Глава 9
У Сьюзан Доусон возникло странное чувство, когда она входила в кабинет на третьем этаже, и ей понадобилась секунда, чтобы его идентифицировать; то было нечто, о чём она слышала, но ни разу не испытывала сама. От неуместности впервые накатившего дежа-вю на мгновение закружилась голова.
А то было действительно дежа-вю: эта комната, этот затерянный в больничном здании небольшой кабинет, в котором она никогда не бывала, казался знакомым. И дело было не в том, что большинство офисных помещений выглядит одинаково – нейтральные цвета, жалюзи, плиточный пол, флуоресцентные лампы. Нет, всё было не так. Стол, крышка которого была сделана, по-видимому, из сосны, имел характерную форму человеческой почки и выглядел…
Она слегка тряхнула головой, но…
Но сомнений не было: он выглядел именно таким, каким она его помнила .
И при этом она никогда в жизни раньше его не видела. Не могла видеть.
О. Может быть, видела такой в каталоге «ИКЕИ»; они продают массу мебели с покрытием под сосну. Но серебристо-серое кресло на колёсиках также выглядело знакомым – как и прислонённая к стене теннисная ракетка вон там и кубок вот здесь. Она знала, за что эта награда, хотя и не могла с такого расстояния разглядеть выгравированных на ней букв: это был главный приз последнего больничного турнира по теннису.
И широкий книжный шкаф с его тёмно-зелёными полками и рядами журналов с одинаковыми корешками почему-то тоже был знаком. Возникло воспоминание, и в этот раз она опознала его как своё собственное: её раздражение много лет назад, когда «Нэшнл Джиографик» сделал спецвыпуск об океанах в голубой обложке и с голубым корешком вместо обычных жёлтых, нарушив однородность её коллекции; она начала собирать её ещё ребёнком, когда дед начал присылать подписку ей в подарок. И здесь, в этом кабинете, у одного из номеров был зелёный корешок вместо бордового, как у всех остальных.
Она посмотрела на стену. На ней висели три диплома, включая один из Университета Макгилла; она обрадовалась, когда сама вспомнила, что это в Монреале. Также там была фотография в рамке: темнокожая женщина и трое таких же смуглых детишек, и…
И женщину звали Деви, а детей – Харприт, Амнит и Гурисман.
Но она никогда раньше их не видела. Она была в этом твёрдо уверена. И всё же…
И всё же воспоминания о них полились в её сознание. Вечеринки по случаю дней рождения и каникул, проблемы с Харпритом в школе из-за того, что он ругается…
– Вы агент Доусон? – раздался голос с сильным акцентом.
Она резко обернулась и оказалась лицом к лицу с сикхом в нефритово-зелёном тюрбане и бледно-голубом лабораторном халате.
– Ранджип, – имя словно само собой вырвалось у неё.
Его карие глаза слегка прищурились.
– Мы знакомы? – На вид ему было лет пятьдесят; в бороде проступали седые пряди.
– Гмм, – сказала Сьюзан, потом: – Э-э… – и потом, наконец: – Нет-нет, не думаю. Но… ведь вы в самом деле Ранджип Сингх, не правда ли?
Мужчина улыбнулся, и Сьюзан запоздало заметила, что он весьма симпатичен.
– Как любит говорить мой сын…
– «Это моё имя; не протри в нём дыру». – Слова снова вырвались у Сьюзан сами собой. От неожиданности она вскинула руку, чтобы зажать себе рот. – Я, э-э… он ведь и правда так говорит, да?
Сингх снова улыбнулся; в его добрых глазах проскочила искра.
– Как и многие дети его возраста. Он ещё любит про курицу, которая переходит дорогу наполовину, чтобы…
– Чтобы отложить яйцо на линии, – сказала Сьюзан. Её сердце заколотилось. – Что, чёрт возьми, происходит? – Она отступила на полшага назад. – Я вас не знаю. Я не знаю вашего сына. Я никогда раньше не была в этой комнате.
Сингх кивнул и указал на единственное в кабинете кресло – знакомое и незнакомое серебристо-серое кресло на колёсиках.
– Не присядете?
Обычно она предпочла бы остаться стоять – психологически более выгодная позиция. Но сейчас она была немного выбита из колеи и поэтому приняла предложение. Сам Сингх опёрся о тёмно-коричневый книжный шкаф с зелёными полками.
– Как вы и сказали, – заговорил он, – что-то происходит. И боюсь, что причиной этого могу быть я.
Сьюзан почувствовала, как её брови поползли вверх.
– Вы проводили здесь эксперимент, – сказала она. – Ну, не здесь; дальше по коридору, в комнате номер… э-э… 324. Это… чёрт, слишком сложно технически; понятия не имею, о чём вы говорите.
– Я ничего не говорил.
Сьюзан замолкла.
– Да, правда, не говорили. Что в конце концов происходит?
Сингх вздохнул.
– Поначалу я думал, что подверглись воздействию лишь мы с моим пациентом, но теперь я вижу, что вас тоже зацепило. Этого я не ожидал. Похоже, вы получили доступ к моим воспоминаниям?
– «Как пить дать», как сказал бы ваш сын. – Она секунду помедлила. – Боже, до чего странно . – И тут её осенило. – Так значит, вы можете читать мои воспоминания?
– Нет, – ответил Сингх. – Не я. Мой пациент – он имеет доступ к вашим. Так я узнал, что вы сейчас с доктором Гриффином; он мне сказал.
– А… вы? Вы тоже… как про это сказать? Вы тоже имеете доступ к кому-то?
– Да. Я знаю, как его зовут, но мы с ним никогда не встречались.
– Это кто-то здесь, в больнице?
– Да. Хирург по имени Люциус Джоно.
– Но… но как это могло случиться? – спросила Сьюзан.
– Я проводил эксперимент, пытаясь изменить воспоминания молодого человека. Свет выключился – чего в больнице не должно происходить никогда – а потом произошёл какой-то скачок напряжения.
– Больше того, – сказала Сьюзан. – Был электромагнитный импульс.
– Ах, – сказал Сингх. – Возможно, это всё объясняет. В любом случае, это , по-видимому, результат.
Сьюзан огляделась, пытаясь сориентироваться.
– Комната 324 дальше по коридору, верно? Я была рядом, в смотровой галерее операционной. Я была, наверное, в дюжине футов от вас, когда погас свет в то время, как вы проводили свои эксперимент.
– Да, – согласился Сингх. – Так что я думаю, что зацепило всех, кто находился внутри определённого радиуса.
Сьюзан выпучила глаза.
– Но президент – Господи! Президент был ещё ближе, только ниже – может быть, восемью или десятью футами ниже, на втором этаже.
Ранджип с серьёзным видом кивнул.
– Да. Я всё знаю об операции – потому что доктор Джоно, тот, с кем я оказался связан, был там; он один из тех, кто ассистировал.
– Чёрт! Если кто-то читает воспоминания президента – Боже, национальная безопасность сливается прямо в унитаз. – Сьюзан опрометью выскочила из кабинета и рванулась по коридору к сестринскому посту третьего этажа. Она замахала своим жетоном.
– Сьюзан Доусон, Секретная Служба. Я хочу, чтобы здание немедленно блокировали. Никто не должен входить или выходить.
Грузная медсестра изумлённо застыла.
– Я… у меня нет таких полномочий.
– Тогда найдите мне доктора Гриффина – сейчас же!
Медсестра сгребла со стола трубку телефона.
Краем глаза Сьюзан заметила движение. Она обернулась. Широкоплечий белый мужчина торопливо шагал к лифту.
– Стоять! – закричала она.
Мужчина без сомнения слышал, что Сьюзан говорила сестре, но сейчас прикидывался глухим. Он дошёл до лифта и нажал кнопку вызова.
– Я сказала стоять! – рыкнула Сьюзан. – Секретная Служба! – Она вытащила из кобуры пистолет – «зиг-зауэр P299».
Мужчина обернулся; на вид ему было лет тридцать пять, волосы светло-каштановые, круглые очки без оправы, синий деловой костюм.
– Я просто посетитель, – сказал он.
– Никто не покидает здание, – ответила Сьюзан.
Человек у лифта развёл руками.
– Пожалуйста. У меня важнейшая встреча на другом краю города. Я должен быть там.
Она покачала головой.
– Не выйдет. Отойдите от лифта.
Телефон на столе у медсестры зазвонил; она взяла трубку.
– Да… хорошо. Секунду. – Она протянула трубку Сьюзан, но Сьюзан обеими руками держала пистолет, целясь из него в мужчину.
– Там есть громкая связь? Включите.
Сестра качнула головой.
– Нет.
Сьюзан нахмурилась, потом кивком головы велела сестре передать ей трубку. Она взяла её левой рукой, оставив пистолет в правой.
– Доктор Гриффин? Это Сьюзан Доусон. Я хочу, чтобы вы заблокировали больницу.
– Я не могу этого сделать, – ответил Гриффин. – Всего в миле отсюда взорвалась бомба, чёрт возьми. Мы – больница скорой помощи.
– Белый Дом эвакуировали перед взрывом.
– Тем не менее, – сказал Гриффин. – Была террористическая атака. Мы должны быть открыты.
– Мистер Гриффин, президент в опасности. Заблокируйте здание!
В этот момент мимо прошёл санитар с каталкой, на мгновение перекрыв ей поле зрения – и линию стрельбы. Дверь лифта открылась, и человек, который стоял рядом, нырнул внутрь именно в тот момент, когда санитар скрыл его от глаз Сьюзан. Сьюзан бросила телефон и кинулась к лифту, но его дверь закрылась прежде, чем она успела добежать.
– Где лестница? – каркнула Сьюзан через плечо.
– Вон там! – крикнула сестра, указывая рукой.
Сьюзан нашла дверь, толчком распахнула её и ссыпалась по ступеням на два пролёта вниз, почти столкнувшись с поднимавшимся навстречу доктором и перепугав его.
Лифт, должно быть, по пути вниз остановился на втором этаже, потому что она оказалась в вестибюле одновременно с ним. Из кабины выходила дородная женщина, за которой следовал мужчина, которого она преследовала сверху.
– Стоять! – крикнула Сьюзан.
Женщина так и сделала, но мужчина продолжал идти. Сьюзан встала между ним и входными дверями и направила на него пистолет.
– Я сказала стоять!
Люди в вестибюле завопили, и ещё один человек попытался выскочить на улицу, бегом кинувшись к дверям. Но автоматическая дверь не открылась, и он врезался в стекло.
Низкий голос донёсся из интеркома – доктор Гриффин:
– Внимание. У нас в больнице чрезвычайная ситуация. Я блокирую все выходы из здания.
Вышедший из лифта мужчина пробормотал одними губами что-то грубое.
Сьюзан подошла к нему.
– Идёмте со мной.
– На кону семизначная сумма, – умоляющим тоном сказал он. – Я должен попасть на эту встречу.
– Нет, не должны. А должны вы выполнять то, что я вам скажу, и выполнять в точности. – Она вытащила из кармана наручники и сковала ему запястья.
