Глава 15
Сьюзан рекрутировала профессора Сингха помогать ей опрашивать потенциально связанных людей; он опросит половину группы, она – другую половину. Они завершили бы опрос быстрее, если бы привлекли к нему других агентов Секретной Службы, но она не знала, кому из них она могла доверять. Сингх же, у которого, как она вспомнила, за плечами было достаточно курсов психологии, чтобы знать, как эффективно допросить человека, не имел от неё секретов, и она получала доступ к его воспоминаниям о каждом интервью сразу по его окончании; это было почти так же хорошо, как самой быть в двух местах одновременно.
Следующей в списке Сьюзан значилась женщина по имени Рэйчел Коэн, работавшая в приходной кассе здесь, в Мемориальной больнице Лютера Терри; она оказалась на четвертом этаже, проходя как раз над лабораторией Сингха в момент, когда случился эффект сцепки памяти.
– Я не понимаю, – говорила Рэйчэл с весьма несчастным видом. – В этом нет никакого смысла.
– Мы все пытаемся его найти, – ответила Сьюзан. – Это был несчастный случай.
– Но это же… Боже, это извращение . То есть, я и не знала, что что-то не так, пока вы мне не сказали.
– Похоже, что чужие воспоминания не приходят, пока не сработает какой-то триггер, или вы сами о них не подумаете. Некоторые люди сразу понимали, что подверглись этому эффекту; другие, как вы, не знали об этом, пока я их не спросила напрямую.
Рэйчел в смятении покачала головой.
Но теперь, когда вы меня спросили, я уже не могу перестать вспоминать то, что знает он.
– Он? – переспросила Сьюзан, подаваясь вперёд. – Вы знаете его имя?
– Конечно. Оррин.
Вероятность того, что Орринов окажется двое, Сьюзан оценивала как весьма низкую, но всё же спросила:
– А фамилия?
– Джиллетт.
Сьюзан надеялась, что не дала отвращению отразиться на лице; Оррин Джиллет был тем самым адвокатом, который пытался бежать в самом начале изоляции. Для пущей уверенности она задала Рэйчел несколько вопросов о Джиллетте: имена его адвокатских партнёров, какую он закончил юридическую школу и прочее, а потом сверила эту информацию с его личный веб-сайтом.
– Как… как долго это… продлится? – спросила Рэйчел, когда Сьюзан закончила.
– Честно? Ни малейшего понятия.
Рэйчел снова покачала головой.
– Это так странно. Господи, мне так неловко. Ну, то есть, он ведь мужчина, вы понимаете? Я часто задумывалась о том, каково это, быть не женщиной, а мужчиной…
– Может быть, когда всё это закончится, вы напишете об этом книгу, – предложила Сьюзан.
Рэйчел как будто бы задумалась.
– Может быть, когда закончится. Это… это интересно. – И потом, словно бы про себя, добавила: – Он интересный.
– О’кей, – сказала Сьюзан. – спасибо вам за сотрудничество, мисс Коэн. Мы пока сохраняем в больнице режим изоляции, однако оставьте мне номер своего телефона, чтобы я могла вас быстро отыскать в случае надобности.
Рэйчел продиктовала номер и покинула кабинет Сингха. Сразу после этого наушник Сьюзан зажужжал.
– Хадкинс – Доусон.
– Говори, Дэррил.
– Мы разыскали девятнадцать из двадцати человек, – сказал голос у неё в ухе. – Но один, похоже, успел покинуть здание до того, как вы установили блокаду.
– Чёрт, – сказала Сьюзан. – Кто?
– Бесси Стилвелл, женщина, навещавшая сына. И я – тот, кто её читает – что, я должен сказать, очень странно. Она приехала из Паскагулы, штат Миссисипи – по крайней мере, это я смог вспомнить.
– Ты знаешь, с кем связана она?
– Нет. И я не уверен в том, куда она пошла; я пытаюсь вспомнить, но это просто не вспоминается. Я только что ходил к её сыну, Майклу Стилвеллу, но он мало на что годится – пережил серьёзный инфаркт. Он понятия не имеет, куда она сегодня собиралась.
– Если ты с ней связан, то почему ты не можешь просто этого вспомнить?
– Я спрашивал об этом Сингха. Он говорит, что это, возможно, из-за возраста – как сказал её сын, ей восемьдесят семь. Бесси сама с трудом припоминает разные вещи; это не старческое слабоумие или что-то такое, просто возраст . Сингх полагает, что со временем ситуация улучшится; возможно, я смогу переиндексировать её воспоминания, пользуясь возможностями молодого мозга. Но пока… скажем так, теперь я знаю, что чувствует моя бабушка, когда пытается что-то припомнить. Это вгоняет в отчаяние.
– В каком отеле она остановилась?
– Не в отеле. Она поселилась в квартире сына. У меня есть адрес, и я отправил столичную полицию наблюдать за ней.
Сьюзан не хотелось впадать в паранойю – и она знала Дэррила уже четыре года – но всё-таки выглядело подозрительно, что, по его утверждению, он одновременно не связан с Джеррисоном и при этом имеет проблемы с подтверждением того, что он связан с кем-то другим. И всё же:
– Поняла, – сказала Сьюзан. – Но найдите её. Кстати, Рэйчел Коэн связана с Оррином Джиллеттом – можешь сказать Сингху внести это в схему? Я, думаю, пообщаюсь с Джиллеттом прямо сейчас – лучше это делать в каком-то порядке. Можешь сходить к нему и привести в 312-ю? Я его заперла в 424-й.
– Понял, – ответил Дэррил.
Рэйчел Коэн заинтересовал Оррин Джиллетт, мужчина, к памяти которого она подсоединилась. Адвокат – и при том богатый. Определённо хороший старт! И красивый тоже, если верить его собственным воспоминаниям о фотографии на водительских правах и в паспорте. Не то чтобы он думал о себе как о красавце – но фотографии показывали именно это: копна светло-каштановых волос, прекрасные карие глаза за круглыми очками без оправы. И всё-таки Рэйчел хотелось взглянуть самой, и…
И у неё в голове возникло ещё одно воспоминание – о чернокожем лысом агенте Секретной Службы, который пришёл его забрать и… да, да… привести его сюда, и…
И этому воспоминанию, должно быть, было всего минута или две, потому что вот он идёт, идёт по коридору, и…
И Оррин Джиллет был просто отпад . Она обнаружила, что взволнованно произносит «Привет!», словно при виде старого друга – которым, в некотором смысле, он для неё и являлся.
Он удивлённо посмотрел на неё, но затем улыбнулся обворожительной белозубой улыбкой.
– Привет, – сказал он. – Доброго дня. – У неё возникло странно чувство, что его голос звучит как-то не так – такое же, вдруг осознала она, какое возникает, когда слышишь собственный голос в записи; она помнила его голос таким, каким он сам его слышит, резонирующим в носовых пазухах. – Мы знакомы? – добавил он.
– Нет, – сказала Рэйчел. – Но я вас знаю.
В его голосе, по-прежнему обворожительном, прозвучала растерянность.
– Я не понимаю.
Рэйчел кивнула на дверь кабинета, в котором расположилась агент Доусон.
– Сейчас поймёте.
Рэйчел знала, что ей надо вернуться за свой стол, но работа практически застопорилась, потому что многие сотрудники по-прежнему пребывали в прострации по поводу покушения на президента и разрушения Белого Дома; люди просто сидели за столами и пялились в пространство, или беззвучно плакали, или бесконечно болтали друг с другом, пытаясь найти во всём этом смысл.
Так что вместо того, чтобы удалиться по коридору, Рэйчел уселась в зоне ожидания неподалёку от кабинета агента Доусон. Если её собственный опыт можно было принять во внимание, то Оррин Джиллетт должен был появиться оттуда минут через двадцать.
Всякий раз, как Рэйчел обдумывала сотрудничество с новой компанией, она устраивала маленькое испытание. Она вводила в Гугл название компании со словом «отстой». Каждый из корпоративных гигантов имел своих ненавистников: «Майкрософт отстой» возвращал 285000 результатов, «Федерал Экспресс отстой» – 580000, а «Дисней отстой» – целых два миллиона. Но для бизнесов местного уровня или малоизвестных интернет-компаний она находила этот метод полезным барометром.
Точно так же, когда она собиралась начать с кем-то встречаться, она искала его имя вместе со словом «козёл». Поиск по «Деван Гули козёл» позволил ей остановиться буквально в шаге от пропасти!
Но сейчас, в данном конкретном случае, у неё было нечто даже лучшее, чем Гугл. У неё не было сомнений в том, что Оррин Джиллетт привлекателен. И он казался хорошим парнем: у него была тёплая, дружеская улыбка и зубы, которые либо не видели избытка кофе, колы или табака, либо были отбелены, и…
Ах да, отбелены. Зум-процесс, если точно. Обошёлся ему в шесть сотен баксов.
Но он не курил со школы, не любил газированных напитков, а кофе пил во вполне средних количествах. Но в детстве его лечили тетрациклином, и от этого зубы немного покоричневели, и он стеснялся этого многие годы. И поэтому решил исправить эту проблему.
Рэйчел подумала насчёт подружек , но на память ничего не пришло. Потом – ну, он же такой красавчик, и безупречно одет с головы до пят! – она подумала о сердечном друге . Однако в этот раз её посетили мысли лишь о её собственных бывших, последний из которых покинул её жизнь – или, по крайней мере, её постель – десять месяцев назад.
Кстати, раз речь зашла о бывших… О!
Мелинда.
И Валери.
И Дженнифер.
И Франка.
И Анна-Мари.
И эта сучка Наоми.
Она подумала о них, но…
Нет, так не получится. Она не могла думать о них коллективно; она должна была выбрать одну и думать только о ней. Скажем, Валери.
Ага. Блондинка. Карие глаза. Большая грудь. Рэйчел опустила глаза на собственный бюст: ну, второй или третий размер – это неплохо. И… ох ты ж! Наша Вэл любила немного погрубей, верно? Но…
Но Оррин вообще-то не любил. Он пытался играть эту роль, потому что Вэл его об этом просила, но…
Ага, фактически это и было причиной, по которой они расстались.
Она попробовала другую. Дженнифер.
Гммм. Длинные прямые волосы, голубые глаза и… очень волевой подбородок…
О Господи! Это же Дженнифер Энистон! Оррин встречался с Дженнифер Энистон!
Да нет. Бред какой-то. Энистон живёт в Лос-Анджелесе и встречается с кинозвёздами, и…
Конечно. Когда она думает о Дженнифер сейчас, её фамилия Синклер, а не Энистон. Но Рэйчел представила себе единственную длинноволосую голубоглазую Дженнифер, которую знала сама, вернее, о которой знала – и, конечно же, персонажа, роль которого прославила Эннистон больше всего, звали Рэйчел.
Дженнифер и Оррин встречались лишь пару месяцев. И, по крайней мере, по воспоминаниям Оррина, расстались они по-хорошему – хотя с тех пор он ни разу не слышал о миз Синклер.
Рэйчел взяла журнал – редакционная статья, как и во многих журналах последнего времени, была посвящена волне террористических атак; фотография на обложке изображала дымящиеся развалины «Уиллис-Тауэр», здания, которое Рэйчел всегда называла «Сирс-Тауэр» до того, как оно рухнуло. Но она не стала надевать очки, хотя считала, что её новая пара с розовато-лиловой оправой выглядит на ней потрясающе. Вместо этого она уставилась на страницу расплывающихся букв и сосредоточилась на прошлом Оррина.
Проститутки.
Воспоминание пришло об уличных девках, фланирующих вдоль обочин в неблагополучных районах, но не о прямых контактах с ними. Хотя эти воспоминания перешли в воспоминания о стриптизёршах, а за прошедшие годы он перевидал их много, в основном, развлекая клиентов. Лучшим в Вашингтоне заведением он считал клуб «Стадион».
Она перевернула страницу; тут была реклама какого-то лекарства и…
Изнасилование.
Ничего.
Я знаю, она сказала, что не хочет, но ты всегда можешь определить…
Ничего.
И, наконец, для полной уверенности…
Я могу быть настоящим козлом, когда дело доходит до…
Она сделала глубокий вдох и подняла взгляд на окрашенную в однородный бледно-зелёный цвет стену.
…до этих мерзких торговцев по телефону, которые звонят во время ужина.
Рэйчел улыбнулась, положила журнал, сложила руки на груди и принялась ждать.
