Куки шла по улицам, погруженная в воспоминания, впервые за много лет потревоженные хозяйкой. Как будто после долгого отсутствия она очутилась в городе детства, внезапно прервавшегося в день, когда мама увезла Кита из дома.

Так вот запросто, утром Куки тайком забежала к брату перед школой, как вошло у нее в обычай с недавнего времени, а вернувшись, застала уже пустой дом. Отец сказал, что Кита увезли в больницу. Ни маму, ни младшего брата Куки больше никогда не видела.

Сначала девочка все ждала их возвращения. Потом отец сказал, что у них начинается новая жизнь. Но она все никак не начиналась. Только и старая жизнь застыла на том же самом месте, как сломанные часы на городской башне.

Постепенно и отец, и Куки привыкли к этому междубережью, этому странному недосуществованию. Никакое дело не доводилось до конца. Мебель, постепенно ветшая, навеки оставалась на своих местах, а Куки чувствовала себя гостьей в чужом доме, постоялицей временного пристанища.

Вот он, дом Миллибенксов. Док с женой уехали сразу после похорон дочери. Дом пытались продать, но так никто и не прижился в чужом, когда-то счастливом гнезде. Соседи суеверно обходили становившийся все более запущенным сад, заколоченный дом и заросшую подъездную аллею.

Река воспоминаний вынесла Куки на главную площадь, до которой они с братом так и не дошли в ту снежную ночь. Отсюда уже виднелся кафедральный собор с кладбищем, напротив которого располагалась похоронная контора Питера. Куки спешила, машинально переставляя ноги и не следя за дорогой.

Внезапно остановившись, она резко развернулась и пошла в другую сторону. Из ближайшего автомата она позвонила Питеру и предупредила, что сегодня не появится в конторе.

Объяснение о плохом самочувствии она предъявить не смогла, боясь, что ложь ее сразу раскусят, и сослалась на семейные обстоятельства. По тону, которым Питер ей отвечал, она не поняла, как он отнесся к ее прогулу. Но вряд ли ему это особенно понравилось.

Как попасть в клинику – может, ей удастся найти там что-нибудь, что навело бы на след матери? В статье, найденной Куки в газете, не значилось никакого адреса. Только абонентский ящик почтамта в Лондоне. Если адрес дала мама, как ее найти?

Но сначала Снежная Королева. Куки миновала еще один квартал и зашла в здание городской библиотеки. Устроившись в пустом зале у компьютера, она запросила все городские газеты за период, когда случились те далекие события. О происшествии в бурную ночь Большого Снегопада было написано везде.

В основном излагалась одна и та же версия событий. Маньяк, орудовавший, как оказалось, уже несколько лет с большими или меньшими перерывами, убивал девочек возраста от восьми до пятнадцати лет. Предпочитая для этого самые снежные ночи. В год, когда заболел Кит, он объявился в последний раз. Выходит, Сэмми, Саманта Миллибенкс, была его последней жертвой…

О том, что в эту же ночь терялся еще один ребенок, упоминала, да и то вскользь, только одна журналистка. Одна из многих, занимавшихся расследованием этого дела. Стэйси Дэннис.

Куки вспомнила, как однажды отец яростно с кем-то ругался, едва не вытолкав посетителя взашей. Он громовым голосом, привычным перекрикивать морской ветер, посоветовал не соваться в чужие дела и оставить честных людей в покое.

После этого события только однажды в их дом пришли с расспросами. Это был полицейский сержант, с красным обветренным лицом и морскими ухватками.

Сначала поговорив о чем-то с отцом в закрытой кухне, он вышел в гостиную, в которой сидела притихшая Куки. Дождавшись, когда отец, успокоительно потрепав Куки по макушке, выйдет из комнаты, полицейский сел рядом с девочкой и заговорил:

– Куки, меня зовут сержант Энтони Эдвардс. Я хочу задать тебе несколько вопросов, ты ответишь мне? – Разглядывая свои руки, почти такие же огромные, как у отца, он бросил быстрый взгляд в сторону опущенной головы Куки.

– Я постараюсь, – прошептала несчастным голосом она.

– В ту ночь вы с братом сами вышли из дома или, может, вас кто-то позвал?

– Мы… Я сама вывела его из дома.

– А зачем?

– Было темно, мы испугались. Хотели пойти к маме в больницу.

– Хорошо. А как вы оказались в саду около дома Миллибенксов?

– Я думала пройти коротким путем, а потом Кит… Кристофер сказал, что потерял ботинок. Я стала искать, а когда вернулась, его уже не было. – Одинокая крупная слеза быстро скатилась по щеке Куки, перелившись через край ставшего вдруг горячим глаза.

– Так, – немного помолчав, проговорил сержант. Все ответы Куки он записывал в потрепанную черную записную книжку. – А вы никого не видели в саду? Никаких взрослых?

– Нет. Я нашла ботинок и пошла домой. – Подняв исполненные отчаянием глаза на сержанта, Куки продолжила: – Думала, что он вернулся домой. Там была уже мама.

– Так, так… Она подъехала только что или уже была там, когда ты подошла к дому? – уточнил полицейский.

– Не знаю, – выдавила Куки. – Потом мы сразу поехали к мистеру и миссис Эндрюс.

– Хм… Ну хорошо, Куки. Спасибо тебе, ты хорошая девочка, – закончил сержант, не понимая, отчего Куки тут же разразилась рыданиями.

В комнату ворвался отец и, бросив разъяренный взгляд на сержанта, стал успокаивать дочь. В ответ на извинения полицейского папа гневно кинул, чтобы тот убирался ко всем чертям.

О показаниях Куки ни в одной газете не упоминалось вовсе. В одном из выпусков она нашла статью с психологическим портретом маньяка и его фотороботом, составленным со слов предполагаемого свидетеля.

В другой статье приводилась старинная легенда. По этой легенде, Снежная Королева Брэнна раз приблизительно в пятьдесят лет забирала жизнь двенадцати девочек для того, чтобы сохранить свою молодость. Автором статьи была Стэйси Дэннис.