Глава V
Призрак на банкете
Мерритон в вечернем костюме — настоящий красавец — стоял у дверей курительной комнаты вместе с Тони Уэстом, коренастым толстячком, на котором костюм сидел кое-как, а воротник белой манишки и вовсе казался на пару размеров больше необходимого. Несколько раз Мерритон пытался уговорить Тони сходить к приличному портному, но тот так и не внял просьбам приятеля.
Теперь же они стояли и ждали, прислушиваясь к звукам приближающихся экипажей, которые должны привезти гостей, собирающихся на вечеринку для холостяков. Больше всего Найджел хотел встретиться с Дакром Уинном, который уезжал в Каир. А сам Мерритон готовился стать «бенедиктом».
Однако вышло так, что старые и верные друзья Найджела — Лестер Старк и Тони Уэст — прибыли первыми. Дакр Уинн ожидался с семичасовым поездом. Приглашены также Дикки Фордис и Реджинальд Лефрой — офицеры, вместе с которыми он служил в Индии, да пожилой доктор Джонсон Бартоломью, которого хозяин очень уважал. Еще несколько человек довольно плохо знали сэра Найджела, но уважали его тонкий юмор.
Раздался звонок в передней — прибыл еще кто-то из гостей. Боркинс напыщенно (и тем не менее изящно) поспешил открыть двери. Сэр Найджел, шагнув вперед, увидел широкоплечую фигуру Дакра Уинна. Его вечный соперник был закутан в черный вечерний плащ, который принято одевать в таких случаях. Оперная шляпа сидела на голове под правильным углом, скрывая коротко подстриженные волосы. Гость вошел в прихожую, одновременно снимая перчатки. Мерритон шагнул навстречу, протягивая руку. Сзади послышался голос Тони Уэста:
— Привет, старик! Как дела? Выглядишь, словно рыба, выброшенная из воды. Гм-м-м! Мерритон, старина, это мои ребра! Если не возражаешь, не тычь в меня. Твой локоть как штык.
Найджел поднял бровь и нахмурился. Тыкать под ребра… Но как иначе дать понять этому увальню, что не стоит так говорить, тем более сейчас, когда сердечная рана Дакра еще свежа.
Тони неожиданно понял, что сказал что-то не то, прижал ладонь ко рту и отступил. И тут, словно для того, чтобы замять неловкую паузу, из гостиной донеслись звуки джаза, как будто приглашая гостя пройти в глубь дома.
Дакр Уинн вошел в гостиную, наполненную клубами сигарного дыма. Больше всего он напоминал нахмурившегося Геркулеса.
— Привет! — протянул он, нерешительно приветствуя Лестера Старка.
Лестер никогда не любил Дакра, и оба они знали это.
— Вы тоже здесь! Чувствую, вечеринка и в самом деле удастся. Вот те на! Но должен поклясться, господа, на той неделе вы все будете страшно завидовать. Там, куда я отправляюсь, на Красном море, полно симпатичных женщин, — неожиданно повернувшись, он внимательно посмотрел на хозяина, — и не нужно беспокоиться ни о чем. Белые огни Каира над темной водой — что может оказаться прекраснее? Чудесная картина.
— Должно быть, здорово! — с дрожью в голосе протянул Тони Уэст. — Когда вы пропитаетесь Каиром, Уинн, то вернетесь домой переполненный страданием. Даже розы станут пахнуть по-другому. Единственный запах, который вы сможете ощущать, — запах Каира…
— Есть вещи, которые оскорбляют сильнее, чем неприятные ароматы, — надменно ответил Дакр, бросив мрачный взгляд в сторону Найджела. Однако по его голосу было слышно, что в этот вечер он уже выпил слишком много. — Думаю, и после запаха Каира я смогу наслаждаться другими прелестями этого мира. Разве не так, Найджел? — Он принужденно усмехнулся, и смех его прозвучал безрадостно.
Мерритон, бросив косой взгляд на остальных гостей, понял, что они тоже заметили фальшь в голосе Уинна. А в того словно дьявол вселился.
Видимо, все происходящее забавляло его, но ничто в мире не могло развеселить. И тут неожиданно всякая жалость к сопернику исчезла из сердца сэра Найджела. Очевидно, что Дакр смертельно пьян, и теперь он, казалось, испытывал отвращение к самому себе. В этот миг хозяин начал сожалеть, что дал слабину и устроил эту вечеринку, пригласив недруга. А все только для того, чтобы покрасоваться, продемонстрировав всему миру свое дружелюбие. А Уинн, похоже, собирался стать на этом банкете своеобразным «скелетом из шкафа», всем видом показывая, что хозяин дома обошелся с ним несправедливо.
— Ну, встряхнись, старина! — подступил к гостю неуемный Тони Уэст. — У тебя лицо такое, словно ты только что съел лимон. Не стоит хандрить! Тебе не повезло. Что ж, удача вернется в следующий раз… Добрый день, доктор Бартоломью, — приветствовал он нового гостя. — Как вы сегодня? Прекрасный вечер, не правда ли? Вот он — король банкета, безмятежный и очаровательный. Чрезвычайно очаровательный. А это — Дакр Уинн, вечный скиталец, вынужденный променять отчизну на тлетворные запахи Каира. Не завидуйте, ведь ему предстоит отправиться в Египет.
Он наигранно поклонился удивленному доктору, который недоуменно уставился на гиганта. У доктора была неопрятная, длинная, всклокоченная борода, а его манишка всегда выглядела помятой и поношенной. Трудно вообразить этого человека в роли врача, и тем не менее он считался одним из лучших в Лондоне.
— Рад снова услышать вас, мой милый болтливый попугай, — наконец подобрав нужные слова, ответил доктор. — Видимо, я должен в ответ поинтересоваться, как ваши дела? Однако больше меня интересует другое: кто затеял эту вечеринку? Вы или наш многоуважаемый сэр Найджел Мерритон? А то мне непонятно. Вы же приветствуете гостей так, словно вы тут хозяин.
— Хорошо, ухожу на корму этого крейсера, — парировал Уэст, широко усмехнувшись. — Передаю всю полноту власти в руки Найджела. Пусть он сам рулит, приветствуя гостей должным образом.
Тони был одним из тех, кто знал об истинной причине вечеринки, и напоминал старую сплетницу, готовую поделиться новостями с каждым встречным. Однако друзья прощали ему и этот недостаток.
Наверное, поэтому, чтобы утихомирить его, хозяин вновь пихнул толстяка локтем, когда тот попытался отступить. Тони качнулся, чуть ли не повалившись на Уинна, и наигранно застонал.
— Что, черт возьми… — начал было тот раздраженным голосом, но Тони лишь усмехнулся.
— Ну, ты же знаешь нашего Найджела. Это все его подковерные игры.
— Заткнитесь же, наконец! — не выдержал Лестер Старк, хлопнув ладонью по рту Уэста.
В это время вновь зазвонил дверной звонок, и Боркинс вернулся в гостиную в сопровождении двух молодых людей: Фордиса и Лефроя. Оба были тощими, узкоплечими, щеголеватыми молодыми людьми, в которых без труда можно признать военных. Таким образом, выходило, что все приглашенные прибыли.
Дворецкий Боркинс удалился, а минут через пятнадцать в прихожей ударил гонг. Все перешли в столовую. Доктор Бартоломью шел, опираясь на пухлую руку Тони. Фордис и Лефрой держались уверенно. Бритыми головами, манерой поведения и костюмами они так напоминали друг друга, что могли сойти за близнецов. Мерритон и Старк шли друг за другом, обмениваясь шутками, а перед ними вышагивал Дакр — одинокий, огромный, мрачный и властный.
В столовой он сел по правую руку от хозяина, остальные же расселись кто куда, так, как сами пожелали, стараясь при этом как можно громче шуметь и веселиться, отпуская всевозможные шутливые замечания. Оглядев стол, Найджел решил, что не все так уж плохо, вечеринка вполне удастся.
Шампанское лилось рекой, и постепенно общее настроение улучшилось. Гости радостно пили за предстоящее путешествие Дакра, отпуская всевозможные шутки относительно Египта и жизни в колониях, а потом, узнав о причине вечеринки, не на шутку взялись за Мерритона. Вот только Уинн по-прежнему оставался мрачным и раздраженным. А потом неожиданно «призрак зла» вновь «спустился» в зал, и было совершенно очевидно, кто вызвал его.
— Между прочим, хочу спросить, дорогой Найджел, — неожиданно произнес Дакр, — нет ли в этих местах призраков, или, быть может, с этими землями связана какая-то зловещая легенда? Расскажите — если, конечно, есть что. Хорошая закуска, вино и истории о призраках — самое приятное времяпрепровождение. А ты, Тони, притуши свет. Этот дом — самое подходящее место для призраков. Начинайте, мы слушаем.
— Итак! — многозначительно объявил Найджел. — Дайте мне допить бокал, и я расскажу вам поистине удивительную историю. Могу вас заверить, в ней нет ничего смешного!
— Начинайте! — разом попросили гости. — Мы ждем, сэр.
Так вышло, что они обязали Мерритона к рассказу, а он слишком много выпил, чтобы решиться отказать. Безотказность к просьбам друзей — это, пожалуй, был один из его редких недостатков.
— Подойдите к окнам и сами посмотрите, а затем я расскажу вам всю историю, — объявил он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно загадочнее.
А потом, словно подавая пример остальным, хозяин шагнул к окну и резким движением руки раздвинул шторы. Было уже темно — вот-вот должно было пробить десять, — но на болотах уже мерцали и танцевали огни, которые последние дни так удивляли его, заполняя душу сверхъестественными страхами. На фоне тьмы они напоминали гроздь алмазов, которые странно переливались в таинственном лунном свете.
Все гости подошли к окнам, только Дакр остался стоять в стороне, словно гигантский разъяренный бык, готовый броситься на свою жертву. Потом раздались удивленные восклицания.
— Чертовски милое зрелище! — отметил Фордис, растягивая слова, словно само по себе произнесение этой фразы доставляло ему некое эстетическое удовольствие. — Что это? Какой-то новый аттракцион? Не знал, что вы балуетесь такими вещами.
— Ничем таким я не балуюсь, — возразил Мерритон и только потом понял, как глупо это звучит. — Тут нет никаких ярмарочных «чудес» или розыгрышей. Это бог знает что! В том-то и суть дела. Что создает эти огни, откуда они берутся? Та часть болот необитаема — призрачное место, куда никто из крестьян не рискует отправляться ночью. Ходят истории о том, что те, кто уходит ночью на болота, никогда не возвращаются…
— Не перегибайте, Найджел, — с притворным удивлением выдохнул Тони. — Шампанское — дело хорошее, но…
— Именно так говорят местные крестьяне, — с печалью в голосе возразил Мерритон. — Это рассказал мой дворецкий, когда я спросил про «ледяное пламя» — так здешние жители называют огни. Они утверждают, что это — какое-то сверхъестественное явление, и все, кто проходит мимо, исчезают с лица Земли. А на следующую ночь появляются новые огни — это горит душа того, кто предшествующей ночью отправился на болота.
— А есть тому доказательства? — поинтересовался доктор Джонсон, неспешно поглаживая бороду. Судя по выражению лица, он не верил во всю эту историю.
Сэр Найджел резко повернулся к нему, пытаясь что-то рассмотреть в тусклом свете, воцарившемся в столовой.
— Да, насколько мне известно, — наконец ответил он на вопрос доктора. — Недавно один парень — приятели звали его Муерсом, а полное его имя Уилл Муерс — выпил и поспорил с местными бездельниками, что ночью отправится на болота.
— И вернулся? — с очевидным беспокойством в голосе поинтересовался Уэст.
— Нет. На следующий день приятели искали его на болотах, но никто так и не нашел тела, а на следующую ночь, говорят, появилось еще одно созвездие огоньков, которое присоединилось к остальным. По-моему вы, Лестер, любите именно такие истории.
На мгновение в столовой воцарилась тишина. Потом Лестер Старк встряхнулся, словно пришел в себя.
— Да, в самом деле, странная история, — заметил он. — Включите яркий свет. Нужно рассеять этот мрак, а то мы тут окончательно закиснем. И что вы, Найджел, собираетесь со всем этим делать?
Внезапно из тени выступил великан — это Дакр шагнул к окну. Искорки отраженного «ледяного пламени» сверкали в глазах, а тяжелые губы чуть подрагивали, словно он хотел что-то сказать. Затянувшись сигаретой, Уинн запрокинул голову.
— Что я слышу! Чепуха, которую могут рассказывать только безумные старухи, — громогласно объявил он. — И как разумный, приличный человек может нести подобную чепуху? У Найджела голова всегда забита подобной ерундой, но вы-то, парни?.. Выходит, что вы все — компания самых безмозглых уродцев из всех, кого я встречал!
Мерритону понадобилась вся выдержка, чтобы промолчать. Он с трудом уговорил себя это сделать, мысленно напомнив себе, что Дакр — гость в его доме. Было совершенно очевидно, что Уинн нарывается на скандал. Однако прежде чем Найджел решился на какие-то действия, доктор Бартоломью повернулся к бузотеру и проговорил:
— Неужели вы думаете, что если вас пригласили в гости, то вам позволено говорить что угодно?
Он произнес эти слова тихим голосом, но все присутствующие разом встрепенулись, словно только сейчас осознали смысл фразы, произнесенной Дакром. А сам гигант тем временем надулся, словно пытаясь сделать еще шире. Его толстая шея побагровела.
— Я всегда говорю и делаю только то, что хочу! Вы — мужчины, или предполагается, что мужчины. Так чего же вы тогда трясетесь, словно трусливые бабы? Боитесь выйти и посмотреть, что это на самом деле за огни? Хорошо! Я ничуть не боюсь! Смотрите. Я сделаю ставку — поспорю с вами, малыши. Пятьдесят фунтов за то, что я благополучно вернусь и рассею все страшилки, слепленные из детских фантазий. Потому как скорее всего это или какие-то светлячки, или шутит кто-то из местных жителей, живущих на отшибе… Итак, я ставлю пятьдесят фунтов. Что скажете?
С презрением он обвел взглядом собравшихся, при этом его губы чуть разошлись в глумливой улыбке, обнажив ряд белоснежных зубов. В этот миг он напоминал огромного хищника, готового отправиться на охоту.
— Ну, что, примет кто-нибудь мой вызов?.. Вы, Найджел? Пятьдесят фунтов, если я не вернусь к двенадцати или не смогу рассказать, что происходит на болотах.
Мерритон побагровел, и теперь лицо его покраснело даже больше, чем у его оппонента. Совершенно непроизвольно он шагнул вперед, но пальцы доктора стальной хваткой впились в рукав пиджака, остановив его. Кроме того, Найджел чувствовал определенное беспокойство за судьбу гостя — пьяного дурака, который собирался делать то, что не следовало, то, от чего сам Мерритон удержался, впервые увидев огни несколько месяцев назад. К тому же Найджел не мог допустить, чтобы в его доме держали пари, цена которого — жизнь человека, словно тот скаковая лошадь.
— Вы будете последним дураком, Уинн, если отправитесь туда, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно. — Я прошу вас, как своего гостя: не делайте этого. Может, все это и в самом деле глупая история. Может быть, но давайте не станем проверять истинность слов на своей шкуре. Мне хотелось бы, чтобы не было никакого пари и ночной прогулки по болотам. Кто зажигает эти огни? Куда исчезают люди? Может, это контрабандисты? Я не знаю, но предпочел бы, чтобы вы не лезли в это дело. Не хочу заключать пари, ставя на кон жизнь товарища. Лучше налейте себе и выкиньте из головы эту безумную затею.
Дакр встретил эти слова громким, наигранным смехом. Шагнув к Найджелу, он положил руки ему на плечи, а потом чуть пригнулся — так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, — и, неожиданно перейдя на «ты», проревел грохочущим басом, эхом прокатившимся по комнате:
— Ты, маленький малодушный подлец, возьми себя в руки и постарайся снова стать мужчиной. Принимай ставку или повышай; неважно, какой бы высокой она ни оказалась. Однако ты готов спрятаться под юбку, как я полагаю… Хорошо, пусть так и будет. Вот пятьдесят фунтов, на тот случай, если я не вернусь к полуночи. Ну?
Мерритон, пытаясь сдержаться, до крови прикусил губу. Он все еще колебался, раздумывая, стоит ли ему стряхнуть руки Уинн со своих плеч, когда тот рассмеялся прямо ему в лицо.
— Хорошо, ступайте, если так хотите! И будьте вы прокляты! — в отчаянии воскликнул Найджел. — Помните: если что-то случится, то виной всему ваше пьяное поведение. Я, как мог, старался отговорить вас. Если бы вы не были так пьяны, то наверняка одумались бы и не стали совершать столь опрометчивый поступок. Вот пятьдесят фунтов, и, когда придете, можете забрать их. Раз я пригласил вас в гости, то должен оплачивать ваши дурацкие выходки. Это удовлетворит вас?
— Хорошо!
Дакр выпрямился, качнувшись, шагнул к двери, и только тогда все поняли, насколько он пьян на самом деле. Уинн прибыл в «Башни Мерритонов» уже хорошо набравшись, и именно из-за этого был таким злым, но теперь, приняв еще больше алкоголя, просто сорвался с тормозов.
Однако доктор Бартоломью все же попытался его остановить.
— Прекратите! — приказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Он не может никуда идти. Разве никто из вас не собирается его остановить?
— Попытаться-то можно… — с недоверием протянул Лестер, который уже сталкивался с Дакром, находившимся в невменяемом состоянии.
Уинн тем временем с трудом накинул на плечи свой большой черный плащ, отчего стал выглядеть еще более зловеще. Глаза его налились кровью. Он демонстративно прошествовал мимо собравшихся к входной двери.
Мерритон сделал последнюю отчаянную попытку остановить Дакра.
— Не валяйте дурака, Уинн, — с тревогой сказал он. — Эта игра не стоит свеч. Оставайтесь у меня в доме хоть на всю ночь. Вам совершенно незачем идти на болота, рискуя жизнью.
Дакр повернулся в его сторону. Лицо показалось Мерритону багровой маской, глаза зло сверкали. Эта картина навсегда запечатлелась в памяти сэра Найджела. В этот миг на него нахлынули нехорошие предчувствия. Показалось, что вот-вот случится нечто ужасное, и он не в силах это остановить.
— Итак, вперед! В гости к черту! — воскликнул Дакр Уинн и, шагнув за дверь, растворился в темноте.
