Утопия
Пустой лист лежал на столе уже третий день. Томас К. Эмпти, писатель, просиживал над ним целыми днями и с утра до вечера, с короткими перерывами на принятие пищи, всматривался в девственную белизну бумаги, нетронутую ни единым словом.
"Нет в мире ничего хуже," - постоянно повторял он себе, - "чем писать на заказ."
Попивая горький овощной чай и нервно кусая карандаш, он безуспешно пробовал написать хоть _ч_т_о_-_н_и_б_у_д_ь_. Неделю назад он легкомысленно согласился на предложение знакомого редактора журнала, а сегодня заканчивался срок. Отступать не годилось. А тут, как на зло, ни одной мысли, даже следа идеи.
Подвели все знакомые и обычно успешно действующие приемы, такие как просмотр чужих текстов, многочасовое изучение плоскости потолка или разглядывание изображения лесбиянок, висящего напротив стола писателя. Том растерянно водил взглядом по стенам и мебели, пытаясь зацепиться за любую деталь, ухватить воспоминание, вызвать ассоциацию, которые позволят написать первое предложение...
Начало всегда было самым трудным, дальше шло намного лучше. Когда он разгонялся, ему обычно удавалось скомбинировать более-менее сложный мир внутренних переживаний, сконструировать для себя то таинственное "inner space", которое затем переносилось внутрь просторного собственного я. Остальное - мелочи, путешествуя по затерянным глубинам придуманного космоса души, можно было, не рискуя проверкой донесений, на великом количестве страниц манускрипта сообщать о его пресловутом богатстве и сложности.
Внешней действительности, банальной, заезженной писателями и журналистами, Том предпочитал даже не видеть слишком часто, не говоря уж об извлечении из нее творческих истоков.
Однако, уже два дня бездна интеллекта писателя зияла холодной пустотой, что в некоторой степени было связано с пустотой в баре, холодильнике и на банковском счете.
И все же упомянутые обстоятельства стали причиной, по которой Том упрямо торчал за столом. Не найдя в четырех стенах комнаты никакой помоги воображению, он со вздохом вылез из кресла и подошел к окну. Сначала он осторожно приоткрыл глазок на стальных ставнях и посмотрел одним глазом, после чего решительно повернул замок и отворил ставни. Приблизив лицо к бронированному стеклу, он мог объять взором большой кусок внешнего пространства, ограниченный краем глубокой оконной ниши в толстой железобетонной стене дома.
Слева почти во весь рост наблюдалось здание отеля "Extraterrestrial", за исключением нескольких верхних этажей, теряющихся за верхним краем поля зрения. Справа взор простирался аж до перекрестка с четырехэтажным узлом ажурных виадуков и эстакад.
Том придвинул кресло и забрался на него, чтобы посмотреть вниз, на улицу. Только так он мог увидеть Аллею Достойных Перспектив, точнее ее половину, но этого хватило чтобы убедиться - положение в городе нормальное.
Напротив окна, перед зданием представительства Федерации Планет Сириуса, можно было разглядеть двух могучих сириан, прогуливающихся по специально для них построенному тротуару. Из-за своих размеров сириане не могли пользоваться обычным тротуаром для пешеходов, а их прогулки по проезжей части угрожали безопасности движения. Случающиеся время от времени коллизии для автомобилей заканчивались трагически, что и понятно, принимая во внимание массу и толщину панциря сирианина, приближенных к характеристикам среднего танка.
Возле входа в отель два бульдозера, как и каждое утро, убирали баррикады оставшиеся от вчерашних уличных беспорядков. Том заметил, что с некоторых пор материалы, используемые для построения баррикад, перестали вывозить и оставляли их в виде пирамид насыпанных в сквере перед отелем. Наверняка они хотели, чтобы демонстранты не разбирали каждый день мостовую и не сносили все близлежащие памятники.
Вчерашние беспорядки были не очень бурными, Том насчитал всего шестнадцать серых мешков с трупами. Ровно разложенные на краю тротуара, они ожидали контейнера от погребальной фабрики.
Среди решеток виадука третьего уровня террорист-одиночка обстреливал из автоматического оружия рассыпавшуюся кучку детей из школьной экскурсии. То ли террорист безбожно мазал, то ли дети были хорошо научились использовать подручные укрытия на уроках гражданского воспитания, очереди из автомата не причиняли ощутимого вреда, если не считать одной старушки и трех раненых полицейских из отряда охраны.
Том поднял взгляд на кусочек грязносерого неба над крышей товарного дома, стоящего между отелем и сирианским посольством. По нему ежеминутно проносились дисковые летательные аппараты сириан и сигарообразные экипажи альдебаранцев. Время от времени появлялся полицейский вертолет, наблюдающий за уличным движением.
Бульдозеры закончили уборку баррикад, улица зажила нормальной жизнью. Террорист как раз свалился на проезжую часть, сбитый камнем одного из сириан, которому непрерывный стук пуль по панцирю мешал, как видно, разговаривать с земляком.
- Всегда одно и то же! - вздохнул Том отходя от окна. - Ничего интересного, банальность и монотонность!
За его спиной что-то грохнуло, детонация сотрясла стены здания. Правда, бронированные стекла выдержали, но на всякий случай Том закрыл ставни, предварительно убедившись, что причиной шума как всегда была бомба в конторе "Proxima Spacelines" на первом этаже товарного дома.
Он уселся над пустым листом... и вдруг на него снизошло вдохновение. Через два часа он уже диктовал текст автоматической секретарше.
"Относить придется самому..." - раздраженно подумал он. Можно было позвонить в редакцию, чтобы кого-то прислали, но видеофоны не работали уже два дня, кабели залила вода из магистрального водопровода, поврежденного в результате падения и взрыва пассажирского самолета, в который террористы подбросили бомбу.
Том терпеть не мог ходить по городу. Бункер, в котором разместилась редакция, находился на другом конце центра города, настолько близко, что не стоило рисковать ехать в метро, захваченном бандами наркоманов, и все же достаточно далеко для пешей прогулки. Выхода не было. Том достал из шкафа пуленепробиваемый жилет, шлем и большие непромокаемые сапоги, оделся и, прихватив с вешалки в прихожей сумку с противогазом и ручной парализатор, осторожно выглянул на лестничную клетку. Заблудившаяся пуля просвистела мимо его уха, наверное соседские дети играли в нападение на банк. Он вызвал лифт, но тот был заполнен слезоточивым газом, пришлось идти по лестнице. Этажом ниже он наткнулся на разлегшегося поперек лестницы в стельку пьяного процианина. Осторожно обойдя его, стараясь держаться подальше от острых отростков, он без помех добрался до первого этажа. Когда он остановился у выходной двери, что-то тяжелое шлепнулось на лестницу прямо перед ним. Он отскочил не проверив, что это было. Посчитав это плохой приметой, он спустился в подвал. Обойдя двух растрепанных старушек, насилующих малолетку в подвальном коридоре, он вышел на вторую лестничную клетку, а оттуда в тыльную часть дома, где был люк. Он решил пойти каналами, рискуя встретиться с альдебаранцами, для которых земной климат был слишком сухим. Он не любил их, потому как они были довольно агрессивны и малосимпатичны, но решил, что так будет безопаснее...
Редактор пролистал рукопись и двузначно скривился.
- Что это? - спросил он, как бы с упреком глядя на автора, а потом стал читать в полголоса.
"Джек отдернул занавеску и широко открыл окно. Любимый запах цветущих лип заполнил комнату вместе с лучами солнца. По голубому небу сновали маленькие снежнобелые облака. Высоко вверху щебетали жаворонки, рои пчел осаждали цветущие деревья, под которыми играли дети. Какой-то мальчик дергал за хвост большого пса...
Редактор остановился и посмотрел на Тома.
- Собака не пройдет, - устало сказал он.
- Почему?
- Это же ясно. У нас хорошие отношения с Сириусом, а Сириус расположен в созвездии Большого Пса... Это дерганье за хвост...
- Ты прав, - улыбнулся Том. - Надо изменить.
- Все равно не поможет. Весь твой рассказ - чистая утопия. Тебе не хватает чувства реальности...
- Когда-то этот вид литературы был очень популярен...
- Знаю, знаю. Платон, Мор и так далее...
- Вот именно! - согласился Том, хотя упомянутых людей не знал вовсе.
- Даже фантазируя, надо придерживаться некоторых правил элементарной логики, - продолжал редактор. - Ну и конечно, прежде всего, никого нельзя обижать...
- Я вычеркну этого пса...
- Пес с ним... то есть, я хотел сказать не в нем дело. Твоя утопия логически неувязана.
- Это очень далекое будущее...
- Ну хорошо. Допустим, что новые поколения справятся с терроризмом, с моральным падением, общественными беспорядками, окружающей средой, урбанизацией, коммуникациями... Согласен. Но... В нарисованных тобой картинах мира... я не вижу некоторых элементов...
- Трудно в одном рассказике представить полный образ... Это только вспышка, фрагмент того нового, лучшего мира, - защищался Том.
- Гм... Но если уж наше поколение установило столько межпланетных контактов... Если теперь к нам прибывает столько гостей из других звездных систем, несмотря на наши текущие трудности... Не думаешь ли ты, что идеальный мир, который ты представил, они будут... посещать еще больше? А в твоем рассказе нет никого из них. В описанном тобой пейзаже нет проциан, сириан, альдебаранцев...
- Я хотел представить мир, который избавился от всех хлопот, но если ты думаешь, что...
- Думаю, думаю, - усмехнулся редактор осторожно подвигая рукопись в сторону автора. - Традиционное земное гостеприимство _н_и_к_о_г_д_а_ не позволит нам выпроводить гостей. Их не может не быть в мире будущего, кто-нибудь еще подумает, что мы собираемся их выставить или еще хуже...
- Честно говоря, я даже не пробовал представить, как достичь этой утопии... А что касается пришельцев... - заколебался Том. - Ты не думаешь, что со временем они могли бы... сами улететь отсюда?
- Из такого идеального мира как твой? - искренне рассмеялся редактор. - Фантаст, пес... гм... тебя...
1981
