория, кричат: — Пора! — и бегут купаться. За сценой вскрики, плеск и шум воды. Тишина.

ГРИГОРИЙ
И снова ощущение, как в детстве.
Ледник бескрайний, белый снег, я мамонт.
Вокруг безлюдье, нет, вокруг беззверье.
Меня заносит белый снег, я сплю.

Как хорошо жилось еще вчера
В семье, как озеро лесное, светлой.
Я жил беспечно, как подросток. Счастлив!
Впервые в жизни бесприютной счастлив!

Уехать надо было раньше, нет же,
Она же обещала столько счастья.

Она пришла. Казалось, все возможно.
Хотел схватить, она лишь улыбнулась.
Схватил я за руки, взглянула прямо
И стала вдруг серьезно так глядеть,
И ждать задумчиво, на все готова.

Она! Моя! Хотел я насладиться,
Лицо ей запрокинув, сладким станом,
Подвижной грудью, мягкими губами,
Горячими беспечными глазами,
Бесстыдством женской слабости и силы.

Но что-то изменилось в ней, не знаю.

Инесса и Нина, запыхавшиеся от купанья, идут в сторону лагеря, где одиноко чернеет фигура Григория.

Вот из воды выходят две богини.
Идут, смеясь, наверно, надо мной.
Ну, что ж. Мне обе дороги, как жизнь.

НИНА
Они уплыли слишком далеко.
Ты не боишься?

ИНЕССА
Нет, конечно, нет!
Вадим — пловец. А Дмитрий не отстанет.
Смотри! Сейчас он впереди.

НИНА
(с завистью)
Инесса!
Ты видишь Дмитрия? Я вижу точки.
Ах, слева, в самом деле, это он!
Плывет он на спине, чтоб видеть небо.
А небо чудное, ах, боже мой!

ИНЕССА
И замечательные облака,
И вообще жить нам не так уж плохо.

НИНА
(вздрагивает)
Григорий! Я боюсь его. Инесса,
Смотри за нами… Он убьет меня.

ИНЕССА
Ты что, серьезно?

НИНА
Вправду, я боюсь.
Не целовал, не жил со мной,
А судит, как неверную жену.

ИНЕССА
Мне жаль, так значит ты его не любишь.
Ах, бедный, бедный, он теперь пропал.

НИНА
Мне жаль его и жаль себя, Инесса.
Но что же делать, жизнь сильнее нас.

ИНЕССА
Куда ему теперь? Где жить? Что делать?

НИНА
Инесса.

ИНЕССА
Ну?

НИНА
Что если выйти замуж
Мне за него?

ИНЕССА
С ума сошла!

НИНА
Да, глупо.

ИНЕССА
Он хочет объясниться — объяснись.
Что парню мучиться напрасно.

НИНА
Как?!
Ну, если б я любила, я б сказала…
Придти сказать, тебя я не люблю?

ИНЕССА
Да, только правду.

Григорий делает вид, что не замечает приближенье женщин. Инесса останавливается чуть поодаль и ложится на песок.

НИНА
Купаться ты не будешь, Гриша?

ГРИГОРИЙ
Нет.
Я чувствую себя совсем неважно.
Боюсь, придется снова лечь в больницу.
А там меня и вовсе доконают.

НИНА
(протестуя)
Ах, боже мой, о чем ты говоришь?

ГРИГОРИЙ
Я констатирую проклятый факт.
Мне самому не нравится, что делать…

НИНА
Оставим это
Ненавижу мысль
О смерти, как сирену «Неотложной»,
Аптеки ненавижу и больницы,
Приемные покои и врачей,
И кладбища с железными крестами,
С цветами… Не-на-ви-жу!
Как отвратительно все это, глупо.

ГРИГОРИЙ
(ничего не понял)
Вон облако висит, как гриб атомный.
Что если это в самом деле взрыв?
И нас сейчас настигнет пламя.

НИНА
Нет!

Облако меняет форму и цвет, как будто это действительно взрыв. Нина срывается бежать, внезапно останавливается, идет у самой воды…

Нет, смерть, тебя я не боюсь, я жизнь.
Вот где ты? Я иду, я торжествую
Веселым шагом, длинными руками,
Движеньем головы, беспечным взором
Спокойных глаз, я тихо улыбаюсь
Губами Моны Лизы. Вот кто я.

Лиловое облако закрыло солнце, и весь мир стал призрачно-серым. В отдалении Нина, Вадим и Григорий играют в бадминтон.

На переднем плане Инесса и Дмитрий.

ИНЕССА
(сидит, упершись коленками о песок)
Ты помнишь…

ДМИТРИЙ
(повертывается на грудь)
Помню. Восемь лет. Осталось,
Я думаю, не больше, и конец.

ИНЕССА
Не говори…

ДМИТРИЙ
Лучше…

ИНЕССА
Не говори
Мне глупостей хоть ты!

ДМИТРИЙ
Как хочешь.

ИНЕССА
Помнишь,
Наш первый день…

ДМИТРИЙ
И все другие дни.

Сцена словно отодвинулась вглубь.

    Восемь лет, восемь лет
    Близко, рядом, бок о бок.
    Вспоминаю твой ранний свет.
    Он был скован и робок.

    Ты качалась, как деревцо.
    Ты боялась всего, как ребенок.
    Говорила, некрасиво лицо,
    Точно гадкий утенок.

    Не состарили тебя года.
    Ты сегодня светлей и прелестней.
    Ты была год за годом всегда
    Моей зреющей песней.

    Восемь лет, восемь лет —
    Сроки малые, сроки большие.
    Это в нас тот раскованный свет
    Светоносных лет России.

ИНЕССА
Нам негде было жить.

ДМИТРИЙ
И в Озерках
Снимали комнату.

ИНЕССА
Как странно, ты
В то время не писал стихов…

ДМИТРИЙ
                                                     Да, странно.

    Жили бедно, жили скучно,
    Жили весело и легко!
    И восходит, как солнце, беззвучно
    Золотое далеко.

    Там качаются сосны, качаются…
    Снег. Весна. Озерки.
    Отчего это скоро кончается —
    День и детство, кино и коньки,

    И застенчивая доверчивость,
    Упоительный трепет губ…
    Все прошло. Делать нечего.
    Ты был счастлив и очень глуп.

ИНЕССА
Послушай, неужели все прошло?

Подходит Вадим и опускается на песок. Инесса живо вскакивает, всем своим видом отвечая отрицательно на свой вопрос. Она медленно, чувствуя каждый изгиб и поворот своего молодого сильного тела, уходит в сторону.

ВАДИМ
Григорий твой, прости меня, смешон.

ДМИТРИЙ
Смешон? Как я, как ты, мы все смешные
Со стороны, когда в другого глядя,
Мы узнаем в другом свои черты,
Как в зеркале кривом.

ВАДИМ
По-твоему, жизнь — комната для смеха?

ДМИТРИЙ
Нет, комната для смеха — слепок с жизни,
Как всякий мертвый слепок неуместный.

ВАДИМ
Возможно, ты и прав.

ДМИТРИЙ
Вполне возможно.
Ты что-то мне хотел сказать о брате.

ВАДИМ
Приехал, привыкал пока, Григорий
Глядел ягненком, нежным и послушным.
Его Инесса приласкала, Нина
Наверное влюбилась…

ДМИТРИЙ
(вскакивает на ноги)
Невозможно.

ВАДИМ
(тоже поднимается)
Теперь на всех кидается, как волк,
Один за всех и правда и закон.
Он судит обо всем, о чем едва ли
Понятие имеет. Недоволен
Людьми и жизнью…

ДМИТРИЙ
Все мы таковы.
Все люди словно вдруг заговорили
О мире, о правительствах, о фильмах,
О модах и о боли в животе…

ВАДИМ
Да, да, особенно старушки. Жуть!

ДМИТРИЙ
А если воцаряется молчанье,
Молчанье кажется укором стыдным, —
Включают радио и телевизор,
Чтоб с детским видом слушать глупый вздор.

ВАДИМ
Молчать мы разучились, это правда.

ДМИТРИЙ
Мы думать научаемся, вот правда!
Бежим мы общих мыслей и свое
Хотим сказать. Свое — ведь это жизнь,
Конкретный человек, каков он есть.
Оттенки, отклоненья неизбежны,
Что прежде мы ошибками считали.
А это те волшебные чуть-чуть,
Душа живая в человеке, жизнь —
В искусстве.

ВАДИМ
Но нельзя нам не признаться,
Что где-то начинаются ошибки,
Прямая ложь в оттенках, отклоненьях
Живой души.

ДМИТРИЙ
Нестрашно. Глупость судит
Тут без разбора: жизнь как цепь ошибок.
Так судишь ты, Вадим. Григорий тоже…
Ну да, в вас много общего, недаром
Так бешено не нравитесь друг другу,
Друг другу вы ужасно как смешны.

ВАДИМ
(оторопел)
Благодарю.

ДМИТРИЙ
Пожалуйста всегда.
Вы оба недовольны нашей жизнью
С оглядками назад, то есть на Запад.

ВАДИМ
По-твоему, у нас все хорошо?

ДМИТРИЙ
Вопрос твой глуп. Все хорошо в могиле.
Водой тебя зальет, твои останки
Ест крыса белая… Все хорошо!

ВАДИМ
Нет, нет! Ты отвечай по существу.

ДМИТРИЙ
У существа есть сущность и одежда.
Есть день рожденья и законы роста,
И гибели…

ВАДИМ
Так говорит марксизм.

ДМИТРИЙ
Ты сущности не понял. Но зато
Одежда-мишура тебя прельстила,
Равно и нагота журнальных женщин…
Нет, нет, безнравственно все это, знаешь,
Противно.

ВАДИМ
Слышал, слышал и не раз.
Я был бы рад, как ты, легко и вольно
Смотреть на нашу жизнь. Все хорошо.
Как будто не было ни фальши фраз,
Ни страшной лжи, ни казней без суда…
Расстрелы! Концлагеря в Сибири!

ДМИТРИЙ
(тихо)
Были!
Но знаешь ли, стенать и отрицать
Всего, что было, это — прежний путь
Одностороннего сознанья. Жизнь,
Всю полноту бездонной жизни, вот! —
Что нужно принимать… чтобы кое-что
Понять в ней.

Подходят Инесса и Нина. Григорий следует за Ниной, как тень.

ИНЕССА
Довольно, Дмитрий!

НИНА
Есть охота!

ВАДИМ
Пить
Охота!

ДМИТРИЙ
Это все? Причем тут я?

Все направляются к палатке.

НИНА
(прыгает на одной ноге)
Ты наступил мне на ногу, Григорий.

ГРИГОРИЙ
(полный нежности)
Прости пожалуйста, я не заметил…

ВАДИМ
(тоже скачет на одной ноге)
Ну, ничего себе, мужским ботинком
О женскую босую ножку…

ИНЕССА
Дмитрий!
Смотри, наверно, будет дождь.

ДМИТРИЙ
Да. Будет.

ИНЕССА
(Нине)
Сейчас мы поедим и будем спать.
Под дождик спится хорошо.

НИНА
(грустно)
Инесса,
У нас свиданье.

ИНЕССА
Ну, что же ты?

НИНА
Инесса, я не знаю ничего
Заранее.

ИНЕССА
Пожалуй, это лучше.

НИНА
Ты думаешь? Ну, ладно. Им — ни слова.

Сцена девятая

Прошел дождь. Край неба голубеет, другой край — затянут лиловыми облаками. Нина и Григорий. Они идут издалека, из глубины сцены. Нина беспокойно оглядывается назад.

НИНА
Мы слишком далеко ушли, Григорий!
      (Он продолжает идти.)
Остановись!
        (Он идет.)
                       Идем обратно, Гриша.

ГРИГОРИЙ
       (продолжая идти)
Обратно? Нет! Вперед, вперед и выше.
Ты видишь, позади глухие тучи,
А впереди — край неба голубой!
       (Нина вздыхает.)
Моя ли нерастраченная нежность
Струится светом, плачет и поет?
Родная, милая, зову, зову
Тебя в тот край! Там холодно. С тобой
Туда придет тепло. С тобой, царевна,
Я буду царь! А без тебя я кто?
       (Нина прислушивается.)
Ты знаешь, за моей спиной — блокада,
Сиротство без конца, вражда со всеми.
За человеческое слово, за
Любовь я дрался с детских лет, как зверь.
Но дайте мне любовь, немного ласки,
Я буду человек! Простой и скромный,
Веселый труженик-правдолюбец.

НИНА
Мне за тобою не поспеть, Григорий.
Я плохо слышу, я устала. Стой!

Она садится на песок. Григорий опускается рядом с нею.

ГРИГОРИЙ
Ты милая! Как все в тебе прекрасно.
Как Чехов говорил, лицо, глаза
И руки эти, тело и душа.
Прекрасная, как я люблю тебя.

Они сидят, упершись коленками о песок, друг против друга. Нина внимательно слушает его.

Нельзя сказать, словами не умею.
Обнять тебя и можно умереть.

НИНА
(вздрагивает)
Зачем же умереть, я не хочу…
Ну, обними меня, ну, поцелуй,
Ну, если очень хочешь…

ГРИГОРИЙ
(бормочет)
Невозможно.

Он осторожно обнимает Нину, они встают на ноги, Нина тихонько смеется.

Конечно, это только сон прекрасный.
Чудесный сон.
(Пауза.)
Какая тишина
Во мне и в мире. Кончилась метель?
А домик наш до крыши замело,
И светит солнце. Светел санный путь.
Нет, нет. Тут дело посерьезней. Да!
Снята блокада, кончилась война.
Ведь тишина, как женщина, в себе
Вынашивает и расцвет цветка,
И песню жаворонка в синем небе,
И первые слова поэта…

НИНА
(очнулась)
Ладно.
Все это хорошо. Вот. Если хочешь,
Григорий, сделай предложенье Нине…
Ну, что же ты?

ГРИГОРИЙ
Конечно, сон. Проснись,
Чтоб меньше сожалеть о том, что снилось.

НИНА
Да ну тебя! Какой смешной ты, право.
Ты любишь брата?

ГРИГОРИЙ
Да.

НИНА
А почему?

ГРИГОРИЙ
Не знаю. Я люблю его и все.

НИНА
Ну, что же ты, поженимся мы, нет?

ГРИГОРИЙ
Я не умею быть счастливым, Нина.
Не понимаю, что со мной творится.
Я даже не могу сказать сейчас,
Люблю ли я тебя.

НИНА
Ты говорил.

ГРИГОРИЙ
Скажи мне, Нина, ты кого любила?

НИНА
Любила? Нет. Я брата твоего
Люблю.

ГРИГОРИЙ
(очевидно, он просыпается)
Сейчас. Конечно. Так и есть.

НИНА
Послушай, не беда. Ты говорил,
Ведь Дмитрия ты тоже любишь.

ГРИГОРИЙ
Нет!
Я ненавижу Дмитрия теперь.
Зачем ты хочешь выйти замуж, если…

НИНА
Я про себя не знаю. Ты же хочешь.

ГРИГОРИЙ
Но мало ли мужчин тебя захочет?

НИНА
Ты обо мне подумал плохо. Ладно.

ГРИГОРИЙ
Вадим был прав!

НИНА
(в сердцах)
Вадим? Дурак Вадим!

ГРИГОРИЙ
Пойти им рассказать…

НИНА
О чем, о чем?

ГРИГОРИЙ
Пойду скажу, пускай Инесса знает,
Что трое образуют треугольник,
Где ей достался темный узкий угол.

НИНА
(зло)
А Дмитрий с Ниной — светлые углы?
Ты что-то в этом роде толковал,
Когда еще ходил влюбленный в Нину.
Тогда все это было в шутку.
Смеялись мы. Ты хорошо смеялся.

ГРИГОРИЙ
Смеялись мы. Над чем ты не смеешься?

НИНА
А что? Когда мне весело, и в жизни
Смешного много, например, вот ты!

ГРИГОРИЙ
Пожалуйста, со мной будь осторожней.
Я не умею нежничать, как Дмитрий,
Интеллигент проклятый!

НИНА
Ты ли это,
Григорий?

ГРИГОРИЙ
Я, конечно, я, глупец.
Глядит такими чистыми глазами.
Она еще сочувствует своей
Несчастной жертве. Гады! Неужели
Приехал я сюда, чтоб испытать
Предательство твое и брата?

НИНА
         (в гневе)
Григорий! Успокойся! Все не так!
ГРИГОРИЙ
Нет, ты змея! Ты доконала жизнь
Григория. Но я спасу семью
Родного брата. Я тебя убью
Сейчас.
    (Хватает Нину за плечи, за горло.)
               Кричи! Пока они сбегутся,
Задохнешься и будешь ты мертва.

НИНА
Ты не убьешь меня. Неправда. Нет.

ГРИГОРИЙ
Кричи! Кричи! Ведь ты боишься смерти.

На пригорке появляется Вадим.

ВАДИМ
Ах, вот где вы? Нельзя уединяться,
Когда компания и все такое.

Нина опускается на песок и плачет.

ГРИГОРИЙ
(уходя прочь)
Ты прав, Вадим! Ох, как ты прав, Вадим!

ВАДИМ
Чего там! Нина, что с тобой? Ты плачешь?

НИНА
(отмахивается)
Иди, Иуда.

ВАДИМ
Если помешал,
Простите. Право не нарочно.

НИНА
(поднимаясь)
Эй!
Однажды поступил, как человек,
И извиняется.

ВАДИМ
Не понимаю.

Они направляются в сторону лагеря.

НИНА
Не понимаю! Ясно, где тебе!
На всякий вздор тебя хватает. Прочь,
Дурак!

ВАДИМ
Не говори. Люблю я слушать,
Как женщины ругаются, люблю!

НИНА
Ну да! Когда ругается жена,
Небось, от радости ты плачешь.

ВАДИМ
Злюка.

НИНА
Болтун несчастный и вообще урод!

ВАДИМ
Ты самая красивая на свете!

НИНА
Еще бы нет.

ВАДИМ
Серьезно говорю.
И Дмитрий…

НИНА
Дмитрия не трогай.

ВАДИМ
Знаю,
Ты влюблена в него!

НИНА
Еще бы нет.

ВАДИМ
Так, это правда? Дмитрий знает, Нина?

НИНА
Вадимчик, не твое собачье дело.
Катись! И ни гу-гу о том, что видел!

ВАДИМ
А что я видел? Боже!

Над морем в просвете между горизонтом и лиловой тучей показывается отчаянно-красный сегмент солнца. У лагеря собрались все.

Неловкое молчание. Григорий порывисто уходит в сторону.

ИНЕССА
Глядел на нас послушными глазами,
Так хорошо, так весело смеялся!
Казался он застенчивым подростком,
Который вечно умиляет женщин
Своею двойственной природой…

НИНА
Правда.
И мы пустились с ним шалить. А он
Сначала, как подросток, застеснялся,
А после…

ВАДИМ
Как мужчина, принялся
За Нину Кузьмину и та-та-та!

Все невольно смеются.

ИНЕССА
Молчи, Вадим. Нам нынче не до шуток.

ДМИТРИЙ
Вадим, найди Григория. Пора
Нам возвращаться в город.

НИНА
Дмитрий, разве
Мы на ночь не останемся? Инесса!
Садится солнце. Скоро над Землею
Взойдет сиянье белой ночи. Вечер
Сегодня теплый. Сказкой будет ночь.
У моря пламенный костер, купанье
При свете звезд. Я буду без костюма
Купаться!

ИНЕССА
(обнимает Нину)
В самом деле, Дмитрий!

ДМИТРИЙ
Да,
Успеем искупаться и уехать.
Пока Григорий с нами, не могу
Я делать ничего. Я скован им,
Как цепью.

ИНЕССА
Что ж, давайте собираться.
Мы можем опоздать на электричку.

ДМИТРИЙ
(собирая вещи)
Пред вами он предстал простым и нежным,
Доверчивым, разумным, одиноким.
В нем эти свойства есть. В нем много сил
Духовных, может быть, ума, таланта.
И чувство справедливости в нем сильно
И гордость человеческая есть.

НИНА
Да, это правда.

ИНЕССА
Малый симпатичный,
Не трогать если, если мирно жить.
Но дисгармонии не избежать
Нам в жизни, даже в лучшей жизни.

ДМИТРИЙ
Да.
Поэтому приходит миг, когда
Григорий спотыкается о камни
Своих или чужих невзгод, и фокус —
Григорий начинает говорить
Обратное тому, что говорил,
И делать все наоборот.

НИНА
Ужель
Успел он в миг меня возненавидеть?

У Нины рюкзак получился нескладный. Она с остервенением вытряхивает все обратно, начинает снова складывать.

ДМИТРИЙ
(размахивая рюкзаком)
Острейшее стремленье к правде и…
И тут же клевета на эту правду!
Всегда готов на маленькую ложь
Из лучших чувств и лучших намерений,
Невинный фантазер и злобный лжец.
Но вирус лжи, спонтанно размножаясь,
Все лучшее сейчас же поглощает.
Иначе быть не может. Ложь всегда
Казнит лжеца. Ведь ложь — самоубийство.

НИНА
Оставим это. Смерть как надоело.

ИНЕССА
Нам хорошо об этом рассуждать.
Но человек ведь мучается, ищет
Дорогу к жизни. Мы о нем забыли.

В отдалении от лагеря показывается Григорий

Он, верно, спрятался в лесу и плачет.

ГРИГОРИЙ
Талант и красота, любовь, все блага —
Ему! Мне ничего. Не понимаю!
Кто мог так ловко все устроить? Бог?
Но бога нет. Есть люди, люди, люди.
Они с ним заодно? Со мною нет?
Но почему? Проклятье вам, проклятье!
Где ваша правда? Господи, спаси!

ВАДИМ
(следуя за Григорием)
Оно, конечно, я не господь Бог,
Но я тебе сочувствую, старик.

ГРИГОРИЙ
(доверительно)
Идем, Вадим. Сегодня я уеду…

ВАДИМ
Куда?

ГРИГОРИЙ
Куда? Хоть к чорту на рога!

ВАДИМ
Туда, где действует закон-тайга?

ГРИГОРИЙ
Оставь шутить. Потом решу куда.
Ты прав, Вадим! Тут все, как ты сказал.
Я зря набросился тогда, прости.
Во всем мне Кузьмина сама призналась.

ВАДИМ
(обескураженно)
Ах, неужели? Это интересно…

ГРИГОРИЙ
Хотел я защитить Инессу. Думал,
Инесса ничего не знает. Знала!
Она хотела сплавить Нину мне.
А Нина — штучка, я тебе скажу.
Нет, девушка хорошая не может
Отлично петь, отлично танцевать,
И наравне с мужчинами курить
И пить!

ВАДИМ
Нет, в наше время все возможно.

ГРИГОРИЙ
Плевать хотел, что мне до Нины. Дмитрий
Меня оставил, обманул и предал.
Любовь моя исчезла, веры нет.
Да, разорвись Земля! Горите, люди!
Мой брат — всего лишь выдумка моя
И миф, как Сталин…

ВАДИМ
Так!

ГРИГОРИЙ
Во что мне верить?

ВАДИМ
Зачем же верить непременно? Важно,
Необходимо знание. Наука!

ГРИГОРИЙ
Вадим, ты знаешь, жизнь — всего лишь ложь
Того, другого гения и все.

ВАДИМ
Прекрасный афоризм!

ГРИГОРИЙ
Вадим, печальный!
Жизнь кончена, и больше ничего.
Ну, без толку, так, не зачем, и глупо,
Без смысла, без любви, без счастья, зря!
Зачем я жил? Зачем я умираю?

ВАДИМ
(растроган)
Идем, Григорий, надо выпить.

ГРИГОРИЙ
Нет,
Не буду пить. И так меня качает.
Идем, Вадим, я попрощаюсь с ними.

Все снова собрались на том месте, где стояла палатка. Вещи собраны. Неловкое молчание.

Я уезжаю, Дмитрий.

ДМИТРИЙ
Хорошо.
Мы тоже собрались. Возьми рюкзак.

ГРИГОРИЙ
Я уезжаю сразу восвояси.
К вам заезжать не стану. Ни к чему.

ДМИТРИЙ
А вещи?

ГРИГОРИЙ
Брось, какие вещи? Выкинь!

ДМИТРИЙ
Возьми и выкинь сам свое тряпье.

ИНЕССА
Послушайте, довольно на сегодня.

ГРИГОРИЙ
Инесса, ничего.

НИНА
(подходит)
Рюкзак, Григорий.

ГРИГОРИЙ
Прости меня…

НИНА
        (поспешно)
                          Прости и ты меня.
       (Уходит в сторону.)
Не думала, что выйдет так нескладно.
Прощай!

ГРИГОРИЙ
Прощай!

ИНЕССА
Куда ты едешь, Гриша?

ГРИГОРИЙ
Уеду на Урал. Там начинал
Я жить, и девушка сказала мне,
Люблю я брата твоего, Григорий, —
Здесь это повторилось. Круг замкнулся.
Пора кончать.

«В этой жизни умирать не ново.
Но и жить, конечно, не новей!»

Гуд бай!

ДМИТРИЙ
(с тоской)
Ни слова правды, ложь и ложь.

ГРИГОРИЙ
Нет, Дмитрий!
Тебя любил Григорий. Это правда.
Всегда хотел быть на тебя похожим…

ДМИТРИЙ
А вся задача — быть самим собой!
Что сделать с письмами? Их триста штук.

ГРИГОРИЙ
Зачем они? Конечно, сжечь и все.

ИНЕССА
Но в этих письмах жизнь твоя, Григорий.

ДМИТРИЙ
Дневник заветный или только ложь?
А я, дурак, ночей не спал над ними,
Пытался жизнь твою понять, томился,
Страдал и плакал. Между тем Григорий
Придумывал нарочно, что угодно,
Чтоб только правдой, — это нелегко! —
Не утруждать себя. Теперь мне ясно.

Григорий медленно уходит.

ИНЕССА
Григорий, подожди!

ДМИТРИЙ
Оставь, Инесса.

ИНЕССА
Вы подождите, я сейчас.

Вадим с рюкзаком за спиной идет вслед за Григорием, потому что нельзя же так оставлять человека одного. Инесса бежит за ними.

Лиловое облако стягивается узкой полосой вдоль горизонта, разрываясь на огненно-золотые куски.

НИНА
Ах, боже мой! Всему виною я!

ДМИТРИЙ
Не ты. Сама отлично знаешь, Нина.
Твоя вина ничтожна.

НИНА
Это правда?

ДМИТРИЙ
Ты, кажется, была увлечена?
Ты как относишься к нему теперь?

НИНА
Он был мне интересен только тем,
Что он твой брат.

ДМИТРИЙ
Да, брат. Родство исчезло.
Последнее, что связывало нас.
Теперь он ложь, я правда, мы враги.

НИНА
Вы судите жестоко. Если я
Пред вами провинюсь, о пощадите!
За нашу дружбу. Дмитрий, мы друзья?

ДМИТРИЙ
Поэт и красота — друзья, конечно.

Нина внутренне протестует против декларативных фраз Дмитрия.

НИНА
Я не леса Карелии, мой друг.
Я не залив в закатный час, не камни,
Не мост через Неву, не город,
Я женщина, которая вас любит.

Дмитрий пристально глядит на Нину, глядит, как живописец — на свою модель.

Одета я отлично — ради вас,
На небо я смотрю, откинув плечи,
Вы так, откинув плечи, вверх глядите.
Я хлеб жую и думаю о вас,
Вы так не любите. Нет, я не друг.

ДМИТРИЙ
(явно преувеличивая достоинства своей лирики)
Ты любишь не меня, мои стихи.
Ты увлекалась Блоком, после Фетом,
Теперь Калитиным. Пройдет, пройдет.
Останется признательность к поэту,
Как детство остается в нас навеки
Прекрасным лучезарным миром.

НИНА
(с досадой)
Я знаю, как люблю, кого люблю.

Страсть Нины сшибает с него снобизм поэта.

ДМИТРИЙ
И я люблю тебя!

НИНА
(задохнулась)
Ах, что ты? Что ты?

Она бежит вдоль берега, словно хочет сейчас взлететь. Она не знает, что Дмитрий снова взялся за свое.

ДМИТРИЙ
Но разве может человек любить
Двух женщин сразу? Что-то тут не так.
Но это правда. Да, по крайней мере,
Тут нету лжи. А может быть, пока?
С какого слова, жеста иль поступка
В таких вещах рождается неправда,
Обман и ложь и всяческая грязь?
Задача сложная, спасибо жизни.
Какая бездна жизни!

Возвращается Инесса.

Инесса, где они?

ИНЕССА
Уже уехали.
Вадиму я велела ехать в город
С Григорием. Тебя не хочет видеть.
Не хочет знать. Торопится уехать
Подальше от тебя.

ДМИТРИЙ
Бежит от жизни.
Душа моя болела за него
Всю жизнь. Зачем?

Возвращается Нина.

НИНА
Его никто не любит.

ИНЕССА
Мне кажется, сказал он правду: он
Убьет себя.

НИНА
(вскрикивает)
Нет, это невозможно!

ИНЕССА
Тебе-то, Нина, это все равно.
Чего ты так кричишь?

ДМИТРИЙ
Мне все равно!
Инесса сердится на Нину?

ИНЕССА
Нет,
Так нервы расшалились, словно в классе
Все сорок невозможных дурачков.
Не обращать внимания. Дмитрий, Нина!
Садится солнце. Миг уходит в вечность.

ДМИТРИЙ
Кто хочет искупаться?

ИНЕССА
Я хочу.
Ты тоже хочешь, Нина?

НИНА
Да!

Они уходят. За сценой шум воды, восклицанья женщин. Красное солнце касается поверхности Финского залива. Небо и вода расцвечены нежно-голубыми, синими, фиолетовыми полосами. На фоне древнего лика солнца появляются силуэты двух прекрасных женщин.

Сцена темнеет.

Назад: ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Дальше: ЭПИЛОГ