Стрессоустойчив, легкообучаем, целеустремлен, только врать люблю

Мне крупно повезло в жизни: я ни разу не видела живого HR-менеджера. Собеседования со мной всегда проводило будущее непосредственное начальство, и, кажется, меня даже ни разу не просили прислать формальное резюме. Но из статей на сайтах вакансий я знаю, что в резюме бывает такой жуткий пункт, как “личные качества”, куда нужно вписать два-три прилагательных из стандартного списка, и для многих вакансий рекомендуется упоминать о стрессоустойчивости. В целом это довольно глупо, конечно. Во-первых, если стресс – это реакция на новизну, то накопление первоначального опыта в том и заключается, чтобы свести большинство возникающих в работе ситуаций к типовым схемам и, соответственно, перестать реагировать на них выбросом адреналина и кортизола. Во-вторых, интенсивность стрессорной реакции и скорость ее развития и угасания действительно различается у разных людей (и при действии стимулов разного типа!), но без анализа уровня гормонов или, на худой конец, измерения частоты сердечных сокращений это все равно невозможно определить, а лабораторного оборудования для этого, насколько мне известно, в отделах кадров не держат. И в-третьих, если для работы и важна реакция на стресс, то обращать внимание стоило бы не столько на ее интенсивность, сколько на индивидуальный тип реакции: большую склонность к замиранию, или к бегству, или к борьбе. Если вы работаете в техподдержке и на вас орет клиент (а вы работаете там первый день, и это все еще стресс), то выгоднее замирание, а вот если вы полицейский и преследуете преступников, то бежать и бороться обычно более эффективно. Но почему-то никто не пишет в резюме: “Скорость нормализации уровня кортизола – 90 мин, реакция на стресс типа А (бегство и борьба)”. Все пишут бессмысленную стрессоустойчивость, которая вообще ничего не значит и ни о чем не говорит.

Самое смешное во всей этой истории с резюме заключается в том, что для лабораторных исследований устойчивости к стрессу обычно как раз моделируют ситуацию приема на работу⁸ – она считается самым простым и универсальным способом вызвать у человека стресс, даже в том случае, когда он понимает, что это эксперимент и его настоящая работа тут совершенно ни при чем. Методика называется “социальный стресс-тест Трира”, но названа так не в честь автора, а в честь университета, в котором была разработана в 1993 году.

^{Собеседование – в XXI веке самый простой способ вызвать у человека стресс.}

Когда испытуемые приходят в лабораторию, им дают какое-то время посидеть и привыкнуть к обстановке, а потом заводят в комнату, где сидят трое серьезных людей. Эти люди объясняют, что они менеджеры по работе с персоналом и сейчас после небольшой подготовки участнику эксперимента предстоит пройти собеседование для приема на работу. У испытуемого будет пять минут, в течение которых он должен будет рассказать о себе и убедить менеджеров, что он является идеальным кандидатом. При этом его строго предупреждают, что члены комиссии прошли тренировку по считыванию невербальных сигналов, что говорить он должен будет в микрофон, что его речь записывается на магнитофон и видеокамеру и впоследствии будет дополнительно анализироваться. Уже страшно, правда? Дальше человека уводят в другую комнату и на десять минут оставляют одного, предоставив ему бумажку и ручку для подготовки речи и не забыв предупредить, что на собеседовании использовать эти записи будет запрещено.

После этого человек возвращается к комиссии и рассказывает о себе. Если он замолчал до того, как пять минут истекли, ему говорят: “У вас еще осталось время. Продолжайте!” Если он снова остановился, комиссия ждет 20 секунд, а потом начинает задавать вопросы. После того как пять минут закончились, испытуемого просят считать в уме: так быстро и точно, как он может, вычитать 13, потом еще 13, потом еще 13 и так далее из числа 1022. Если испытуемый сбивается, он должен начать задание сначала. Через пять минут, когда несчастная жертва немецких экспериментаторов (извините за неуместные коннотации, но Трир действительно расположен в Германии) окончательно теряет надежду справиться с заданием, ее уводят в другую комнату и наконец объясняют, что эксперимент был посвящен стрессу, все в порядке, никакого анализа видеозаписи производиться не будет, отдыхайте спокойно, а мы проведем ряд измерений и выпустим вас отсюда.

Разработчики методики анализировали сердцебиение и ряд гормонов: адренокортикотропный гормон, пролактин, гормон роста, кортизол в крови и кортизол в слюне. Все эти вещества (и не только они: стресс – комплексная реакция) интенсивно вырабатываются во время стресса, различается только скорость развития и затухания реакции. Адренокортикотропный гормон, связанный с ранними стадиями развития стрессорной реакции, начинает интенсивно вырабатываться сразу же, как только человек впервые увидел комиссию, с которой ему предстоит иметь дело, но зато уровень этого гормона быстро снижается с того момента, когда человеку объяснили, что это был всего лишь эксперимент и он уже закончился. А вот кортизол запаздывает: во время подготовки речи его уровень растет со всем чуть-чуть, во время собеседования – побыстрее, максимум тоже приходится на момент окончания эксперимента, но концентрация после этого падает медленно и даже через полтора часа остается выше, чем у тех испытуемых, с которыми собеседования не проводили, а просто сделали им в контрольных целях укол физиологического раствора (так что укол – это намного меньший стресс, чем собеседование, так и передайте вашим детям).

База поиска по научным статьям Google Scholar сейчас находит 1528 статей, которые ссылаются на описание этой экспериментальной методики, – исключительный результат, научные публикации очень редко достигают такой популярности. Есть, например, эксперименты, в которых изучают половые различия в уровне стресса во время собеседования⁹. Результаты неоднозначные: у мужчин выделяется больше адренокортикотропного гормона, чем у женщин, но по уровню кортизола в слюне женщины, участвовавшие в эксперименте во второй половине менструального цикла, вплотную приближаются к мужчинам, а по частоте сердечных сокращений даже опережают их (и заметно превосходят женщин, участвовавших в исследовании в первой половине цикла). Учитывая, что стресс в общем снижает умственные способности (например, ухудшает рабочую память, то есть способность удерживать в голове несколько фрагментов информации и совершать над ними какие-то действия¹⁰), на настоящие собеседования женщинам, склонным волноваться по поводу работы, имеет смысл приходить во время первой половины менструального цикла. Это не вывод авторов статьи, если что, а моя расширенная трактовка научных данных.

В любом случае половые различия – это не самое главное. Интереснее другое: выбор поведенческого ответа на стрессорное воздействие. При всем кажущемся разнообразии возможных реакций они сводятся к двум стратегиям. Во-первых, можно попробовать смириться с ситуацией: замереть, ждать и терпеть. Во-вторых, ситуацию можно менять: убегать, драться и вообще всячески суетиться. Плохая новость в том, что “выбор” – это громко сказано: форма поведения в новых и потенциально опасных ситуациях в огромной степени является врожденной и зависит от активности симпатической нервной системы. Если взять крысу, подвергнуть ее воздействию какого-нибудь стрессогенного фактора и измерить выброс адреналина и частоту сердечных сокращений, то это позволит с высокой степенью точности предсказать, как она будет вести себя во всех остальных подобных ситуациях¹¹. Если активность симпатической нервной системы высока, то крыса будет вступать в стычки с конкурентами, храбро исследовать новое пространство и активно пытаться выплыть при помещении в воду. Если симпатическая нервная система работает менее интенсивно, животное с большей вероятностью предпочтет сдаться в социальном столкновении, на новой территории надолго замрет в углу и даже плавать будет хуже. При этом не следует считать, что активная реакция на стрессорное воздействие чем-то лучше (или, наоборот, хуже), чем пассивная. Осторожная крыса будет хуже питаться, потому что она реже находит редкие деликатесы и к тому же не хочет драться ради них со своими товарищами, но зато и в опасные ситуации типа столкновения с хищником она попадает реже, так что шансов выжить и оста вить потомство у нее не меньше, чем у крысы с активной жизненной позицией.

Для людей подобную классификацию разработали в середине прошлого века американские кардиологи Мейер Фридман и Рой Розенман. Они ввели понятие поведенческих типов А и Б и разработали опросники, чтобы отделить один от другого¹². Люди, принадлежащие к поведенческому типу А (в его крайних проявлениях), энергичны, агрессивны, амбициозны, склонны к конкуренции с другими, в профессиональной деятельности постоянно озабочены нехваткой времени и стремятся к высокой продуктивности, они резко двигаются и отрывисто говорят. Их противоположность, люди типа Б, расслабленны и спокойны, терпеливы, уделяют больше времени своим хобби, нераздражительны, работают размеренно, меньше озабочены конкуренцией с другими, плавно двигаются и говорят. Смысл этого разделения с точки зрения кардиологии заключался в том, что принадлежность к типу А, как тогда считалось, ассоциирована с высоким артериальным давлением и существенно повышает риск развития ишемической болезни сердца, так что таким людям нужно рекомендовать более тщательно следить за своим здоровьем.

В современной кардиологии эту теорию забросили, потому что при исследовании больших групп испытуемых¹³ не удалось выявить заметной статистической связи между предрасположенностью к сердечно-сосудистым заболеваниям и чертами личности, ассоциированными с поведенческим типом А. Но зато терминология прижилась в исследованиях стресса, по крайней мере в России. В начале 2013 года в газете “Троицкий вариант”, с которой сотрудничают ученые и научные журналисты, вышло мое интервью¹⁴ с Дмитрием Жуковым, наполовину посвященное его исследованиям крыс, проявляющих при стрессе поведение типа А или типа Б. Он поделился свежими новостями: оказывается, от поведенческого типа зависит, насколько действенными окажутся антидепрессанты. Активным и суетливым крысам, впавшим в депрессию, традиционные препараты помогают хорошо, а вот спокойные и пассивные животные на такую терапию отвечают слабо, но зато их можно вылечить с помощью окситоцина. Вполне вероятно, что в будущем эти данные помогут более эффективно лечить депрессию и у людей.

Сегодня не существует полного описания всех генетических и гормональных факторов, влияющих на индивидуальные особенности поведения при стрессе. Единственное, что остается отдельному человеку, – это постоянное наблюдение за собой, анализ собственного поведения и самочувствия в стрессорных ситуациях, который позволит приблизительно понимать, чего от себя ждать в будущем. И конечно, нужна некоторая доля смирения и принятия, память о том, что стресс – это очень физиологическая штука, и если уж он сопровождается у вас потоотделением и суетливой бессмысленной активностью, то, скорее всего, так будет всегда. Другой вопрос, что каждую конкретную ситуацию можно сделать менее стрессирующей – для этого просто нужно, чтобы мозг не считал ее совершенно неожиданной и новой. Допустим, если вам предстоит завтра выступать перед советом директоров в вашей офисной переговорной и вы нервничаете, то будет очень полезно накануне прокрутить свою презентацию в этой же комнате – тогда мозг будет думать: “Это я все уже вчера видел, ну вот разве что люди новые, – пожалуй, нет смысла разворачивать сильную стрессорную реакцию”. Это гораздо эффективнее, чем пытаться подавить стресс усилием воли. Плевать мозгу на нашу силу воли, если честно.