Глава 2
На перекрестке ее обошла полицейская машина. Единственный криминалист в участке тоже гонит к месту преступления. Как знать, вдруг констеблю Мофли, разбудившему начальника, повезет, и дело действительно серьезное. Иначе недотепа сильно пожалеет о том, что родился на этот поганый свет.
У Монастырской Пустоши Сент-Джонс пересидела отчаянный приступ тошноты и вышла в переливающиеся всполохи синего и красного. Сирена на машине Элдена, спокойно курившего рядом, казалась нейлоновой заплатой на мешковине деревенской ночи.
– По какому поводу вечеринка? – угрюмо поинтересовалась Сент-Джонс у деревенского доктора, исполнявшего обязанности судмедэксперта одновременно с пользованием местных больных, – только не говорите, что вся массовка из-за малолетних хулиганов, которые распивали пиво в этом уединенном месте.
– К сожалению, нет… Выглядите так, словно повстречались с Белой Дамой.
Вынув трубку изо рта, он пустил струю бледного дыма в сторону. На мгновение похолодевшей Кассандре показалось, что мутные клубы сгустились в женщину, которую она чуть не сбила. В горле пересохло, дыхание остановилось. Секунду, одну из самых долгих, что ей довелось пережить, видение не рассеивалось. Кассандра безмятежно отвела взгляд, вынула из кармана ингалятор и задышала так, будто сделала самый первый глоток воздуха в жизни.
– Посмотрите. Мы ни к чему не прикасались. – Указав рукой, доктор пропустил даму первой туда, где мощный луч прожектора, установленного прямо на земле, перебивал цветное мельтешение проблескового фонаря.
В этом свете все становилось призрачным и непривычным, обрастая незнакомым мясом и новыми глубинами. Черная острая трава, белые растрепанные кусты… Угрожающе темный лес затаился у опушки, как хищный зверь в засаде. Дальше начинался заповедник – глухая чаща из гигантских елей.
В центре пустоши, отделявшей дебри от обжитого пространства деревни, стоял каменный крест. Он сохранился с тех времен, когда почти вся округа была приписана разоренному впоследствии монастырю. Впрочем, судя по рунам, вырезанным на кресте, сам камень был еще старше.
Сент-Джонс вспомнила это место. Ее предшественник, отправленный на пенсию, в первый же день, передавая дела, организовал экскурсию по местным достопримечательностям, рыбным местам и форелевым ручьям. Жест вежливости.
Сейчас крест выглядел иначе. Хотя отнюдь не благодаря изменившемуся освещению. Шагов за пять в нос ударил знакомый металлический запах. Волосы на затылке зашевелились, и чья-то ледяная ладонь легла на обнаженную шею.
На старинном камне, будто вытесанном из скалы гигантами, висел труп. Не сразу сообразив, что именно в нем было неестественным, Сент-Джонс заставила себя продолжить движение.
Издали казалось, что человек затянут в темный, скупо поблескивавший костюм из облегающего латекса. Приблизившись, Кассандра поняла, что дело не в одежде. Более того, труп был не просто обнажен. Привязанное вверх ногами тело было освежевано. Кожу сняли начиная с лодыжек и заканчивая запястьями рук.
– Что, уже открыли охотничий сезон? – Она не узнавала свой голос.
– Лицо и руки не тронули, – скорбно заметил Элден, – иначе бы на опознание ушла уйма времени.
– Чертовски вежливо. Выходит, они хотели, чтобы мы были в курсе, кто это. Ну и?..
– Дик Логан. Парень, совсем молодой. – Доктор печально вздохнул, будто это был его любимый внук. – Живет один в собственном доме. Когда-то я был опекуном его матери. Занимается строительством, ремонтом и всем подобным.
– Приводы, аресты?
– Ерунда. Пустячные драки с местными мальчишками… – Доктор слегка замялся.
– Что-то еще или он пай-мальчик из церковного хора?
– Да так, жалобы от местных. Видите ли, мы живем здесь одной большой семьей, самые добрососедские отношения…
– Чьи жалобы? – Сент-Джонс для начала нетерпеливо оглянулась.
– Их отозвали в тот же день.
Теперь Кассандра развернулась к доктору и уставилась исподлобья тяжелым взглядом.
– Ходжесы, – вздохнув, сдался тот.
– Ммм… Ходжесы, Ходжесы. Это не их лавка в деревне? Такая вывеска забавная с окороками. Дайте угадаю, торгуют мясом?
– Они самые.
– Поздравляю, господа, у нас появился фаворит в скачках. Серьезная заявка на финиш, как находите?
– Это хорошие люди.
– Угу, чудесные, я верю. Отличные специалисты своего дела, наверняка. – Она обходила резной крест вокруг, прикидывая, какой силы должен быть преступник и сколько ему понадобилось помощников. – Причина, время?
– Часа три назад, судя по температуре печени. Кожу, вероятно, сняли посмертно. Причину смерти выясню по вскрытии. Можно… снимать?
– Через минуту, дайте насладиться зрелищем.
Достав фонарик, она осмотрела землю у подножия креста. Трава примята, но без луж крови. Похоже, его принесли из другого места… зачем кожу снимать? Гребаное ритуальное убийство? В этой-то глуши.
– Кто обнаружил?
– Егерь.
– С тремя свидетелями как минимум, надеюсь. Если он везунчик, то один из них будет местным епископом.
– Я был один. Искал Дженни, – из темноты в круг света выступила подавляюще огромная фигура в полувоенной форме с ружьем за спиной. Кассандра покосилась на оружие. В Городе огнестрельное не носят с таким достоинством и спокойствием. – Она захромала.
– Наш славный лесничий Джейкоб Бурдэлен, – представил врач, – живет в сторожке. Хороший человек.
– Кто такая Дженни? Фамилия, адрес… – скрипнула зубами Сент-Джонс. Что, они здесь допрашивать свидетелей не умеют?! В понятии доктора «хороший человек» – это диагноз. Смертельный.
– Дженни – самка оленя, я за ней наблюдаю, – голос у Бурдэлена был такой густой и сочный, что позвоночник вибрировал, эхом отзываясь на раскаты низких обертонов.
– Я ничего не трогал, сразу позвонил доку, – продолжал он. Кассандре неожиданно захотелось спрятаться у высокой основательной фигуры, как у каменного утеса во время бури.
Она непроизвольно подалась к егерю. Звук его голоса вынул иглу из глаза и виска. Злость куда-то улетучилась вместе с остатками спиртного и каменным одеялом головной боли. Нехотя отвернувшись, детектив еще раз обшарила траву под крестом.
– Этот чертов Логан, похоже, страдал малокровием, – буркнула она через плечо.
Ответил доктор:
– Осмелюсь предположить, что убили не здесь.
– Ну, старина, кожу снимали точно тут, – по-деловому заметил Джейкоб, – вот зарубка. Обоюдоострый нож. На пятке скол.
– Где-где? – не поняла Сент-Джонс.
– На пятке ножа. Найдите нож, я скажу – тот или нет.
– Ясно. Еще один эксперт по холодному оружию. Какого черта труп не зарыли попросту в лесу. Или не бросили где-нибудь в болоте, – с ходу пришло в голову еще несколько способов скрыть убийство и спрятать концы в воду.
– Раз вопросы риторические, можно снимать? – Элден обиделся. Наверняка заметил, что детектив еще не совсем протрезвела… черт с ним и старосветскими правилами хорошего тона.
– Да, если не желаете оставить это украшение до Рождества. – Она решилась кивнуть. Голова не отвалилась и не покатилась в сторону, как пустая тыква. – Когда порадуете результатами?
– Часа через три, – доктор с сомнением посмотрел на Сент-Джонс, – четыре… буду готов. Думаю, да.
Тело сняли с креста. Пару раз констебля в резиновых перчатках, державшего скользкое мясо, стошнило. Сент-Джонс отошла за свою машину и повернула разгоряченное лицо к ночи.
– Хотите, я вас довезу? – Голос лесничего обладал особенными проникающими свойствами. Любопытно, можно ли услышать звук самого большого церковного колокола, находясь внутри него?
– С чего бы это? – огрызнулась она.
– Думаю, так будет лучше.
Ответ Джейкоба вызвал невольную улыбку. Ого, да так взрослые говорят с детьми, без пояснений и аргументов.
Он сразу понял, что иначе с ней ничего не добьешься. Будет делать то, что считает нужным, даже мертвая. Поэтому ни объяснять, ни показывать, насколько заинтересован, лесничий не собирался. Разговаривать с Кассандрой было так же сложно, как общаться с диким раненым животным. Прежде всего, надо доверять. Быть на равных.
В свою очередь, у Кассандры не было никакого желания сопротивляться странному лесничему. Какого черта, пусть везет. Что угодно, лишь бы не возвращалась головная боль. Никто не оглянулся, когда они сели в помятую машину детектива и уехали с пустоши.
