Глава 16
До Города Гейбриэлу ехать несколько часов. Кассандра как-то заметила, что ей нравится его манера вести. Ход был ровным, без рывков. Он должен был повторить маршрут, которым могла следовать сбежавшая Камилла, чтобы опросить всех возможных свидетелей. Но никто: ни станционные служители, ни продавцы газет и засохших бутербродов, ни бомжи, обитающие на маленьких станциях, где пассажиры проезжающих мимо поездов не сходят даже чтобы покурить или размяться, – Камиллу не видел.
Тогда Хиндерсом и решил выполнить просьбу Кассандры, высказанную в духе «мало ли, если останется лишний час и не будет лень…». Напротив, агент очень хотел и намеревался сделать это обязательно.
Он знал, куда ехать. Дом оказался точно таким, как он себе представлял. Нечто в стиле Ле Корбюзье, растиражированного для массовых застроек в спальном районе. Это был одновременно и французский новатор, и дешевка. Как и все, что тиражируется, – даже соседка «Джоконда» или фрейлины из «Менин», много раз отксерокопированные, уже не многозначительно улыбаются, а самодовольно смотрят в себя.
Беглым взглядом, которого только и заслуживал квартал, Гейб окинул здание. Достав из бардачка конверт с выпиравшими ключами, он вышел. Квартира Кассандры обладала довольно скудными свидетельствами существования хозяйки. Внутри раздавался особенный гул, который всегда поселяется в давно покинутых хозяевами помещениях. Разбросанные вещи, будто владелец уезжал в спешке, некоторая заброшенность… Но именно так и должна была жить Кассандра, странница и одиночка.
Увядшие цветы в горшках, видимо, остались еще от прежних владельцев, Кассандра же не стала избавляться от их высохших мумий. На полу у порога валялась куча старых квитанций. Как пожелтевшие листья в осеннем парке, они разлетелись от сквозняка под ногами Гейбриэла. Замерев на секунду, он нагнулся и поднял несколько бланков. Пробежал вскользь глазами по казенным строчкам.
Здание тюрьмы было отлито из сизо-серого бетона. Цвет, запах и вкус на губах он оставлял как выжженная пыль. Вопреки ожиданиям, к бывшему лейтенанту военно-морских сил Соединенного Королевства Барбаре Барт его допустили без предварительной заявки о визите к заключенному. Это о многом говорило.
– Что вам надо? – Пристальный взгляд стальных серых глаз прожег в груди Гейбриэла дыру величиной с ладонь.
– Я хочу спросить у вас про… о…
– На кой черт вам сдалась Кассандра?
– Почему? Может быть, я хотел бы узнать у вас о… вас? Или о матери Кассандры. – Агент пожал плечами, осваиваясь в прохладной атмосфере их разговора.
– Что такому чистюле интересно было бы разнюхать о старых дырявых кошелках? – Тяжело и мокро откашлявшись, она выплюнула желтый окурок и скрутила его в плоской жестяной тарелочке, привинченной к столу. – Журналюгам ведь свежатинку подавай…
– Э… простите, возможно, вы меня не за того принимаете, и в таком случае, думаю, разумнее будет представиться. Меня зовут Гейбриэл Хиндерсом. Я знаю вашу внучку. Я ее действительно ЗНАЮ. Сейчас я пытаюсь ее спасти – думаю, для вас не секрет, что она в опасности.
– Знаете ее? – Старуха вытерла сухие узкие губы и вставила в них следующую сигарету. Выдув еще пару густых облаков дыма, она снова внимательно осмотрела посетителя. – Еще раз как вас там?
– Гейбриэл.
– Итак, Гейб. Моя внучка умерла двадцать лет тому назад, хотя должна бы раньше. Столько же лет приблизительно я отбываю пожизненное заключение за убийство своего мужа. Да что там. Такие, как она, вообще не должны рождаться на этот свет. Чудом ожившая мертворожденная. Чудом, ха-ха. Ну и?..
– Лилиан. Что вам известно о ней? – продолжал, к ее удивлению, упорствовать посетитель.
– Не знаю, о чем вы, – угрожающе проворчала женщина.
– Об игрушке. Старинная кукла с фарфоровым лицом. – Гейбриэл будто зачитывал информацию об очередном лоте на аукционе Кристи.
– Какого черта вы пришли? – Старуха с новым интересом посмотрела на своего первого за десять лет посетителя. Ее седые волосы, коротко остриженные в каре (так удобнее стричься без посторонней помощи), были забраны в черный пластиковый ободок. Глаза на круглом буроватом лице были единственной живой деталью – все остальное напоминало блин из ноздреватого мертвого теста. Дымившаяся сигарета в изрезанных глубокими морщинами сизых губах выглядела более одушевленной, чем глаза старухи.
– Я хочу узнать, как помочь вашей внучке, – примирительно повторил посетитель. – Спасти. Искренне верю, что это возможно.
– Юноша! Поверить человек может во все что угодно, – старуха вышла из себя и стукнула кулаком по столешнице с разделяющим собеседников стеклом. – А знать он может только истину. Как можете вы прийти с верой за истиной?!
– Я не с верой пришел и не за истиной. Просто хочу спасти человека. Дорогого мне человека. Надеялся, что и вам дорога Кассандра.
– Вот и я не собиралась становиться убийцей. – Женщина закурила снова. – Только спасти. Спасти других маленьких девочек, таких же, как моя глупенькая дочь. Таких же, как моя слишком умная внучка. Он пропал без вести. Я долго не могла успокоиться, забросала власти письмами и требованиями. Нанимала частных детективов, сама носилась по стране как умалишенная.
Ее сухой смех прервался таким же сухим кашлем. Спустя долгую паузу она продолжила:
– Однажды я увидела его. Случайно. Встреча бывших однополчан, знаете, море, паб, шумная вечеринка… Я шла с друзьями по улице и распевала песни, когда случайный прохожий посторонился, пропуская нас. Надо же, какой воспитанный! – Она горько усмехнулась. – Что самое интересное, именно так я и подумала, когда впервые встретила его. Представляете! Именно так и подумала, чудеса… И тогда тоже была весна, и тогда я была в форме. А он был студентом университета, шел с занятий. «Надо же, какой воспитанный!» Именно таким он и был – воспитанным. Таким воспитанным, что смог обрюхатить собственную дочь. А потом исчезнуть, будто его и не было в природе. Сменил имя – снова стал профессором литературы, подумайте только! Когда я встретила его (он меня даже не узнал – люди в форме, что с нас взять!), я решила, что буду делать в то же мгновение. Как во время боя – не раздумываешь, куда выкинуть руку или во что прицелиться. Я отстала от своих и продолжила путь уже вместе с ним. Все было тем же самым – походка, твидовый пиджак с дурацкими заплатами на локтях. Неопрятная прическа, лохмы в разные стороны. Правда, шевелюра поредела, не была уже столь буйной… Наверное, он думал, что седина придаст ему солидности. В глазах маленьких девочек и их матерей. Да. Я задушила его собственными руками и ни капли не жалею об этом, господа присяжные. Готова пойти за это на виселицу или отбыть пожизненный срок заключения в цементной коробке. И ни разу не увидеть моря… Но все ерунда по сравнению с тем наслаждением, которое я тогда испытала. Так что, красавчик, Кассандра проклята с самого своего рождения. С самого, мать его, зачатия. Никто не в силах спасти ее. Даже я только отомстить за нее смогла. И катитесь вы все к черту! К черту, я сказала…
От такого внезапного взрыва Гейбриэл слегка опешил, но не подал виду и продолжал настаивать:
– И все же она просила вас о помощи. Если вы не доверяете моему слову, пожалуйста, позвоните ей прямо сейчас, она подтвердит лично.
– О чем вы? Я никогда не говорила с ней, после того как… Никогда. У меня нет ее номера телефона. Если бы был, неужели вы думаете, я с ней не поговорила бы?
– Но как же так? Она постоянно говорит с вами.
– Будь проклят этот поганый мир.
Немного посидев и поразмышляв над словами, которые старая женщина выплюнула со злобой, агент встал и направился к выходу.
На парковке к нему подошел служащий в синем комбинезоне. Робко взглянув в глаза Гейбриэлу, он отвернулся и незаметно бросил на сиденье открытой машины сверток. Гейбриэл сел за руль и почти сразу же тронул с места.
На обратном пути в какой-то момент он предпочел съехать за сплошную полосу на обочину и, остановившись, выйти на свежий воздух. Густой запах зелени ударил в ноздри, прогоняя воздух стерильной атмосферы внутри кондиционированного автомобиля.
Немного отдышавшись, он вернулся в салон и развернул сверток. Там была кукла. Последняя Лилиан. «Что вы от нее ожидали?! – дребезжал в ушах голос старухи. – Остался лишь рассудок. Душа ее вся там, в стихах, оболочку вы представили. Вот и вся любовь, молодой человек. Видимость, обман…»