Новичок

Дальше: ОПг. Бандитский дневник (Закулисная жизнь московской братвы)

Утром, после того как увели Андрея Соколова, Денис почувствовал себя неуютно. Во-первых, не было человека, на которого он надеялся. Во-вторых, передачу, которую Андрею прислали с воли, он забрал с собой, и теперь у Дениса не было никакой еды. А просить у кого-то он не мог.

Ближе к обеду по камере разнеслась весть, что к ним направляется какой-то суперблатной, смотрящий по всему корпусу по кличке Груша, который имел несколько ходок, знает все тюремные законы, понятия и весь синий.

Денис стал переживать. А вдруг он этому Груше не понравится? Вдруг тот начнет свои тюремные порядки устанавливать, в которые Денис не впишется? Андрея теперь точно в камеру не вернут. Видимо, его перебросили куда-то из-за драки с кавказцами…

Ближе к обеду дверь открылась, и в камеру вошел невысокий человек, щуплый, в спортивном костюме. Как только дверь закрылась, он тут же обратился к камере:

– Привет, бродяги! Это я, на Грушу откликаюсь. Кто старший по камере?

Со шконки нехотя поднялся здоровенный парень.

– Ты старший? – переспросил Груша. – Ну что, скажи, почему в камере бардак? Почему воздуха свежего нет? Почему на полу наплевано, окурки валяются, грязь? Где ведро у вас, где тряпка?

Все внимательно следили за действиями Груши. Он молча взял ведро, подошел к умывальнику, наполнил его водой, затем взял тряпку и, намочив ее, к изумлению всех сокамерников, начал мыть пол. Он мыл пол тщательно, выгребая грязь изо всех углов, из-под шконок, собирая окурки и спички.

Когда он закончил мытье, он тщательно прополоскал тряпку, отжал ее, вымыл руки и сказал:

– Значит, так, бродяги! Чтобы каждый день была вот такая чистота! Поняли меня? – Он грозно посмотрел на старшего. – А теперь, – он направился к окну, – вот эту шконочку мне освободить!

Сидевший на шконке громила ростом около двух метров тут же соскочил с нее.

Теперь всем было ясно, что авторитет у Груши в камере неоспоримый.

Груша уселся на шконку и стал внимательно осматривать камеру.

– Эй, ты, человечек, – неожиданно он указал на паренька в спортивном костюме, – иди-ка сюда!

Парень подошел.

– Как зовут? За что сидишь, рассказывай! – Груша показал на соседнюю шконку, чтобы тот сел. Парень начал рассказывать о себе.

Так постепенно Груша познакомился со всеми обитателями камеры.

Наконец очередь дошла до Дениса.

– Эй, человечек, – Груша показал на Дениса, – иди сюда! Как зовут?

– Денис Пирогов.

– За что сидишь?

– Угон машины.

– Чем на воле занимался? Машины гонял?

– Нет, сигнализации на машины устанавливал.

Грушу это очень развеселило, и он залился почти детским смехом.

– Я тебя не понял, пацан! Ты сигнализации днем ставишь, а вечером машины угоняешь? И что, любую сигнализацию снять можешь?

Денис понял, что настал его звездный час. Почему-то все интересуются машинами…

– Конечно, любую сигнализацию, – кивнул он головой.

– Ну, давай расскажи! Вот у меня «шестисотый» «мерин». Ты знаешь «шестисотый» «мерин»?

– Конечно, знаю.

– Я больше сотки долларов отдал! Пацаны на общак собирали, мне подарили. Я из общака, как честный жулик, ничего не беру. Ребята подарили на день рождения. Как ты его угонишь?

Денис пожал плечами:

– Угоню.

– Прибор какой-то, сканер, да?

– Нет, в принципе тут все гораздо проще. Вот смотрите. – Денис взял листок бумаги и стал рисовать схему.

– Я в этих схемах ничего не понимаю! – замахал руками Груша. – Послушай, парень ты правильный, я смотрю! Хочешь быть моим личным шофером на воле?

– Я не знаю…

– У тебя тут проблем нет никаких? Никому ничего не должен? – Груша обвел взглядом камеру.

– Нет, ничего, все нормально.

– Значит, теперь тебя никто не обидит. Если что – ты под Грушей стоишь, понял меня?

Денис кивнул головой.

– Все, иди, мне нужно отдыхать – закончил разговор Груша. Он тут же лег на шконку и сделал вид, что заснул.

Сразу же после разговора с Грушей Денис почувствовал, что в камере по отношению к нему возникло уважение. Ему стали приветливо улыбаться, некоторые – заискивающе. Денис почувствовал себя независимым.

К вечеру, когда один из сокамерников пригласил его сыграть в карты, в очко, Денис согласился. Его посадили на почетное место.

– А у меня денег нет, – сказал Денис.

– Тут ни у кого их нет, – ответил один из игроков. – В долг играем.

Денис при раздаче самодельных карт получил туза.

– Ну что, в банке сто баксов, – сказал тот же парень. – Кто на что?

Денис сказал:

– Пятьдесят.

– Получите карту!

Денис открыл карту. Это была восьмерка. Всего получилось девятнадцать.

– Еще – спросил банкующий.

– Нет, хватит.

– Теперь мне, – банкующий открыл карты. – О, у меня перебор! А сколько у тебя?

– Девятнадцать, – ответил Денис.

– Получи полтинник!

В руках у Дениса оказались нарисованные пятьдесят долларов, которые после игры он должен был непонятным образом обменять у кого-то на настоящие деньги.

Вскоре Денис выигрывал уже сто пятьдесят долларов. Он уже стал представлять, что на эти деньги сможет заказать любые продукты из тюремной лавки, вплоть до выпивки…

Но тут наступил перелом в игре, и он уже был должен сто долларов, затем сто пятьдесят, а затем и триста.

Неожиданно банкующий положил руку на карты и сказал:

– Пора бы расплатиться, пацаненок!

– Так денег же нет!

– А что же ты играл?

Денис бросил взгляд на Грушу. Тот спал.

– Ребята, но у меня же денег нет!

– Когда деньги будут! Три дня тебе даем, – сказал банкующий. – Если через три дня денег не будет… Пацан. Ты сам выбрал свою судьбу. Никто тебя насильно в карты играть не заставлял!

Теперь Денис понял, что его просто подставили, что это была просто завлекаловка, ему подыграли. А он попался как последний лох! Где же он триста долларов найдет! Как назло, Андрея нет… Андрей бы ему помог. Но он уже никогда в камеру не вернется…

Дождавшись, когда Груша проснется, Денис подошел к нему и осторожно начал разговор о том, что проиграл триста долларов, что его подставили.

– Послушай, пацан, – неожиданно проговорил Груша, – я в тебе разочаровался. Играл правильно, проиграл тоже правильно. Все по понятиям. Триста баксов ты должен вернуть, срок тебе – три дня. Слышите, бродяги? Чтобы через три дня он деньги вернул. Я все проверю. Если что не так, то, сам понимаешь…

Денис понял, что его опустят. «Господи, – думал он, – меня просто подставили, заманили в игру!» Он также понял, что Груше он не нужен. Никакой работы водителем на воле не было, это тоже входило в подставу. И теперь его через три дня будут насиловать всей камерой. И если первым будет Груша, то Денис не удивится. «Все, – подумал он, – я пропал!»

Всю ночь Денис не спал, почти все время беззвучно плакал. Ему никогда не рассчитаться! А после того как его опустят, он перейдет в разряд педерастов, к которым в тюрьме особое отношение. Все, жизнь кончена…

Адвокат

На следующий день с утра я пришел к своему клиенту. Через некоторое время в кабинет привели Андрея. Он был помятый, небритый, лицо было несвежим.

– Что случилось, Андрей? – спросил я.

– Да так, ничего особенного… В карцере я, – ответил Андрей.

– В карцере? – переспросил я. – И за что ты туда попал?

Андрей рассказал мне историю с карцером, как его перевели в камеру с маньяком, как он его шуганул, за что его и отправили в карцер.

– Ты понимаешь, что это чистой воды провокация? – сказал я, выслушав его рассказ. – Давай-ка подробно, что у тебя случилось?

Тогда Андрей рассказал про разговор с операми.

– Ну зачем ты с ними вообще разговаривал?! – стал я укорять его. – Не нужно было тебе этого делать. Нужно было сразу вызвать меня и уйти, не разговаривать с ними! Что хорошего ты вынес из этой беседы? Ничего.

– Хорошего действительно ничего, – ответил Андрей, – но вот информацию полезную я получил.

– Знаешь что, здесь ситуация изменилась. – Я рассказал ему, что предыдущее обвинение по перевозке оружия с него снято. Что теперь он обвиняется в убийстве некоего Аметистова.

– Да, я все знаю, – ответил Андрей, – мне опера все рассказали.

– Но я думаю, что у них ничего серьезного против тебя нет, что это просто так, понты… – попытался я успокоить его.

– Нет, – покачал головой Андрей и рассказал всю историю, связанную с тем, как они с Америкой выходили из клуба, как они разговаривали, как неожиданно появился киллер и застрелил Америку.

– Вся эта история очень странная. Почему же он тебя не застрелил, а живого свидетеля оставил?

– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Не застрелил, и все. Как вы думаете, смогут они доказать мою причастность к убийству?

– А как ты думаешь, твои ребята видели эту сцену?

– Думаю, нет.

– Но они дали показания.

Андрей снова пожал плечами.

– Ну ничего, – сказал я, – я постараюсь узнать более подробную информацию, какие они дали показания. Может быть, мы приготовим контрмеры и разобьем их. Ведь не так легко это доказать. Но сейчас для нас самое главное – вытащить тебя из карцера.

Мы поговорили еще минут десять. Андрей написал очередную записку для своей жены и попросил, чтобы она срочно передала деньги человеку, который позвонит ей. После этого мы расстались.

Когда Андрея увели, я вышел, получил свои документы, разыскал кабинет начальника изолятора и стал ждать, когда он освободится. Через какое-то время я вошел в кабинет, представился.

Начальником изолятора был полковник внутренних войск по фамилии Гончаренко. Ему было лет пятьдесят. Я стал излагать, что произошло с моим клиентом Андреем Соколовым, как он ни с того ни с сего попал в камеру с маньяком и после этого – в карцер. В конце рассказа я попросил начальника вытащить Андрея из карцера, так как, на мой взгляд, это была настоящая провокация.

Начальник внимательно выслушал меня, делая какие-то заметки в лежащем на столе блокноте.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Еще раз напомните, как вашего клиента зовут?

– Андрей Соколов, – повторил я.

– Что-то фамилия мне знакома… – Начальник попытался вспомнить, откуда он знает фамилию моего клиента. Я пожал плечами. – Хорошо. Если все так, как вы рассказали, то, думаю, часа через два мы его вернем в камеру.

Попрощавшись, я вышел из кабинета, посчитав, что моя миссия выполнена полностью.

Авторитет

Сразу после встречи с адвокатом Андрей вернулся в карцер. Усевшись на небольшую лавочку, прикрепленную к стене, он задумался. Ситуация действительно была очень сложной. Теперь ему сидеть придется достаточно долго. Если его на следствии будут обвинять в убийстве, то это минимум полгода – пока экспертизы будут сделаны, пока будут опрошены свидетели…

А это его совершенно не устраивало. Но, с другой стороны, ситуация была безвыходной. «Нет, – думал Андрей, – безвыходных ситуаций не бывает. Что-то надо придумать. Но что?»

Он долго перебирал различные варианты изменения своей судьбы. Неожиданно дверь открылась, и в карцер заглянул конвоир:

– Соколов, с вещами на выход!

Андрей, медленно поднявшись, собрал свои пожитки, состоящие из пакета с продуктами, которые он получил в передаче, и пошел за конвоиром. Через несколько минут конвоир подвел его к камере номер 148, в которой тот сидел раньше.

– Заходи, Соколов! – сказал конвоир и подтолкнул Андрея вперед.

Андрей вошел в камеру. Первым он увидел Дениса. Тот радостно бросился ему навстречу.

– Привет, Андрей! – сказал он. – Как дела? Где ты был?

– В карцере, – коротко ответил Андрей.

– А за что тебя в карцер?

– Да так, одному перцу кое-что сказал, что я про него думаю.

– Что за перец-то?

– То ли конвоир, то ли корпусной – не знаю точно. Много их тут ходит!

– Послушай, – сказал Денис, – у меня тут такая проблема… Короче, здесь заехал один авторитетный клиент – то ли вор в законе, то ли еще кто, короче, смотрящий. Кличка его Груша. Видишь, вон, в углу сидит.

Андрей посмотрел в угол и увидел темноволосого мужчину небольшого роста, примерно лет сорока, который лежал на спине, прикрыв глаза.

– И что? – спросил он.

– Он тут же свои порядки установил. Видишь, как у нас тут чисто?

– Хорошо, что чисто, – равнодушно произнес Андрей. – Мне-то что?

– В общем, я не знаю, как тебе сказать… Вначале он начал предлагать мне свое покровительство…

Андрей слушал Дениса без интереса. Потом, когда услышал про карточный долг, он задумался.

– Короче – продолжал Денис, – я ему теперь триста баксов должен. Представляешь, что со мной теперь будет? – Он внимательно посмотрел на Андрея, как бы рассчитывая, что тот ему чем-то поможет. Андрей это сразу понял.

– Ну а я-то тут при чем?

– Андрей, но у тебя же точно деньги есть! Ты не можешь за меня заплатить? Я тебе отдам! Хочешь – я отработаю!

– И где, интересно, ты отработаешь? – усмехнулся Андрей. – Здесь, что ли? Сигнализацию поставишь или машину починишь? Извини, брат, как-то не захватил я машину с собой.

Денис обиженно опустил голову.

– Да я понимаю, конечно…

– Ладно, – Андрей хлопнул его по плечу, – не переживай! Я, как чувствовал, деньги заказал своей жене. И, думаю, что через пару дней она мне их передаст. Тогда и рассчитаемся с твоими кредиторами. А теперь иди, мне нужно посидеть подумать.

Подошло время обеда. Вытащив из тумбочки сверток с продуктами, Андрей с Денисом уселись за стол и начали есть, время от времени посматривая вокруг.

К тому времени смотрящий Груша проснулся и не спеша выполнял какие-то гимнастические упражнения, напоминающие то ли китайскую гимнастику, то ли что-то в том же роде.

Наступило время прогулки. Всех построили и вывели в коридор. Но, перед тем как вывести на крышу, обитателей камеры разделили на две группы и каждую отправили в свой отсек.

Так получилось, что Андрей попал вместе со смотрящим Грушей в один отсек. Всего с ними вместе гуляло человек шесть. Андрей стал медленно ходить вдоль стены, время от времени поглядывая на небо. Неожиданно он услышал за спиной голос:

– Слышь, Соколов…

Андрей обернулся. Перед ним стоял смотрящий Груша. Он широко улыбался и покачивал головой.

– Тебя ведь Соколов кличут, Андрюхой зовут?

Андрей кивнул головой.

– У меня Груша погоняло, – смотрящий протянул руку.

– Здорово, Груша! – сказал Андрей, пожимая руку.

– Ну, как жизнь? Я смотрю, ты человек серьезный, а уже в разные переплеты попадаешь.

– А тебе-то что до этого? – сказал Андрей, не желая особо продолжать разговор.

– Да ничего… Ты, наверное, слышал, что я здесь смотрящим поставлен?

Андрей кивнул:

– Допустим, слышал. И что?

– Я здесь теперь за всех вас, можно сказать, отвечаю.

– А я что для этого должен делать? Веселым ходить, что ли?

Груша засмеялся:

– Да ладно! Здесь законники сидят… Короче, я с ними в контакте, целый день сижу, малявы пишу, мне присылают – я отвечаю. Совсем свободного времени нет!

Андрей слушал, не понимая, к чему Груша говорит это все.

Наконец Груша остановился.

– Вот недавно одна малява пришла, – сказал он, помолчав, – по твою душу, парень.

Андрей внимательно посмотрел на него.

– По чью душу? По мою? – переспросил он.

– Ну, ты же Соколов Андрей? На воле бригадиром был в одной команде?

Андрей молчал, ничего не отвечая.

– И что там за малява? – спросил он.

– Ну, малява бабок стоит… Мне тут лавэ не нужны, – Груша сделал паузу, – но мне на зону скоро. К тому же здесь обещали посвятить в жулики. В общак надо заслать бабульки, то да се…

– А почему я должен тебе верить? Мало ли где ты мою фамилию слышал! По два-три раза в день ее вертухаи выкрикивают.

Груша усмехнулся, словно оценил его смекалку.

– Правильно базаришь, пацан! В камере продолжим. – Он отвернулся, показывая, что пока разговор окончен.

Андрей иногда бросал взгляд в сторону Груши. Тот был интересным, своеобразным типом. Он снова начал заниматься своей зарядкой и не обращал ни на кого внимания.

Прогулка окончилась, все вернулись в камеру. Андрей сел на шконку. К нему подошел Денис, но он отправил его обратно, сославшись на то, что ему нужно подумать. На самом же деле Андрей ждал, что к нему подойдет Груша. А тот все не подходил…

Примерно через час в камеру вошел конвоир. Внимательно посмотрев на Грушу, он кивнул ему, еле слышно произнеся его фамилию:

– Грушенков, на выход!

Андрей сразу уловил, что тон конвоира был совершенно другой. Если в отношении остальных сокамерников окрик конвоира был грозный, приказной, то тут скорее уважительный. Груша нехотя встал, причесал свою почти лысую голову, затем подтянул спортивные брюки, всем своим видом показывая, что никуда не торопится, а конвоир может и подождать. Наконец он медленно пошел к дверям. Все это были, конечно, понты, как понял Андрей.

Андрей проводил Грушу до двери взглядом. «Да, – подумал он, – странный тип! Замутил какую-то тему и не продолжает ее…»

Да мало ли здесь трепачей пытаются деньги срубить на какой-либо информации! Чушь какую-нибудь передаст мне, которую краем уха от кого-то услышал! Не нужно на этом зацикливаться, нужно думать, как изменить ситуацию в целом.

Он хотел продолжить свои размышления, но в камере вновь появился конвоир и теперь уже выкрикнул его фамилию.

– Соколов, на выход!

– С вещами, без вещей? – спросил Андрей.

– Без вещей! – усмехнулся конвоир.

Андрей вышел в коридор. Конвоир закрыл дверь и грозно прикрикнул:

– Вперед!

Они пошли вдоль коридора и остановились возле небольшой двери. Конвоир отпер дверь.

– Входи! – сказал он.

Это было что-то вроде служебного помещения – каптерки или комнаты для конвоиров. В углу стоял чайник, в другом – какие-то стеллажи, в стене – небольшое окошко. У стены – тумбочка с двумя стульями. На одном из них сидел не кто иной, как Груша.

Он улыбнулся, встал и развел руки в стороны, как будто давно не видел Андрея.

– Андрюха, братишка, заходи, садись! Чайку почифирим! – Он показал на чайник.

Андрей кивнул. Груша взял граненый стакан и налил в него крепчайшего чая. Андрей сделал глоток. Он понимал, что сейчас последует продолжение разговора.

– Ну что ты думаешь по нашей теме, братишка? – задал вопрос Груша.

Андрей пожал плечами:

– Все это разговоры, простые слова. Почему я должен верить, что есть какая-то малява, которую я никогда не видел? Почему ты считаешь, что малява касается меня? И что за проблемы там возникли?

– Значит, тебе требуются доказательства той предъявы, которую тебе готовят? – спросил Груша.

– Конечно, хотелось бы чего-то конкретного.

– Так это без проблем! – Груша быстро полез за резинку своих спортивных брюк, ловко вытащил аккуратно сложенную бумажку. Быстро развернув ее, он просмотрел текст.

– Извини, братан, это не тебе, – сказал он, засовывая бумажку обратно. Затем он полез в рукав, вытащил еще одну маляву.

– Во, это то, что надо, от жулика! – Груша завернул часть записки, чтобы не показывать ее Андрею полностью, и протянул Андрею. – На, читай! Здесь тебя касается.

Андрей взял маленький листочек клетчатой бумаги и стал читать. Почерк был корявый, писали фиолетовыми чернилами. «А еще, братишка Груша, – писал кто-то, – здесь с воли постановочная малява пришла. С тобой в камере чалится бродяга, Соколов Андрей. По нему серьезный базар на воле вышел. Встречались жулики Жаба и Дато с деловыми. Этот Соколов бабки общаковские закрысятничал. Короче, жулики ему минус поставили. Найди парня пошустрее, который по мокрому сидит. Пусть исполнит. Бабок зашлем тебе в ближайшее время. С уважением к тебе…» Дальше шла неразборчивая подпись.

Андрей несколько раз перечитал записку, пытаясь осмыслить информацию. Что за воры в законе Жаба и Дато? Какие деловые вышли с ними на контакт? Может, под словом «деловые» имеются в виду старшие? Какие он деньги срубил? Да, действительно, десятку он взял. Но за десятку человека завалить? Что-то тут не так.

Он медленно протянул записку Груше.

– Ну что, убедился в правильности постановы? – спросил Груша.

– Допустим. И что из этого следует?

– Из этого следует то, что в принципе мне твоя кровь совершенно не нужна. Хотя я человечка уже нашел. Знаешь, в соседней хате долгопрудненский отдыхает? На нем три трупа доказанных. Приговор уже вступил в силу – получил по максимуму. Так что ему что три, что четыре – по барабану.

– От меня что требуется? – спросил Андрей. – И что ты можешь сделать?

– Что я могу? Это уже бабок стоит.

– Сколько же мне нужно дать?

– Сколько хочешь. Сколько сам думаешь? Мы же с тобой не на базаре, чтобы торговаться. Во-вторых, я могу человечка дать. Есть тут один вертухай прикормленный. Пусть с твоей бабой созвонится, она денег зашлет. Сколько тебе дней дать на подготовку?

– На подготовку чего? – не понял Андрей.

– Парень, твои проблемы – ты их и решай. Короче, я тебе неделю дам. Но опять же это бабок стоит. Может, что придумаешь. Может, вертухай тебе какие мысли кинет.

Теперь Андрей понял, что Груша просто дал ему отсрочку исполнения приговора на неделю. Ну что же, надо за это цепляться!

– Хорошо, – проговорил он, – зови своего вертухая!

Груша подошел к двери и слегка приоткрыл ее. Тут же в комнатушку вошел конвоир, одетый в военную форму, с типично русским лицом, невысокий, крепкий.

– Вован, – обратился к нему Груша, – вот человечек, про которого я тебе говорил.

«Интересно, – подумал Андрей, – значит, они без меня про меня уже заранее все решили?»

Груша продолжал:

– Он тебе телефончик своей бабы даст, созвонишься с ней, встретишься, ну а дальше – как мы с тобой говорили.

Конвоир кивнул головой.

– Давай записывай телефон! – сказал Груша, вытащил из кармана блокнот с ручкой и протянул Андрею. Тот записал номер мобильного телефона Светланы.

– Когда звонить лучше?

– В любое время.

– Ты это, – сказал конвоир, – напиши малявку, что я от тебя…

Андрей быстро написал: «Света, дорогая! Тебе позвонит…» Он повернулся к конвоиру:

– Как тебя зовут?

– Володя.

Андрей продолжил: «…Володя. Он здесь работает. Передай ему документы, которые он тебе назовет, но не более пяти штук. Документы мне нужны срочно. Они лежат…» Он указал место, где он хранил деньги. Задумавшись, он хотел приписать еще что-то, но конвоир, наблюдавший за его действиями, обратился к нему, взглянув при этом на Грушу:

– Послушай, если хочешь, я могу твою бабу за отдельную плату сюда, к тебе, привести побазарить, дать вам время. Сколько нужно – час, два? Хватит?

Андрей недоверчиво посмотрел на него:

– Что, это реально?

– Отвечаю! Только после шести вечера, когда все слиняют. Лучше всего – часов в десять. Ну что? Хочешь, на ночь оставлю… Я завтра снова работаю.

– Ты что, без выходных работаешь? – спросил Андрей.

– Да мы вахтовым методом. Нас из Рязани привезли. Мы неделю работаем, неделю балдеем. Ну так что?

– Если ты серьезно говоришь, тогда давай завтра вечерком, пусть Светка сюда подтянется. А сколько это будет стоить?

Володька помолчал, оценивая ситуацию.

– Пятьсот баксов – два часа, ночь – тысяча.

– Я согласен, – тут же ответил Андрей. – Давай на ночь. Короче, звони, пусть бабки с собой приносит. Я сам тебе отбашляю. Идет?

– Идет, – кивнул Володька.

Андрей понял, что он попал на нужных людей. Конечно, эти люди небогатые. Тот же Груша – тоже бедный, он только понты кидает. Просто нашли они его, богатенького, и решили раскрутить. Не может быть это подставой. Если этот конвоир имеет возможность жену на ночь приводить – уже хорошо.

– Я смотрю, ты даже повеселел! – сказал Груша, когда конвоир ушел. Андрей кивнул. – Может, коньячку с тобой по стаканчику пропустим? Или ты не пьешь!

– Нет, почему же? А у тебя что, и коньяк есть?

– У меня все есть, – усмехнулся Груша. Он подошел к кофейнику, взял стакан с остатками чая, выплеснул в железную раковину и налил из кофейника коричневую жидкость. Он протянул стакан Андрею. Во второй стакан Груша налил себе.

Усевшись, Груша протянул стакан к Андрею, словно чокаясь. Андрей понюхал стакан. Действительно коньяк.

Выпив, он почувствовал, что опьянел.

– Ну что, забалдел? – спросил Груша. – Может, в буру сыграем? – Он достал из кармана колоду карт.

– Нет, в карты не играю…

Вскоре в каптерке снова появился конвоир Володя и отвел Андрея в камеру. Груша остался.

Андрей сел на шконку и представил себе, как к нему придет Света, как они будут заниматься любовью… Вскоре он уснул.

Незаметно наступил вечер. Поужинав, Андрей сел перед телевизором и стал смотреть программу. К нему подсел Денис. Они стали оживленно разговаривать.

Груша до сих пор в камеру не возвращался. Это стало настораживать Андрея. «Может, он трепанулся? Может, они у Светки деньги возьмут, а потом этого Грушу ищи-свищи? А Володьке что? Он тут работает. Если я ему какие-то претензии выскажу, то меня опять в карцер… Наверное, развели меня как лоха…» С этими мыслями он уснул.

Ночью он проснулся и задумался.

Тюрьма и камера – это то место, где человек постоянно думает о прожитой жизни, о людях, которые остались на свободе. Среди тех, кто остался на свободе, прежде всего у него была женщина, которую он любил и которая его ждала. Нет, он был далеко не ангел. У него были связи с другими женщинами, включая проституток и любовниц, которые также остались на воле. И Андрей только и думал о них, воскрешая в памяти сексуальные сцены недавнего прошлого, когда он был на свободе.

Телевизионные передачи эротического содержания, которые стали показывать в ночное время, еще больше его возбуждали. А какой выход из такого состояния в тюрьме? Два выхода: либо идти к «петухам» (пассивные гомосексуалисты – тюремный сленг), либо заниматься самообслуживанием, то есть онанизмом. И то и другое ему было отвратительно.

Неожиданно кто-то тронул его за плечо. Андрей открыл глаза. Перед ним стоял конвоир Володька. Приложив палец к губам, он кивнул ему, показав, чтобы Андрей шел к выходу.

Андрей направился за конвоиром. Выйдя в коридор, он спросил:

– А сколько времени?

– Двенадцать часов ночи, – взглянув на часы, ответил конвоир. – Пойдем!

– А куда мы идем? – спросил Андрей.

– Сюрприз! – ухмыльнулся Володька.

Через несколько минут они оказались в той же каптерке. Открыв дверь, конвоир сказал:

– Иди, до шести утра! – Он хлопнул Андрея по плечу.

Андрей вошел в комнату. У тумбочки, на стуле, где недавно сидел Груша, сидела его жена Светлана.

– Светка! Девчонка моя любимая! – Андрей бросился к ней и обнял. Он стал целовать ее, обнимать, словно в первый раз ее видит, тискать, как случайную девчонку, попавшуюся в темном переулке. – Как же ты тут оказалась? Вроде на завтра договаривались…

– А он мне днем позвонил, сказал, что завтра будет встреча с тобой. Я сначала не поверила. А потом стала его уговаривать – зачем до завтра тянуть? Андрюшенька, я так по тебе соскучилась!

– Значит, это ты ускорила встречу?

– Да, я.

– Иди ко мне скорее!..

Другой рукой Андрей уже лез спускать ее трусики.

Когда все было закончено, Андрей сказал:

– Ну, расскажи поподробнее, как ты приехала сюда, как тебя провели?

– Да что тут рассказывать? – ответила Светлана, одеваясь. – Приехала к одиннадцати часам, сидела в машине. Потом Володя вышел. А дальше – прямо как в фильме про шпионов: вы такая-то? Я такой-то. Вы такого-то знаете? Деньги принесли? Я сказала, что принесла.

– Кстати, ты деньги ему отдавала?

– Нет. Он сказал, что деньги у тебя возьмет. Я принесла… – Светлана достала из сумочки пачку денег.

– Сколько тут?

– Пять тысяч, как ты сказал.

– Отлично! Значит, ты ему денег не давала?

– Нет.

– Ну, давай рассказывай, как дела на воле!

Светлана стала рассказывать о последних событиях. Конечно, о жизни группировки она не знала ничего, рассказала только, как ребят арестовали. Андрей внимательно слушал ее.

– Андрюша, что же дальше будет? – спросила Светлана.

– Ничего, все будет нормально! – улыбнулся Андрей. – Есть у меня один план… Думаю, ситуацию выправим.

Он взял деньги, отсчитал пятьсот долларов и сунул их в носок, остальные положил на стол. Так они сидели до утра, время от времени занимаясь сексом.

Около шести часов заглянул Володька, предварительно постучав.

– Ну что, готовы? – спросил он.

– Командир, – сказал Андрей, – а повторить можно будет?

– Не сразу, но можно. Я еще неделю тут буду торчать.

– Но неделя ведь только началась? – улыбнулся Андрей.

– Хорошо, договоримся…

– Ты ко мне потом загляни, ладно?

– Обязательно!

Появился еще один конвоир. Володька, обратившись к нему, показал на Светлану и сказал:

– Выведешь ее аккуратно.

Тот кивнул и предложил Светлане идти за ним.

– Погоди, – сказал Андрей и, крепко обняв жену, поцеловал ее.

– Жди, я скоро буду, – сказал он тихо.

Как только Светлана ушла, Андрей взял со стола деньги и протянул их Володьке.

– Это тебе, – сказал он. – Тут четыре с половиной тысячи долларов, задаток. Ты хочешь помочь мне? Получишь еще гораздо больше.

– В общем, я слышал об этом… А что делать-то надо?

– А вот это будет наша с тобой тайна. И Груша об этом знать не должен. Устраивает тебя такое?

Конвоир пожал плечами:

– Смотря что делать надо.

– Ты помочь мне должен, тогда много денег получишь. Послушай… – Андрей склонился к уху конвоира и что-то стал ему шептать…

Новичок

Денис сразу заметил, что с Андреем происходит что-то странное. Груша стал шептаться с ним на прогулочной площадке. Затем Груша исчез, после этого часа на четыре исчез Андрей, пришел в приподнятом настроении. Конечно, Денис допускал, что Андрей плюнул на него. «Конечно, здесь у каждого свои проблемы, – думал Денис. – Будет он моими делами заниматься! Но мне надо что-то делать, что-то решать… Может быть, еще раз поговорить с Грушей или с Андреем? В конце концов кто-то за меня замолвит словечко… Вот опять этот жирный подошел и сказал, что остался один день. А может, это просто понты? Просто попугают и ничего не будет?»

Неожиданно в камеру вошли двое конвоиров и стали называть фамилии, среди которых Денис услышал свою.

– На выход! – сказали они.

Денис стоял, словно раздумывая, не ошибка ли это.

– Ты Пирогов? – спросил конвоир. – Тебя вызывают на свидание!

– На свидание? – удивленно переспросил Денис.

По коридору шли долго. Наконец спустились на первый этаж и вошли в отдельную комнату. Она представляла собой длинный коридор с большим количеством дверей, справа от которых находились стекла. Это была переговорная, которая состояла из нескольких отсеков, разграниченных толстыми стеклами. В каждом отсеке лежала черная телефонная трубка без аппарата. В некоторых отсеках сидели по одну сторону стекла заключенные, по другую – родственники и оживленно разговаривали по телефону.

Денис не понимал, с кем у него будет свидание. Конвоир сказал:

– Занимай четвертый кабинет!

Денис подошел к четвертой двери, открыл ее и сел на стул. Тотчас же дверь захлопнулась. Он посмотрел через стекло. Небольшая каморка, не больше метра в длину и в ширину, такая же, как и та, в которой находился он. Тут он увидел входящую Марину.

– Маринка! – тут же схватил трубку Денис. – Солнышко мое! Как я рад тебя видеть!

– Привет, Дэн. – Марина заплакала.

– Что ты плачешь? Я столько передумал… Я должен тебе так много сказать…

– Я у врача была. Аборт делать уже поздно, – сказала Марина тихо. – Что делать думаешь, папа?

– Что я думаю делать? Я же выйду на свободу! Мне максимум два-три года дадут. Ты ведь будешь меня ждать?

Марина кивнула.

– Как же ты в это дерьмо вляпался, скажи, пожалуйста?

Денис не стал говорить ей, что основной причиной была именно она. Она же хотела, чтобы они поженились, чтобы были деньги на свадьбу, на квартиру…

– Да так, – сказал он коротко. – Как там Родион на воле?

– А он куда-то уехал…

«Ясно, – подумал Денис, – струсил! Подумал, что я его заложу».

– А ты как живешь, Марина?

– Да никак. Видишь, уже живот появился… Родители на меня косятся. Короче, знаешь что… Мне надо выйти замуж.

Денис не ожидал такого поворота.

– Да кто же тебя сейчас, беременную, замуж возьмет? – не понял он.

– Да за тебя замуж, дурака! Что ты так удивленно на меня смотришь?

– Так я же в тюрьме…

– Я слышала, что, если ты женишься, тебе могут изменить меру пресечения, подписку о невыезде сделают… Но для этого надо адвоката нанять.

– У меня нет адвоката знакомого, и денег у меня нет. На суде, сказали, будет бесплатный адвокат выделен… – стал объяснять Денис.

– Ну придумай что-нибудь! Ты мужик или не мужик?!

Они проговорили еще двадцать минут о своих делах.

После свидания Денису стало еще хуже. Вернувшись в камеру, расстроенный, он сел на шконку и, обхватив голову руками, стал размышлять. Господи, кроме этого дурацкого приговора, висящего над ним, теперь еще и проблемы с воли! Что же делать?

Он оглянулся и увидел, что Андрей лежит на шконке и улыбается, думая о чем-то. Денис решил подойти к нему. Он медленно направился к Андрею и остановился рядом. Андрей заметил его и сказал:

– Садись, парень, что мучаешься? Поговорим.

Денис сел.

– Как дела, Андрей? – спросил он.

– Да ничего, более-менее. А у тебя что? – Словно вспомнив что-то, Андрей осмотрелся по сторонам и, наклонившись, что-то положил в карман спортивных брюк Дениса. – Вот тут триста баксов, как обещал, – прошептал он. – Расплатись со своими кредиторами, чтобы они больше эту тему не мутили!

Денис возликовал. Он хотел рвануться сразу и расплатиться, но Андрей удержал его:

– Не сейчас же! Погоди, вечером отдашь.

Денису показалось, что Андрей сможет помочь ему и в другом.

– Андрей, тут такое дело… Свидание было у меня с Маринкой…

– И что?

– Короче, ребенок у нас будет. Она стала говорить, что, если она беременна, мы можем расписаться здесь, в тюрьме. Как ты думаешь?

– Запросто! – кивнул Андрей. – Я в какой-то передаче по телику видел, как люди в тюрьме расписываются. Обычно зэков с охраной в загс возят для этого.

– А может быть, – продолжал Денис, – могут какой-то отпуск дать, хоть на один день? Так сказать, брачную ночь?

– Да какой отпуск? Тебе вообще могут изменить меру пресечения. Кто у тебя адвокат?

– У меня нет адвоката… – погрустнел Денис.

– Слушай, – Андрей внимательно посмотрел на него, – я тебе помогу. У меня есть адвокат. Я договорюсь с ним, чтобы он взял справку о беременности твоей жены, кому надо, может, денег даст. Глядишь, тебе меру пресечения заменят на подписку о невыезде. Ты же первый раз тут?

– Да, первый раз.

– Статья у тебя не тяжкая. Сейчас амнистия скоро может быть…

Денису показалось, что Андрея заинтересовала возможность его освобождения. Он начал верить в это.

– Но понимаешь, – сказал Денис, – адвокату ведь платить надо. А у меня нет денег…

– Не беспокойся, парень! – Андрей похлопал его по плечу. – Я все оплачу.

– А тебе-то какой в этом резон? – спросил Денис.

– Хочу тебе добро сделать. Ты парень хороший, искренний. А в дерьмо попал, как я понимаю, из-за этого придурка, друга твоего.

– Это точно… Представляешь, он даже свалил куда-то.

– Ладно, пиши записку, кто у тебя там невеста, телефон ее.

– Зачем?

– Завтра ко мне адвокат придет, я насчет тебя с ним побазарю.

Денис подошел к своей шконке и быстро написал записку с данными Марины.

В этот же вечер он гордо бросил триста баксов на стол, где сидели ребята во главе с тем, кому он был должен.

– Вот вам долг, – сказал он и отошел в сторону.

Ребята растерялись. Они не ожидали, что Денис найдет триста долларов.

Денис, сделав вид, что внимательно смотрит телевизор, время от времени поглядывал в сторону стола. Он увидел, как Толстый взял деньги, посмотрел их на свет, проверяя, не фальшивые ли, затем аккуратно убрал их в карман. Денис продолжал наблюдать за этим парнем, куда он передаст деньги. Чуть позже он заметил, что толстяк подсел к шконке Груши, и они о чем-то шептались.

Затем Толстый сделал едва заметное движение, вероятно, передал Груше деньги. Так вот в чем дело! Значит, точно, всю эту провокацию Груша замутил! Значит, это и была тюремная подстава, о которой Дениса предупреждали еще на карантине!

Адвокат

На следующий день в десять утра я подъехал к следственному изолятору. Поднявшись на четвертый этаж, я заполнил требование с вызовом клиента и стал ждать. Примерно через полчаса появился Андрей. Он был выбрит, причесан, лицо было относительно свежее. Он улыбался.

– Ну вот, – сказал я, – вижу, настроение у тебя совсем другое!

– Настроение отличное, – сказал Андрей.

– Можно подумать, что ты не на нарах сидишь!

– А что? Человек ко всему привыкает. Тут тоже жизнь идет, – хитро улыбнулся Андрей. – Какие у нас дела?

– Вчера был у следователя. Ознакомился с несколькими постановлениями о направлении на экспертизы.

– Какие еще экспертизы?

– По твоим следам, которые были оставлены на месте совершения преступления, – стал перечислять я, – по пулям, найденным в теле убитого…

– Да ладно, бросьте, – неожиданно махнул рукой Андрей, показывая свое безразличие. – Сейчас есть более важные дела.

– Более важные дела? – удивился я. – Какие же? Что, тебе какую-то новую статью могут вклеить?

– Не мне, – ответил Андрей. – Тут есть паренек, хороший, правильный. Я помочь ему хочу. Он сидит за угон машины. Но машину угонял первый раз, как я понял. Невеста у него на воле осталась, беременная. Месяцев пять уже. Как вы думаете, могут меру пресечения ему изменить?

– Не знаю, – сказал я, – это все зависит от следователя, от того, пойдет ли он на это.

– Погодите, – продолжал Андрей заинтересованно, – если человек не представляет опасности для общества, если он имеет постоянное место жительства – так ведь говорится в Уголовном кодексе, – если он скрываться не намерен, жена беременная, да и статья у него… Она ведь, по-моему, не тяжкая?

– Нет, не тяжкая.

– Ну вот! Тут еще, говорят, амнистия скоро будет по нетяжким статьям.

– Да, я об этом тоже слышал.

– Значит, в принципе освободить могут? Может, лавэ дать следакам, чтобы его освободили?

– Погоди, Андрей, – остановил я его. – Я не понимаю, что ты так парню этому хочешь помочь? Тебе надо о себе думать.

– Да, – Андрей смущенно заулыбался, – дело в том, что обещал я ему! Не знаю, как вы думаете, но я считаю, что если обещал, то нужно выполнять.

– Ради бога! Что от меня требуется?

– Вот в этой записке, – Андрей достал из кармана листок бумаги, – телефон его невесты. Я вас очень прошу – встретьтесь с ней, узнайте, что и как, пусть она справки соберет. Поговорите с его следователем. Она скажет, кто это дело ведет. Короче, нужно сделать все, чтобы парня отсюда вытащить. Да, что касается оплаты ваших услуг, то я все оплачу. Пусть Светлана вам денег даст или контракт новый заключит. Вы подскажете.

– Хорошо. Но я все же не понимаю…

– Я очень вас прошу! – Андрей сказал это таким тоном, что я понял – этот разговор лучше не продолжать.

– Хорошо, я все сделаю.

– Когда вы ко мне придете с информацией об этом парне? Может быть, завтра уже что-то будет, вы придете?

– Я ничего не понимаю, – сказал я. – Конечно, я могу встретиться с этой женщиной, подъехать к следователю. Но не от меня зависит, освободят его или нет.

– Я чувствую, что освободят! – улыбнулся Андрей. – Вы же такой опытный, пробивной! Для вас это ерунда!

Андрея вскоре увели.

Выйдя из изолятора, я сел в машину и задумался. Странно, почему он так хлопочет об этом парне, угонщике машин? Совершенно непонятно. Достав из кармана листок бумаги, я набрал номер телефона. На другом конце провода я услышал девичий голос.

– Это Марина? – спросил я.

– Да, я.

– Вас беспокоит адвокат… Нам с вами нужно встретиться.

– Да, я слышала об этом, – совершенно не удивившись, сказала Марина.

Через час мы с ней уже сидели в моем офисе, и Марина рассказывала мне подробно обо всем, что было связано с ее женихом, Денисом. Теперь я знал, что Денис Пирогов обвинялся в угоне автомашины. Следователь, который вел дело, работал в районном отделении милиции. Записав все координаты, я тут же позвонил следователю и попросил о встрече.

Вскоре я подъехал к отделению милиции, расположенному недалеко от метро «Профсоюзная». Вошел в здание, поднялся на второй этаж. Просматривая таблички на дверях, я увидел фамилию замначальника отделения милиции. Она показалась мне очень знакомой – подполковник Лактионов К.И. У меня был однокурсник Костя Лактионов. А вдруг это он?

Я подошел к двери и попытался ее открыть. Но кабинет был закрыт. «Ладно, – подумал я, – позже поинтересуюсь, он это или нет».

Вскоре я сидел в кабинете следователя и объяснял ему суть своего визита.

– Послушайте, – говорил я, – он в первый раз, опасности не представляет, беременная жена… Кстати, вот ее справки.

Марина при встрече передала мне нужные документы.

– Вы можете проверить, – продолжал я, – они подлинные. Давайте изменим ему меру пресечения! Ну куда он денется?

Следователем был молодой парень лет двадцати пяти, вероятно, студент вечернего отделения какого-нибудь юридического института – на столе я заметил несколько учебников по юриспруденции. Он внимательно выслушал меня и спросил:

– А если он сбежит? Зачем мне неприятности?

– Погодите минуточку, сейчас идет правовая реформа, скоро будет амнистия, суть которой – разгрузить следственные изоляторы, которые переполнены…

– Товарищ адвокат, что вы мне лекции читаете! А если он сбежит, ответственность ляжет на меня и ваши лекции будут не нужны.

– А что тебе будет? – перешел я на «ты». – Ну сбежал человек… Ты же поступил в рамках закона! В твоих же полномочиях выбирать меру пресечения! Хочешь, я к начальнику схожу? Кто у тебя начальник? Подполковник Лактионов?

– Предположим, Лактионов…

– Как его зовут? Костя?

– Почему Костя? Константин Иванович.

– А ты не знаешь, что он заканчивал?

Следователь удивленно посмотрел на меня и пожал плечами:

– Не знаю. А что?

– Да, может, я с ним вместе учился…

Следователь оценивающе посмотрел на меня, словно решая, как ему поступить.

– Короче, ладно, подожду я твоего начальника, попробую поговорить с ним, – сказал я. «Вдруг это действительно мой однокурсник? Хотя, если даже это будет и он, то ведь прошло столько времени… Костя уже подполковник, естественно, изменился – кто я ему? Мало ли с кем он учился вместе! Скажет – ну и что, что мы с тобой вместе учились? Дружба дружбой, а табачок – врозь…»

Я вышел из кабинета следователя и стал медленно прохаживаться по коридору, ожидая появления Лактионова. Вскоре я увидел, как по коридору уверенной походкой идет широкоплечий подполковник с кудрявыми волосами. Ну конечно, это Костя!

– Костя, привет! – сказал я. – Узнаешь меня?

Лактионов взглянул на меня, улыбнулся и закивал головой:

– Как же тебя не узнать? – сказал он. – Ты частенько по телевизору мелькаешь, в газетах о тебе пишут… Здорово! – Он крепко пожал мою руку.

– Надо же, как тесен и пестр мир! – сказал я. – Я – адвокат, ты – замначальника отделения милиции…

Мы вошли в кабинет.

– Ну что, чайку, кофейку? – предложил Костя. – Давай рассказывай, как дела? Чем дышишь? И как ты здесь оказался? Вроде крутые авторитеты по нашему отделению не проходят!

– В общем, тут все наоборот… – Я коротко изложил ему проблему с Денисом Пироговым.

– Да, – протянул Костя, – ситуация действительно сложная… Давай-ка напиши ходатайство, только не на следователя – он паренек очень осторожный, да к тому же ничего не решает.

– На твое имя писать?

– Нет, на имя начальника отделения милиции. – Он протянул мне листок бумаги. Я взял ручку и написал: «Начальнику отделения милиции… района», его фамилию. – А теперь излагай суть дела. А я с ним сам поговорю. Может, что-то удастся сделать.

– Когда поговоришь?

– Вот она, адвокатская хватка! – заулыбался Костя. – Только что написал ходатайство – нет чтобы спросить: как живешь, какие проблемы, может, помощь нужна?

– Кстати, помощь нужна? – спросил я. – Может, мы вам в материальном плане поможем?

– Ага, подкупить органы хочешь? Нет, господин адвокат, помощи от вас мы никакой не возьмем. Хотя, конечно, нам она и нужна, – ухмыльнулся Костя.

– Хорошо. А если оргтехнику какую, скажем, бэушную?

– Знаем мы вашу бэушную оргтехнику! Новенькую привезете, а скажете – бэу! Нет. Впрочем, если ты действительно хочешь сделать нам добро, то тогда давай мы с тобой поужинаем вечерком в ресторане! Как ты на это смотришь?

– Положительно! – улыбнулся я. – А что до вечера тянуть? Пойдем сейчас. У тебя время есть?

– Навалом! В принципе я и не обедал еще… – Он поднял телефонную трубку и, приняв подчеркнуто официальный вид, позвонил, вероятно, в приемную начальника отделения милиции.

– Алло, Лариса? Это Константин Иванович. Сергей Петрович меня не спрашивал? Ты скажи, что я обедать отъехал. Буду через час-полтора, к нему зайду. Дело есть. – Костя положил трубку и сказал мне: – Поехали, адвокат!

Через несколько минут мы уже сидели в уютном ресторанчике.

Обед занял около часа. Мы говорили про учебу в институте, про последующую работу, про общих знакомых, рассказывали о своих семьях…

После обеда мы возвратились в отделение милиции. Костя, остановив машину, сказал:

– Теперь мы сделаем так. Ты посиди в машине на улице, чтобы не маячить там, а я пойду к начальнику с твоим ходатайством. Я думаю, мы решим этот вопрос. Еще раз, что там у него? Жена беременная, первый раз попался, преступление неопасное?

– Да, – кивнул я.

– Конечно, решим, – повторил Костя. – Позвони мне минут через двадцать по рабочему телефону, – он протянул мне свою визитную карточку.

Я остался в машине. Прошло двадцать минут. Я набрал номер, но Костин телефон не отвечал. Я уже начал волноваться. Через десять минут я снова набрал номер. На этот раз я услышал голос Кости.

– Все нормально, – сказал он, – заявление удовлетворили. Так что можешь сказать, что следователь готовит постановление о его освобождении под подписку.

– Когда его освободят?

– Сегодня уже не успеют. В понедельник утром следователь приедет в следственный изолятор и освободит его. Все подписано.

– А почему сегодня нельзя? Сегодня же пятница!

– Сегодня следователь уже уехал. А там суббота, воскресенье, тюрьма не работает. Так что только в понедельник. Извини, и так я сделал много. Больше просто не могу!

– Хорошо. Спасибо тебе, Костя, огромное! Еще увидимся!

– Не за что. Звони, если что!

Я быстро направился в сторону следственного изолятора. До конца рабочего дня оставалось полтора часа. Я знал, что в пятницу следственный изолятор заканчивает работу на час раньше. Надо было успеть сообщить радостную новость.

Я поднялся на третий этаж, заполнил карточку, передал ее удивленной контролерше.

– Имейте в виду, – сказала она, – у вас всего пятнадцать минут! У нас сегодня сокращенный рабочий день.

– Да, я знаю!

Через тридцать минут привели Андрея. Он удивленно посмотрел на меня:

– Вроде утром виделись…

– Так новость хорошая есть! – сказал я.

– Какая?

– Твоего угонщика освобождают. Но только в понедельник. – И я вкратце рассказал ему всю историю.

– Отлично! – улыбнулся Андрей.

– Может, я успею его вызвать и сообщить ему об этом?

– Нет, не нужно. Сделаем ему сюрприз! Спасибо вам большое за все! – Андрей протянул мне руку. – Дай бог, еще увидимся! Может быть…

Последнее предложение показалось мне странным. Почему он так сказал? Почему «может быть»? В понедельник увидимся, куда он денется?

Авторитет

Информация, переданная адвокатом, очень обрадовала Андрея. У него улучшилось настроение. «Может быть, – думал он, – все, что я замыслил, получится…»

В этот же вечер состоялось очередное свидание со Светланой.

Как только Светлана пришла в знакомую каптерку, где они встречались в прошлый раз, Андрей схватил ее, сорвал одежду…

Она только и говорила:

– Ну погоди, не торопись! Куда же ты спешишь? Подожди! Я так быстро не умею!

Наконец, выбившись из сил, он упал на кровать.

Света села рядом с ним и начала нежно поглаживать его по груди.

– Теперь, Света, – он перешел на шепот, – мне необходимо сделать очень важную вещь, от которой будет зависеть дальнейшая наша судьба.

Света не сразу поняла, о чем он говорит.

– Короче, у меня возникли очень серьезные проблемы – и здесь, и на воле. Везде мне вынесен приговор, меня должны убить.

Светлана с испугом поднесла ладони к лицу и прикрыла ими рот, чтобы не вскрикнуть.

– Да. Но ничего, есть выход. Ты должна мне помочь. Послушай внимательно, что я тебе скажу. Тебе необходимо… – Андрей наклонился еще ближе. – Ты за два дня должна сделать очень важную вещь. Тебе необходимо позвонить по телефону. Запиши! – Андрей продиктовал номер. – Спросишь Виктора, скажешь, что от меня. Закажи у Виктора для меня два паспорта. Записывай! Один – на фамилию Дениса Пирогова, пусть он вклеит туда мою фотографию, а второй – на фамилию… – Андрей задумался. – На любую фамилию, туда тоже нужно вклеить мое фото. Поняла?

Света закивала головой.

– Соответственно дашь деньги, он тебе скажет сколько.

– У меня денег нет, – сказала Света.

– Погоди, о деньгах отдельный разговор. Затем с паспортом Пирогова поедешь в понедельник, рано утром, к девяти часам, вот в это отделение милиции – оно находится недалеко от «Профсоюзной». Погоди, что же мне этот вертухай говорил? Спросишь следователя… По-моему, Кораблев, или Коновалов… Черт, так неразборчиво написано! Скажешь, что ты – Марина, запомни – Марина, что ты беременна…

Света удивленно посмотрела на него, но молча продолжала слушать.

– Скажешь, что твой муж – Денис Пирогов, и предъявишь ему вот этот паспорт, который получишь от Виктора. Поняла?

Света закивала головой.

– Возьмешь следователя в охапку и поедешь с ним в следственный изолятор мужа освобождать. Вместо Пирогова, естественно, выйду я. Конечно, если все получится.

– Андрюша, – прошептала Света, – а вдруг ничего не получится? Тебя же могут убить!

– А меня и так убьют. У нас никакого выхода нет. А дальше, если все будет нормально, будет другая жизнь. Теперь о деньгах. Деньги находятся в ячейке одного из банков. Записывай название… Хотя, впрочем, лучше я сам напишу. – Андрей придвинул к себе листок и написал название и номер ячейки. – Ключ знаешь где?

– Нет, – покачала головой Света.

– В аптечке моего «Мерседеса». Там двойное дно. Там лежит ключ от ячейки и документы на нее. Кстати, и пропуск на тебя выписан. Возьмешь всю сумму. Сто тысяч привезешь в понедельник. Придет Володька, вертухай, который тебя только что провел. Отдашь деньги ему. Но помни – отдашь только тогда, когда приедет следователь. Если его не будет – деньги не отдавай. Это очень важно! Пожалуй, теперь все. Иди ко мне поближе, – улыбнулся Андрей, – я так по тебе соскучился!..

Новичок

Денис проснулся рано. В окошко камеры заглянул солнечный лучик. Денис встал со шконки, подошел к раковине, умылся холодной водой и посмотрел в сторону шконки Андрея. Но его место было пустым. Значит, опять Андрей пошел на тайное свидание… Везет ему! У кого много денег, тот и в тюрьме не пропадет!

Денис посмотрел в сторону на лежащего у окна Грушу. Тот мирно спал, слегка похрапывая. Вероятно, до подъема оставались считаные минуты.

Дверь в камеру открылась. Тихо, почти на цыпочках, вошел Андрей. Увидев, что Денис не спит, он подмигнул ему.

Вскоре началась проверка. Сегодня суббота, дел никаких нет, никто не придет.

После прогулки наступило свободное время. Все уселись смотреть телевизор. В камере было два телевизора, поэтому обитатели камеры обычно распределялись по интересам. Одна группа смотрела спортивную программу, другая – какой-нибудь «Клуб путешественников».

Денис сидел отдельно и думал. Андрей не подходит к нему, ничего не говорит. Значит, адвокат пока еще ничего для него не сделал. Хотя надежда на то, что его могут освободить под подписку о невыезде, у Дениса все же была.

Ближе к вечеру к нему подошел Андрей и вновь завел разговор про автомобили. В середине разговора Денис не выдержал и спросил:

– Андрей, а что с адвокатом? Ты говорил по поводу меня? Что-то прояснилось?

– Работает, работает! – улыбнулся Андрей, похлопав Дениса по плечу. – Все будет нормально! Не гони быстро, все будет хорошо! Что бы я делал, если бы тебя не встретил! – произнес загадочную фразу Андрей.

– Да что особенного? Жил бы и жил. Ты ведь не пропадешь! Это у меня проблемы возникают…

– Нет, проблемы возникают у всех. Просто по-разному люди ищут выход…

На следующий день было воскресенье. Оно тоже тянулось очень медленно. В изоляторе выходные дни были самыми неприятными. Никто ни к кому не приходит, приходится сидеть в замкнутом пространстве без дела. Проверка, завтрак, прогулка, обед, ужин, проверка, сон – вот и весь распорядок дня следственных изоляторов.

Ближе к вечеру Андрей подсел к Денису.

– Ну что, Денис, я хочу сообщить тебе хорошую новость. – Он наклонился ближе и шепотом сказал: – Тебя сейчас вызовут. Пойдешь вместе с конвоиром Володькой в одно место. Там встретимся. Понял?

Денис кивнул головой.

Через некоторое время действительно открылась дверь, и конвоир назвал фамилию Дениса. Он быстро встал и пошел за конвоиром.

Через несколько минут они уже были в небольшой комнате, напоминающей каптерку. На столе стоял чайник, рядом – бутылка коньяка, стаканы, закуска. Через несколько минут в комнату вошел Андрей. Дверь за ним закрылась.

– Ну вот, у нас сегодня с тобой что-то типа выхода в ресторан! – с улыбкой сказал Андрей. – Садись, наливай!

Денис взял бутылку и налил по половине стакана себе и Андрею.

– Нет, – сказал Андрей, – я в чистом виде пить не могу, мне нужно его развести.

Денис взял стакан, поднес к губам и залпом выпил. Это действительно был коньяк, но почему-то уж очень крепкий. В голову ударило, перед глазами поплыли круги, мысли разбежались. Он плохо соображал. Он видел только, что Андрей встал, еще раз сказал, что чистый коньяк он не пьет, что ему нужно его разбавить водой, и направился в сторону умывальника. Дальше он увидел, как Андрей, стоя у умывальника, что-то делал. Затем Андрей подошел к столу со стаканом, полным воды, и стал жадно пить.

– Коньяк крепкий! – сказал Андрей.

– По-моему, в нем что-то подмешано, – еле ворочая языком, проговорил Денис.

– Нет, коньяк как коньяк, просто ты давно не пил. Давай закусывай! – И Андрей подвинул ему бутерброд. – Давай еще выпьем! – Андрей теперь сам налил коньяк в стакан Дениса.

– Мне, по-моему, уже хватит, – сказал Денис. – У меня круги перед глазами…

– Ничего, сейчас приляжешь прямо здесь, заночуешь. А утром тебя Володька в камеру приведет. Когда еще у тебя будет такая возможность – выпить со мной?

– А какую новость ты хотел мне рассказать?

– В общем, меня завтра освобождают, – неожиданно сказал Андрей.

– Как? – удивился Денис. – Ты же сказал, что у тебя такая серьезная статья!

– Отменили мне статью. А по оружию дело прекратили. Короче, я выхожу. Но ты не волнуйся, мы сразу твоим делом займемся. Собственно, поэтому я и решил с тобой попрощаться.

Денис пожал плечами:

– Жалко, конечно.

– Вот, я тебе денег дам, – Андрей вытащил из кармана пачку денег. – Тут штука баксов.

– Куда мне столько?!

– Мало ли что… Пригодятся. И еще – костюм тебе хочу свой спортивный подарить. Давай переоденемся. Мне все равно, в каком барахле на свободу выходить.

– Так мне твой немножко велик…

– Ну, не так уж намного я тебя больше, – улыбнулся Андрей. – Давай меняться! Смотри, фирменный «Адидас», последняя модель!

– Да ладно, зачем мне такой костюм? – заупрямился Денис.

– Ладно, переодевайся! Чтобы у тебя все нормально было, ведь братва очень часто по одежде судит. Тем более, в какой-то мере у тебя авторитет завоеван, – продолжал Андрей.

Денис встал, снял спортивную куртку. Но когда он стал снимать брюки, чуть не упал.

– Что-то совсем меня замутило, – сказал он.

– Ничего, – улыбнулся Андрей, – сейчас отдохнешь немножко, и все будет нормально. Посиди тут поспи!

Поменявшись костюмом с Андреем, Денис уселся на стул и закрыл глаза, подложив руку под голову, чтобы немного подремать. Незаметно он уснул…

Авторитет

Как только Денис уснул, Андрей быстро встал и начал тормошить того рукой, словно проверяя, крепко ли он спит. Но парень спал так, что начал храпеть. И никак не реагировал на толчки.

Быстро взяв листок бумаги, Андрей начал писать записку, адресованную тому же Денису. Написав, он положил ее в карман брюк. Затем подошел к двери и стукнул три раза. Дверь открылась, вошел Володька.

– Ну что? – спросил он.

– Клиент готов. Бутылку только надо в раковину вылить…

– Успеем, потом, – махнул рукой Володька, пряча бутылку за занавеску.

– Значит, смотри, – проговорил Андрей, – как мы с тобой сделаем. Часа в три ночи, когда все будут спать, мы с тобой его незаметно в камеру занесем. А утром начнем делать что задумали. Скажи еще раз, ты как узнаешь, кого вызывают на допросы или еще куда?

– От корпусного. Корпусной ко мне подходит и говорит – такого-то из такой-то камеры на допрос, – сказал Володька.

– Значит, как только услышишь фамилию Пирогов, – ты помнишь?

– Да, я все помню! – сказал Володька. – Деньги когда твоя мадам привезет?

– Как и договаривались, утром. Спустишься вниз, она отдаст тебе деньги.

– Надеюсь, не фальшивые?

– Нет, конечно. Нормальные деньги, в банковских упаковках. Сто тысяч баксов, как и договорились. Ты, главное, громко не кричи: Пирогова на выход, а как обычно.

– Ладно, будешь меня еще учить! – хмыкнул Володька. – Все сделаем!

Примерно в три часа ночи, когда вся тюрьма спала, Андрей с конвоиром вытащили неподвижное тело Дениса и понесли в камеру. Там они положили его на шконку, только не на ту, на которой он спал, а на шконку Андрея. Андрей же спокойно улегся на шконку Дениса. Теперь нужно было ждать утра…

Наконец прозвучал сигнал подъема. Все стали подниматься. Андрей пристально смотрел на шконку, на которой лежал Денис. Но тот не шевелился.

Андрей быстро встал и поспешил к умывальнику, особо не показывая своего лица. Умывшись, он прикрыл лицо полотенцем, как будто делал компресс. Сев на шконку, он так и сидел с закрытым лицом, а сам внимательно смотрел на Дениса. Никто не знал, что вместо Андрея на его шконке лежит Денис.

Поэтому все, кто проходил мимо, видели, что Андрей спит. Но так как у него был непреклонный авторитет в камере, никто не решался его будить. Только один парень подошел и стал трогать лежащего за плечо:

– Андрей, вставай, пора! У тебя неприятности могут быть! Проверка!

Но реакции никакой не было. Тут у Андрея мелькнула мысль: а вдруг тот препарат, который Володька притащил с воли, на самом деле является смертельным ядом и Денис уже умер? Черт возьми, Андрей же сам не пробовал «заряженный» коньяк! А вдруг он уже отдал концы? Значит, в этом случае на нем будет еще один труп…

Андрей старался не думать об этом. Сейчас самое главное – сконцентрироваться на дальнейшем плане. Теперь должен появиться конвоир и выкрикнуть фамилию Пирогова, а Андрей должен выйти так, чтобы никто его не узнал.

Андрей напряженно ждал. Неожиданно он увидел, как к его шконке направляется Груша. «Все пропало! – подумал он с отчаянием. – Черт возьми, только этого придурка не хватало!»

Груша как ни в чем не бывало сел на шконку к Андрею и, неожиданно сдвинув полотенце с его лица, увидел, что перед ним сидит Андрей. Ничуть не удивившись, он сказал:

– Ну что, бродяга, лыжи решил сделать?

Андрей понял, что Груша просек их план. Неужели Володька проболтался? Нет, вряд ли. Володьке нужны деньги, зачем он будет рисковать? А может, это очередная подстава?

Андрей кивнул.

– Святое дело, – сказал Груша. – Завидую тебе!

Груша сделал паузу и хотел еще что-то спросить, но Андрей сам полушепотом спросил его:

– А ты что, помешать хочешь? – и пристально посмотрел на Грушу.

Тот понял, что вымогать деньги с Андрея уже нет смысла. Да и не по понятиям это.

– Удачи тебе, братан! – сказал он, похлопал его по плечу и направился на свое место.

У Андрея сильно забилось сердце. Интересно, сколько сейчас времени? Девять, десять? Выполнила ли Светлана все то, что он ей приказал? Приехала ли она со следователем? А вдруг следователь что-то просек? А вдруг ничего не удастся? Нет, лучше об этом не думать…

Андрей перевел свой взгляд на Дениса. Тот лежал неподвижно. Как же проверить?

Наконец дверь камеры открылась, вошел конвоир Володька. Но рядом с Володькой стоял еще какой-то мужчина высокого роста, в форме капитана. Все пропало!

Володька осмотрел камеру, направился к Андрею и, посмотрев на него, негромко произнес:

– Пирогов, с вещами на выход!

Андрей тут же встал, схватил полупустой пакет, лежавший на тумбочке, и направился к выходу, придерживая рукой полотенце. У выхода он бросил полотенце на ближайшую шконку, повернулся при этом так, что никто из сокамерников не увидел его лица.

Капитан внимательно смотрел на него.

– Фамилия? – спросил он.

– Пирогов Денис, – ответил Андрей.

– Год рождения?

Андрей назвал год рождения Дениса.

– Пошли, – сказал капитан.

Андрей двинулся вперед. Володька шел позади. Андрей несколько раз пытался обернуться, чтобы попробовать понять, что происходит, но такой возможности не было.

– Лицом к стене! – приказал капитан, когда они подошли к очередной металлической стене. Андрей повернулся. Затем они вышли в коридор. Володька исчез, а капитан вел Андрея до конца, время от времени ударяя ключом по стенам или по лестнице, показывая, что он ведет заключенного. Такой порядок был установлен в тюрьме – когда передвигались заключенные, то конвоиры информировали друг друга об этом.

Наконец вышли в коридор, где располагались следственные кабинеты. И тут Андрей увидел, что в другом конце коридора замаячили фигуры оперативников Володи и Гены. Господи, что же делать?

Андрей быстро наклонился, словно завязывая ботинок.

– Что такое? – обернулся капитан.

– Ногу подвернул, – ответил Андрей – ведь его кроссовки были без шнурков. Капитан недовольно посмотрел на него. А Андрей наблюдал за оперативниками. Те вошли в какой-то кабинет. Все, сейчас они его вызовут. А времени осталось мало. Господи, засыпаться на каком-то пустяке!

Андрей тут же выпрямился.

– Все в порядке, – сказал он.

– Пошли! – приказал капитан.

Кабинет, к которому подвели Андрея, находился как раз напротив того, где сидели знакомые оперативники. А если сейчас откроется дверь? Он закрыл глаза и стал молиться про себя.

В кабинете сидел молодой парень. Он поздоровался.

– Денис Пирогов?

Андрей кивнул головой.

– Я ваш новый следователь.

– А старого куда дели?

– Поменяли. Собственно, я с миссией, достаточно приятной для вас. Вот постановление об освобождении вас под подписку о невыезде. Ознакомьтесь и подпишите.

Андрей подписал, не читая.

– А что дальше?

– Дальше вы освобождаетесь. – Следователь нажал на кнопку на столе. Появился тот же самый капитан. – Вот постановление о его освобождении. – Следователь протянул капитану листок и снова повернулся к Андрею. – В камеру будете возвращаться за вещами?

Андрей отрицательно покачал головой:

– Нет, все вещи при мне.

– Хорошо.

Все трое пошли по коридору. Теперь самое главное – не встретиться с оперативниками. А вдруг они вызвали Дениса, то есть Андрея? И если сейчас приведут Дениса и оперативники увидят, что это не тот человек, то вся схема рушится моментально.

Сердце Андрея выпрыгивало из груди, пока он спускался на первый этаж.

Вскоре он оказался в картотеке, где женщина выписывала какие-то документы. Время, которое понадобилось для этого, показалось Андрею вечностью. Кто-то звонил по телефону – Андрей напрягался. Он ждал, что вот сейчас скажут, чтобы освобождение прекратили и срочно доставили его обратно в камеру. Но звонки были не по его душу.

Наконец женщина закончила писанину, расписалась и протянула бумаги капитану. Тот взял бумаги и вместе с Андреем направился к дверям. Но тут снова зазвонил телефон. Женщина взяла трубку, выслушала кого-то и неожиданно обратилась к капитану:

– Семеныч, одну минутку!

Капитан остановился в дверях. «Все, – подумал Андрей, – вот оно! Сейчас поднимут тревогу…»

Адвокат

В понедельник рано утром мне на работу позвонил следователь Солянкин. Поинтересовавшись моими планами, он попросил меня срочно приехать в изолятор по делу Андрея Соколова.

– А что за спешка такая? – спросил я.

– Да у нас сроки сегодня кончаются. Нужно обязательно предъявить ему обвинение по новой статье. Вы можете сегодня подъехать?

– Вообще-то я сегодня не собирался к нему, я у него в пятницу был, вечером. Но если надо – подъеду.

Я сел в машину и направился в сторону следственного изолятора. Вскоре я добрался до места. И тут я увидел, что напротив служебного входа стоит женщина со знакомой фигурой. Припарковав машину, я вышел и внимательнее посмотрел в ту сторону. Боже мой, это была Светлана, жена Андрея. Что она тут делает?

Я подошел к ней, так как меня разбирало любопытство.

– Здравствуйте, Светлана, – сказал я.

В глазах Светланы мелькнул испуг.

– Здравствуйте, – ответила она.

– А что вы тут делаете?

– Я? – Я чувствовал, что Светлана почему-то очень волновалась. – Я передачу передаю…

– Понятно, это дело нужное.

– А вы тут зачем?

– Меня на допрос вызвали. Будут предъявлять новое обвинение. Я потом вам позвоню.

– Да, да, хорошо! – торопливо ответила Света. Я видел, что она нервничает.

Я поднялся на третий этаж. Заполнив требование, я хотел вернуть его контролеру. Но женщина, увидев фамилию в требовании, сказала:

– А вашего уже заказали.

– Кто? Следователь?

– По-моему, оперативные работники. – И женщина протянула мне другой листок, на котором была написана фамилия Соколова. – Впишите себя сюда же!

Я взял ручку и вписал в листок свою фамилию.

– Идите в восемнадцатый кабинет. Они уже там. Может быть, его уже доставили.

– Хорошо, спасибо.

Я остановился у нужного кабинета и открыл дверь. В кабинете сидели двое незнакомцев, один – темноволосый, другой – со светлыми волосами.

– А вот и господин адвокат, – улыбнулся один из них. – Здравствуйте!

– Здравствуйте. Вы – оперативники? Давайте знакомиться.

Оперативники представились – Геннадий и Володя.

– А вас мы знаем, – сказали они.

– А следователь еще не подъехал? – спросил я.

– Скоро будет. Он всегда опаздывает!

– А вы тоже будете присутствовать на следственных действиях?

– Да. Закон ведь этого не запрещает, – ответил Геннадий. – К тому же у нас появилось несколько вопросов. Мы тут кое-что еще накопали. Кстати, господин адвокат, вы не хотите поговорить со своим подзащитным на предмет сотрудничества со следствием? Тут за ним очень длинный шлейф преступлений, который в итоге тянет не на один десяток лет.

– Это ему решать. Он сам определяет свою судьбу… – попытался я уйти от этого разговора.

– Понятно, – кивнул оперативник.

Вскоре дверь следственного кабинета открылась, вошел следователь Солянкин. Он сухо поздоровался со мной и приветливо – с оперативниками.

– Что, еще не доставили? – спросил он.

– Мы давно заказали. Сейчас уже должны доставить, – ответил Володя.

– Нам тут места не хватит, – сказал Солянкин, усаживаясь за стол.

– Ничего, мы постоим, – ответили оперативники.

– Будете знакомиться с новым постановлением? – Следователь протянул мне листок бумаги.

– Конечно, буду.

В постановлении было сказано, что мой клиент, Андрей Соколов, обвиняется в убийстве некоего Аметистова, которое произошло у ночного клуба.

Неожиданно дверь открылась, в кабинет вошел мужчина в форме майора внутренних дел, за ним – мужчина в форме капитана. Лица у них были встревоженные.

– Кто Соколова заказывал? – спросил майор.

Оперативники подняли руки.

– А кто из вас следователь?

Следователь привстал:

– А что случилось?

– Пойдемте со мной, – сказал ему майор.

Следователь молча встал и вышел из кабинета. Я остался вместе с оперативниками. Мне в голову полезли нехорошие мысли. «Может быть, его убили?» – первое, что подумал я…

Новичок

Денис очнулся от того, что его кто-то сильно тряс за плечо.

– Вставай, ты что тут кемаришь?

Денис открыл глаза. Над ним склонился конвоир. Рядом стоял еще один. Оба были незнакомы Денису.

– Соколов, тебя не докричишься! Долго будешь собираться? Давай быстро на допрос! – скомандовал конвоир. – На сборы тебе пять минут!

Денис ничего не понимал – при чем тут Соколов?

– Я не Соколов, я Пирогов, – проговорил он. Почувствовав, что ему нехорошо, он медленно встал и направился в сторону раковины, чтобы умыться холодной водой. По пути он видел удивленные и испуганные лица сокамерников. Что произошло – Денис не мог понять.

Умывшись, Денис повернулся и нос к носу столкнулся с Грушей, который направлялся к туалету.

– Святое дело, парень, сделал! – сказал тихо Груша. – Не волнуйся, много тебе не дадут. Вообще, скажи, не при делах, ничего не знал. Понял меня? Удачи тебе, бродяга!

Денис ничего не понимал. Что значат эти странные слова Груши? Он полез в карман брюк за платком и обнаружил, что там лежит какой-то листок бумаги. Он вытащил его, развернул и прочел:

«Дэн! Прости, так получилось. Выхода у меня другого не было. Извини, что подставил тебя. Ты – не при делах. Если на воле увидимся – сочтемся. Успехов тебе, братан!» В конце – приписка: «Эту записку покажи операм, чтобы не думали, что ты участвовал в этом деле».

В другом кармане Денис обнаружил долларовые купюры.

Теперь Денису полностью стала ясна картина вчерашнего вечера – как они сидели в каптерке, выпивали, как Андрей говорил, что его сегодня освободят, как он предложил обменяться костюмами, дал денег, вел какие-то странные разговоры типа «сочтемся», «извини заранее…».

К нему подсел сокамерник, шконка которого находилась рядом, и, оглянувшись по сторонам, шепотом сказал:

– Ты что, парень, не врубаешься? Это побег с подменой.

– Какая подмена? – не понимал Денис.

– Короче, утром тебя на освобождение выкрикнули. А вместо тебя твой кореш пошел. Красиво ушел! Если уже ушел, конечно… Но ты ничего, держись, говори, что ты не в курсах был и не при делах. Поколотят, карцер дадут и отпустят!

Тем временем снова вошли конвоиры. Теперь они уже не называли Дениса Соколовым, а просто сказали:

– На выход!

Денис молча встал и пошел к дверям. В коридоре его уже ждал корпусной.

– Фамилия? – спросил он грозно. – Как твоя фамилия?

Денис молчал. Он не знал, что сказать. Майор закричал:

– Как твоя фамилия, я спрашиваю?

Денис еще больше заволновался.

– Пирогов, – сказал он.

– А где Соколов? – спросил майор.

Денис пожал плечами:

– Я не знаю.

– А почему ты лежал на кровати Соколова?

– Я не знаю, – повторил Денис. Майор подошел к висевшему на стене телефону, снял трубку и закричал:

– Оперчасть, срочно! У нас побег! Закрыть изолятор!

А дальше началась беготня. Дениса отправили обратно в камеру, стали делать перекличку. Около камеры собралось несколько конвоиров с дубинками.

Денис стоял среди сокамерников и думал о том, что его очень серьезно подставили, подставили по-крупному. Теперь ни о каком освобождении не могло быть и речи. Теперь ему грозит новое испытание – жестокое избиение, новый суд и новый срок. Теперь уже трешка за угон была ничем по сравнению с возможным наказанием… Он стоял и беззвучно плакал.

Авторитет

Андрей стоял в тревожном ожидании. Женщина положила трубку и обратилась к капитану:

– Как только закончите с этим заключенным, зайдите в оперчасть. Вас майор хочет видеть.

– Хорошо, Зинуля, – ответил капитан и повернулся к Андрею: – Ну, пойдем!

Они вышли в коридор, спустились на лестницу.

– Повезло тебе, парень, – капитан похлопал Андрея по плечу, – освобождают тебя! За что сидел-то?

– За угон машины…

– Ясно… Машины угонять плохо!

– Да подставили меня, чисто случайно!

Так они дошли до последнего контрольного пункта, за которым была дверь на волю. Капитан постучал ключом. Дверь – железная решетка с автоматическим запором – стала медленно отодвигаться в сторону. Андрей вошел. Капитан протянул документы дежурному конвоиру. Тот, взглянув в бумаги, спросил:

– Фамилия?

– Пирогов.

– Имя?

– Денис.

– Год рождения?

Андрей назвал год рождения Дениса.

Конвоир посмотрел на фотографию.

– Что-то фотография не похожа, – посмотрел он на Андрея.

– Да у вас тут такая тюремная фотокамера… Вот, следователь мне мои документы передал, – и Андрей протянул конвоиру паспорт. – Смотрите!

Конвоир взял паспорт в руки.

– Что? Ни разу не предъявлял? Краской пахнет… Денис Пирогов, все правильно! На фотографии немножко лицо другое…

– Ну, тут я на воле, а на этой – в крытке… Вот и выгляжу по-разному, – нашелся Андрей.

– Ну, счастливо тебе, пацан! – сказал конвоир, протягивая документы Андрею, оставив себе документ с фотографией Дениса. Он нажал кнопку. Дверь медленно поползла в сторону. И тут же раздался звонок телефона.

Конвоир снял трубку.

– Слушаю, пост номер два! Второй КПП, дежурный… – Он назвал свою фамилию. – Понял! – Тут же конвоир нажал на кнопку остановки двери. Она стала закрываться. Но Андрей уже проскочил наружу. Впереди был стеклянный «предбанник» с запертой механической решеткой. Андрей быстро сунул под язычок механического замка паспорт, и дверь открылась. Теперь он бежал в направлении Светки.

– Светка, – кричал он, – в машину! Уходим!

Андрею казалось, что сзади уже началась погоня, что сейчас начнут стрелять вдогонку.

Светлана запрыгнула в машину. Вставив ключ в замок зажигания, Андрей тут же нажал на газ и рванул с места. Он видел, что к нему со стороны служебного входа бегут несколько человек в камуфляжной форме. Теперь для него главное – уйти… Андрей прибавил газ.

Адвокат

Я сразу почувствовал, что что-то произошло – по испуганным лицам сотрудников следственного изолятора и по волнению следователя и оперативников, которые тоже вышли из кабинета. Я остался один, теряясь в догадках.

Первое, что пришло мне в голову, – это то, что Андрея, возможно, убили в связи с какими-нибудь разборками. Я догадывался, что тут существует какая-то криминальная интрига, что у него на воле остались нерешенные проблемы.

Не выдержав, я нажал на кнопку вызова конвоира. В дверях появилась женщина, одетая в форму сотрудника СИЗО.

– Извините, пожалуйста, – сказал я, – я хотел бы выйти. Кажется, там какая-то проблема, и, как я понимаю, свидание с клиентом не состоится. Я могу идти?

Женщина растерянно улыбнулась:

– Вы знаете, вас просили подождать. Сейчас к вам зайдут. С вами хотят побеседовать.

– Так что все же случилось?

– Я не знаю… – Женщина вышла, закрыла за собой дверь. Я услышал, как в замочной скважине повернулся ключ. Теперь я и сам был в роли задержанного. Господи, что же это такое? Еще угонщика освобождал… И тут у меня мелькнула мысль: а вдруг Андрей ушел? Устроил побег с подменой? Они же в одной камере сидели… Ну конечно, он очень интересовался ходом дела и хотел, чтобы я как можно скорее выпустил парня! Конечно, одно из двух: либо убили, либо побег с подменой.

Через несколько минут в кабинет вошли майор и подполковник. Сев за стол, подполковник представился:

– Я заместитель начальника изолятора по режиму. Мы хотели бы с вами поговорить. Вы адвокат Андрея Соколова?

– Да, – кивнул я головой.

– И вы же – адвокат Дениса Пирогова?

– Да, и его.

– Скажите, вы ничего подозрительного в последнее время в отношении Андрея Соколова не замечали?

– Нет, не замечал… А что случилось? Его убили?

– Почему вы решили, что его убили? У нас никого не убивают.

– Просто я почувствовал, что что-то случилось…

– А вы разве не знаете, что случилось? – как-то неуверенно спросил подполковник.

Я улыбнулся. Ничего себе вопросик! Сейчас отвечу, что знаю, – буду соучастником того преступления, что произошло. Хотя, может быть, и не преступление, а происшествие или правонарушение…

– Я не знаю, что произошло, но вижу, что что-то случилось. Я же вижу, как ваши сотрудники волнуются, что следователь и оперативники куда-то срочно ушли…

– Их уже допрашивают, – сказал подполковник. – Потом – ваша очередь.

– Так скажите мне все-таки, что же случилось?

– Он сбежал.

– Кто сбежал? – переспросил я.

– Как это кто? – не понял подполковник.

– У меня же тут два клиента – Соколов и Пирогов.

– Соколов сбежал.

– Как же ему это удалось?

– Удалось, и все. Сейчас следователи из городской прокуратуры едут, допрашивать будут – нас, вас… Вы подумайте, что вы можете сказать о его поведении в последнее время?

– Ничего не могу сказать. Поведение было обычным.

Подполковник встал и вышел из кабинета.

Примерно через час в кабинет вошли двое. Один из них сказал:

– Я следователь по особо важным делам городской прокуратуры, фамилия моя Семенихин. А это, – показал он на своего спутника, – прокурор, надзирающий за исполнением наказаний, Пауков.

– Нам бы хотелось с вами переговорить, точнее, допросить вас, – продолжил Семенихин.

– Допросить меня, адвоката? – спросил я.

– Да, вас, по факту побега вашего клиента.

– Ну что же, раз такое дело – допрашивайте…

Допрос продолжался около полутора часов. Следователя интересовали все подробности: почему я защищал его, кто меня вывел на Андрея, как я познакомился с его женой, почему Андрей просил меня взяться за защиту Дениса Пирогова, встречался ли я с Денисом, почему я не приехал освобождать Пирогова…

В общем, вопросов была куча. Я старался продумывать каждый ответ, зная, что любое мое слово может быть направлено против меня.

Наконец допрос закончился. Я расписался под протоколом.

– И что же теперь будет? – поинтересовался я.

– Да ничего. Рано или поздно мы его поймаем, – сказал следователь. – Самое главное – узнать, кто ему помогал. Надо выявить круг лиц. – Следователь внимательно посмотрел на меня, наблюдая за моей реакцией.

Я отрицательно покачал головой:

– Я не знаю, кто ему помогал. По крайней мере, я тут ни при чем. Мне это не нужно.

– Ну почему же вам это не нужно? – улыбнулся следователь.

– А зачем? Он мне что – брат, сват?

– Мало ли…

– У Соколова деньги водились немалые, говорят… Он мог и подкупить…

– Давайте честно! – ответил я. – Вы сейчас протокол не пишете… Если бы я знал о побеге и о том, что побег состоится сегодня, то зачем бы я сюда пришел?

– Но вы могли и не знать, когда побег состоится – сегодня, завтра… А прийти могли, чтобы обеспечить себе алиби.

– Вы думаете, что мне нужно это приключение? – усмехнулся я.

– Думаю, что нет…

– А с Пироговым-то что? – спросил я.

– Его допрашивают сейчас. Целая бригада приехала. Ладно, – сказал следователь, – телефон ваш у нас имеется, так что я вас еще вызову на повторный допрос или следственные действия.

– Какие еще следственные действия? – недоуменно спросил я.

– Очную ставку будем проводить.

– С кем?

– Если Соколова поймаем – с Соколовым, если не поймаем – то с Пироговым.

Вскоре я покинул следственный изолятор. Настроение было отвратительным. Внизу меня ждали оперативники Володя и Гена. Лица у них были невеселые.

– Послушай, адвокат, – сказал Володя, – я чувствую, что ты в этом деле тоже замешан. Даю слово опера, что мы это дело раскопаем. И если что – сидеть тебе рядом с твоим Соколовым, которого мы поймаем в ближайшее время. Понял меня?

– Спасибо за предупреждение, гражданин опер, – усмехнулся я. – Я тебя понял. – И направился к своей машине.

Еще несколько раз меня вызывали на допрос, потом была очная ставка с Денисом Пироговым.

Естественно, от защиты Пирогова меня отстранили. Какое-то время я давал показания в качестве свидетеля по факту побега из следственного изолятора. Через какое-то время про меня вроде бы забыли…

Эпилог

Прошло четыре месяца после побега моего клиента Андрея Соколова из следственного изолятора. За это время все немного успокоилось. Я не обладал никакой информацией по этому делу.

Я продолжал работать адвокатом по другим уголовным делам. Желания появляться в этом следственном изоляторе, откуда сбежал мой клиент, у меня не было никакого. Поэтому, когда я брался за очередное дело, я прежде всего узнавал, где сидит клиент. Если он сидел в том следственном изоляторе, откуда сбежал Андрей, то я старался найти какую-либо причину, чтобы отказаться от этого дела.

Однажды в конце года я получил повестку. Мне нужно было явиться в качестве свидетеля в городской суд. Сначала я был очень удивлен. Но когда я позвонил судье, то узнал, что меня вызывают по делу о побеге из следственного изолятора.

– Так что, его поймали? – спросил я судью.

– Придете на суд – все узнаете, – ответила судья, не вдаваясь в подробности.

«Интересно, – думал я, – а вдруг его поймали? А вдруг его заставят что-либо на суде против меня сказать? Он скажет, например, что адвокат участвовал в подготовке побега… Ему-то что – его все равно поймали. А оперы могли пообещать ему что-нибудь за такое заявление. Так меня могут и в зале суда арестовать!»

Наконец настал день суда. Суд находился недалеко от станции метро «Преображенская».

Остановив машину, отключив мобильные телефоны и оставив их в машине, я вошел в здание и поднялся на третий этаж.

Суд уже начался. Я остановился у двери. Около кабинета сидели двое спецназовцев в черной форме, с автоматами. Вероятно, они кого-то охраняли. «Наверное, – подумал я, – Соколова все же поймали. Вот сейчас мы и увидимся… Да, как бы мне не пришлось… Нет, не надо думать о плохом!»

Я уселся на скамью. Конвоир посмотрел на меня внимательно.

– Вы свидетель? – спросил он.

– Да.

– Постучите, выйдет секретарь, чтобы в зале знали, что вы пришли.

Я так и сделал. Дверь приоткрылась, и в щелочку выглянула симпатичная девушка лет двадцати двух.

– Я свидетель. – Я назвал свою фамилию. – Вот моя повестка.

– Очень хорошо, – улыбнулась секретарь. – Сейчас вас вызовут. – Она исчезла за дверью.

Я стал ждать вызова. Вскоре дверь снова открылась, и я услышал громкий голос, называющий мою фамилию.

– Войдите в зал!

Я молча вошел в зал. Первым делом я бросил взгляд на скамью, обнесенную решеткой, где сидел один человек. За решеткой сидел незнакомый парень лет тридцати, худощавый, темноволосый, подстриженный почти под ноль. Он сидел, низко опустив голову. Я пытался всмотреться в его лицо, стараясь понять, может, это все-таки Андрей. Может, он сделал себе пластическую операцию? Но мои размышления были прерваны окриком судьи:

– Товарищ свидетель, вы потом будете рассматривать обвиняемого. Подойдите к столу и распишитесь.

Я подошел к столу и поставил свою подпись под текстом, где говорилось, что я обязуюсь давать правдивые показания. Затем я подошел к специальной трибуне, за которой давали показания свидетели, и посмотрел на судью.

Судье было лет пятьдесят или чуть больше. По обеим сторонам от нее сидели народные заседатели. Справа сидел мужчина в прокурорском мундире с погонами майора, слева – девушка-адвокат.

Сзади, в зале, сидели парень с девушкой. Лицо парня показалось мне знакомым. Там же сидели еще какая-то девушка и женщина в большом цветастом платке, видимо, приехавшая откуда-то из провинции, с заплаканным лицом. Время от времени она утирала слезы ярко-белым платком.

– Давайте уточним, – сказала громко судья, – ваши фамилию, имя, отчество и место жительства.

Я назвал нужные данные.

– Кем вы работали… – судья назвала дату.

– Я работал адвокатом, – ответил я.

– Посмотрите, пожалуйста, на человека, сидящего на скамье подсудимых, и скажите, знаете вы его или нет.

Я обернулся и еще раз внимательно посмотрел на парня за решеткой. Я отрицательно покачал головой.

– Вы его знаете? – еще раз спросила судья.

– Я его не знаю, ваша честь, – ответил я, – и раньше никогда не видел.

– Подсудимый Быстров, а вы что можете сказать? Вы знаете этого человека или нет?

Подсудимый поднял голову, посмотрел на меня.

– Нет, не знаю, – сказал он.

– Это адвокат Соколова, – пояснила судья.

– Вы раньше его видели?

– Нет, никогда не видел.

Судья продолжила, обращаясь ко мне:

– Что вы можете сказать по поводу последних дней работы с вашим клиентом? Что он вам говорил? Посвящал ли он вас в планы своего будущего побега?

Такой вопрос был слишком наивным для опытного судьи. Да, конечно, он меня посвящал! Никто ведь так не скажет!

– Конечно, не посвящал, – ответил я. – Для меня его побег был полной неожиданностью.

– Что вы еще можете сказать по поводу ваших разговоров и взаимоотношений с ним?

– Извините, ваша честь, – сказал я, – тут мы касаемся одной щекотливой темы…

Судья удивленно посмотрела на меня.

– Какой еще темы?

– Существует так называемая адвокатская тайна. Я работаю со своим клиентом и обязан соблюдать адвокатскую тайну, не разглашать содержание наших бесед.

– Какая еще адвокатская тайна? – раздраженно перебила меня судья. – Нас не волнуют формы и способы защиты, которые вы собирались применять в деле вашего клиента. Нас интересует все, что касается его побега. И потом, судье лучше знать, где адвокатская тайна, а где ее нет.

– Ваша честь, – неожиданно заговорил прокурор, – у меня тоже есть несколько вопросов к свидетелю.

– Пожалуйста! – сказала судья.

– Скажите, свидетель, как вы вышли на своего подзащитного Андрея Соколова?

– Позвонил мой коллега адвокат, сказал, что он уезжает в отпуск, и предложил взять его клиента.

– Андрей Соколов не называл вам такие фамилии, как Сидоров, Аметистов или другие?

– Нет, не называл.

– А почему вы взялись защищать своего второго клиента, Дениса Пирогова?

– Андрей Соколов попросил.

– Почему вы ему не отказали?

– А почему я должен был ему отказывать? – с недоумением спросил я.

– Скажите, пожалуйста, – продолжал прокурор, – после побега вы с Андреем Соколовым не общались?

– Нет, не общался.

– Он вам не звонил, не интересовался, как идут дела?

– Зачем он будет мне звонить, что спрашивать? Приберег ли я ему камеру в том изоляторе, где он сидел? – улыбнулся я.

Судья тут же сделала мне замечание:

– Товарищ свидетель, отвечайте корректно на поставленный вопрос!

– У меня больше вопросов нет, ваша честь! – сказал прокурор.

– Ну что же, – сказала судья, – у суда больше вопросов нет. Вы можете быть свободны.

– А я могу остаться в зале? – спросил я.

– Это ваше право.

Дальше были допросы сотрудников следственного изолятора. Я понял, что на скамье подсудимых находится конвоир Владимир Быстров, который и организовал этот побег. Арестован он был оперативной группой уже в родной Рязанской области.

Поработали с Быстровым достаточно плотно. Поэтому он сознался во всем – как его подкупил Андрей, как все было организовано.

Затем наступил перерыв. Многие вышли из зала покурить и просто пройтись по коридору. Я увидел паренька, который держал под руку девушку. Мне показалось, что это Денис.

Я подошел к нему и тихо сказал:

– Извините, ваша фамилия не Пирогов?

– Да, я Пирогов, – ответил парень.

– А я – твой адвокат, с которым ты так и не встретился…

– Я догадался, – улыбнулся Денис.

– Как твои дела? – Я взял Дениса за руку и отвел в сторону. – Расскажи!

– Неделю назад суд был, мне дали условный срок.

– Сколько?

– Три года.

– Давай поподробнее!

Денис тяжело вздохнул. Я снова взял его за руку и потянул на лестничную площадку. Там я достал из кармана пачку сигарет, хотя сам не курю, и протянул Денису.

Денис очень неохотно отвечал на мои вопросы. Видимо, ему было тяжело вспоминать прошедшие события. Но постепенно передо мной возникла вся картина целиком.

Сразу же после проверки выяснилось, что вместо Дениса Пирогова освободился, точнее сбежал, Андрей Соколов. После этого был допрос, который проводили работники следственного изолятора. Потом приехал следователь прокуратуры – снова допрос. Потом, вечером, его сильно избили конвоиры следственного изолятора. У него нашли тысячу долларов и записку от Андрея. Сразу все приобщили к делу. Посчитали, что деньги – это плата за то, чтобы Денис способствовал побегу, а записка – обыкновенное прикрытие, типа алиби. И все продолжалось бы в том же духе, если бы не поймали конвоира-охранника.

Задержали его спустя месяц после побега. Почти сразу тот начал давать показания. И тут, когда выяснилось, что побег был задуман с подменой и что Денис никакого участия в его подготовке не принимал, он из разряда обвиняемых, точнее, соучастников побега, был переведен в разряд свидетелей. Затем был суд по угону машины. До суда его не освободили, он так и оставался сидеть в следственном изоляторе. Суд, учитывая, что к этому времени у него уже родился ребенок, мальчик, вынес условный приговор, и Денис был освобожден из-под стражи в зале суда.

– А что с Соколовым? Не знаешь, что было дальше? – спросил я.

– Не знаю, не говорят ничего, – ответил Денис.

Заседание закончилось через несколько часов. Приговор должны были вынести в понедельник.

Я приехал на приговор, так как мне было интересно, чем кончится эта история. Суд приговорил конвоира за содействие в организации побега к восьми годам строгого режима. В отношении должностных лиц следственного изолятора было вынесено частное определение. Больше всех пострадали капитан и тот конвоир, который последним выпускал Соколова из следственного изолятора. Одному из них было предписано служебное несоответствие, другой получил серьезное дисциплинарное взыскание.

Выходя из зала суда, я встретил прокурора, который участвовал в процессе. Мне показалось, что он знает что-то еще по этому делу. Я подошел к нему, поздоровался.

– Можно задать вам пару вопросов? – сказал я.

– Пожалуйста. – Прокурор остановился.

– Вы помните меня?

– Конечно, помню.

– Я хотел бы узнать, что все-таки с Андреем Соколовым стало? Он жив?

Прокурор внимательно посмотрел на меня:

– А вы что, ничего не знаете?

– Нет…

– Его убили. Убили в Будапеште. По-моему, «Коммерсантъ» писал пару месяцев назад об убийстве предпринимателя Андрея Терехова.

– Терехова? – переспросил я.

– Он фамилию изменил. У него был знакомый, бывший кагэбэшник, он снабжал его поддельными документами. Кстати, он с помощью поддельных документов и вышел на свободу.

– А кто его убил?

– Ну, это уже вам видней! – улыбнулся прокурор. – Вы с ними общаетесь…

– Но вы-то как думаете – его наши, русские, убили?

– То ли братва, с кем он вместе работал, то ли люди Америки, которые считали, что Америку убил Соколов.

– А что, разве не он убил?

– Нет. Недавно поймали киллера, который застрелил Америку. Это все было искусственно раздуто. Кому-то Соколов дорогу перебежал. Но нас это не волнует. Америку убил не он, это мы знаем. Киллер – бывший спецназовец, побывавший в «горячих точках» на Кавказе.

– А с женой Соколова что стало?

– Она в Венгрии осталась. За другого замуж вышла, тоже, наверное, за какого-нибудь авторитета, – равнодушно ответил прокурор.

– Да, – тяжело вздохнул я, – вот, значит, как!

– Но для вас эта история хорошо закончилась. Все могло быть гораздо хуже! – добавил прокурор.

Что он имел в виду, догадаться было нетрудно…

– Вот видите, какая судьба у человека! – сказал я на прощание.

– Да, действительно, сидел бы в тюрьме – может быть, остался бы жив. А сбежал – и в земле сейчас лежит…

«В земле? – подумал я. – А вдруг это не он лежит? А вдруг Соколов инсценировал свою смерть, чтобы навсегда скрыться от людей, которые его ищут?»

– Что вы сказали? – переспросил прокурор.

– Нет, ничего… Это я о своем. Прощайте!

– А почему «прощайте»? До свидания, – улыбнулся прокурор. – Может быть, увидимся еще!

Назад: Часть вторая

Дальше: ОПг. Бандитский дневник (Закулисная жизнь московской братвы)