Глава 13
Школа палеоэротической кулинарии
Вечером состоялся торжественный ужин, посвященный успехам нашей хоть и маленькой, но уже вполне состоявшейся авиации. В процессе обсуждения меню Катя закинула было идею насчет пельменей – видимо, решила ликвидировать пробел в своих умениях. Однако Ксения ее обломала, сказав, что настоящие сибирские пельмени можно сделать только с заморозкой, а оскорблять наш тонкий вкус каким-то суррогатом она не желает. Поэтому все желающие помочь могут взять ножи и резать мясо на тонкие плоские кусочки (она показала пальцами на какие). Паша будет их отбивать, а она, как заправский шеф-повар, следить, дабы никто не напортачил. Потом, разумеется, своими руками внесет завершающий штрих, в результате чего блюдо приобретет потрясающие вкусовые качества.
Получилось действительно нечто бесподобное. Ксения слегка обжарила тонкие пластинки отбитого мяса, потом завернула в каждый из них немного вареной гречки, так что вышло нечто вроде блинчиков с мясом, только наоборот. И потушила полученные изделия в собственного приготовления соусе из каких-то местных кореньев. В общем, блюдо пошло на ура, да и самогон в этот раз Паше удался просто замечательно. Правда, ужин и проходил, и закончился не совсем обычно.
До этого Павел не особенно увлекался дегустацией своего продукта, да и Ксения бдила, чуть ли не перед каждым глотком перечисляя ему его болячки и прогнозируя, во что они превратятся в случае злоупотребления алкоголем. Сейчас же она, наоборот, регулярно подливала своему благоверному, объясняя, что стрессы очень вредно действуют на организм, если их вовремя не снять.
– Для нас с тобой такая мелочь, как полет, стрессом быть никак не может, так что нет никакой нужды в неумеренном снятии, – шепнула мне Катя.
– Ага. Опять же лично я предпочитаю снимать его несколько иначе. Поможешь?
– Разумеется. Ой, а Паша-то совсем нажрался! Не иначе Ксюха замыслила какую-то гадость.
Ну насчет «совсем» Катя несколько преувеличила, до откровенно свинского состояния ему было еще далеко. Но все же он помаленьку начал клевать носом, а откушав еще стаканчик, подсунутый ему заботливой подругой, немного косноязычно извинился и ушел спать. Ксения же сделала большие глаза и заявила:
– Ребята, а я тут все думала насчет наших неандертальцев, думала… и так мне их жалко стало! У них же никаких перспектив. Не важно, это из-за устройства гортани, благодаря которому у них язык очень бедный, или из-за грубых пальцев, непригодных для тонкой работы, но только в историческом плане им ничего не светит. Вымрут, бедняги, а ведь вполне приличные люди, даже получше многих некоторых из двадцать первого века. Однако сама природа подсказывает нам выход! Вот как раз в теперешние времена на Алтае живут так называемые денисовские люди, они очень похожи на наших неандертальцев. И туда то ли уже пришли, то ли скоро придут кроманьонцы. Но, наверное, их совсем мало дошло, или это были другие, не такие воинственные, как здесь, только нападать на местных они не стали, а принялись с ними усиленно скрещиваться. И их совместные потомки быстро прогрессировали настолько, что смогли в кратчайшие сроки переплыть океан и заселить Австралию!
Я давно научился без слов понимать любимую и сейчас по лицу видел – она считает, что Ксения несет явную чушь. Но пока Катя молчала, и это подвигло докторшу к дальнейшему изложению своей идеи.
– Может, нам им помочь в этом плане? Внести, так сказать, свежую струю.
– Неандертальцы и мы – это разные виды, – несколько напряженным, но пока еще спокойным голосом сказала Катя. – И возможность появления нормального потомства при таком скрещивании не доказана.
– Но ведь ее никто пока не опроверг! Вот я и предлагаю поставить эксперимент. Правда, тут возможны некоторые трудности, так сказать, геометрического характера. Больно уж у Паши инструмент здоровый. Я-то ничего, а неандерталки… у их мужиков раза в три меньше. Может, Ва…
Закончить Ксения не смогла, ибо встретилась взглядом с Катей.
– Вадик, ты не можешь за мной немного поухаживать? – обернулась ко мне любимая. – Тогда принеси, пожалуйста, мой ТТ, он в нижнем кармане камуфляжной куртки, что висит справа от двери. Кажется, тут сейчас кто-то доболтается.
– Я имела в виду, что Вадиму нет никакой нужды в этом участвовать, – не на шутку испугалась Ксения. – Паша справится, особенно если ему все объяснить и проследить за процессом.
– Он что, согласен? – удивился я.
– Конечно! То есть я у него завтра спрошу. Но ведь кроме Паши тут нужна еще и неандерталка. Катерина, поговори с Апой, а? Пусть она подберет девушку и объяснит ей необходимость такого действия.
– Ладно, поговорю. Но если Апа откажется, то ты мгновенно забываешь все свои прикладные идеи полового характера! Ясно? И мы с Вадимом, пожалуй, пошли баиньки, пока ты тут спьяну еще чего-нибудь не придумала.
Перед самым сном я спросил Катю:
– Как ты думаешь, насчет скрещивания Ксения серьезно или на нее просто яблочный самогон так подействовал?
– Боюсь, что серьезно. Может, она и права, но мне, как представлю тебя за оказанием такой помощи нашим сестрам по разуму, Ксюху хочется просто придушить.
Я тоже попытался представить себе что-то подобное, и меня чуть не вывернуло наизнанку.
– Нет уж, на меня пусть никто не рассчитывает.
– Паша справится, – хихикнула Катя, – особенно под руководством Ксюхи. Кстати, подозреваю, что она имеет в виду и противоположный вариант, то есть сама не против непосредственно участвовать в процессе, но пока держит его при себе. Наверное, на десерт. Или опасается, что ее Паша сразу прибьет, как узнает.
С утра я задумался о том, что нам не помешал бы холодильник. И не только для пельменей, хотя и для них тоже. Сейчас же лето, и мясо, даже в вареном виде, долго не хранится. Птица – ладно, ее все равно съедают всю и сразу. А если это слон, пусть даже здешний, то есть волосатый и маленький?
Но самое простое решение – сходить в двадцать первый век и купить холодильник в магазине – не годилось. Купить-то я его куплю, а дальше с ним что делать? Маленький нас не устроит, а большой кроме размеров имеет еще и вес. Разобрать перед транспортировкой? Я, конечно, не спец по холодильному оборудованию, но, по-моему, бытовые холодильники для этого не предназначены. Опять же если мы вынуждены будем покинуть остров Родос, как с ним быть? Неандертальцы, конечно, ребята здоровые, но им и без холодильника найдется что тащить. Нет, это не годится. Итак, что мне нужно? Легкий разборный холодильник объемом кубометра два и с морозилкой не менее половины кубометра, причем такой, чтобы в разобранном виде его мог не надрываясь тащить один неандерталец. Увы, промышленность ничего подобного не выпускает. И не потому, что не может, а потому, что такой холодильник на фиг не нужен никому, кроме меня. И что же теперь, отказаться от этого столь полезного изделия? Вот еще, его просто надо сделать самому, только и всего.
Катя одобрила мою идею, и после недолгого обсуждения мы пошли проведать, не проснулся ли уже Паша. В моих планах перед внесением свежей струи в генофонд неандертальцев ему предстояло поработать прорабом на строительстве плотины первой в мире гидроэлектростанции. Ведь для работы холодильника нужна электроэнергия, а рядом с нашим поселком протекает непересыхающий ручей, который в принципе даже можно назвать небольшой речкой. Правда, зимой он (или она) может замерзнуть, но зачем тогда будет нужен холодильник? В общем, пусть Паша строит плотину, а я принесу из будущего всю ее электрическую начинку.
Вскоре мы с Катей спустили на воду «Катран» и двинулись в сторону Запятой. Катамаран я выбрал потому, что детали плотины и холодильника хоть и не должны оказаться тяжелыми, но будут иметь довольно приличный объем. Шторма же в ближайшее время вроде как не предвиделось.
В Москве я пробыл обычные три дня, по истечении которых вернулся на Запятую, имея при себе бухту сетевого провода, генератор от «Жигулей», небольшой аккумулятор, три велосипедные цепи, шесть велосипедных же звездочек различного диаметра, кусок тонкостенной стальной трубы в качестве оси водяного колеса и набор подшипников. Это были детали электростанции. Для собственно холодильника в минус сороковое тысячелетие прибыли семь листов тридцатимиллиметрового пенопласта размером метр на два, дюралевые уголки, клей и крепеж. Плюс, разумеется, элементы Пельтье и самодельный ШИМ-регулятор к ним. И немного продуктов, которые я купил по дороге с работы, но есть не стал, ибо торопился к своей женщине.
Катя обозрела сваленное на поляне переноса оборудование и начала подсчитывать:
– Так, это понятно… цепи и звездочки для редуктора… с уголками все ясно… семисот ватт явно должно хватить и даже останется… а куда столько пенопласта? Четыре куска на дверь и боковые стенки, один на верх и низ, один запасной, а седьмой куда?
Вообще-то я на всякий случай взял два запасных листа, ибо стоили они немного, а весили и вовсе ничего. Но сказать об этом не успел.
– О, – воскликнула моя ненаглядная, хитро глянув на меня, – догадалась! Действительно, мы же ни разу еще не пробовали на пенопласте. А что, я ведь тут загорела, как креолка, да и ты тоже, и на ослепительно-белом фоне мы должны неплохо смотреться. Прямо сейчас начнем или сначала сгрызем чего-нибудь во избежание упадка сил?
Мне, разумеется, хотелось заорать «Конечно, прямо сейчас, какой еще упадок?!», но я взял себя в руки, чинно кивнул и начал выкладывать продукты из пакета.
Мы покинули Запятую поздним утром следующего дня и уже после полудня пришвартовались в бухточке метрах в трехстах от поселка. Быстро нагрузили барахлом прибежавших встречать нас сыновей Апы, вытащили пустой катамаран на берег и двинулись за нашими носильщиками.
Убедившись, что строительство плотины стартовало нормально и результатов можно ожидать дня через три-четыре, я приступил к изготовлению водяного колеса.
Некоторые, конечно, могут удивиться, зачем я связался с гидроэлектростанцией, а не поставил ветряк аналогичной мощности. Так вот, тому было сразу несколько причин, перечисляю по мере возрастания важности.
Первая причина – вес. Мой комплект весил раза в полтора меньше, чем готовый ветрогенератор аналогичной мощности.
Вторая – стоимость. За самый дешевый семисотваттный ветряк просили раз в десять больше, чем я заплатил за жигулевский генератор, подшипники и звездочки.
Третья причина – ремонтопригодность и обеспеченность запчастями. Тут, я думаю, и без объяснений все понятно. Кроме того, на Родосе все-таки иногда случаются безветренные дни, а ручей течет постоянно.
И, наконец, трудоемкость сопутствующих работ. Это не минус гидроэлектростанции, а ее плюс, ибо труд, как некоторые утверждают, сделал из обезьяны человека. Так что пусть неандертальцы трудятся. Они, конечно, уже далеко не обезьяны, но и на полноценное человечество пока не тянут. Ибо у человечества должно быть будущее, а у них его нет. Точнее, не было до нашего появления здесь, а что будет после него, пока еще совершенно неясно.
На постройку электростанции и изготовление холодильника ушло три дня. Я работал, Паша тоже, Ксения занималась обследованием двух девиц (во всяком случае, она их так называла, хотя я бы наверняка подобрал какое-нибудь другое слово), выделенных Апой на программу улучшения генофонда неандертальцев. Кстати, как мне сказала Катя, Апа сама задумывалась о подобном, но не знала, к кому и как подойти с такой идеей. Катя же в основном летала, производя разведку береговой линии материка напротив нашего острова. И вскоре произошли сразу три события.
Я запустил электростанцию, подключил к ней холодильник и убедился, что все работает. Излишки электроэнергии пошли на подзарядку наших аккумуляторов для освещения, а то ветряк на два дома справлялся только при сильном ветре.
Прилетевшая с очередной разведки Катя сообщила, что, похоже, наша спокойная жизнь кончилась. С северо-востока к берегу пролива движутся две группы кроманьонцев. Небольших, человек по десять. Идут параллельно друг другу, но между ними километров пятнадцать. То есть это явная разведка, и самое позднее послезавтра они будут у цели.
Ну а Ксюша сказала, что она все выяснила и первую девушку надо осчастливить уже сегодня вечером, а вторую – дня через три. Паша попытался что-то промямлить насчет того, что ему нужно готовиться к грядущей схватке, чистить оружие, настраиваться на боевой лад, но эти слабые попытки увильнуть Ксения проигнорировала.
Вечером мы с Катей попытались обсудить возможные варианты боевых действий, ибо непонятно почему вся наша маленькая колония единогласно назначила главнокомандующим меня. Наверное, потому, что из всех нас я был единственным, кто стрелял в кроманьонца и даже в него попал. Ксения же с Пашей их толком и не видели.
Мы успели прийти к выводу, что раньше чем дней через пять нападения не будет, ибо силами двадцати человек оно бессмысленно, и нападающие это должны понимать. Должны подойти основные силы. Кроме того, агрессорам придется построить плоты, а это тоже за пять минут не сделаешь, и, главное, строить их придется у берега. То есть с воздуха прозевать строительство будет трудно.
Однако тут наши глубокомысленные рассуждения были прерваны воплем Ксении, донесшимся из соседнего дома:
– Пашка, олух, осторожнее, девочке же больно!
– М-да, – сказал я, вспоминая, что за мысль у меня мелькнула перед самым этим воплем. И куда-то исчезла сразу после него. А, вспомнил – в паре мест, наиболее удобных для высадки вражеского десанта, можно будет быстро установить хоть и примитивную, но вполне работоспособную охранную сигнализацию. А то мало ли, вдруг кроманьонцы все-таки ухитрятся приплыть к нам незаметно.
– Это где? – Катя развернула недавно составленную карту острова, но тут от соседей снова донеслось:
– Да когда же ты кончишь, неуемный, у бедняжки уже совсем сил не осталось!
– Тьфу, – с чувством сказала Катя. – Нет, я в такой обстановке обсуждать серьезные вопросы не могу.
После чего встала и закрыла окно.
А на следующий день Ксения наконец продемонстрировала нам, каковы они, настоящие сибирские пельмени из свежезабитого мамонта, пусть даже и мелкого. Ответственно заявляю – ничего даже близко напоминающего их мне в двадцать первом веке пробовать не доводилось.
