– В ночном лесу гулять в моем состоянии не особенно удобно, – виновато оправдываясь, пояснила мягким голосом Элспет. Она была одета в желтый дождевик, который как парашют обволакивал ее округлый силуэт.

– Позвольте, – гневно оглядывая пространство за секретаршей, взвилась Камилла. – А где же девчонка?! Разве я не достаточно ясно дала понять, что без нее ничего не выйдет!

– Простите…

Ядовитая ненависть ударила от Камиллы холодным валом, едва не сбив с ног и без того кое-как державшуюся Элспет.

– Или чернавка пожалела Белоснежку настолько, что не только не стала привязывать к дереву на растерзание хищных зверей, но и вовсе отпустила восвояси? Жалеть Белоснежку больше, чем себя и свое не рожденное отродье? Бог мой, да неужели вы настолько тупы, что ни черта не понимаете?

– Никто вас не понимает лучше меня, – тихим, но твердым голосом ответила Элспет. Прозрачное облачко обозначило едва уловимый вздох.

Потрясенная новым оборотом до глубины души Кассандра наблюдала за встречей двух женщин не отрывая глаз и боясь моргнуть, чтобы ничего не пропустить. Погасив вспышку удивления, а следом – злости на подлую предательницу под маской милой душечки, она стала слушать дальше, настолько неожиданным и странным казалось то, свидетелем чему она была в этот момент.

Элспет, дав Камилле еще секунду на то, чтобы успокоиться и выслушать ее, продолжила:

– Я не привела Лили Мэй, хотя доверчивая девочка уже ожидала меня в условленном месте, но сделала лучше.

– Как? – Камилла попыталась поверить в то, что единственный лучший вариант оказался возможен. – Вы принесли все четыре куклы, вместо обещанных ранее трех?

– Да.

– Но пятая кукла пропала. Ее следов не могла разыскать даже старая кукольница, – недоверчиво покачала головой Камилла. Она взглянула на Элспет внимательнее. – Тогда-то она и подсказала мне счастливую мысль заменить недостающую игрушку живой Лили Мэй. Голубушка, вы не пытаетесь ли меня надуть?

– Как это ни противно, но в данном случае я на вашей стороне. – Дрожь отвращения изменила голос Элспет, всегда такой милой и вежливой, что заподозрить у нее способность чувствовать к кому-то что-то более негативное, чем нейтральная симпатия, было просто невозможно. Всех, кто окружал ее, Элспет искренно любила, Кассандра была уверена в этом. До сих пор.

– Показывайте, иначе я не поверю, – приказала Камилла. – Положите их на доски и отойдите на два шага назад. Не вздумайте выкинуть какую-нибудь глупость, вы ведь знаете, что в моем шоу расстояние до мишени было раз в десять больше.

– Никогда никому не верить, не так ли? – Элспет положила сверток и отошла назад.

Подойдя к подарку, Камилла носком туфли поддела край ткани и развернула тюк. Зловеще улыбнулась и подложила к игрушкам еще одну. Пять кукол разлеглись рядком, словно солдатики, готовые к параду.

– Действительно… – изобразила краем губ довольную улыбку Камилла. – До конца не верится, что удалось их собрать. Сколько раз они были почти у меня в руках и уплывали. Вот эта с булавкой в груди, та самая, которую так хитроумно спрятала старая грязная кукольница. Как мило было со стороны полиции найти ее для меня. Пусть рядом ляжет эта грязнуля в крови, счастливая свидетельница того, как я обезглавила курицу Уну, тоже пытавшуюся меня обмануть.

Она со злорадной улыбкой присмотрелась к следующей:

– Ага, вон та подкопченная бедняжка из камина несчастного глупца, – ткнула она в тронутую огнем куклу. – Тупой деревенщина попытался обмануть меня с того света, но даже в сделках с выходцами из ада я пока одерживала победу. Я правнучка знатной леди Арабэллы, владелицы этих мест, и будь я проклята, если не смогу распорядиться своей собственностью так, как это угодно мне. Только мне, а не какой-то мертвой девчонке или ее приспешнице-колдунье.

– Вы не догадались, что кукла завернута в кожу Дика, – кивнула Элспет. – Бедный Джейкоб или не успел вам рассказать, где она, или утаил. Значит, под конец он все же разочаровался в вас.

– О, какая убогая чушь! – презрительно дернулась Камилла. – Что мне за дело до чувств этого невежды, такого же деревянного, как его подопечные. Эту проказницу, – ткнула она носком туфельки в следующую игрушку, – моя изумительная доченька умудрилась стащить из чемодана, когда я собирала вещи, чтобы сбежать и уже никогда не возвращаться в это болото. Удовлетворите же скорее мое любопытство, откуда взялась у полиции пятая?

– Непременно. Но и вы скажите мне, зачем убили Уну?

– Затем что добровольно отдать куклу и предоставить свое тело для ритуала она никак не соглашалась, вздорная упрямица.

– И вы спрятали ее тело, бросив голову, но зачем?

– Как, единственная, кто знает о ритуале больше, чем я, не может догадаться? На церемонии необходимо присутствие Жозефы, она гарант сделки, выражаясь юридически. А поскольку она весьма недальновидно скончалась, нечаянно упав на мой нож, то пришлось подготовить для нее другую оболочку. Я расстаралась и раздобыла для нее оригинальную упаковку с крылышками, надеюсь, она оценит мою любезность. Не хочу, чтобы в самый последний момент из-за какой-то чепухи развалилось дело моей жизни. Вернее, единственный шанс на вторую жизнь, полную славы, денег, удачи и счастья. Я истинная наследница Эмили. В мою далекую прародительницу должен был перейти талант великой Эмили Барт. Ее молодость, удача и все, что там полагается гениям.

Женщины сверлили друг друга взглядами, полными презрения и ненависти. Элспет, в свое время поддавшись на уговоры и сладкие посулы Жозефы, решилась пойти на ритуал. Отдать еще не рожденное дитя для великой, как с жаром заверяла ее ведьма, цели. Но, одумавшись, ужаснулась своему решению и отказалась даже родить то, что необходимо было для перерождения Эмили. Что же соблазнило Камиллу? Что именно мертвецы могут ей предложить и что заберут взамен?

Элспет спросила:

– Неужели вы не понимаете, что для этого надо будет отказаться от себя? Представьте, вас уже не будет на свете, не вы насладитесь этими дарами, славой и молодостью. Все это достанется Эмили, испорченной, злой эгоистке.

– Я сильнее Эмили. Не мертвой девчонке со мной тягаться. Вам, людишкам, обремененным мелкими желаниями и страхами, не понять того, что полагается личностям исключительным. Мне вот другое непонятно: как тебя угораздило влипнуть в эту историю? Ах да, прости, забыла на секундочку о твоем печальном детстве и не в меру любящем отце, – холодно и жестоко усмехнулась Камилла. – Эмили и вы все остальные только пешки в большой игре, которую ведут шахматисты. Я гроссмейстер, а ты жалкая фигура, которой можно пожертвовать ради победы.

– Я ухожу, меня тошнит от пребывания рядом с вами. – Элспет отвернулась, не в силах больше смотреть на Камиллу. – Пусть каждый делает то, что должен. Не хочу больше иметь к этому никакого отношения. Никогда. Главное, чтобы от меня и моего ребенка отстали Жозефа с Эмили, только поэтому я помогала вам.

Кассандра наблюдала, как беременная девушка медленно уходит от темной фигуры на краю бездны. Но не успела Элспет сделать и пары шагов, как Камилла подняла руку. Не прозвучало ни звука, ни шороха, хотя Кассандра готова была к взрыву выстрела и успела уже пожалеть, что находится так далеко.

Элспет медленно повернулась к Камилле:

– Ну конечно же, как я могла забыть. У вас нет еще кое-чего.

– Умная девочка, – похвалила довольная Камилла.

– Нужна кровь. Для ритуала нужна кровь пяти черных куриц. Я знаю, что вы украли голову мавританки, но ничего не слышала о пропаже домашних птиц у местных фермеров.

– Ну не стоит так отчаиваться, – цинично успокоила ее Камилла. – Вполне можно обойтись и без куриц. Тем более что дохлых птиц с меня уже хватит. Эта чертова Уна едва не оцарапала меня, пока я отрубала голову этой облезлой сове. Какое облегчение, что меня вполне удовлетворит кровь человеческой жертвы.

Дальше ждать не имело никакого смысла. Кассандра, быстро передвигаясь и не спуская с прицела Камиллу, ступила на причал.

– Камилла Логан, вы арестованы за убийство Ричарда Логана, Гвендолин Оуэн и Уны Крайн, – четким и тихим голосом произнесла Кассандра, остановившись в нескольких шагах от женщин.