Глава 5
В салоне своего автомобиля Вейдеманис набрал номер телефона Дмитрия Апрелева.
Тот ответил почти сразу:
— Слушаю вас.
— С вами говорит частный детектив, который помогает господину Монахову в расследовании убийства вашего прежнего руководителя, его брата, — пояснил Вейдеманис. — Мы могли бы увидеться?
— Зачем? — спросил Апрелев. — Я уже все рассказал следователю. Даже не одному, а двоим. Сначала был Вавилов, теперь другой. Кажется, Гайдаев или как-то в этом роде. Вы думаете, что если меня будут допрашивать каждую неделю, то я вспомню что-то новое? Должен вас разочаровать. Ничего интересного я добавить уже не смогу. А зачем Монахов вас нанял? Никак не может успокоиться? Но там все понятно, и не нужно дергаться. Все равно вы ничего больше не накопаете.
— Тем не менее мы хотели бы с вами встретиться.
— В данном случае это зависит и от моего желания. А я не хочу больше ни с кем встречаться. Вы не официальные лица, чтобы я был обязан общаться с вами. Извините. До свидания. — Дмитрий отключился.
Эдгар взглянул на Дронго и пояснил:
— Этот незаменимый адъютант отказался встречаться с нами. Странно, ведь работает на своем прежнем месте и должен быть более всех остальных заинтересован в расследовании этого убийства.
— Я позвоню старшему Монахову, — решил Дронго, доставая свой телефон.
— Добрый вечер, Сергей Владиленович, — начал он разговор. — Вас беспокоит эксперт Дронго.
— Я сразу узнаю ваш голос, — сообщил Монахов. — Он достаточно характерный, ни на какой другой не похожий. Вы встретились с Александрой Львовной?
— Да, спасибо. Мы с ней очень обстоятельно поговорили.
— Нашли что-то новое?
— Пока рано об этом говорить. У нас к вам очередная просьба. Вы можете позвонить Апрелеву и сказать, чтобы он нас принял и поговорил с нами? Мы пытались с ним повидаться, но Дмитрий отказался от встречи.
— Нужно было сказать, что вы выполняете мое поручение, — заявил Монахов.
— Мы сообщили ему об этом, но он все равно отказался встречаться.
— Как это отказался? — разозлился Сергей Владиленович. — Сейчас я позвоню этому выскочке. Парень совсем обнаглел. Решил, что может себя так вести, если я попросил его пока заниматься делами моего брата.
Дронго опустил руку с телефоном.
— Сейчас перезвонит, — пояснил он Вейдеманису.
— Почему Дмитрий отказывается от встречи?
— Не знаю. Но Монахов говорит, что теперь все дела его брата ведет именно Апрелев, оставленный «на хозяйстве». Может, поэтому. Не хочет, чтобы в его дела вмешивались посторонние. В подобных случаях всегда есть некие финансовые тайны, в которые не стоит посвящать посторонних людей.
В этот момент зазвонил телефон Дронго.
— Он вас ждет, — сообщил Монахов. — Запишите адрес офиса. Внизу вам оставят пропуска на ваши фамилии.
— Адрес мы знаем, — ответил Дронго.
— Их офис на седьмом этаже, — добавил Сергей Владиленович. — Я доходчиво объяснил этому молодому наглецу, что если он слышит мою фамилию, то должен стоя разговаривать с любым человеком, который звонит ему от моего имени. Иначе просто оттуда вылетит. Мне не нужен родственник первой жены моего погибшего брата, позволяющий себе подобное хамство.
— Спасибо, — Дронго отключился и сказал: — Кажется, у нас будут некоторые проблемы с этим Апрелевым. Видимо, Монахов-старший его недолюбливает, терпит и ждет, пока тот приведет в порядок все дела его погибшего брата.
— Наверное, Апрелев это понимает, — проговорил Вейдеманис.
— Видимо, да. Тем более интересно будет с ним переговорить.
В город они въехали достаточно быстро, но затем попали в пробку и добрались до нужного адреса только через час. Внизу им выдали пропуска. Часы показывали пятнадцать минут восьмого.
Вейдеманис снова набрал номер Апрелева.
— Это опять звонит эксперт, который расследует убийство Алексея Владиленовича по просьбе его брата, — сообщил он.
— Знаю, — недовольно выговорил Дима. — Я жду вас уже целый час. Где вы находитесь?
— Поднимаемся к вам на седьмой этаж.
— Хорошо. Я вас жду.
На седьмом этаже находились кабинеты инвестиционной компании Монахова. В коридоре их уже ждал тот человек, к которому они и приехали.
Этот парень среднего роста, подвижный, юркий, с рыжеватыми волосами, немного выпученными глазами отличался суетливыми движениями. Он был одет в темно-серый костюм и розовую рубашку, на которой сиял ярко-красный галстук.
— Здравствуйте, — не очень приязненно сказал он мрачным голосом. — Я Дмитрий Апрелев.
Руки гостям этот тип не подал. Было понятно, что он чувствовал себя оскорбленным.
— Идемте со мной, — предложил Дмитрий.
Они прошли в большой кабинет, где висела табличка с фамилией Монахова. В приемной их встретила красивая женщина лет двадцати пяти. Короткие, зачесанные назад волосы, наглый взгляд, точеная фигурка. Очевидно, младший Монахов брал на работу женщин, принимая в расчет прежде всего их физические параметры.
— Чай или кофе? — спросила секретарша. — Может, коньяк?
— Мне кофе, а моему другу чай, — ответил Вейдеманис и осведомился: — А вы давно здесь работаете?
— Шесть месяцев, — ответила барышня.
— Разве не Мила Левшова была секретарем Алексея Монахова? — уточнил Дронго.
— Мила была личным секретарем, — пояснила девушка, сделав ударение на третьем слове. — Я — обычный секретарь. Просто у нее был ненормированный рабочий день, а я обычно уходила в шесть вечера.
Слово «ненормированный» она тоже произнесла с нескрываемым сарказмом, чтобы было понятно, чем именно занималась ее возможная конкурентка.
Апрелев услышал эти слова и нервно вставил:
— При чем тут ее расписание? Не нужно говорить глупостей, Алла. Просто она была доверенным лицом Алексея Владиленовича и выполняла его личные поручения.
Алла повернулась на высоких каблуках и ничего не сказала.
Они прошли в кабинет, в котором стояла массивная мебель, выдержанная в едином стиле. Апрелев опустился в высокое кресло своего бывшего хозяина. Визитерам было понятно, что он просто наслаждался обстановкой, сидя в нем.
— Устраивайтесь. — Дмитрий показал на два кресла у приставного столика.
Гости уселись напротив него.
— Я вас слушаю, — сказал Апрелев. — Хотя вы должны понимать, что из-за вашей настойчивости я пропустил сразу две важные встречи, которые должны были состояться сегодня вечером.
— Мы должны извиниться? — иронично спросил Дронго.
— Нет. Просто поясняю, почему не мог сегодня с вами увидеться.
— Насколько я помню, вы вообще не хотели встречаться с нами, — напомнил Вейдеманис.
— Значит, я неправильно выразился. — Апрелев усмехнулся. — Или вы меня неверно поняли.
Алла внесла поднос. Чай для Дронго, кофе для Вейдеманиса и рюмка коньяка для Димы Апрелева. Тот пригубил напиток, заел его шоколадной конфетой из большого набора, который Алла поставила перед ними.
— Итак, что именно вы хотите узнать? — спросил Апрелев. — Как произошло убийство? Я уже рассказывал об этом несколько раз. Но если вы настаиваете…
— Нет, — перебил его Дронго. — Про убийство мы еще успеем поговорить. Давайте сперва про вашу организацию.
Апрелев удивился. Нет, даже испугался.
Пытаясь скрыть свое состояние, он взял рюмку, выпил коньяк, затем наконец-то спросил:
— При чем тут наша компания?
— Если руководитель какой-то фирмы убит при загадочных обстоятельствах, то прежде всего стоит проверить его предприятие. Разве не так?
— Наверное. Но нас уже проверяли. Следователь Вавилов приезжал сюда и всех допрашивал. Даже Аллу. Это убийство никак не связано с нашей работой. Вы ведь должны знать. Там был какой-то полоумный охранник или сторож, который решил поживиться и влез в дом через окно. В этот момент его застукал Алексей Владиленович. Он выстрелил в этого негодяя и не попал. Потом охранник отнял у Монахова пистолет и сам пальнул в него. Когда мы вбежали в кабинет, он выпрыгнул в окно и скрылся, хотя водитель Монахова и пытался его догнать. Вот и вся история преступления.
— Мы поговорим и об этом. Но сначала о вашей компании, — настойчиво повторил Дронго.
Апрелев опять нервно дернулся.
— При чем тут наша компания? — снова спросил он. — У нас все чисто.
— Вы считаете, что, допросив свидетелей, Вавилов тем самым проверил и вашу компанию?
— А вы аудиторы или детективы? — разозлился Апрелев. — Я не понимаю, к чему вы клоните.
— Вы приехали к Монахову в воскресенье, после полудня, — напомнил Дронго. — Вместе с Левшовой. Вместо того чтобы сразу войти в кабинет и переговорить с Монаховым, вы прошли в гостиную и начали там довольно долгий спор.
— Эта стерва Милка вам все рассказала, — с усмешкой проговорил Апрелев. — Я так и думал. Теперь понятно, почему вы настаивали на встрече. Вот же какая сука! Я ей никогда не доверял и правильно делал. Что возьмешь с этой дряни, которая готова лечь под первого встречного мужика?!
Дронго поморщился.
— Давайте без скабрезностей, — попросил он. — Я, знаете ли, очень не люблю, когда в моем присутствии так выражаются. Постарайтесь держать себя в рамках приличия.
— Это лучше советовать Миле, которая вам все разболтала, — зло прошипел Дима.
— Не нужно так нервничать. Значит, вы подтверждаете, что прежде чем войти в кабинет к Монахову, успели поспорить с Левшовой?
— Если она называет это «поспорить», то я готов согласиться. Но мы поругались. Эта дрянь решила, что может запросто вмешиваться и в наши финансовые проблемы. Она не сумела нормально окончить обычную школу и купила диплом какого-то второсортного университета. Теперь эта очаровашка считает себя гениальным финансовым аналитиком. Хотя вместо мозгов у нее задница.
— Я просил вас держаться в рамках приличия, — напомнил Дронго.
— Да, конечно. Просто ее наглость меня поразила. Она еще посмела рассказать вам о нашем споре. Не думал, что эта особа решится на нечто подобное.
— Это было ее право. — Дронго не хотел говорить своему собеседнику, что вообще не встречался с Левшовой, и о том, что про возможный спор им рассказала Александра Львовна.
— Эта мерзавка решила, что может трепаться о нашем разговоре. — Визитерам было заметно, как Дмитрий нервничает. — Я думал, что она будет молчать в тряпочку. Нет, поганка посмела открыть рот. — Он нажал кнопку селектора и заявил: — Алла, еще одну рюмку коньяка для меня.
— Уже половина восьмого, — ответила девушка. — Я могу уйти?
— Нет, — рявкнул Апрелев. — У тебя слишком хорошая зарплата. Ради нее ты вполне можешь один раз в год задержаться на работе на несколько часов. Принеси мне еще одну рюмку коньяка! — Он с силой нажал на кнопку, отключая селектор.
— Давайте перестанем дергаться, — предложил Дронго. — Расскажите все сами. Я хочу сравнить две версии вашего спора. Ее и вашу.
— Представляю, что именно она вам наболтала! Нет, эта девица все-таки настоящая дрянь! Так можно говорить, да? Это вполне цензурное слово.
— Давайте о вашем споре, — терпеливо напомнил Дронго. — Вы ведь приехали туда в ее машине. Почему не могли уладить все ваши разногласия по дороге?
— Она должна была вам сказать. Мы жутко спорили, пока ехали. Я даже боялся, что разобьемся. Красавица неземная сидела за рулем, кричала и не смотрела перед собой.
— Вы не закончили свой разговор даже в доме Монахова.
— Мы и не могли его закончить. Эта идиотка упросила Алексея Владиленовича вложить деньги ее друга в какую-то непонятную авантюру. Мы же солидная инвестиционная компания, а не банда аферистов. А эта дрянь пользовалась своими особыми отношениями с Монаховым и каждый раз уговаривала его решиться на подобные выкрутасы. В результате страдал наш имидж. Но Монахов слишком благоволил этой особе.
— Вы ее уволили, как только он погиб.
— А вы оставили бы такую бомбу в своей компании? Она разорила бы нас за несколько месяцев. Кстати, Алексей Владиленович начал это понимать. Он распорядился без шума и ненужной огласки избавиться от Милы. Она его достала своими постоянными претензиями и непонятными связями.
— Он хотел ее уволить?
— Да, конечно. Он лично говорил мне об этом.
— А свидетелей, разумеется, не было?
— Какие свидетели? Милу нужно было сбыть с рук тихо. Она ведь авантюристка, могла устроить любую пакость, сделать какую угодно провокацию.
Алла внесла вторую рюмку коньяка и поставила на стол перед Апрелевым. Пустую рюмку она не унесла. Было понятно, что девушка сильно обижена.
Когда она повернулась к дверям, Дима рявкнул:
— Вернись и забери пустую рюмку.
Алла выполнила это распоряжение и молча вышла из кабинета.
— Эту вот шалаву тоже нужно увольнять, — зло произнес Апрелев, увидел лицо Дронго и торопливо добавил: — Не стоит вам на меня за нее обижаться. Я просто называю вещи своими именами. Разве можно держать таких сотрудниц в нашем офисе?
— Вы женаты? — неожиданно спросил Дронго.
— Нет. А почему вы спросили?
— Вам не кажется, что вы не очень любите женщин?
— Я не люблю развратных дур, которые строят из себя умных.
— Очень категорично. Теперь все-таки давайте подробнее. За кого просила Левшова?
— Разве она вам не сказала?
— Только в общих чертах.
— Это на нее похоже. У нее есть знакомый. Какой-то грузин. Он пытается играть на финансовых рынках. Хочет через нас обеспечить легализацию своего капитала. Но его репутация!.. Мы проверяли, и Алексей Владиленович сказал мне, чтобы я не подпускал этого типа к нам на близкое расстояние и не имел с ним никаких дел.
— Как фамилия грузина?
— Она очень сложная. Я точно не помню, — сказал Апрелев и отвел глаза.
Не нужно было быть аналитиком, чтобы видеть, как он врет.
Дронго покачал головой и спросил:
— Что решил ваш бывший босс?
— Монахов приказал мне не иметь с ним абсолютно никаких дел. Хотя он пытался пролезть к нам и через других людей.
— Через каких?
— Разных. Кого только не использовал. Даже пытался через мою тетю.
— Достаточно предприимчивый тип, — сказал Дронго. — Значит, Алексей Владиленович не хотел иметь с ним никаких дел?
— Он мне так и сказал.
— В таком случае ваша тетя наверняка вспомнит его фамилию, — вставил Вейдеманис. — Может, нам сразу спросить ее?
— Не нужно беспокоить женщину. — Апрелев поморщился. — Я постараюсь сам сказать вам.
— Если он имел дело с вашей компанией, то его имя может вспомнить и секретарша Монахова, — заметил Дронго. — Может, стоит позвать Аллу и узнать у нее имя этого грузина?
Апрелев нахмурился. Было понятно, что он нервничает. Парень явно не рассчитывал, что эти настырные частные сыщики уцепятся за его фразу и будут расспрашивать об этом человеке. Он упомянул о нем только потому, что был уверен в том, что Мила сделала это раньше. Теперь ему явно не хотелось называть фамилию.
— Позовем Аллу? — снова настойчиво предложил Дронго.
— Не нужно. Кажется, его фамилия Солагашвили. Если я не путаю.
— Может, уточним?
— Не нужно. Да, Леван Солагашвили. Я же говорил вам, что у него сложная фамилия.
— Настолько сложная, что вы не могли вспомнить человека, который так настойчиво хотел с вами работать? Из-за него вы спорили с Милой всю дорогу, а ваш бывший шеф давал вам указания насчет сотрудничества с ним?..
— Я просто не пытался запомнить его фамилию, — выдавил из себя Дима. — Алексей Владиленович приказал мне не иметь с ним дела, вот я и выбросил ее из головы.
Дронго решил, что все это они обязательно проверят.
— Вы можете вспомнить, что произошло в день убийства по минутам? — спросил он. — Вы приехали в дом и сразу прошли в гостиную?
— Да, конечно. Мы сразу прошли туда и пытались закончить наш спор, пока не появился Алексей Владиленович, — с явным облегчением произнес Дима.
Он был, очевидно, рад тому факту, что разговор переключился на другую тему.
— Алексей Владиленович не любил, когда к нему в кабинет кто-то заходил без разрешения. Теперь я понимаю, почему так было. Он держал свой пистолет именно там, в сейфе.
— Вы и Мила никуда не отлучались?
— Нет. Мы говорили несколько минут, а потом услышали выстрел.
— Один выстрел?
— Два. Хотя второй был не такой громкий. Следователь уверял нас, что было именно два выстрела.
— Значит, вы никуда не отлучались? — снова уточнил Дронго.
— Нет. Хотя когда вошли в дом, Мила заходила в туалет. Пока я разбирал бумаги, которые мы привезли. Потом она опять напомнила о своем друге. Здесь я не выдержал, сказал ей все, что думаю об этом, сообщил, что Алексей Владиленович категорически против.
— Как она восприняла это сообщение?
— Нормально. Кажется, Мила уже догадывалась, что Монахов не очень хочет иметь дело с этим Солагашвили.
— Она долго отсутствовала?
— Минуту или немного больше. Я не засекал времени.
— Мила могла пройти в кабинет так, чтобы никто ее не заметил?
— Туалет находится в коридоре. Но я не думаю… Вы считаете, что она застрелила Монахова? Нет, это невозможно. Мила никогда не стала бы этого делать. Она потеряла гораздо больше. У нас она получала такую зарплату, которую ей нигде не дадут. Особенно сейчас, в период кризиса.
— Убедительно, — сказал Дронго. — Значит, она отлучалась. А вы сами никуда не выходили?
— Конечно, нет.
— Вы разговаривали с Монаховым, после того как появились в загородном доме?
— Нет. Мы пробыли там минут восемь или десять, когда услышали выстрел.
— А до этого когда говорили?
— В десять часов утра. Мы договорились, что вместе с Милой приедем к нему за город.
— Мне непонятно его отношение к Левшовой. С одной стороны, вы говорите, что он не хотел иметь никаких дел с ее знакомым, затем сообщаете, что Монахов вообще хотел уволить девушку. Тем не менее именно она привозит вас к нему домой и вместе с вами собирается с ним увидеться. Вы не усматриваете в этом никакого противоречия?
— Конечно, нет. Мила очень красивая женщина. Вы же ее видели. Она явно нравилась Монахову и не очень — его жене. Поэтому он и сказал, чтобы мы приехали после полудня, когда супруги не будет в доме.
— Жена знала об их отношениях?
— Я думаю, догадывалась. Достаточно было просто посмотреть на Милу. В ее присутствии мужчины теряли голову. Она действовала на них, как удав Каа на бандерлогов из известного мультика про Маугли. Они просто отключались.
— А вы?
— Она не в моем вкусе, — быстро ответил Дима, отвел глаза и добавил: — К тому же у меня нет столько денег, чтобы содержать такую женщину.
Дронго взглянул на Вейдеманиса, но тот ничего не сказал.
— Мила иногда оставалась в загородном доме у Монахова? — спросил Дронго.
— Может быть. Я за ними не следил, — зло сказал Апрелев. — Это меня не касалось. Свечки я не держал.
— Вы часто встречаетесь со своей тетей? — неожиданно осведомился Дронго.
Дима сделал резкое движение рукой. Рюмка упала на пол и разбилась на мелкие кусочки.
— При чем тут моя тетя? — спросил он, чуть запинаясь.
— Я просто хотел уточнить ваши отношения.
— У нас хорошие отношения, — быстро произнес Апрелев.
— После смерти Монахова ваша кузина получит достаточно солидное наследство, станет гораздо богаче.
— Поэтому вы думаете, что я мог убить Монахова? — разозлился Дима.
— Нет. Но ваши близкие родственники стали гораздо состоятельнее, чем были до его смерти. Вы знали о завещании?
— Знал, — ответил Апрелев и вздохнул. — Мы вместе с ним ездили к нотариусу. Потом он рассказал об этом завещании своему старшему брату. Но это ничего не доказывает. Я не убивал Монахова, не планировал его устранение…
Он не успел договорить, когда раздался телефонный звонок. Дронго посмотрел на свой мобильник. На дисплее высветился номер следователя Гайдаева.
— Слушаю вас, Леонид Леонидович, — быстро ответил он.
— Вавилов нашел свидетеля, который видел, как убийца вылезал из дома и держал в руках оружие. Видимо, мы были не правы. Хасмамедов все-таки стрелял в хозяина дома, — сообщил ошеломительную весть следователь. — Вы можете приехать ко мне утром, часам к десяти?
— Обязательно, — сказал Дронго и убрал телефон в карман.
Такое вот известие меняло все их прежние предположения и гипотезы.
— Я думаю, что нам нужно будет переговорить и с вашей тетей, — сказал он Диме Апрелеву.
— Зачем? — Тот снова дернулся. — У нее и без того хватает проблем. Не забывайте, что Алексей Владиленович был отцом ее дочери.
— Именно поэтому. Я могу узнать, почему вы так нервничаете?
— Он был и моим родственником. А его дочь — моя двоюродная сестра. Вам не кажется, что я должен по-христиански жалеть своих родных и скорбеть о смерти Алексея Владиленовича?
— Если вы скажете, что являетесь верующим христианином, я все равно не поверю. Да и насчет скорби тоже не очень. Если бы дело обстояло так, то вы не стали бы отказывать нам в столь хамской манере. Вы ведь должны помогать всем, кто хочет раскрыть убийство вашего родственника.
— А что я сейчас делаю?
— Все, чтобы не помочь нам. Итак, вы вбежали в кабинет, услышав выстрелы. А почему не сразу, уже после первого из них?
— Никто не понял, что это был выстрел. Просто громкий шум. Мы все замерли. Потом разбилась ваза. Тогда мы побежали в кабинет.
— Сколько времени примерно прошло после выстрела?
— Меня об этом спрашивали. Я точно знаю. Мы разговаривали с Милой, когда услышали выстрел. Сначала даже не поняли. Переглянулись. Замерли. Прошло несколько секунд. Мы услышали второй выстрел, куда более слабый, хлопок двери и стук упавшей вазы. Тогда поняли, что в кабинете происходит что-то неладное, и поспешили туда. Прошло секунд пятнадцать или двадцать, не больше. Может, даже чуть меньше.
— Первым вбежали вы?
— Нет, Мила. Но я заскочил в кабинет сразу за ней. Она закричала, показывая на окно. Я увидел, как кто-то спрыгнул вниз, и только потом заметил Монахова, лежавшего на полу.
— У беглеца в руках что-нибудь было?
— Я видел его только со спины.
— А где лежал пистолет?
— Рядом с убитым. Это я точно помню. Мила хотела его поднять, но я закричал, чтобы она ничего не трогала. Вспомнил про отпечатки пальцев.
— Она не дотронулась до пистолета?
— Нет. Это я точно помню.
— Что было потом?
— Прибежали кухарка Александра Львовна и второй водитель Монахова. Он бросился в окно, чтобы догнать убийцу, но подвернул ногу и упал.
— Он сейчас на работе?
— Уже очень поздно. Он наверняка уехал домой.
— Вы дотрагивались до погибшего?
— Конечно. Я хотел ему помочь. Сначала послушал сердце. Но понял, что он даже не дышит. Вся рубашка была в крови.
— В руках у этого охранника было оружие?
— Я не видел. Но, наверное, было. Он понял, что разоблачен, швырнул пистолет на пол и выпрыгнул в окно. Следователь Вавилов тоже так считает.
— Это вы говорите с его слов или сами что-то заметили?
— Я увидел этого убийцу, когда он уже швырнул пистолет на пол и пытался сбежать.
Дронго молча кивнул в знак понимания, и задал другой вопрос, меняя тему:
— Я могу узнать финансовое положение вашей инвестиционной компании?
— В каком смысле?
— В самом прямом. У Монахова были долги или проблемы с ликвидностью?
— Это финансовая тайна, — быстро произнес Апрелев.
— Нам еще раз позвонить Сергею Владиленовичу Монахову или вы сами сможете ответить на наш вопрос?
— Не нужно мне угрожать. У нас довольно устойчивое положение. Были некоторые проблемы. Но мы их сейчас успешно решаем. Вы хотите посмотреть наши финансовые отчеты или бухгалтерские книги? — не удержался от колкости Дима.
— Если понадобится — посмотрим. Пока не нужно. Вы можете дать мне номер телефона Левшовой?
— Запишите, — предложил Дима.
— Продиктуйте, я запомню, — сказал Дронго. — Апрелев сделал это. — И еще одна просьба, — продолжал Дронго. — Дайте нам номер телефона водителя, чтобы мы могли завтра с ним переговорить.
— Сейчас. — Апрелев развернулся, нажал кнопку селектора и распорядился: — Алла, принесите номер телефона нашего водителя Славы. У вас все? Я могу наконец-то поехать по делам? — спросил он у своих гостей. — Или вам нужны еще какие-то номера телефонов?
— Можете ехать. — Дронго поднялся и, не пожимая руки, кивнул на прощание: — До свидания.
За ним встал Вейдеманис.
— Всего хорошего. — Апрелев усмехнулся. — Позвольте дать вам совет, господа детективы. Вы напрасно согласились помогать Монахову. Ничего нового вы все равно не узнаете. А за ничтожный результат этот прижимистый тип просто не заплатит гонорара. Поэтому лучше вам отказаться от дела, пока не поздно.
— Я могу передать ваши слова Сергею Владиленовичу? — спросил Дронго.
— А вы нехороший человек. — Апрелев покачал головой. — Считайте, что я пошутил.
Дронго и Вейдеманис вышли в коридор. Алла протянула им записку с номером телефона водителя. Дронго кивнул в знак благодарности и положил бумажку в карман.
Уже на улице Эдгар спросил:
— Что случилось? Почему Гайдаев тебе позвонил?
— Он сообщил, что Вавилов нашел свидетеля, который видел оружие в руках Хасмамедова.
— Этого не может быть. Он успел выстрелить и швырнуть пистолет в сторону жертвы?
— Завтра все узнаем. Леонид Леонидович попросил приехать к нему в десять утра.
