— Уверен, что Хейльман и Яманака проявили крайнюю осторожность, — пояснил Ричард Уэйкфилд. — Они отправились отсюда пораньше, чтобы прихватить побольше припасов. На этих легких капсулах важен каждый килограмм.

— Насколько важен? — спросила Николь.

— Неправильно рассчитав массу, легко промахнуться и проскочить мимо безопасной орбиты вокруг Земли неведомо куда, так что их никто потом не найдет.

— Значит ли это, — строгим тоном проговорил О'Тул, — что лишь один из нас может воспользоваться капсулой?

Ричард помедлил.

— Боюсь, что так. Все зависит от времени старта. Чтобы определить точно, придется провести ряд подсчетов. Но я лично не вижу причин, мешающих нам воспользоваться большим кораблем. В конце концов я же прошел обучение на дублера пилота… Конечно, возможности маневра будут ограничены, учитывая размеры корабля, но, если сбросить все лишнее, мы сможем справиться… Однако придется все просчитать.

Генерал О'Тул вместе с Ричардом поручили Николь проверить размещенные в капсуле припасы, определить, достаточно ли их, а потом оценить массу и упаковку, необходимые для жизнеобеспечения двоих или троих путешественников. Кроме того, Ричард, все еще не оставивший мысли лететь на Землю в военном корабле, попросил Николь по списку проверить, что и в каком количестве находится на „Ньютоне“ и что можно выбросить.

Пока О'Тул и Уэйкфилд трудились за компьютерами в центре управления, Николь в одиночку орудовала в огромном трюме. Сперва она весьма тщательно исследовала оставшуюся капсулу. Хотя эти капсулы были предназначены для перемещения в космическом пространстве, в случае необходимости ими можно было воспользоваться для спасения. За прочным лобовым иллюминатором могли разместиться два человека с недельным запасом на полках в крохотной кабине. „Но три? — спрашивала себя Николь. — Немыслимо. Третьему придется укладываться между полками. К тому же уменьшится объем необходимых припасов“. Николь на миг подумала, как это можно провести на крошечной полке семь или восемь дней. „Похуже, чем в той яме в Нью-Йорке“.

Она проглядела припасы, поспешно накиданные в капсулу Хейльманом и Яманакой. Еды по количеству и составу примерно хватало на неделю, медицинский набор оказался прискорбно скромным. Николь сделала кое-какие заметки, постаравшись не пропустить все, что было необходимо, с ее точки зрения, для экипажа из двух человек, оценила массу вместе с упаковкой. Затем направилась через трюм.

Тут ее внимание привлекли огромные пули, покоившиеся возле шлюза выброса капсул. Николь подошла к бомбам, провела рукой по полированной поверхности. „Так вот каково из себя это невероятно разрушительное оружие, — подумала она, — самое яркое достижение физики двадцатого столетия“.

„Что за грустная правда о нас, — размышляла Николь, минуя атомные бомбы. — К нам прибывает гость. Он не умеет говорить, но знает, где мы живем, и как только, обогнув уголок, сворачивает на нашу улицу, его безжалостно уничтожают“.

С чувством глубокой печали брела она к жилой части корабля. „Вечно ты ожидаешь слишком многого, — говорила себе Николь. — От себя. От тех, кого любишь. Даже от рода человеческого. А мы еще настолько незрелы“.

Прихлынувшая тошнота заставила Николь замереть. „Что это? — подумала она. — Бомбы вызвали у меня дурноту?“ Краешком памяти Николь припомнила, что так было и пятнадцать лет назад, на втором часу полета из Лос-Анджелеса в Париж. „Не может быть. Однако придется проверить…“

— Вот вторая причина, по которой мы не можем уместиться в одной капсуле. Николь, не надо унывать. Даже если бы пространство внутри капсулы могло вместить и наши тела, и необходимые припасы, топлива в ней хватит лишь на то, чтобы вывести нас на орбиту вокруг Солнца. Иными словами, шансы на спасение окажутся минимальными.

— Хорошо, — ответила Николь Ричарду, пытаясь приободриться, — тогда у нас остается другой вариант. Мы можем отправиться домой на большом корабле. По моим оценкам, можно сбросить более десяти тысяч килограммов…

— Боюсь, это ничего не значит, — перебил ее генерал О'Тул.

Николь поглядела на Ричарда.

— О чем это он?

Ричард Уэйкфилд поднялся и, подойдя к Николь, взял ее руки в свои.

— Они испортили и программу управления. Автоматические алгоритмы поиска многозначных чисел, которыми они воспользовались для дешифровки кода О'Тула, были наложены поверх комплексов подпрограмм видеосвязи и навигационных подпрограмм. Этот корабль более не может служить транспортным средством.

Отстраненным голосом, без привычной сдержанности, генерал О'Тул проговорил:

— Они начали, едва я оставил „Ньютон“. Ричард прочитал буферы команд и обнаружил, что дешифровочные программы были подсоединены не позже чем через два часа после моего ухода.

— Но зачем потребовалось выводить „Ньютон“ из строя? — спросила Николь.

— Неужели вы не поняли? — с чувством произнес О'Тул. — Произошла смена приоритетов. Для них главное было — взорвать бомбы. Жаль тратить время на путешествие радиосигналов к Земле и обратно. Поэтому они решили производить вычисления здесь — не теряя ни минуты.

— Чтобы воздать должное управлению полетом, — вмешался расхаживавший по комнате Ричард, — следует признать, что полностью загруженный военный корабль „Ньютона“ на деле способен к значительно меньшим изменениям орбиты, чем капсула на два человека с вспомогательным двигателем. С точки зрения МКА, ответственного за безопасность полета, приведение в неисправное состояние корабля ничуть не уменьшило риска.

— Но этого в любом случае не нужно было делать, — возразил генерал. — Проклятье! Почему они не могли дождаться моего возвращения?

Николь как подкошенная опустилась в ближайшее кресло. Голова ее кружилась, на миг ей стало плохо.

— В чем дело? — Ричард с тревогой приблизился к ней.

— Меня сегодня поташнивает. Кажется, я беременна. — Она улыбнулась изумленному Ричарду. — Бывает, что женщины беременеют и в течение девяноста дней после инъекции нейтрабриолата. Случается иногда. Я не думаю…

— Поздравляю, — с внезапным энтузиазмом перебил ее О'Тул. — Вот уж не думал, что вы двое решили создать семью.

— Я тоже, — ответил все еще потрясенный Ричард и, с пылом прижимая к себе Николь, повторил: — Я тоже.

— Более обсуждать нечего, — подчеркнуто обратился к Ричарду генерал О'Тул. — Даже если бы Николь не понесла вашего ребенка, я все равно настоял бы на этом: в капсуле должны лететь вы с ней. Я остаюсь здесь. Это единственное разумное решение. Во-первых, все мы знаем, что нас главным образом ограничивает масса, а я самый тяжелый. Во-вторых, я стар, вы молоды. Пилотировать капсулу умеете вы, я ни разу не побывал в ней. Кстати, — добавил он сухо, — на Земле меня ожидает военный трибунал за невыполнение приказа. — Чуть помедлив, О'Тул продолжил. — Что же касается вас, моя милая доктор, не мне говорить вам о том, что это будет необычный ребенок. Первое человеческое дитя, зачатое внутри космического корабля инопланетян. — Он встал и огляделся. — А теперь предлагаю откупорить бутылку вина и отпраздновать последний вечер, проведенный вместе.

Николь глядела, как О'Тул подплыл к буфету. Открыв его, генерал принялся шарить внутри.

— Майкл, мне лично достаточно фруктового сока, — сказала она, — во всяком случае, не больше одной рюмки вина.

— Конечно, — поспешно отозвался О'Тул. — Я на миг позабыл. Хочется как-то отпраздновать последний вечер. Я надеялся разделить… — генерал О'Тул остановил себя и доставил к столу сок и вино. Передал чашки Ричарду и Николь. — Я хотел, чтобы вы знали, — проговорил он, взяв себя в руки, — что лучшей пары, чем вы оба, я не могу себе представить. Желаю вам всяческих успехов, и особенно ребенку.

Трое космонавтов молча выпили.

— Итак, все, наверное, поняли? — произнес О'Тул едва слышным голосом. — Ракеты летят. Сколько у меня осталось, Ричард?

— Судя по записи слов адмирала Хейльмана, я думаю, что первая достигнет Рамы через Н-5 дней. Тогда капсула окажется вне поля разлета осколков корабля.

— Не понимаю, — сказала Николь, — о каких ракетах вы говорите?

Ричард склонился к ней.

— Мы с Майклом уверены, — серьезным тоном проговорил он, — что СОП приказал нанести по Раме ракетный удар. Они не были уверены, что генерал вернется на „Ньютон“ и введет свой код в бомбы. Автоматический алгоритм поиска в лучшем случае позволит добиться успеха не скоро. Только ракетный удар может гарантировать, что Рама не погубит нашу планету.

— Итак, у меня остается чуть более сорока восьми часов, чтобы привести в порядок свои взаимоотношения с Богом, — генерал О'Тул несколько секунд помедлил с ответом. — Я прожил сказочно интересную жизнь. Мне есть за что благодарить Его. И я без сожаления отдамся в руки Господни.