5
Охота на снарка
Взгляд у старого профессора Оливера Уиншоу был живой, как у только что выловленной из воды рыбы. Несмотря на поздний час, он не выглядел усталым. От внимания Серваса не ускользнул тот факт, что госпожа Уиншоу в разговор не вмешивается, но слушает очень внимательно, не упуская ни одной детали. Она была очень немолода, но, как и муж, не казалась уставшей. Два ясно мыслящих, бодрых старика, которые прожили интересную жизнь и, без сомнения, собираются эксплуатировать свои нейроны максимально долгий срок.
— Спрошу еще раз, чтобы все было предельно ясно: вы не замечали ничего необычного в последнее время?
— Нет. Ничего. Сожалею, что ничем не могу быть вам полезен.
— Может, незнакомый человек бродил вокруг дома, звонил в дверь вашей соседки, была какая-нибудь мелкая деталь, на которую вы тогда не обратили внимания, а теперь, в свете случившегося, она кажется вам подозрительной? Прошу вас, соберитесь, это крайне важно.
— Думаю, мы вполне осознаем значение этого прискорбного происшествия. — Голос вступившей в разговор женщины прозвучал очень твердо. — Мой муж действительно старается вам помочь, комиссар.
Мартен бросил взгляд на Оливера. Левое веко профессора едва заметно дернулось при слове «комиссар», но он не стал поправлять жену.
— Не могли бы вы оставить нас вдвоем на несколько минут, госпожа Уиншоу?
Взгляд женщины стал жестким, губы приоткрылись.
— Послушайте, комиссар, я…
— Прошу тебя, Кристина, — произнес Уиншоу.
Сервас отметил, что профессоршу изумила проявленная мужем инициатива. В голосе Оливера Уиншоу прозвучала озорная нотка: он получил очевидное удовольствие от того, что «окоротил» жену, и ему было приятно оказаться в мужском обществе. Сервас зна́ком отослал помощников.
— Вы при исполнении, майор, и, очевидно, не можете составить мне компанию, но я все равно выпью виски, — весело сообщил старик, когда они с Сервасом остались вдвоем.
— А вы меня не выдадите? — улыбнулся в ответ Мартен. — Безо льда, пожалуйста.
Уиншоу улыбнулся, показав пожелтевшие зубы. Сервас поднялся и подошел к стеллажам. «Потерянный рай», «Баллада о старом моряке», «Гиперион», «Охота на снарка», «Бесплодная земля»… Метры и метры английской поэзии…
— Любите литературу, майор?
Сервас взял протянутый стариком стакан. Виски был отличный, с выраженной нотой дымка. Первый глоток обжег горло и желудок.
— Романскую.
— Учились?
— Очень давно, на филологическом.
Уиншоу энергично покивал в знак одобрения.
— Только поэзия может выразить неспособность человека постичь смысл нашей мимолетной жизни на Земле, — сказал он. — Впрочем, если предоставить человечеству выбор, оно предпочтет Виктору Гюго футбол.
— Не любите смотреть матчи по телевизору? — поддел старика Сервас.
— Хлеба и зрелищ. Ничего нового. Гладиаторы, во всяком случае, ставили на кон собственную жизнь, у них был «стиль» — не то что у юнцов в трусах, гоняющих мяч по полю. Стадион — не более чем увеличенная в размерах версия школьного двора.
— «Не стоит, однако, пренебрегать и физическими упражнениями»… Это слова Плутарха, — заметил Сервас.
— Вот за Плутарха мы и выпьем.
— Клер Дьемар была красивой женщиной, согласны?
Оливер Уиншоу замер, не донеся стакан до рта, устремив взгляд выцветших глаз в пустоту.
— Очень.
— Даже так?
— Вы сами имели возможность убедиться. Разве что… только не говорите, что она… что ее…
— Скажем так: сегодня был не лучший день в ее жизни.
Глаза старика затуманились.
— Господь милосердный… Мы упражняемся в остроумии, пьем виски… А рядом творится нечто ужасное…
— Вы за ней наблюдали?
— В каком смысле?
— Поверх стены, когда она выходила в сад, вы следили за вашей соседкой?
— На что это вы намекаете, черт бы вас побрал?
— Женщина загорала: на теле остался след от купальника. Она наверняка прогуливалась по саду. Лежала в шезлонге и, полагаю, плавала в бассейне. Красивая женщина… Время от времени вы наверняка замечали ее, проходя мимо окна.
— Глупости! Не ходите вокруг да около, майор. Хотите знать, подглядывал ли я за ней?
Оливер Уиншоу явно не любил недомолвки.
— Что вам сказать… — Он пожал плечами. — Да. Такое случалось. Иногда я пялился на нее… И что с того? У нее была фантастическая задница, и она это знала.
— Как так?
— А вот так. Эта дамочка не вчера родилась, уж вы мне поверьте, майор.
— Она принимала гостей?
— Не слишком часто.
— Вам знакомы те, кто приходил к Клер?
— Нет.
— Никто из них?
— Ни один человек. Она не общалась с местными. А вот мальчика я уже видел.
Старик пристально посмотрел на Серваса, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Хотите сказать, он уже бывал у Клер?
— Именно так.
— Когда?
— Неделю назад… Я видел, как они разговаривали в саду.
— Вы уверены?
— Я не страдаю старческим слабоумием, майор.
— А раньше вы его видели?
— Да.
— Сколько раз?
— Раз десять, не меньше… Но, думаю, свиданий было много больше. Я совсем не всегда «караулю» у окна.
Сервас был убежден в обратном.
— Они всегда встречались в саду?
— Не знаю… Не думаю, нет… Один или два раза он, очевидно, звонил в дверь, она его впускала, и они оставались в доме. Только не подумайте, что я строю предположения или делаю намеки.
— Как они держались? Вам не показалось, что между ними существует особая… близость?
— Напоминали ли эти двое любовников? Нет… Хотя… Честно говоря, я ни в чем не уверен. Если вам нужна «пикантная» информация, вы обратились не по адресу.
— Как давно начались встречи?
Профессор пожал плечами.
— Вы знали, что он ее ученик?
Во взгляде Оливера промелькнуло неодобрение.
— Нет, не знал. — Он сделал глоток виски.
— Вы не усматриваете никакой двусмысленности в том, что ученик встречается с преподавательницей у нее дома? С такой красивой преподавательницей?
— Не мне об этом судить.
— Вы общаетесь с соседями, господин Уиншоу? До вас доходили какие-нибудь слухи, сплетни?
— Слухи? В Марсаке? Вы, должно быть, шутите… Я не общаюсь с соседями — этот труд взяла на себя Кристина. Она гораздо… как бы это сказать… общительней меня, так что поговорите с ней.
— Вы с женой бывали в доме вашей соседки?
— Когда Клер переехала, мы пригласили ее на кофе. Потом она позвала нас к себе, но это был «визит вежливости», продолжения не последовало.
— Вы случайно не обратили внимания на коллекцию кукол?
— Еще как обратил. Видите ли, моя жена — психолог. Вернувшись домой, она выдвинула любопытную гипотезу о куклах в доме одинокой женщины.
— Можете поделиться?
Старик коротко изложил теорию Кристины, и Сервас прояснил для себя происхождение кукол. Больше вопросов к профессору у него не было, и майор перевел взгляд на раскрытые на маленьком бюро тома Торы, Корана и Библии.
— Вы занимаетесь мировыми религиями? — спросил он. Уиншоу улыбнулся и сделал еще один глоток виски, лукаво поглядывая на сыщика поверх стакана.
— Они завораживают, не так ли? Я говорю о религиях… Как подобные выдумки могли ослепить стольких людей? Знаете, как я называю это бюро?
Сервас вопросительно поднял бровь.
— «Уголок глупцов».
