Часть 1

В воздухе царил аромат греха и разврата, надежно въевшегося в эти стены.

– Синее домино! Замри! – раздался в зале надтреснутый голос хозяина замка, когда я опрометчиво потянулась за устрицей на ледяной горке в центре стола.

Синее домино сегодня я. И я действительно замерла, подчиняясь правилам. Герцог де Савор тут был в своем праве.

– Дамы и господа, прошу оставить нас.

Легкий шелест платьев за моей спиной и звук шагов стал подтверждением того, что приказ герцога будет выполнен в ближайшее время. Но он не стал дожидаться уединения. Юбка была небрежным жестом заброшена на талию, обнажая бесстыдно выставленные сейчас на всеобщее обозрение ладные ягодицы. Носить белье в этом замке было дурным тоном. Уверенная рука надавила на поясницу, заставляя почти лечь на стол. В поле зрения мелькнул кружевной манжет, и пальцы выхватили из горки небольшой кусочек льда. Дорожка обжигающего холода началась от моей попки и скользнула в складочки, заставив еще больше выгнуться и зашипеть. Я почувствовала, как в меня проникают наглые пальцы вместе с льдинкой. В этот момент раздался хлопок сомкнувшихся створок тяжелой двери, отсекающей нас от остального общества. Он совпал с чувствительным шлепком, которым наградили мою и так пострадавшую попку.

Выматерилась, оттолкнула руку и оправила юбки. Лед достать не пыталась, зрелище будет то еще, на потеху Гатору де Савору.

– Старый ты извращенец, герцог.

– Если бы я отказывал себе в маленьких радостях – не дожил бы до этих лет, – паскудно улыбнулся седой сластолюбец и демонстративно понюхал, а потом и облизал пальцы.

Комментировать не стала. У нас было не так много времени. Де Савор нажал на выдающийся бюст украшавшей колонну нимфы и сунул палец ей в рот. Я поморщилась. Декоративная панель рядом уползла в стену, открывая ход в кабинет.

С документами разобрались за четверть часа.

– Что-то на словах от паучихи? – уточнил герцог, отрываясь от бумаг.

– Семь положительных голосов на совете в вопросе эмбарго островитян.

– Жирный кус.

– За это можешь прижать барона Шагала. На это закроют глаза, – судя по тому, как улыбнулся и кивнул старый интриган, вскоре барон лишится доброй половины любимых виноградников.

– Слышал, завтра ты завершаешь службу, Лирана, – невзначай заметил старик, цепко следя за мной.

– Птички донесли? – Мне лишь улыбнулись уголками губ. – Да, не буду подписывать контракт фрейлины на три следующих года. Матушка Алалия разрешила мне уехать восстанавливать имение родителей в Кастане. Может, и замуж выйду, – ответила беспечно.

Мы оба знали, как мало в моем ответе правды, но я не отказывала себе в возможности лишний раз порепетировать его, добиваясь полной искренности звучания.

Уже в зале рванула лиф, почти оголяя грудь, пощипала щеки, добиваясь румянца, покусала губы и выпустила несколько прядей из прически, придавая ей небрежности.

Де Савор следил за моими манипуляциями с почти отеческим умилением. Проводил до дверей, распахнул створки и наградил еще одним шлепком, пониже спины.

Я послушно пискнула и посеменила по коридору, опустив в пол глаза. Прошла через зал, где веселая компания играла в карты на раздевание. Дородная баронесса Вигро как раз закончила обставлять какого-то юношу, что был уже в одних лишь портках, тогда как сама женщина не лишилась даже платья. Пропустила эту похотливую стерву, ведущую покорную жертву в кулуары. Пожелала мысленно мальчику сил и терпения. В прочих залах замка все выглядело более пристойно.

Глянула на часы, попросила одного из невозмутимых представителей обслуги подавать мой экипаж. Пора было покидать Замок Похоти, как называли его в узких кругах.

То, что весть об окончании контракта просочится, я догадывалась. Мало кто знал, в чем на самом деле состоит моя работа. Для остальных уже завтра юная фрейлина Лирана Бриз останется без высочайшей защиты, выйдя из состава Двора. Кое для кого это станет сигналом к действиям. По идее, до завтра меня тронуть не должны, но я не обольщалась. И не зря.

Я уже спускалась в просторный холл, когда меня ухватили за локоть и буквально втянули в нишу за гобеленом. Мое исчезновение видели лишь две обнаженные девушки, замершие в доступных позах у основания лестницы. Определенно Де Савор умел наказывать своих слуг. Или поощрять?

Спеленали надежно. Действовали вдвоем. Я морщилась от кляпа, которым стала прикрывавшая ранее лицо тканевая полумаска с длинными лентами, но шла пока куда тащили, заранее вызывая слезы. Меня втолкнули в небольшую комнатку. После темного коридора свет слегка ослепил.

– Что, нашла покровительство у папочки, потаскушка? – услыхала я прерывающийся от ярости голос де Савора-младшего, он прошел и сел в кресло. – Я предупреждал. Тебя, маленькая дрянь. Я предлагал тебе стать официально моей любовницей.

Дети у герцога были поздние, и, как по мне, лучше б их обоих не было. Но младший, Крайс, был особенно мерзок в своих выходках. Сейчас он сидел, потягивая вино, и наблюдал, как второй мужчина уверенно стаскивал с меня платье. Я только плакала и пыталась неловко отбиваться. Раздевающий не преминул невзначай ощупать меня везде. Когда с разоблачением было покончено, тот отошел, и я опознала Вильта Расано, дружка этой сиятельной мерзости. Выплюнула кляп, неловко прикрылась руками.

– Что прячешься, полчаса назад твою аппетитную задницу мог созерцать любой желающий, – он резко вскочил, шагнул ко мне, ухватив за подбородок.

– Я под защитой… – пролепетала я.

– Паучихи? Папочки? – меня толкнули к окну, заставляя облокотиться на подоконник. За окном царила темень раннего осеннего вечера, и в стекле отражалось мое заплаканное лицо. Фиалковые глаза испуганной лани и растрепавшиеся локоны цвета темного меда, спадающие на высокую полную грудь на переднем плане, а позади меня высокий белобрысый мужчина с холодными рыбьими глазами.

Он огладил мою спину, спустился рукой ниже, и внезапно второй уж раз за вечер в меня проникли мужские пальцы. Я вскрикнула, закусывая губу.

– Холодная и влажная, – процедил Крайс. – Папочка поигрался? Тебе не противно с немощным стариком?

Он двинул пальцами, вырывая из меня новый всхлип.

– Я не… – пролепетала я, но он болезненно толкнул пальцами вновь, заставляя выгибаться.

– Ага, потаскушка хочет настоящего мужчину? – я увидала, что он возится со штанами. – Папочке не долго осталось, так что сегодня ты сменишь покровителя, Лирана. А Старика хватит удар.

– Я еще принадлежу Двору… – простонала я.

– А ты покинула Замок Похоти, детка, – он хлопнул в ладоши, и свет погас. Теперь через ставшее прозрачным стекло я увидала, как прямо под окном выходит с крыльца девушка в моем платье и накинутом плаще с капюшоном. Машет кому-то рукой и садится в поданную карету.

В этот момент пальцы уступили место иной части тела. Я зашипела, прикусывая губу, когда он ворвался, грубо тараня не готовое к такому вторжению лоно. Ухватив меня руками за волосы и бедро, вбиваясь в меня, он порыкивал от удовольствия, наваливаясь все больше. Хорошо, что теперь сиятельный мерзавец не видел отражения моего лица в стекле. Я осознавала пробуждение той толики демонской крови, которая досталась мне от матери. Смески не были редкостью, особенно среди аристократии, но обычно способности проявлялись пассивно, в виде экзотической внешности, долголетия или особой притягательности. Реже – в виде какой-то способности. А мне вот подфартило. Именно сейчас сдерживать свою хищную сущность не хотелось, но вдруг молокосос еще нужен герцогу, да и дружок его где-то ходит.

Впрочем, все решилось без меня. В комнатку, сшибая кресло, влетел бесчувственный Вильт Расано, а за ним вошла пятерка из личной герцогской стражи. Герцогского сынка от меня оторвали и тут же скрутили, не обращая внимания на вопли протеста. Потом и вовсе вырубили точным ударом, и уволокли. Я прикинула ситуацию и разозлилась еще больше. Меня умудрились использовать.

– Ты не спешил, Долгер. Решил дать говнюку потешиться напоследок?

– Если бы так, дал бы ему поиметь тебя вдоволь и кончить, – на лице начальника безопасности мелькнула гнусная улыбочка, – Просто этот, – он наградил пинком лежащего Расано, – Очень шустрым оказался, едва поймали.

Уловила извиняющиеся нотки. Наверно, сцена, где девочка лет шестнадцати стоит обнаженной перед матерым мужиком и высказывает ему претензии, могла бы показаться кому-то комичной. Но гвардейцы даже не улыбнулись. Да и мне было далеко не шестнадцать, несмотря на юный вид. Один протянул мне покрывало, прикрыть наготу. За что я ему премило улыбнулась.

Спустя еще полчаса я все-таки покинула обитель порока. Одетая в брюки и кожаный корсет поверх рубашки. Не стала спрашивать, почему герцог распорядился приготовить мне такую одежду. Просто сделала пометку в памяти, еще запутать следы. Девицу, укатившую в моей одежде, вернули как раз, когда я выходила. Ее втолкнули в нижний холл, кинжалом взрезали на ней плотный шелк и уже обнаженную толкнули охране.

– Ваша на всю ночь, – герцог карал не за то, что выполнила приказ сына, а за то, что не поделилась информацией с кем надо. Судя по жалобному скулежу, наказание было страшным.