6

На улице было все так же солнечно и тепло. Сергей взглянул на часы на столбе – времени до повторной встречи с Сергачевым оставалось ровно столько, сколько необходимо было на дорогу. Ситуация давала шанс быть пунктуальным. Вспомнив только что закончившийся разговор, он чуть заметно улыбнулся. Замечание Андрея о Джеймсе Бонде, как всегда, ненавязчиво точное, настроило его на рассеянно-философский лад. Внутренне прочувствовав ситуацию, Сергей вышел на шоссе и, увидев приближающийся огромный BMW, энергично вскинул руку. Видимо, эмоциональная наполненность жеста была таковой, что водитель немедленно остановился. Обгоняя попутные машины, они за пять минут домчались до ведомства Сергачева и, почти не снижая скорости и плавно вписавшись в поворот, въехали во двор технического корпуса. Сергачев, в сандалиях и с затюрханным портфелем в руках, неприметно слонялся у входа. Элегантно хлопнув дверью авто и даже не оглянувшись, Сергей задумчиво направился к нему.

– Надеюсь, я не опоздал?

Сергачев, машинально проводив взглядом мгновенно отъехавшую машину и словно очнувшись, торопливо полез в портфель.

– Паспорт приготовь. Сейчас проход оформлять будем. – Вытащив какую-то бумагу с печатями и продолжая рыться в портфеле, на время чего он эту бумагу взял в зубы, он вытащил вторую бумагу и, с облегчением защелкнув портфель, толкнул входную дверь, увлекая за собой Сергея. В холле было сумрачно и прохладно. Льстивым голосом поговорив с двумя сержантами, стоявшими у входа с автоматами наперевес, и тыча пальцем в бумагу, Сергачев убедил их куда-то позвонить по внутренней связи, после чего прошел по своему пропуску чуть вперед, оставив Сергея в предбаннике. Спустившийся через пару минут пожилой подтянутый мужчина в штатском, бесцветно поздоровавшись с Сергачевым и недоверчиво взглянув на Сергея, некоторое время удивленно изучал обе бумаги. Оторвавшись от них, он с явной неохотой, однако с видом невозможности противостоять фактам сделал жест Сергею подать паспорт. Забрав его и обе бумаги, он скрылся в боковой комнате, откуда появился минут через пятнадцать, держа в руках твердую, с полосой карточку, которую молча передал Сергею. Миновав охрану и пройдя к главному КПП, где стояли еще шестеро автоматчиков, один из которых долго сличал лицо Сергея с фотографией на карточке, они миновали его и вышли на площадку, с которой начиналась лестница. Лифта в здании не было. Быстро поднявшись на четвертый этаж, они двинулись бесконечно длинным коридором, тянувшимся, казалось, на километр. Волнуясь, на ходу зачем-то проверяя замок портфеля, Сергачев встрепанно-озабоченно повернулся к Сергею.

– Я тут одного парня вызвал, раньше у нас работал, не по технической части, сейчас в частном секторе, в охранных структурах. Ну, мы с ними связь поддерживаем, они у нас кое-какое оборудование покупают, ну там по снятию информации и, наоборот, по системам акустозавязки, в общем, парень проверенный, доверять можно. С ним вместе поедете. Ну, то есть поедете порознь, но работать будете вместе, вернее, по очереди, он тебе поможет, типа оперативной поддержки. Так что ты не удивляйся.

Получив ответный кивок Сергея, вновь торопливо оглянувшись, он прибавил шагу. Отмахав половину коридора и дойдя наконец до нужной двери, они сломили сопротивление старого кодового замка (на набранный Сергачевым код он отозвался с третьего раза) и Сергачев пригласил Сергея внутрь.

– Ну все, теперь приступим.

Сергей вошел в комнату. Это был обычный кабинет с обшарпанным письменным столом и фанерными шкафами. Из-за стола навстречу ему легко поднялся атлетического сложения коренастый шатен в обтягивающей футболке и веселым взглядом живых, чуть навыкате глаз. Сергачев за спиной у Сергея, борясь с дверью, щелкнул наконец замком.

– Ну вот, все в сборе. Теперь знакомьтесь.

Выждав секунду, Сергей с невозмутимым видом сделал несколько шагов навстречу:

– Меня зовут Воронцов. Сергей Воронцов.

Шатен, весело пружиня на слегка расставленных ногах, протянул ему клешнеобразную руку:

– Мастерских, Вадим.

Сергачев, вынырнув из-за спины Сергея, встал между ними.

– Я тебе о нем рассказывал.

Непонятно было, кому из них он адресует эту фразу. Шатен, словно чему-то радуясь, покивал, пружинисто покачиваясь на носках и смешливо поглядывая на Сергачева и Сергея.

– Рассказывал, рассказывал. Фотокарточки показывал. В профиль, в фас. Личное дело давал читать. Все было.

Сергей с любопытствующей улыбкой покосился на Сергачева:

– Что-то его дело вы мне читать не давали.

Шатен с удовольствием хмыкнул:

– Это он тебя поберег. Что делать, тяжелое зрелище для неподготовленного читателя. Не все выдерживают. Специфический жанр, не всякий дочитает до конца.

Сергей с любопытством взглянул на него:

– Техногенный триллер?

Шатен радостно кивнул.

– Мелодрама.

Сергачев махнул рукой:

– Ладно, не слушай, – он торопливо кивнул в сторону шатена. – Вадик у нас восемь лет работал, по оперативной части. Сейчас в частный сектор ушел, в охранные структуры. Сам понимаешь, жить-то надо.

Вадик согласно кивнул:

– Жить надо. – Он развел руками. – Все жить хотят. Тем и живем.

– Ладно, – Сергачев поспешно подтянул к столу два гнутых металлических стула. – Пора дело делать.

Сергей и Вадик уселись около стола.

Сергачев бросил взгляд на разложенные на куске газеты на столе бутерброды:

– Ты, я вижу, уже закусить успел. Нам бы тоже надо.

В углу комнаты горбатился старый, советского производства, холодильник. Сергачев, торопливо заглянув в него, обернулся к Сергею:

– Кефирчику хочешь?

Сергей коротко кивнул:

– Взболтанный, но неразмешанный.

Сергачев, недоуменно взглянув на него и пожав плечами, энергично встряхнул бутылку и сел за стол.

С радостно-нетерпеливым видом, словно что-то предвкушая, Вадик оглядел присутствующих.

– Ну что? Заседание штаба по спасению Отечества на коммерческой основе объявляется открытым?

Сергачев, вздохнув, но ничего не сказав, отпил кефир из стакана.

– Понятно. Значит, объявляется, – он перевел взгляд на Сергея. – Может, изберем Почетный президиум? Предлагаю избрать Почетный президиум в составе товарища Микояна, товарища Соломенцева и товарища Го Мо Жо.

Сергей покачал головой:

– Товарищ Го Мо Жо лично мне неизвестен. Предлагаю ввести в состав Президиума товарища Цеденбала.

– Годится. Кто «за»? Петр Николаевич, чего не голосуешь? Против Цеденбала что-то имеешь?

Сергачев, поставив стакан, просительно посмотрел на Вадима с Сергеем:

– Мужики. Я, конечно, понимаю, что вы оба, мать вашу, шибко умные. Но у нас дел по горло и времени мало. Христом-богом прошу, кончайте херней заниматься. Ведь серьезное же дело. Не будьте вы такими мудаками, ей-богу.

Вадик впечатленно покачал головой:

– Душевные слова старшего товарища. Западают в душу. – Он уважительно поднял ладони. – Все, Петр Николаевич, молчим. Веди собрание.

Сергачев, подтянув портфель к ножке стула, озабоченно оглядел Вадима с Сергеем.

– В общем, так. Предысторию вы знаете, повторяться не буду. Специзделие, разработку которого курировала наша организация, лежит на территории Республики Белоруссия.

Вадик с понимающей улыбкой охотно кивнул:

– Ну да. Спиртоперегонный компрессор.

– Будем так его называть. Сергей у нас специалист по устройству этого изделия.

– Понятно. Дипломированный самогонщик.

– Его задача – найти это устройство и извлечь из него ту часть, несанкционированный доступ к которой особенно нежелателен.

Вадик повел головой:

– Красиво выражаешься. Ну понял. Змеевик, короче.

– Вроде того. Далее начинается твоя задача, ты берешь этот, как ты говоришь, змеевик и перегоняешь в Россию.

– В фатерлянд. Ну ясно. Автомобили перегонять приходилось, змеевики пока не очень. Ладно, попробуем, попытка не пытка.

– Ладно. Теперь конкретно. Оперативники говорят, что лучше вам ехать порознь, – Сергачев тревожно посмотрел на Сергея. – То есть ты летишь в Минск, селишься в гостинице и ждешь моего звонка. Как только здесь проплата проходит, я тебе звоню, ну и сообщаю. Берешь сумку с аппаратурой, то бишь с пробойником, едешь на место, сам едешь, без него, – он кивнул на Вадика, – едешь на электричке, потом по шоссе, входишь в лес, включаешь вектор-указатель, ну дальше понятно, находишь изделие, делаешь свои дела, и дальше, по сути, все. И об этом оттуда, из лесу даешь сигнал. Будет у тебя такое устройство, импульсный излучатель, достаешь эту коробочку, нажимаешь кнопку, и все. Ты свое дело сделал.

Сергачев повернулся к Вадику.

– А ты в это время в машине сидишь ждешь. Где именно, потом поговорим, все расскажу. Принимаешь сигнал, включаешь вектор-указатель, у тебя такой же будет, доходишь до места, берешь у него плату, возвращаешься, садишься в машину, и вперед. В Россию, в Москву, в это здание. – Сергачев снова повернулся к Сергею. – Ну а ты своим ходом выбираешься из леса, оборудование на месте бросаешь, оно уже никому не нужно, дальше каким хочешь способом едешь в Минск, ну и так далее. Дальше уже неважно.

Вадик сокрушенно покивал:

– Дальше уже неважно. Дальше – все. Ты уже не нужен Родине. И оборудование твое не нужно, и сам ты никому не нужен. Приходишь в гостиницу и стреляешься.

Сергачев озабоченно посмотрел на Сергея:

– Оперативщики считают, что главное, чтоб вас никто вместе не видел. Даже из лесу советуют порознь выбираться. – Он повернулся к Вадику. – Ну, пока Сергей у изделия будет возиться, у тебя свои обязанности будут – по наблюдению, по радиоконтролю – потом поговорим. Главное, чтоб тебя вместе с ним нигде случайно не увидели, все-таки ты в Белоруссии раньше бывал, спецработы проводил, так сказать, добрую память о себе оставил, так что важно тебе порознь от него держаться, как будто связи между вами никакой нет. Вам поэтому и важно было сегодня здесь встретиться – в лицо друг друга увидеть, переговорить – и все. И разбежались.

– И разбежались, – Вадик, весело слушавший Сергачева, кивнул. Он сделал вид, что встает. – Я побежал?

– Погоди, – Сергачев, собираясь с мыслями, поморщился. – Теперь по технике. – Он снова перевел взгляд на Сергея. – Во-первых, импульсный пробойник. Он в разобранном виде в дорожную сумку упаковывается, большую, правда, но через плечо вполне нести можно, даже свободное место есть, бритву положить, зубную щетку, что там еще командировочному нужно, в общем, красиво, удобно все. Там, правда, баллоны с газом, семьсот пятьдесят атмосфер, на них в самолете спецразрешение нужно, но это у тебя будет, генерал дал распоряжение, будет у тебя бумага, по всей форме, в аэропорт я тебя сам отвезу, чтоб никаких неожиданностей не было. Теперь – импульсный излучатель. Ерунда, мыльница, в ту же сумку положим, и кроме него только вектор-указатель. Он, конечно, чуть побольше, и с ним работать уметь надо, но в общем тоже небольшой, в ту же сумку влезет. В общем, считай, все.

Сергей недоверчиво взглянул на Сергачева:

– А возьмет он сигнал, этот вектор-указатель? Чувствительность-то у него достаточная?

Сергачев уверенно махнул рукой:

– Чувствительность там с тройным запасом. Какая чувствительность, если радиомаячок на этой штуке знаешь как генерит? Если мы его с российской территории уловили, то там-то захват сигнала у тебя сразу будет. Так что не беспокойся.

– Ну-ну, – Сергей покачал головой. – На словах-то хорошо звучит, что будет, если на месте откажет.

– Не откажет. С ним уже много работали, никаких жалоб не было. Оборудование проверенное, надежное. Производства НПО «СПЕКТР».

Сергей, поперхнувшись, неверяще посмотрел на Сергачева:

– Кого?

– «СПЕКТР», – Сергачев с недоумением посмотрел на Сергея. – А что? Фирма известная, еще с пятидесятых годов существует.

– А ей можно доверять?

– А почему ж нет. Мы с ней уже много лет работаем, проколов вроде не было. Все чисто, надежно.

– Понятно. А кто там генеральным?

– Генеральным? – Сергачев задумался. – Слушай, а черт его знает. Даже и не вспомню, его, по-моему, никто и не видел никогда. А что?

– Да нет, ничего. Как у них сейчас дела?

– Как… Как везде – долги, зарплату не платят. Но этот-то прибор старый, еще восьмидесятых годов выпуска.

– Ну, хоть это радует.

Сергей подумал.

– Вообще, какое-то слабенькое у меня оснащение. А где авторучки с кислотой, реактивные ранцы, ключ, который открывает восемьдесят процентов замков, существующих в мире? Где все это?

– Зачем? Для такого-то дела. Мы ж тебя не в Папуа – Новую Гвинею посылаем.

Сергей с улыбкой взглянул на Сергачева:

– А у нас там что, стратегические интересы?

Вадик усмехнулся:

– Только там и остались.

Сергачев махнул рукой:

– Не о том думаешь. С тем, что есть, разберись. Какие там кислоты.

Вадик с удовольствием покивал:

– Правильно. Скромнее будь.

– Ладно, буду скромнее. Но все-таки обидно как-то. Как-никак я ж теперь суперагент. Хочется соответствовать, – Сергей требовательно взглянул на Сергачева. – Ну, хоть лицензия на убийство-то у меня будет?

Сергачев задумчиво взглянул на Сергея.

– А это у нас без лицензии, – произнес он спокойно. – Или ты не знал?

Сергей, усмехнувшись, опустил глаза:

– Ну, в общем, да.

Вадик, веселясь, покивал снова:

– Отстрел соотечественников вне квот и норм. Сезон круглогодичный. Лучшие крематории России ждут вас.

Сергачев поморщился:

– Ладно. С тобой еще отдельный разговор будет. Завтра, когда со своим начальством все утрясешь, еще поговорим, особо-то не веселись. Ладно, по первоначалу вроде все обсудили, для первого раза вроде достаточно. Вопросы какие есть?

Вадик поднял руку.

– Есть. Что первично, материя или сознание?

– Финансирование. Еще есть вопросы?

Вадик приподнял ладони.

– После такого ответа какие вопросы. Больше нет.

– Тогда прервемся. Сергею еще к ракетчикам идти. Вообще, проблем куча. Но тем не менее беседа состоялась. Вообще момент ответственный, перед важным делом расстаемся. Даже не знаю, что вам сказать.

Вадик с пониманием взглянул на Сергачева:

– Может, споем что-нибудь?

– А что? «Интернационал»?

– «Интернационал»… А «сухой я корочкой питалась» не хочешь?

Сергей развел руками:

– Гимн оборонки.

– М-да. Нет песен.

Вадик усмехнулся:

– Может, «Правь, Британия, морями»?

– «Правь, правительство, козлами». Ладно. Без песен обойдемся. Кефирчику еще хотите? А то пропадет ведь.

– Наливай.

Они молча допили кефир. Сергачев, поднимаясь, потеребил Сергея за плечо.

– Пойдем. Половина седьмого, тебя уже специалисты-ракетчики ждут. – Он повернулся к Вадику. – Сейчас его отведу, вернусь, еще на пять минут разговор будет. Так что подожди пока что. Если в дверь стучать будут, сиди тихо, главное, никому не открывай.

Вадик вытаращил глаза:

– Это как? У вас тут что, местные извращенцы-маньяки по зданию бродят? Так ты б хоть цепочку с глазком сделал.

Сергачев поморщился:

– Да нет. Я на пребывание в этой комнате в выходные разрешение не успел оформить, а тут иногда охрана по этажам ходит, проверки устраивает. Увидят тебя, целое дело закатят. Так что сиди тихо.

– Ладно. Только ты ненадолго, а то мне страшно будет. – Он помотал головой. – Ну, попал я, ну и учрежденьице. Какие-то пидеры дикие по коридорам бегают. Да еще группами. Только зазеваешься, и звездец. Как говорила одна моя подруга, последней девственности лишат.

– Чего ты несешь? У тебя по карате какой дан?

– Второй.

– Ну так?

– У меня-то дан, а у них…

С безнадежным видом махнув рукой, Сергачев толкнул дверь. Сергей вышел за ним. В коридоре Сергачев обеспокоенно повернулся к Сергею:

– Ну все, с Вадиком ты познакомился, а это главное. Больше тебе на этом этаже делать нечего, сейчас к ракетчикам пойдем. Там сразу обучение начнешь, только имей в виду, они ребята привередливые, не со всяким как надо будут разговаривать, так что ты держи себя по обстановке, подходы ищи, – он как будто смущенно посмотрел на Сергея. – Ракетчики – это шестой этаж, мы там редко бываем, да и они это не очень любят, я тебя только до поста доведу. Погоди, дай-ка взглянуть. – Он, быстро поднеся к глазам, на ходу рассмотрел поданный Сергеем пропуск. – Нет, все нормально, все значки правильные и номера помещений указаны. На, держи.

Пройдя коридор, они вышли на лестницу. Остановившись за полмарша до шестого этажа, Сергачев вновь повернулся к Сергею:

– Ну все. Сейчас расстанемся. Сейчас давай учи матчасть, а что дальше делать, сам уже знаешь. Билеты на самолет на понедельник бери, утром в понедельник сюда заедешь, тут тебе все оборудование вручат, а дальше я тебя сам в аэропорт отвезу. Наверх не пойду, чего зря перед караулом светиться, они этого не любят. Ну, давай.

Они пожали друг другу руки. Преодолев последние несколько ступенек, Сергей вышел на площадку. Четверо солдат с автоматами, хотя на этот раз без бронежилетов, стояли у входа, еще один сидел за столом над раскрытой амбарной книгой, чуть дальше настороженно прогуливался поперек площадки еще один охранник, с погонами сержанта. За спиной у них тянулся, уходя в темную перспективу, все тот же бесконечный прямой коридор. Подав пропуск автоматчику, Сергей вновь прошел процедуру сличения своего облика с фотокарточкой, после чего пропуск был передан сидевшему за столом, который тщательно записал все в амбарную книгу. Сержант ревниво следил за работой подчиненных. Словно впервые после этого заметив Сергея, он требовательно взглянул на него.

– В какую комнату идете?

Сергей назвал номер.

Сержант строго кивнул:

– Прямо по коридору.

Сергей сунул пропуск в карман. Придя после реплики сержанта в отличное настроение и вновь прочувствовав ситуацию, он щелкнул по рукаву рубашки, сбивая воображаемую пылинку, и, придав лицу невозмутимо-прохладное выражение, двинулся по коридору, следя за номерами на дверях. Дойдя до нужной, он нажал кнопку вызова на кодовом замке. Дверь немедленно открылась. Подтянутый молодой человек в штатском, но с явно армейской выправкой, отступил, пропуская его внутрь. В помещении было светло и чисто. Сергей вошел.

– Воронцов. Из двадцать девятого института.

Молодой человек, корректно кивнув, указал на дверь в соседнюю комнату.

– Заходите. Вас ждут.

Сергей зашел. Дверь за ним закрылась, почти синхронно с ней открылась дверь с противоположной стороны, и в комнату вошел худощавый человек лет сорока пяти в отлично сидящем сером костюме. Быстро окинув Сергея взглядом и, как показалось Сергею, мгновенно все поняв про него, он коротко поклонился:

– Данилов.

– Воронцов.

Пройдя мимо стены с экраном, они уселись в кресла у длинного полированного стола друг напротив друга.

Аристократически поддернув брючину и небрежно закинув ногу на ногу, хозяин кабинета невозмутимо-приветливо оглядел Сергея.

– Насколько я знаю, вы радиоэлектронщик.

– Совершенно верно.

– Прекрасно. Что вы знаете о ракетах, господин Воронцов?

Сергей, на секунду деловито задумавшись, с невозмутимым достоинством оглядел хозяина кабинета.

– Ракета представляет собой летательный аппарат цилидрическо-конической формы, использующий для своего полета принцип реактивного движения. Применяется для исследований космического пространства, а также для поражения удаленных целей, в том числе скоплений живой силы и техники противника. Теория ракетостроения была разработана русским ученым Циолковским. Ракетные силы стратегического назначения являлись основным элементом ядерной триады, обеспечивавшей безопасность и стратегические интересы Советского Союза.

Хозяин кабинета, не поведя и бровью, взглянул на него:

– Гм… Ну что ж, информация почти исчерпывающая. В принципе, мне даже нечего добавить. Разве что кое-какие детали. Известно ли вам что-нибудь о внутреннем устройстве ракеты?

– Боюсь, нет.

– Понимаю. В таком случае, взгляните на эту схему.

Достав из кармана пульт дистанционного управления, хозяин кабинета нажал на кнопку. Шторы на противоположной стене разъехались, открыв подсвеченную изнутри пластиковую доску с нанесенным на ней чертежом. Легко поднявшись с кресла и взяв с длинной полочки под доской указку, хозяин кабинета встал у доски.

– Итак, перед вами схема крылатой ракеты того типа, что потерпела аварию в Белоруссии. Общая длина ракеты составляет шесть с половиной метров. Ракета делится на три части. Первая из них, головная часть, в которой расположены спецпроцессор и все электронные схемы управления полетом ракеты. Длина этой части составляет полметра. Далее – средняя часть, где расположен боезаряд ракеты. Ее длина составляет метр. И наконец, хвостовая часть, где расположены двигательная установка ракеты и топливные баки. Ее длина составляет примерно четыре с половиной метра. Средняя и хвостовая части не содержат новых конструктивных решений и взяты из прежних моделей, прототипы которых хорошо известны на Западе. Интерес для зарубежных спецслужб представляет головная часть, в которой находятся принципиально новые по технической идеологии и инструментальному исполнению системы наведения и целеуказания. Они и должны стать предметом ваших усилий. Впрочем, деление ракеты на функциональные части достаточно условное, так как кабели интерфейса управления пронизывают весь корпус ракеты, передавая в различные ее блоки сигналы управления из головной части. Именно это и потребовало участия в работах специалиста-электронщика, то есть вас. Такова преамбула нашей беседы.

Положив указку на полку и обойдя стол, хозяин кабинета вновь уселся в кресло напротив Сергея.

– Итак, из сказанного ясна задача, в решении которой мы рассчитываем на ваше содействие. Возможны два варианта, а именно. Программа-максимум – извлечение конструктива с бортовым процессором из корпуса ракеты и доставка его в Москву. Этот вариант ценен тем, что, помимо проблемы несанкционированного доступа, он решает и проблему анализа, так как в составе бортового процессора находится и устройство электронного протокола, в котором хранится последовательность управляющих импульсов и комбинаций, выдававшихся управляющими устройствами ракеты в процессе полета, на основании которых мы сможем установить, что послужило причиной отказа. И программа-минимум – подрыв ракеты в том случае, если извлечение конструктива по каким-то причинам окажется невозможным. Следует признать, что имеются осложняющие обстоятельства. В момент падения и удара о землю могла произойти существенная деформация корпуса ракеты с соответствующим смещением ее внутренних частей, что может затруднить ваши дальнейшие работы в качестве схемотехника-оператора. Дополнительным обстоятельством является то, что в процессе полета после возникновения нештатной ситуации поданный на ракету сигнал дистанционного подрыва не прошел, и это тоже вносит в ситуацию известную неопределенность. Заряд ракеты по-прежнему активирован. Все это, как вы понимаете, делает для нас наиболее желательным исполнение программы-максимум. Такова исходная ситуация. У вас есть вопросы?

Хозяин деловито посмотрел на Сергея. Сергей задумался.

– Вы говорите, что внутренние части ракеты могут быть смещены? Соответственно могут быть смещены разъемы, контактные группы и интерфейсные кабели?

– Совершенно верно.

– А возможно такое, что в процессе демонтажа я замкну какую-то из цепей и она выдаст сигнал на подрыв?

– Возможно.

– И что же?

– В этом случае исполнится программа-минимум.

– Гм… А другие варианты реализации программы-минимум у вас не предусмотрены?

– Видите ли, для нас, как для разработчиков, наибольший интерес представляет программа-максимум. Что же касается программы-минимум, то заложенный в ракете учебно-демонстрационный заряд не достигает полной мощности, так что экологический ущерб местности будет незначителен.

Сергей стоически кивнул:

– Меня предупреждали, что я участвую в экологически чистом проекте.

– Экология для нас крайне важна. Тем более что экологическая обстановка в той части заповедника, где упала ракета, в значительной мере уникальна. Это касается и флоры и фауны. Так, в частности, на поляне, где упала ракета, средствами космической аэрофотосъемки обнаружено гнездо чибисов.

Сергей кивнул:

– Это вносит в мое задание дополнительный элемент ответственности. – Он вздохнул. – Ну что ж, ситуация мне ясна. Могу я ознакомиться с чертежами?

– Безусловно. Ввиду особой важности ситуации принято решение ознакомить вас не только с монтажными, но и с принципиальными схемами.

– Вот за это спасибо. – Сергей поднялся. – Где мы будем работать?

– Здесь недалеко, в спецпомещении. Идемте со мной.

Хозяин, вновь нажав кнопку пульта, закрыл экран, и они отправились в соседнюю комнату.

Спустя несколько часов, войдя в квартиру и застав на кухне жену, Сергей, с сокрушенным лицом прислонившись к косяку, всем своим видом демонстрируя крайнее огорчение и разочарование, виновато взглянул не нее:

– Слушай, тут такое дело. В это воскресенье я не смогу поехать с тобой на дачу. Все выходные мне придется провести на работе, а в понедельник я срочно вылетаю в Минск.

Жена отложила полотенце.

– Понятно. Какие-нибудь неприятности? У вас там что, что-то взорвалось?

Сергей вздохнул:

– В том-то и дело, что не взорвалось. В этом-то и проблема.

Жена философски взглянула на него:

– Интересная у тебя работа.

– Угу. Как у профессора Кусто. Только все подводные съемки – в болоте.

– А ты не утонешь?

– Постараюсь.

– Да уж, постарайся. У тебя семья. Что я тебе могу сказать… Ужин готов. Будешь?

– А куда деваться…

– Нахал.

– Если бы… – махнув рукой и вздохнув, Сергей пошел мыть руки.