Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Глава 8
Типоведение и воспитание детей
«Ты не мог бы смотреть глазами, а не языком?»
Мы снова и снова слышим один и тот же риторический вопрос: «Почему мы не знали о типоведении, когда пытались понять наших детей?»
Этот вопрос в очередной раз напоминает нам об универсальности типоведения. Если вы начали применять принципы типоведения в жизни, не нужно быть доктором психологических наук, чтобы понять, как его методики разрешения споров и построения отношений, полных взаимного уважения, могут помочь в семейной жизни — особенно во всем, что касается вечной проблемы взаимопонимания родителей и детей. Даже если у вас нет детей, у вас уж точно были родители. Само собой разумеется, что уроки типоведения могут применять обе стороны. Мы надеемся, что так оно и будет.
Вы, наверное, можете представить некоторые очевидные разногласия: родитель-интроверт и ребенок-экстраверт, который целыми днями болтает по телефону и жить не может без вечеринок, коллективной учебы и ночевок у друзей; или родитель-экстраверт, который обвиняет себя в том, что не смог привить необходимые социальные навыки ребенку-интроверту, предпочитающему почитать книжку у себя дома, а не погулять в компании сверстников. Даже родители-экстраверты могут переживать, что их ребенок-экстраверт «слишком сильно зависит от других людей» и не может полностью полагаться на себя.
Но это лишь верхушка айсберга. Существует бесконечное множество сенсорно-интуитивных, логико-этических, рационально-иррациональных разногласий между детьми и родителями (вдобавок к очевидному конфликту между экстравертами и интровертами), которые большинство родителей осознают, но при этом чаще пытаются изменить своих детей, а не понять их. Сколько раз вы говорили — или испытывали соблазн сказать — фразы вроде: «Почему ты не можешь быть таким, как твой брат (или сестра)?» Вы можете принять саму идею различий, но принять конкретные различия гораздо сложнее. Типоведение учит нас правильно относиться к этим различиям и извлекать из них пользу.
Ищите и обрящете
Будучи матерью семейства и единственным интровертом в семье из восьми человек, я всегда старалась создать то здесь, то там спокойные уголки, где можно посидеть в одиночестве. Мои дети обычно собираются там все вместе. А если кто-то из них обнаруживает меня в моменты уединения, он начинает звать всех остальных: «Эй, идите сюда, мама тут совсем одна!»
Не исключено, что вы многие годы занимались типоведением при воспитании собственных детей — в форме награждения их негативными прозвищами и ярлыками. Ребенок-экстраверт мог заслужить прозвище «балаболка» или «хвастун», а ребенок-интроверт — «тихоня», а то и «изгой». И тому подобное.
Почти любую проблему отцов и детей можно объяснить — и решить — с помощью типоведения. Давайте рассмотрим самые распространенные из них.
Интроверты и экстраверты: личное пространство
Мы уже обсудили многие типичные разногласия между экстравертами и интровертами. Большинство из них проявляются и в воспитании детей. Как правило, родители-экстраверты испытывают потребность в том, чтобы вторгаться в личное пространство других членов семьи, включая детей-интровертов. Это тот самый случай, когда царственное «мы» не объединяет людей, а разделяет: «Мы все смотрим телевизор. Почему ты не смотришь его вместе с нами?» Проблема в том, что экстраверты, нуждаясь в определенных видах деятельности, навязывают эти виды деятельности другим, не задумавшись о том, что у тех могут быть совсем иные потребности — например, потребность в одиночестве. Один из самых типичных случаев вторжения в личное пространство интроверта — разумеется, с наилучшими намерениями — это классический вопрос: «Что ты делаешь один в своей комнате? Иди поиграй с другими детьми!» Чаще всего дети-интроверты не испытывают никакого удовольствия, когда нарушают их уединение («Я тебе не помешал?») или вмешиваются в их дела («Что это ты делаешь? Кажется, что-то интересное?»). Интровертов обычно раздражает склонность экстравертов к многословию и неоднократному повторению очевидных вещей.
Кроме того, экстраверты не слишком хорошо умеют слушать, что может привести к большим проблемам в отношениях с детьми. Экстраверты хотят, чтобы их дети больше общались со сверстниками и участвовали во всех школьных мероприятиях, и не понимают, что детям это совсем не нужно или они еще к этому не готовы. Первый школьный день может стать для экстраверта веселым приключением, но для интроверта это в лучшем случае страшновато, а в худшем — совершенно невыносимо. Есть один простой, но крайне эффективный прием: погулять вместе с ребенком-интровертом по школе перед началом занятий, чтобы он мог немного освоиться в новой обстановке в собственном, удобном для него ритме.
Очень важно понять следующее: интровертам необходимо делать все в своем собственном ритме. Когда этот ритм им пытаются навязывать окружающие, могут возникнуть проблемы.
В противоположной ситуации — когда родитель интроверт, а ребенок экстраверт — родитель нередко не понимает, как сильно его ребенок нуждается в постоянном одобрении со стороны окружающих. Даже если он уже несколько раз слышал, что он хорошо убрался на кухне или что ему идут эти новые джинсы, он хочет слышать это снова и снова. Понятно, что трудно ожидать таких подвигов от человека, предпочитающего избегать многословия.
Главное — хорошее начало
Мы переехали в новый город, когда мой ребенок-ENFP учился в средней школе. Я интроверт, и меня беспокоило, легко ли ему будет найти новых друзей. Потом я узнала, что в первый же день в новой школе он забрался на стол в столовой и сказал: «Привет, я Лео Бэрри, я вам нравлюсь?»
Родители-интроверты не так активно реагируют на поведение своих детей и не слишком доверяют беспорядочной болтовне, к которой склонны большинство детей. Это заставляет экстраверта удвоить усилия — говорить громче, быть более настойчивым — для того, чтобы его «заметили» (хотя часто столь долгожданная реакция принимает форму раздражения). Фраза, которую мы не раз уже повторили — «Ты не мог бы смотреть глазами, а не языком?» — принадлежит родителям-интровертам, которые не понимают, как тесно связано одно с другим в сознании экстраверта.
В ситуации родителей-экстравертов и детей-интровертов самое лучшее решение проблемы — понять, насколько различны ваши потребности в уединении и активности, и попробовать мирно договориться. К примеру, ребенок-интроверт вполне может не поздороваться с родителями, придя домой, — экстравертов это ужасно злит. Вы не поверите, как много конфликтов вырастает на почве этой «мелочи». Но можно выработать компромисс: «Я оставлю тебя в покое, если ты будешь здороваться со мной, когда приходишь домой. Кроме того, ты будешь отвечать на мое приветствие, когда я прихожу домой». Если удастся добиться этого простого соглашения, ребенок не будет страдать из-за вторжений в его личное пространство, а родителям не будет казаться, что он их избегает.
Хотя родители-интроверты служат хорошим резонатором для детей-экстравертов, они скупы на похвалу и поддержку, так необходимую детям. Но и в этом случае решением послужит компромисс: ребенок попробует поменьше болтать, а родители постараются почаще его хвалить, даже когда им кажется, что в этом нет нужды. (Интроверту кажется, что «нет нужды» хватить за то, что очевидно и само собой разумеется, — для них такая похвала относится к категории «избыточного многословия».)
Сенсорики и интуиты: что нужно делать?
Родители-сенсорики обычно дают четкие и конкретные указания, в то время как дети-интуиты склонны использовать эти указания в качестве плацдарма для собственной фантазии. Просьба: «Уберись у себя в комнате» кажется довольно простой, но ребенок-интуит может истолковать ее как призыв поднять первый попавшийся предмет, который нужно убрать, и исследовать все его возможности. Этот предмет может стать символом прошлых и будущих отношений (для интуитивного этика) или первым кирпичиком целого здания (для интуитивного логика). Через какое-то время родитель-сенсорик заходит в комнату, ожидая увидеть результаты уборки, но видит, что ничего не изменилось — более того, новое занятие может стать причиной еще большего беспорядка. Чтобы предупредить подобный полет фантазии, лучше давать ребенку-интуиту как можно более конкретные указания: «Поставь книжки на полку и сложи игрушки в коробку». Это не значит, что дети-интуиты не способны к более широкой постановке вопроса — напротив, широкомасштабные проекты, которые никогда не будут доведены до конца, их чрезвычайно привлекают. Если ваш ребенок — интуит, вам придется хорошенько обдумать, как именно надо просить его «убраться в комнате», ведь для него каждая из разбросанных по комнате вещей имеет свой смысл. То, что сенсорику кажется «беспорядком», для интуита может быть «потрясающим богатством возможностей».
(Кстати, это довольно важное различие. Сенсорикам гораздо проще выбрасывать вещи, чем интуитам. Для интуита каждый предмет, даже если он кажется совершенно бесполезным, является катализатором множества идей и воспоминаний, и это придает ему немалую ценность, поэтому интуит предпочитает сохранить его: «Когда-нибудь пригодится». Сенсорики смотрят на что-то и говорят: «Мы много лет этим не пользовались, давай его выбросим». А интуит «знает», что, если он что-то выбросит сегодня, оно непременно понадобится ему завтра.)
Внимание: бигмак!
Экстраверты нередко думают вслух, что ужасает и смущает интровертов. Как-то раз наш друг, ярко выраженный интроверт, ехал на машине по шоссе, на обочинах которого расположилось множество кафе и заведений быстрого питания. На заднем сиденье ехал его сын-экстраверт. В какой-то момент между ними произошел следующий диалог:
Сын-экстраверт: «О, вон там McDonalds!»
(Отец съезжает с шоссе и направляется на автостоянку около McDonalds’a.)
Сын-экстраверт: «Эй, почему ты здесь останавливаешься?»
Отец-интроверт: «Потому что ты сказал “О, вон там McDonalds”!»
Сын-экстраверт: «Ну да, он и правда там. А вон там — Burger King, а чуть дальше — кафе Wendy’s. Их тут полно».
Отец-интроверт: «Я знаю. Я умею читать. Зачем ты читаешь мне все, что написано на вывесках?»
Сын-экстраверт: «Я читаю не тебе! Я читаю себе!»
Ситуация усложняется, когда родитель — сенсорный экстраверт, а ребенок — интуитивный интроверт. Основная часть жизни ребенка проходит в его воображении и фантазиях, он не испытывает потребности реализовывать что-либо на практике. А сенсорные экстраверты, как правило, исключительно требовательны к действиям и результату. Представьте, как себя чувствуют обе стороны, когда интуитивно-интровертный подросток заявляет родителям — сенсорным экстравертам, что хочет «учиться в колледже просто потому, что это интересно»: чтобы получить удовольствие от самого процесса обучения и размышления об интересных вещах. Родители, скорее всего, ответят: «Мы не будем платить за то, что не принесет практической пользы» — другими словами, не принесет хорошей работы и карьеры. Дело в том, что многим сенсорикам трудно понять, зачем делать то, что не принесет реального, ощутимого и конкретного результата (например, карьеры). Они предпочитают оставить теорию интуитам. Для интуита одной из первых лабораторий для теоретических исследований становится его собственная комната. Когда вы просите ребенка-интуита прибраться, вы можете таким образом уничтожить «данные» и прервать «эксперименты», которые больше всего занимают вашего ребенка в этот момент.
В поисках победителя
Когда мой сын Энди, принадлежащий к типу ENFP, пришел домой из школы, я спросила его, что он получил по контрольной. Он сказал, что занял второе место в классе. Я поздравила его. Потом к нам зашел его приятель и сообщил, что Энди и правда занял второе место в классе, только все остальные заняли первое, получив высший балл.
Но Энди во всем ищет хорошее, и с его точки зрения жизнь по-прежнему прекрасна.
В обратной ситуации — когда родитель интуит, а ребенок сенсорик — ребенку может казаться, что родитель недостаточно четко и конкретно выражает свои мысли. Помните ту старую шутку, в которой ребенок спрашивает отца: «Откуда я взялся?» Отец-интуит начинает читать ему лекцию о птичках и пчелках; ребенок, внимательно выслушав, отвечает: «Ух ты, как интересно. Но я имел в виду другое: вот Мэри — из Чикаго, Билли — из Буффало. А я откуда?»
Смешно? Да. Но далеко не так смешно, когда подобное непонимание становится неизменной составной частью общения ребенка с родителями. Ребенок нуждается в конкретных объяснениях и указаниях, но получает лишь туманные, общие ответы, поэтому в какой-то момент он решает, что от родителей мало пользы в реальной жизни. Дети-сенсорики часто вырастают с ощущением, что их «неправильно понимают». Чтобы решить эту проблему, нужно постоянно стремиться к ясности и взаимопониманию в процессе общения и постоянно проверять, правильно ли вы друг друга понимаете: «Я ответил на твой вопрос?», «Что я сейчас сказал?», «Я думаю, ты хочешь сказать, что…».
Логики и этики: пример для подражания
Мы уже говорили о том, что эта разница в некотором роде связана с половыми различиями: около двух третьей мужчин в США — логики, столько же женщин — этики. Разумеется, традиционные стереотипы требуют от мужчин — и отцов, и сыновей — объективности и логичности при принятии решений, а от женщин — и матерей, и дочерей — склонности к более гуманным, субъективным ценностям. Когда тип и пол находятся в соответствии, это значительно снижает число потенциальных проблем между детьми и родителями. А когда такого соответствия нет, вероятность конфликтов гораздо выше. Возникающие в результате проблемы не решаются в один миг; они могут породить долгосрочное взаимонепонимание и беспокойство родителей из-за «странного» поведения их ребенка, которое на самом деле типологически обусловлено.
Злюсь, чтобы их порадовать
Я логик, а мои родители — этики. Этикам не нравится, когда ты сохраняешь спокойствие в споре, поэтому я научился злиться и демонстрировать свои чувства, чтобы доставить им удовольствие.
Например, отец-логик — прекрасный пример для подражания во всем, что касается логики и объективности — может расстроиться, обнаружив, что его сын-этик «не следует по его стопам». Возможно, сын-этик предпочитает этические виды деятельности, вроде живописи и музыки (и даже флейта ему нравится больше, чем барабаны!), и легко «срывается» в споpax с родными и друзьями. Отец делает вывод, что мальчик не выживет в этом жестоком мире, хотя на самом деле его чувствительность и талант могли бы принести ему большой успех в конечном итоге. Отец может причинить сыну страдания, заставляя его вести себя «по-мужски» — например, самоутверждаться на футбольном поле, а не в той сфере, которая действительно его привлекает.
Волнение
Когда наши две дочери ждали, пока за ними заедут, чтобы отвезти на первый бал старшеклассников, дочь-этик болтала без умолку, волнуясь и предвкушая грядущий вечер, а дочь-логик спокойно сидела в кресле. Мы спросили: «Ты хочешь пойти на этот бал?» Она ответила: «Да, очень. Я так же взволнована, как и Джейн».
Проблемы неизбежно возникают и тогда, когда мама — этик, а дочь — логик. Мать, как и следует этику, постоянно заботится об эмоциональных нуждах семьи. В то же время дочь-логик не просто не подражает ей — материнский пример ее отталкивает. Хуже того, она начинает подвергать сомнению собственную женственность, ведь мама-этик постоянно винит ее в том, что она «не такая, как другие девочки». (Безусловно, вина — это этическая концепция.) Вообразите, в какой ужас приходит мать, когда дочь приносит домой лягушку, которую хочет препарировать из интереса, или предпочитает физику и тригонометрию домашнему хозяйству и литературе. Мать начинает винить себя в «ошибках» дочери и задается вечным вопросом «Что я сделала не так?», — внушая дочери неуверенность в себе, которая может остаться с ней на всю жизнь. Другие сочетания — отец-этик и сын-логик, мать-логик и дочь-этик — порождают другие проблемы и конфликты. К примеру, отцы-этики часто кажутся детям-логикам слишком мягкими и даже слабыми, поскольку не удовлетворяют их потребность в «мужественном» отце.
Путь к сердцу мужчины
Когда мы ехали домой, забрав с работы нашу дочь логического типа, мой муж-этик сказал ей, что сомневается в ее привязанности к нему. С его точки зрения, она практически никогда не обнимала его, не была с ним ласкова — в общем, не выражала свою любовь. Дочь несколько раздраженно ответила: «Конечно, я люблю тебя. Я же кладу в твои бутерброды больше мяса!»
Рационалы и иррационалы: будь таким, как я
Любое из возможных сочетаний рациональности с иррациональностью в семье обычно становится источником наибольшего количества ссор и конфликтов, а иногда — и приятных неожиданностей.
Сначала о приятном. Дети-рационалы кажутся родителям-иррационалам невероятно организованными и «правильными», кажется, что они непременно преуспеют в жизни: они всегда убирают игрушки, делают домашние задания, приходят домой вовремя. Это все то, чему так хотели бы научиться родители-иррационалы, но никогда — и они знают об этом — не смогут. С точки зрения родителя-рационала, ребенок-иррационал беззаботен и игрив, не слишком переживает из-за повседневных семейных разногласий и сравнительно легко справляется с неизбежными проблемами при взрослении. Рационал может позавидовать подобной стрессоустойчивости.
Разные подходы
Прошлым летом двое моих детей — у обоих есть семьи — решили покрасить свои дома. Семья логических рационалов начала готовиться к ремонту еще в феврале: они выяснили, как подготовить дом, какую краску покупать и когда лучше начинать покраску. Они измерили дом, подсчитали, сколько галлонов краски им понадобится, дождались распродажи и купили ровно столько, сколько было нужно. Семья иррациональных сенсориков пошла другим путем: они подобрали цвет, купили галлон краски, красили дом, пока краска не кончилась, потом купили еще один галлон…
К сожалению, в таких семьях не менее вероятны и регулярные конфликты, и столкновения по самым разным вопросам.
С точки зрения рационала, ребенок-иррационал не может поддерживать порядок в своей жизни и иногда кажется совершенно «неконтролируемым». Вероятно, вы помните, что рационалы любят контролировать то, что их окружает — а ребенок, безусловно, входит в этот круг. Но как бы сильно ни старался рационал, ему кажется, что ребенок-иррационал ничего не может сделать вовремя и так, как надо.
Исход таких ситуаций напрямую зависит от других предпочтений участников. Если родитель-рационал принадлежит к интровертно-этическому типу, он начинает обвинять самого себя в том, что не сумел достаточно хорошо воспитать ребенка-иррационала. Стоит ли говорить, как серьезно может повлиять такое отношение (не важно, высказано оно вслух или нет) на самооценку ребенка? Если же родитель-рационал принадлежит к экстравертно-логическому типу, его неудовлетворенность обычно имеет внешние проявления, которые чаще всего сводятся к созданию «военной» атмосферы, дабы «воспитать» этого странного ребенка. В подобных случаях страдает вся семья, включая других детей, которым также приходится жить в этой тяжелой атмосфере. Разумеется, и родитель-рационал, и ребенок-иррационал всего лишь делают то, что свойственно их типам, но попытки перевоспитать ребенка приводят только к тому, что каждый из них начинает еще более яростно защищать свою позицию, не желая идти на компромисс. Например, родитель-рационал начинает более строго требовать пунктуальности от ребенка-иррационала, а тот, пытаясь выполнять эти требования, становится еще более рассеянным: забывает свои вещи или опаздывает еще больше, чем обычно.
Теперь давайте рассмотрим обратную ситуацию, в которой родитель — иррационал, а ребенок — рационал. С точки зрения иррационала, упрямство и непреклонность ребенка-рационала могут быть истолкованы как проявление эгоизма. Ребенок, который постоянно твердит, что все должно быть «по-моему», приводит родителей-иррационалов в ужас, и подчас они теряют надежду его переубедить и оставляют его в покое: пусть делает то, что считает нужным. (Вероятнее всего, когда вы слышите чьи-то жалобы на «недостаточно воспитанных» чужих детей, речь идет именно о детях иррационалов.)
Вот как выглядит со стороны ребенок-рационал:
Достижение компромисса может стать чрезвычайно сложной задачей. К примеру, иррационал может из принципа потребовать от ребенка-рационала выполнения неких правил — ведь ему кажется, что хорошие родители так и должны себя вести. Проблема состоит в том, что результаты подобной тактики вряд ли будут долгосрочными. Хотя иррационал может одержать верх в каком-то конкретном споре, через некоторое время ребенок неизбежно вернется к привычной модели поведения — на то он и рационал. И родителю придется с этим смириться. Для рационалов воспитание детей — долгосрочный и целенаправленный процесс, а иррационалы подходят к нему скорее с точки зрения сиюминутной необходимости — воспитывают тогда, когда им кажется нужным, а не постоянно и неизменно.
Разумное решение
У двух этических интровертов (IF) была дочь-ESTJ, и они нашли прекрасное применение ее настойчивости. Когда их не устраивало что-то, что они только что купили, они посылали свою дочь в магазин, чтобы она пожаловалась на покупку и потребовала возврата денег, а сами ждали ее в машине.
Несмотря ни на что, мы убеждены в том, что иррационалам проще воспитывать детей. Рационалы, как правило, пытаются избежать любых неожиданностей, обращаясь с детьми более строго, а иррационалы просто-напросто более спокойно относятся к этим неожиданностям и любым подводным камням — независимо от типа их ребенка. Конечно, мы не хотим сказать, что для иррационалов проблемы вообще не являются проблемами. Кроме всего прочего, иррационалы часто стыдятся того, что их семьи не так прекрасно организованы, как другие.
Почему самые ответственные родители — этические иррационалы
С учетом того, что дети живут в собственном мире и каждому ребенку нужна определенная свобода для развития, лучше всего с ролью внимательных и чутких родителей-воспитателей справляются этические иррационалы (FP). Рационалы, прежде всего логические рационалы, могут быть слишком суровыми, пытаясь «вылепить» из ребенка то, что им кажется наиболее подходящим — особенно, если ребенок заметно отличается от остальных членов семьи. Преимущество иррационалов в том, что они быстро и адекватно реагируют на любую ситуацию. Этические иррационалы помогают детям расти и развиваться, создавая для них свободную и творческую атмосферу.
Рационалы и иррационалы: решение проблем
С учетом притяжения и отторжения между рационалами и иррационалами есть некоторые способы смягчить потенциальные конфликты в семье. Но для начала необходимо заметить, что бывают дни, когда даже самые послушные дети испытывают терпение родителей, а самым терпимым и свободомыслящим родителям приходится пользоваться родительской властью — так устроен мир. Такие ситуации невозможно предвидеть и предотвратить даже с помощью самых точных психологических тестов — они являются неизбежной составляющей семейной жизни. Но и это проходит, хотя в тяжелые минуты в это особенно трудно поверить. Как говорил Рейнгольд Нибур: «Господи, дай мне храбрость, чтобы изменить то, что я могу изменить, спокойствие, чтобы принять то, что я не могу изменить, и мудрость, чтобы отличать одно от другого». Типоведение как раз и учит нас отличать одно от другого.
Итак, что вы можете изменить, и что вам следует принять как есть? Для рационала вопрос стоит следующим образом: «До какой степени я должен мириться с непосредственностью и неорганизованностью моего ребенка, и когда я могу прибегать к власти, дабы удовлетворить собственные потребности и навести хоть какой-то порядок в его жизни?» Если вы — рационал, ваша потребность в определенности и порядке может помешать вам задать себе этот вопрос, а если вы это все-таки сделаете, ваш ответ может быть слишком суровым: «Разумеется, ребенок нуждается в постоянном присмотре — ведь я старше и мудрее его. Поэтому я должен контролировать его жизнь». Возможно, вам больше подойдет другой способ: он более результативен и к тому же удовлетворяет потребность рационала в четкости и порядке. Составьте список всех областей и видов деятельности, в которых ваш ребенок недостаточно, по вашему мнению, успешен — от уборки до пунктуальности и организованности, а потом сядьте и обсудите с ребенком, какие требования он может выполнить, а от каких вы согласны отказаться. Существует опасность, что рационал сочтет все требования в равной степени важными, не осознавая необходимости компромисса. Если вы не будете идти на компромисс, возникнет порочный круг: вы будете все более суровы и требовательны к ребенку, естественное для него поведение станет все больше вас разочаровывать, конфликт между вами будет все острее и т.д.
Несмотря на свои природные наклонности, родители-иррационалы тоже должны поддерживать определенный порядок и организованность в жизни своих детей — дабы убедиться, что ребенок действительно выполняет необходимую работу по дому и прочие обязанности или что запланированные события происходят более-менее вовремя. Главное, о чем следует помнить иррационалу при воспитании детей: недостаточно просто вообразить порядок, необходимо сделать его частью повседневной жизни.
Пять историй из жизни
За многие годы работы в области психологического консультирования мы помогали многим семьям решить их проблемы с помощью приемов типоведения. Мы предлагаем вашему вниманию пять жизненных сюжетов, которые прекрасно иллюстрируют возможности типоведения во взаимоотношениях родителей и детей.
Доброго пути!
У нашего друга, интуитивного иррационала, есть дочь — тоже интуитивный иррационал. Она регулярно приезжает к нему из другого города. Когда ей пора уезжать, отец обычно привозит ее в аэропорт за считаные секунды до взлета. Как-то раз он твердо вознамерился покончить с этой порочной практикой, и ему удалось выехать из дома заранее. Когда они мчались в аэропорт, нарушая все возможные ограничения скорости, он с гордостью объявил: «Мы приедем в аэропорт Ньюпорт за полчаса до отправления!»
Дочь удивилась: «Ньюпорт? Разве я не сказала тебе, что полечу из аэропорта Норфолк?»
Салли: интуитивный интроверт среди рациональных экстравертов
Салли была первенцем и принадлежала к типу INFP, в то время как ее родители и четверо младших братьев и сестер были рациональными экстравертами. Когда Салли исполнилось восемь лет, всем уже было ясно, что она отличается от других членов семьи: с их точки зрения, она была необщительной, капризной, неорганизованной и вообще довольно странной. Она любила одиночество и с удовольствием проводила много времени в своей комнате. Она не видела необходимости в строгом порядке, которого требовали ее родители, и не понимала, почему все нужно делать точно в установленное время. Когда подросли ее братья и сестры, разница стала еще больше бросаться в глаза. Будучи интуитивным этиком, Салли хотела доставлять всем удовольствие, но ее иррациональность и интроверсия слишком плохо соответствовали запросам ее родных-EJ.
Когда Салли исполнилось 22 года, ее отец, проходя тренинг по менеджменту, познакомился с типоведением. Оно довольно сильно его впечатлило, и, поняв, что типоведение может благотворно повлиять на его семейную жизнь, он пришел к нам на консультацию. Первым делом он сказал: «Мы пытались вылечить нашу дочь Салли — белую ворону в семье — с тех пор, как ей исполнилось восемь лет». Он также признался, что все их усилия были всегда направлены на то, чтобы сделать ее такой, как остальные члены семьи.
К тому времени Салли была переполнена сомнениями и лишена всякой уверенности в себе. Она видела, как сильно отличается от других, и была уверена, что с ней что-то не в порядке. Несмотря на прекрасные способности, она плохо училась в колледже, и ей даже были свойственны различные формы «антисоциального» поведения: она лгала, обманывала, воровала и далее в том же духе.
Сначала мы помогли всем понять, чем Салли отличалась от остальных и почему это различие так бросалось в глаза — ведь типы всех остальных членов семьи были так схожи. Мы также приступили к восстановлению самооценки Салли, проведя с ней несколько приватных консультаций и рассказав ей обо всех достоинствах и преимуществах ее типа. Мы помогли ей понять, что ее «антисоциальное» поведение было лишь попыткой добиться внимания и признания, которые столь необходимы интуитивным этикам.
Нашей главной задачей было помочь Салли и ее родителям посмотреть на прошедшие 14 лет взаимного непонимания и неодобрения с типологической точки зрения. Мы стремились к тому, чтобы все они осознали и приняли типологические различия не только сознательно, но и всей душой.
Наконец настало время работать над особенностями отношений и поведения в этой семье. Для начала все рациональные экстраверты в семье должны были перестать негативно отзываться о поведении Салли и, более того, смириться с тем, что оно нормально. К примеру, им надо было понять, что Салли имеет право на собственные «внутренние часы», на собственное определение понятия «чистая комната» и собственные потребности в общении с семьей — как сильно бы они ни отличались от их собственных. Салли должна была поверить в собственные силы, осознать свои собственные положительные качества и, вместо того чтобы лгать и обманывать, начать говорить своим родным правду — и верить, что те примут ее. Кроме всего прочего, Салли поняла, что ей в действительности легко общаться с людьми: она была внимательна, хорошо понимала других и обладала талантом вдохновлять их на свершения.
Прошло шесть лет. Эта семья до сих пор работает над своими взаимоотношениями, но они добились уже очень многого. Салли стала полноправным членом семьи, а ее родители, братья и сестры научились ценить ее вклад в общую деятельность, а не отвергать его без раздумий. Сама Салли тоже научилась ценить свои способности и умения: она стала посредником в семейных конфликтах и учит своих близких прислушиваться к словам собеседников, и в то же время она начала принимать больше участия в «экстравертных» видах деятельности и стала более организованной. Она теперь не так много сидит в своей комнате, больше общается с семьей и даже принимает участие в спорах (говоря спорщикам о том, что следует лучше слушать друг друга).
Линда: как учатся дети-экстраверты
Старшеклассницу Линду (ENFP) к нам привели ее родители — рациональные интроверты. Ее мать сказала: «Вчера вечером я заглянула в ее комнату и увидела, что она прижимает к уху телефонную трубку, громко играет радио, и при этом она делает домашнее задание. Так нельзя учиться!»
Мы спросили ее: «Какие оценки у вашей дочери?»
Она ответила: «Это совершенно не важно. Так учиться нельзя, и все тут. Мы должны ей помочь».
Эта семья прошла наш курс типоведения в Армейском военном колледже, они знали и уважали типологические различия, но, очевидно, не применяли это знание к привычкам собственной дочери. Мы попросили их составить список того, что, по их мнению, должно нравиться в процессе учебы представителям типа ENFP. Также мы попросили их составить такой же список для рациональных интровертов. Оказалось, что супруги прекрасно понимают различия между ENFP и рациональными интровертами в подходе к учебе. Например, тот факт, что интровертам требуется тишина, чтобы сосредоточиться, а экстраверты предпочитают разнообразие и активность. И то, что рационалы любят доводить до конца все дела, а иррационалы не прочь отложить их на потом.
Различия между этими списками говорили сами за себя, а тот факт, что Линда была одной из лучших учениц в школе, доказывал, что ее методы учебы вполне себя оправдывают. Родителям надо было понять, что, пытаясь навязать ей «правильное» поведение, они могли бы причинить ей вред.
Мы сделали копии этих списков и попросили родителей Линды повесить их на дверцу холодильника, чтобы они ежедневно напоминали им о том, что у каждого свой путь.
Ронда: проблемы в отношениях
Когда Ронде было 11 лет, ее родители развелись. Еще до развода Ронда успела проявить все типичные для этика свойства: она нуждалась в открытом выражении привязанности и с удовольствием выражала привязанность сама, принимала критику близко к сердцу, старалась доставить всем удовольствие и была довольно-таки эмоциональна. В общем, она была нормальным, счастливым ребенком.
Развод родителей стал для нее полнейшей неожиданностью. Казалось, что в семье все было спокойно. Когда родители разошлись, Ронда была в шоке и, как типичный этик, отнесла эту ситуацию на свой счет: она стала винить себя в их разводе, решив, что всему причиной было ее поведение. Ее самооценка резко упала.
Мы встретились с ней через много лет, когда она была уже студенткой университета. Она пришла к нам на консультацию, чтобы понять, почему ей не удается поддерживать отношения ни с друзьями, ни с любовниками. Она призналась, что относится к людям — включая родителей — с подозрением и боится слишком близких отношений, потому что, по ее словам, «люди причиняют боль». Она прошла тест Майерс–Бриггс, и он показал легкий перекос в сторону логики, что явно противоречило ее описанию собственного поведения в детстве.
С помощью типоведения ей удалось осознать, что корни ее проблемы лежат в противоречии между этикой и логикой. Как свойственно этику, она взяла на себя вину за то, к чему не имела никакого отношения. Поговорив с каждым из родителей, она наконец поняла, что не была причиной их развода. Атмосфера прояснилась, и родители смогли показать, как сильно они привязаны к ней — и даже друг к другу.
Она ни с кем не обсуждала эти проблемы на протяжении долгих лет, и это усугубило ситуацию. После того как Ронда избавилась от чувства вины, ей удалось частично восстановить свою самооценку. Ее родителям тоже стало намного легче. Они также чувствовали себя виноватыми в ее детских переживаниях. Разговор с дочерью помог им сбросить этот груз.
Но это решило лишь часть проблемы — у Ронды по-прежнему не получалось поддерживать близкие отношения. Понимая, что в отношениях с противоположным полом люди чаще всего во многом следуют примеру собственных родителей, Ронда согласилась поддерживать постоянный контакт со своими матерью и отцом и быть с ними открытой и искренней, чтобы научиться строить доверительные и крепкие отношения.
В конце концов она заключила с собой договор. Когда ее логическое «Я» говорило, что ей надо опасаться близости с данным человеком, она задавала себе вопросы этического характера. Нравится ли мне этот человек? Есть ли какие-то признаки опасности? Что может случиться в худшем случае?
В ситуации Ронды типоведение не стало мгновенным решением проблемы — она по-прежнему работает над последствиями своих детских переживаний, — но оно помогло ей понять проблему и выработать действенный метод ее решения. Пользу от этого получила и Ронда, и ее родители.
Джонатан: как здоровается ребенок-интроверт
Он был единственным интровертом в семье экстравертов. Однажды его отец провел в разъездах все выходные и вернулся домой в воскресенье вечером. Жена и дочь (обе экстраверты) бурно его приветствовали, расспрашивали о впечатлениях и рассказывали, как провели время. Джонатан даже не вышел из своей комнаты. Прошло три часа, а он так и не поздоровался с отцом. В конце концов отец потерял терпение, ворвался в комнату Джонатана и потребовал, чтобы сын поздоровался с отцом, поговорил с ним и присоединился ко всей семье.
Все закончилось ссорой. Вышло так, что на следующий день члены этой семьи познакомились с типоведением и узнали о различиях между интровертами и экстравертами. Отец понял, что, как экстраверт, он нуждается в присутствии сына, в его внимании и поощрении — «Эй, я вернулся домой, порадуйтесь мне!», — но также он понял, что потребности интровертов в значительной степени отличаются от его собственных.
В результате они пришли к простому компромиссу: Джонатан согласился по крайней мере здороваться с другими членами семьи (а при малейшем желании — не только), а экстраверты согласились оставить его в покое и не требовать, чтобы он всегда был рядом с ними.
Эйми: сенсорик среди интуитов
Ее отец Дон (ENTP) начал свой рассказ с тех же слов, которые мы так часто слышим от других: «Ах, если бы я узнал о типоведении много лет назад… Я бы не чувствовал себя таким виноватым». Десятилетняя Эйми (ESFJ) была первенцем и единственным сенсориком в семье из пяти человек: две сестры (ENFP), отец (ENTP) и мать (INFJ). Как-то раз Дон помогал Эйми с домашним заданием по арифметике. Напряжение между ними нарастало — они совершенно по-разному воспринимали предмет: для Эйми арифметика была лишь комбинацией тривиальных операций сложения, вычитания, умножения и деления, а Дон пытался связать ее с более широкими концепциями.
Дело дошло до того, что Дон не смог сдержать раздражение и огорчение и швырнул учебником в собственную дочь. Эйми выбежала из комнаты в слезах, чувствуя страх и отчуждение по отношению к отцу и потеряв всякую уверенность в собственных умственных способностях. Дон никогда больше не помогал своей дочери делать уроки, а у Эйми на долгие годы развился страх перед математикой.
Через много лет, когда Эйми уже была аспиранткой, мы познакомились с Доном на обучающем семинаре по типоведению. Когда речь зашла о различиях между сенсориками и интуитами в подходе к обучению, на Дона снизошло озарение. Ему не только удалось снова «пережить» ситуацию в своем сознании, но и пришлось обсудить все это с Эйми. Этот разговор 13 лет спустя помог им обоим: Дону — избавиться от чувства вины, а Эйми — возродить уверенность в собственных способностях к математике и исцелить открытую рану во взаимоотношениях с отцом.
Мы знаем еще много таких историй. К примеру, случай с отцом и сыном противоположных типов (сын — ENTP, отец — ISFJ). Сыну было крайне скучно заниматься всеми практическими, приземленными делами — от написания курсовой работы до выбора профессии, которые отец полагал необходимыми, а отец считал все идеи своего изобретательного сына легкомысленными и странными. Эти разногласия создавали постоянные проблемы в семье. Типоведение помогло им принять эти разногласия как должное, понять, что их потребности и интересы всегда будут сильно различаться, и постараться свести конфликты к минимуму. Отец согласился не подвергать критике все без исключения идеи сына, а сын согласился, что будет доводить до конца хотя бы один проект в неделю.
На протяжении всей этой книги мы стараемся донести до вас эту мысль. Естественное человеческое свойство — стремиться к уничтожению различий, «подгонять» окружающих под себя и свои стандарты. Ярче всего это свойство проявляется при воспитании детей. Мы искренне верим, что родители руководствуются самыми благородными мотивами, но при этом они злоупотребляют своей родительской властью, требуя от детей поведения, не соответствующего их типу. Типоведение может научить взрослых с уважением относиться к тем качествам их детей, которые не присущи им самим, и принимать как должное то, что нельзя изменить, тем самым способствуя нахождению компромиссов и взаимопониманию.
Конечно, невозможно изменить тип вашего ребенка. Но это не значит, что вы не должны время от времени пытаться научить его новым подходам. К примеру, можно поощрять легкую «рационализацию» ребенка-иррационала в том, что касается учебы и домашних заданий, или «экстравертизацию» ребенка-интроверта за семейным ужином. Но мы должны вас предостеречь: родителям-рационалам более свойственно желание «отлить» ребенка по желанному шаблону. Поэтому им следует особенно четко осознавать свои мотивы и каждый раз задавать себе вопрос: «Почему я пытаюсь изменить своего ребенка — потому что я так хочу или потому что это поможет ему в будущем?» Родители-иррационалы нередко впадают в противоположную крайность, принимая любое поведение ребенка как должное и не обеспечивая достаточной строгости и дисциплины.
Общение с пожилыми родителями
Мы неоднократно упоминали о том, что типоведение актуально в любой среде и любом возрасте. Оно может по-прежнему решать проблемы «отцов и детей» и тогда, когда дети уже выросли, женились и сами стали родителями. В действительности типоведение может стать огромным подспорьем в отношениях между повзрослевшими, самостоятельными детьми и их стареющими родителями.
Одна из проблем подобных отношений состоит в том, что дети и родители нередко меняются ролями: теперь родителям нужна моральная и материальная поддержка детей, а детям приходится справляться с множеством новых обязанностей. Ситуацию еще больше усложняет то, что с возрастом люди частенько отходят от своих предпочтений и начинают вести себя не свойственным им прежде образом. Мы знали одного генерала, упрямого и дисциплинированного рационального логика (TJ), который, выйдя в отставку, с головой ринулся в богемную, художественную деятельность. В числе прочего они с женой арендовали автофургон и отправились в путешествие по юго-западу Соединенных Штатов — медленно, неторопливо, без всякого расписания, наслаждаясь каждой милей. Он занялся живописью и писал пейзажи акварелью.
Такое поведение может поставить детей в тупик — ведь им приходится справляться с новыми реалиями, одновременно занимаясь устройством собственной жизни. С помощью типоведения можно объяснить такие изменения и снабдить их положительными и конструктивными ярлыками, тем самым облегчая ситуацию для обеих сторон. Навыки типоведения, уже освоенные вами, могут помочь вам выработать правильную реакцию на неожиданное и беспокоящее вас поведение родителей. Прежде общительные, ваши родители внезапно стали замкнутыми? Вероятно, они «примеряют» свою прежде скрытую интроверсию. Они стали более суровыми и требовательными? Вероятно, они начали испытывать потребность в рациональности или сенсорике — или же просто переключились на свои прежде неведомые стороны. В обоих случаях (как и во многих других) типоведение может очень пригодиться. (В главу 10 мы включили краткие описания вероятного поведения каждого из 16 типов в пожилом возрасте — вы можете воспользоваться ими.)
По мере роста популярности типоведения — и по мере старения нашего общества в целом — знание и практические навыки типоведения, несомненно, будут жизненно важны для поддержания отношений с пожилыми людьми.
Типоведение — не волшебство и не панацея для всех семейных проблем, некоторые проблемы просто-напросто выходят за пределы любой психологической модели. Мы также не утверждаем, что для решения любой, даже самой незначительной проблемы необходимы профессорские познания в типоведении — у каждого из нас бывают дни (или недели), когда он встает не с той ноги. Тем не менее наш жизненный и профессиональный опыт показывает, что типоведение дает превосходные результаты при построении взаимоотношений между детьми и родителями.
Войти с помощью соц. сетей: