Глава шестидесятая
в которой пойдет речь о том, как Чжан Сун все беды повернул на Ян Сю, и о том, как Пан Тун обсуждал план захвата Сычуани
Слова эти произнес Лю Чжану бе-цзя Чжан Сун. Это был человек с широким лбом, продолговатой головой, приплюснутым носом и вечно оскаленными зубами. Ростом он был невысок, но голос его напоминал звон медного колокола.
– Если у вас есть план, как избавиться от опасности со стороны Чжан Лу, расскажите, – предложил ему Лю Чжан.
– Всем известно, – начал Чжан Сун, – что Цао Цао повелевает Срединной равниной. Он уничтожил Люй Бу и братьев Юаней и недавно разгромил Ма Чао. С вашего разрешения, господин мой, я с дарами поеду в Сюйчан и уговорю Цао Цао напасть на Ханьчжун. Это заставит Чжан Лу подумать о своей безопасности и не заглядываться на земли Шу.
Лю Чжан с радостью принял этот совет. Приготовив дары для Цао Цао, он отправил Чжан Суна в Сюйчан. Чжан Сун тайно нарисовал карту сычуаньских земель, спрятал ее у себя под одеждой и уехал.
О поездке Чжан Суна узнал Чжугэ Лян и послал своего человека разузнать, чем кончится дело.
Прибыв в Сюйчан, Чжан Сун остановился на подворье. Каждый день он входил во дворец, пытаясь добиться приема у чэн-сяна. Но Цао Цао после разгрома Ма Чао совсем загордился. Он ежедневно устраивал пиры и вообще старался не выходить из дому без крайней необходимости. Все государственные дела обсуждались у него во дворце.
Чжан Сун прождал три дня. И только благодаря тому, что ему удалось подкупить приближенных Цао Цао, он был, наконец, представлен чэн-сяну. Цао Цао принял его в зале. Чжан Сун почтительно поклонился.
– Почему твой господин Лю Чжан уже несколько лет не посылает налоги? – прежде всего спросил Цао Цао.
– Дорога трудна, – ответил Чжан Сун. – Да и разбойники не дают проезда…
– Какие еще разбойники? – вскричал Цао Цао. – Я всю страну очистил!
Но Чжан Сун невозмутимо продолжал:
– Сунь Цюань – на юге, Чжан Лу – на севере, Лю Бэй – на западе. У каждого из них огромные войска… Можно ли говорить о спокойствии?
Резкость и невежливость Чжан Суна, с первого взгляда не понравившегося Цао Цао, вывела его из терпения, и Цао Цао, негодующе взмахнув рукавами, удалился во внутренние покои.
– Если вы посол, так придерживайтесь этикета! – возмущенно поучали Чжан Суна приближенные Цао Цао. – Счастье ваше, что чэн-сян понимает, что вы приехали издалека, и поэтому не стал вас наказывать. Уходите-ка лучше поскорее!
– В наших краях нет льстецов! – улыбнулся Чжан Сун.
– Вы хотите сказать, что у вас в Сычуани нет льстецов, а здесь есть? – раздраженно спросил один из присутствующих.
Чжан Сун оглянулся и узнал Ян Сю, сына тай-вэя Ян Бяо. В настоящее время Ян Сю занимал должность чжу-бо при складах чэн-сяна. Он был весьма начитанным человеком, умел разбираться в людях с первого взгляда и обладал замечательным красноречием. Чжан Сун знал Ян Сю, и ему захотелось поставить его в затруднительное положение. Ян Сю был так самоуверен, что ни в грош не ставил других ученых Поднебесной. Но когда Чжан Суна начали высмеивать за его грубоватую речь, он поспешил увести его к себе. Они сели, как надлежит гостю и хозяину, и Ян Сю сказал:
– Да, дороги в землю Шу тяжелые, трудно совершать по таким дорогам далекие путешествия! Сочувствую вам!
– Но когда получаешь повеление своего господина, отказаться невозможно, – ответил Чжан Сун. – Даже если бы пришлось идти в огонь и в кипящую воду.
– А не скажете вы, какой климат в Шу? – спросил Ян Сю.
– Земли Шу расположены в западной части Сычуани, которая также носит название Ичжоу, – ответил Чжан Сун. – Путь туда преграждают река Цзиньцзян и разбойники из Цзяньгэ не дают ни прохода, ни проезда. Шуские земли простерлись в окружности на двести восемь дневных переходов, а площадь их – более тридцати тысяч ли. Край этот населен густо, деревни тянутся одна за другой, так что если в одной из них лают собаки или поют петухи, слышно в соседних деревнях. Поля тучны и плодородны, растительность обильна. Там люди не знают, что такое засуха, и все живут в достатке. Всевозможного добра там производят горы. Найдется ли в Поднебесной еще такой благодатный край!
– Ну, а каковы там люди? – допытывался Ян Сю.
– Наши гражданские чиновники по своим способностям не уступят Сыма Сян-жу, а военачальников можно сравнивать только с Ма Юанем. Лекари наши столь же искусны, как Чжун-цзин, а прорицатели мудры, как Янь Цзун. А ученые! Да что говорить, замечательных людей у нас толпы, их и не перечесть!
– А много у Лю Чжана таких людей, как вы?
– У нас достаточно людей поистине мудрых и храбрых, а таких, как я, глупых, и повозками не перевозить и мерами не перевесить!
– Позвольте спросить, какую должность вы занимали в последнее время?
– Служу я на должности бе-цзя. Да какая это должность! А разрешите поинтересоваться, какой пост вы занимаете?
– Служу на должности чжу-бо при дворце чэн-сяна.
– Я давно слышал, что ваш славный служилый род занимал высокие посты. Почему же вы сами не состоите при дворе, а служите на низкой должности у чэн-сяна? – спросил Чжан Сун.
При этих словах Ян Сю заметно смутился, однако быстро овладел собой и ответил:
– Правда, должность у меня маленькая, но зато чэн-сян поручает мне большие дела! Я заведую снабжением войск провиантом и казной. Время от времени чэн-сян лично поучает меня, и я доволен. Здесь многому можно научиться.
– А мне приходилось слышать, что Цао Цао круглый невежда в учении Конфуция и Мын Цзы, – промолвил Чжан Сун. – И в военном искусстве он не достигает высот, каких в свое время достигли Сунь-цзы и У-цзы. В совершенстве он только знает насилие и тиранию, да к тому же еще занимает высокий пост. Чему он может вас научить?
– Как вы, живя в такой глуши, беретесь судить о талантах чэн-сяна? – воскликнул Ян Сю. – Вот вы сейчас увидите…
Ян Сю приказал слуге вынуть из плетеной бамбуковой корзины книгу и передал ее Чжан Суну. «Новая книга Цао Мын-дэ», – прочел Чжун Сун. Затем он быстро пробежал с начала до конца все тринадцать глав. В книге излагались важнейшие законы ведения войны.
– Какова же эта книга? Как вы полагаете? – спросил Чжан Сун, перевертывая последнюю страницу.
– Чэн-сян привел в порядок все древние и современные знания по военному искусству и разбил их на тринадцать глав, как это сделано в знаменитом трактате Сунь-цзы, – пояснил Ян Сю. – Вы говорите что чэн-сян ни на что не способен, но разве его творение не перейдет к потомкам?
– Все, что здесь написано, у нас даже мальчишки наизусть знают, – рассмеялся Чжан Сун. – Неужели вы и впрямь считаете эту книгу новой? Она написана еще в эпоху Чжаньго безвестным автором, а чэн-сян Цао Цао просто переписал ее и считает своей. Но это не обманет никого, кроме вас!
– Эту книгу чэн-сян скрывает, – возразил Ян Сю. – Я сделал с нее списки, но он не разрешает распространять их. Скажите, что побудило вас нанести оскорбление чэн-сяну заявлением, что эту книгу в Шу знают даже мальчишки?
– Если вы не верите, то я прочту вам ее наизусть, – предложил Чжан Сун.
И он прочел на память без единой ошибки всю «Новую книгу Цао Мын-дэ».
– Неужели вы сразу все запомнили! – воскликнул изумленный Ян Сю. – Поистине, вы самый необыкновенный человек!
Когда Чжан Сун собрался уходить, Ян Сю сказал:
– Поживите пока у нас и позвольте мне упросить чэн-сяна принять вас еще раз.
Чжан Сун поблагодарил и удалился. Ян Сю отправился к Цао Цао и сказал:
– Господин чэн-сян, почему вы с таким пренебрежением отнеслись к Чжан Суну?
– Слишком он груб, – ответил Цао Цао.
– Но если вы, господин чэн-сян, терпели поведение Ни Хэна, почему вы не захотели выслушать Чжан Суна?
– Ни Хэн был известен своей ученостью, и я не мог его наказать. А что знает этот Чжан Сун?
Тогда Ян Сю сказал:
– Я с ним беседовал. Речь его льется непрерывным потоком. В том, что Чжан Сун красноречив, не может быть никаких сомнений. Я позволил себе показать ему «Новую книгу Цао Мын-дэ», и он с первого раза запомнил ее наизусть! Такая память встречается редко. Чжан Сун даже сказал, что книга эта написана безвестным автором в эпоху Чжаньго и что в Шу все мальчишки знают ее наизусть!
– Значит, суждения древних совпадают с моими мыслями, – произнес Цао Цао.
Тем не менее, книгу он уничтожил.
– Не разрешите ли вы еще раз представить вам Чжан Суна? – попросил Ян Сю. – Пусть он увидит роскошь вашего дворца…
– Хорошо, – сказал Цао Цао. – Завтра я собираюсь делать смотр лучшим войскам на западной площади. Пусть Чжан Сун приходит и посмотрит на моих воинов; потом он вернется к себе и расскажет, что Цао Цао, завоевав Цзяннань, пойдет брать Сычуань.
На другой день Ян Сю привел с собой Чжан Суна на западную площадь, где обычно устраивались смотры войскам. Цао Цао производил смотр Отряду тигров. Шлемы и латы воинов сияли на солнце, расшитые узорами одежды сверкали, как звезды. Небо сотрясалось от грохота гонгов и барабанов, знамена развевались по ветру. Боевые кони гарцевали и то и дело взвивались на дыбы.
Чжан Сун искоса разглядывал воинов. Через некоторое время Цао Цао подозвал его и, указывая на стройные ряды своего войска, спросил:
– Ну, как, видели вы когда-нибудь таких богатырей в Сычуани?
– О, таких войск у нас в Сычуани нет! – ответил Чжан Сун. – Да они нам и не нужны: ведь мы управляем при помощи гуманности и справедливости.
Цао Цао неприязненно взглянул на Чжан Суна, но тот нисколько не смутился. Ян Сю тоже бросил на него быстрый взгляд.
Цао Цао обратился с вопросом к Чжан Суну:
– Скажите, кто в Поднебесной может устоять против такой армии? Мое войско, куда бы оно ни пришло, всюду одерживает победы! Тех, кто мне покоряется, я оставляю в живых, ну, а с теми, кто сопротивляется, я расправляюсь беспощадно! Вам это известно?
– О да, все это мне известно! – насмешливо ответил Чжан Сун. – И как вы в Пуяне бились с Люй Бу, и как вы встретились с Чжан Сю у Ваньчэна, и как сражались с Чжоу Юем у Красной скалы, и как вели переговоры с Гуань Юем в Хуаюне, и как отрезали себе бороду и сняли с себя халат у Тунгуаня, и как спасались в лодке на реке Вэйшуй! В этом отношении никто в Поднебесной не может сравниться с вами!
– Ах ты, ничтожный школяр! – в бешенстве закричал Цао Цао. – Да как ты смеешь насмехаться над моими неудачами!
И он тут же приказал увести и отрубить голову Чжан Суну.
– Господин чэн-сян, – торопливо вмешался Ян Сю, – Чжан Сун, конечно, заслуживает казни, но не следует забывать, что он приехал из Шу и привез дань! Если он не вернется живым, вы упадете в глазах населения отдаленных окраин…
Но гнев Цао Цао не утихал. Только когда к просьбе Ян Сю присоединился Сюнь Юй, чэн-сян смягчился и, отменив казнь, приказал побить Чжан Суна палками и прогнать.
Чжан Сун вернулся на подворье и, ночью покинув столицу, уехал в Сычуань.
«А я-то хотел отдать Сычуань Цао Цао! – думал он дорогой. – Не знал я, что он так возмутительно обращается с людьми! Да, но вернуться и рассказать Лю Чжану, что поездка моя не дала никаких результатов, значит сделать себя всеобщим посмешищем! А не съездить ли в Цзинчжоу к Лю Бэю? Ведь он, говорят, славится своей гуманностью и справедливостью».
Чжан Сун направился к границам Цзинчжоу. Возле Инчжоу ему повстречался отряд, в котором было воинов пятьсот; возглавлял его военачальник, одетый в простую одежду. Он остановил коня и первый обратился к Чжан Суну:
– Скажите, вы не бе-цзя Чжан Сун?
– Он самый, – ответил Чжан Сун.
– Чжао Юнь давно ждет вас! – воскликнул военачальник, спрыгивая с коня.
– Так это вы знаменитый Чжао Юнь из Чаншаня? – воскликнул Чжан Сун, сходя с коня.
Они приветствовали друг друга почтительными поклонами.
– Да, это я, – сказал Чжао Юнь. – Мой господин, Лю Бэй, полагая, что вы утомились в долгом и трудном пути, приказал встретить вас и поднести вина.
Чжао Юнь взял у воинов различные яства и с почтением подал их Чжан Суну.
«Теперь я и сам вижу, что недаром люди говорят о великодушии и гуманности Лю Бэя!» – подумал Чжан Сун.
Выпив с Чжао Юнем несколько кубков вина, Чжан Сун сел на своего коня, и они поехали дальше к Цзинчжоу. Вечером они остановились в пути, и Чжао Юнь проводил Чжан Суна на подворье. У ворот слуги ударили в барабаны в честь приезда гостя; навстречу Чжан Суну вышел воин и, поклонившись, сказал:
– Мой старший брат поручил мне встретить вас после далекого путешествия и позаботиться о вашем отдыхе.
Эти слова произнес Гуань Юй. Чжан Сун спешился и в сопровождении Гуань Юя и Чжао Юня вошел в дом. Тотчас же появилось вино, и начался пир, продолжавшийся почти до рассвета. Чжао Юнь и Гуань Юй без устали потчевали гостя.
На следующий день после завтрака они сели на коней и поехали дальше. Вскоре им повстречался отряд – это ехал Лю Бэй в сопровождении Чжугэ Ляна и Пан Туна. Издали заметив Чжан Суна, Лю Бэй соскочил с коня и ожидал его стоя. Чжан Сун тоже сошел с коня и приветствовал Лю Бэя.
– Я давно слышал ваше прославленное имя, которое гремит, как раскаты грома, и досадовал, что облака и тучи разделяют нас и не дают мне возможности слушать ваши наставления! – первым заговорил Лю Бэй. – Как только я узнал, что вы возвращаетесь из столицы, я выехал встречать вас, и если вы не пренебрегаете моим ничтожным округом, заезжайте ко мне отдохнуть и вознаградите меня за мое горячее желание видеть вас! Я был бы десять тысяч раз счастлив!
Чжан Сун был очень обрадован оказанным ему приемом. Он сел на коня и бок о бок с Лю Бэем въехал в город. Лю Бэй проводил гостя к себе во дворец, где тотчас же был устроен пир. Во время пира Лю Бэй вел ничего не значащий разговор и старался избегать сычуаньских дел. Чжан Суну же хотелось поговорить именно об этом, и он всячески старался вызвать Лю Бэя на откровенность.
– Скажите мне, – начал он, – сколько у вас областей, кроме Цзинчжоу?
– Можно сказать – ни одной, – ответил за Лю Бэя Чжугэ Лян. – Да и Цзинчжоу взят временно – Сунь Цюань все время требует его обратно. Однако, поскольку господин мой недавно стал зятем Сунь Цюаня, ему предоставлена возможность иметь здесь на некоторое время пристанище.
– Но неужели Сунь Цюаню недостаточно своих владений? – удивился Чжан Сун. – Ведь шесть богатых областей и восемьдесят один округ не так уж мало!
– А у Лю Бэя, который приходится дядей ханьскому государю, нет ни одной области, в то время как воры и злодеи силой захватывают земли, – вставил Пан Тун. – Но такие дела, как насильственный захват чужих земель, не соответствует деяниям мудрых людей…
– Помолчите-ка вы оба! – прервал Лю Бэй. – Какими добродетелями я обладаю? Чем я заслуживаю большего?
– Вы неправы, – сказал Чжан Сун. – Родственнику ханьского императора, к тому же отличающемуся столь высокой гуманностью и справедливостью, о которых слава идет по всей Поднебесной, по праву полагается владеть не одним округом, а гораздо большим! Можно даже говорить об императорском троне…
– О нет, это слишком! – сказал Лю Бэй, складывая руки в знак благодарности. – Я даже и мечтать об этом не смею!
Больше Чжан Сун не затрагивал сычуаньских дел.
Пропировав три дня, Чжан Сун стал собираться в путь. Провожая его, Лю Бэй устроил пиршество в чантине, в десяти ли от города. Подымая кубок с вином, он говорил Чжан Суну:
– Очень благодарю за посещение и сожалею, что мы расстаемся с вами. Не знаю, придется ли мне еще раз услышать ваши наставления…
Лю Бэй украдкой вытер слезу.
«Как чистосердечен Лю Бэй! И как он ценит ученых! – подумал про себя Чжан Сун. – Могу ли я утаить от него свой план. Пусть уж лучше он возьмет Сычуань».
И вслух добавил:
– Я тоже всегда мечтал о встрече с вами, но все не представлялось удобного случая. Я понял, в каком опасном положении вы находитесь: на востоке у вас, как тигр, засел Сунь Цюань, на севере – Цао Цао, и оба они только и мечтают о захвате Цзинчжоу.
– Я давно об этом знаю, – прервал его Лю Бэй, – но мне больше некуда даже ногой ступить.
– И вы никогда не думали об Ичжоу? – спросил Чжан Сун. – Этот край неприступен и богат, плодородные поля его раскинулись на тысячи ли. Тамошние ученые превозносят ваши добродетели, считая их совершенством! Если бы вы со своим войском пошли в поход на запад, вы овладели бы этими землями и возродили славу Ханьской династии.
– Я не посмею это сделать! – запротестовал Лю Бэй. – Не забывайте, что ичжоуский Лю Чжан тоже отпрыск императорского рода и его благодеяния всем известны в княжестве Шу! Возможно ли поколебать его положение?
– Я не продаю своего господина и не гонюсь за славой, – произнес Чжан Сун. – Я только хочу сказать вам откровенно: Лю Чжан, который владеет землями Ичжоу, слабоволен и не прислушивается к мнениям мудрых и способных людей. С севера нам все время угрожает Чжан Лу, и население наше, находящееся в состоянии разброда, только и мечтает о мудром правителе. Об этом мечтаю и я… Я хотел просить Цао Цао, но, против моих ожиданий, он оказался разнузданным и коварным тираном, который держит себя надменно с людьми мудрыми и пренебрегает учеными. Именно поэтому я и приехал к вам! Я думаю, что если бы вы взяли сначала Сычуань, а потом пошли на север против Ханьчжуна и в дальнейшем овладели Срединной равниной, вы смогли бы возродить Ханьскую династию, и имя ваше вошло бы в историю! Разве это не величайший подвиг? Изъявите только желание взять Сычуань, я буду служить вам верно, как служат человеку собака и конь! Можете на меня положиться! Но не знаю, каковы ваши планы…
– Глубоко тронут вашим добрым мнением обо мне, – произнес в ответ Лю Бэй, – но ведь Лю Чжан одного со мной рода! Если я нападу на него, меня осудит вся Поднебесная!
– Доблестный муж должен всеми силами стремиться совершать великие подвиги, исполнить то, что ему положено! – заметил Чжан Сун. – Если вы не возьмете Сычуань, кто-нибудь другой сделает это – сожалениями ему не поможешь!
– Но ведь дороги в Шу труднопроходимы, по ним не проедет повозка, рядом не пройдут два коня, – сказал Лю Бэй, – там неприступные горы и в ущельях катятся бурные реки. Даже если бы я и задумал взять Сычуань, я не знал бы, как это сделать!
Тут Чжан Сун вытащил из рукава карту и протянул ее Лю Бэю.
– Я настолько почитаю вас, – проговорил он, – что осмелюсь предложить вам эту карту. Взгляните на нее, и все дороги Шу станут вам знакомы.
Лю Бэй развернул карту. На ней была начертана местность, нанесены пути, указаны расстояния, длина и ширина дорог, горные перевалы, важнейшие речные броды, обозначены склады и житницы.
– Подумайте хорошо, – продолжал Чжан Сун. – Кроме меня, вам будут помогать мои друзья Фа Чжэн и Мын Да. Они приедут к вам в Цзинчжоу, и вы вместе с ними обсудите план похода.
Лю Бэй почтительно поблагодарил Чжан Суна и сказал ему:
– Как неизменны темные горы, как вечно зелены воды, так я буду помнить вашу услугу. И когда великое дело завершится, щедро вознагражу вас!
– Что вы, что вы! – запротестовал Чжан Сун. – Разве мне нужна награда? Как только я увидел вас, я сразу почувствовал, что должен чистосердечно вам все рассказать.
На этом они расстались. Чжугэ Лян приказал Гуань Юю проводить Чжан Суна.
Вернувшись в Ичжоу, Чжан Сун прежде всего повидался со своим другом Фа Чжэном, сыном знаменитого мудреца Фа Чжэня.
Чжан Сун рассказал Фа Чжэну о том, что Цао Цао пренебрегает людьми мудрыми и учеными и что ничего хорошего нельзя от него ждать.
– Я уже пообещал отдать Ичжоу императорскому дядюшке Лю Бэю, – закончил Чжан Сун, – и хочу знать, как вы к этому относитесь.
– Здесь не может быть двух мнений, – ответил Фа Чжэн. – Мои мысли во всем совпадают с вашими. Я тоже давно подумывал о Лю Бэе. Лю Чжан слишком слаб, он не годится в правители.
Вскоре пришел Мын Да. В это время Фа Чжэн и Чжан Сун вели между собой секретный разговор.
– Я понимаю, вы хотите отдать Ичжоу… – сказал Мын Да. – Я уже давно догадываюсь об этом!
– Да, мы хотим отдать Ичжоу, – подтвердил Чжан Сун, – но весь вопрос в том: кому?
– Только Лю Бэю! – решительно заявил Мын Да.
Фа Чжэн и Чжан Сун всплеснули руками и рассмеялись.
– А что ты, брат мой, – обратился Фа Чжэн к Чжан Суну, – завтра скажешь Лю Чжану?
– Посоветую ему отправить тебя послом в Цзинчжоу, – сказал Чжан Сун.
На следующий день Чжан Сун явился к Лю Чжану, и тот поинтересовался, как прошла его поездка в столицу.
– Цао Цао мятежник и думает только о том, как бы захватить всю Поднебесную! – ответил Чжан Сун. – Он хочет прибрать к рукам и Сычуань.
– Как же нам быть? – спросил Лю Чжан.
– У меня есть план, с помощью которого мы сможем освободиться и от Чжан Лу и от Цао Цао. Они не посмеют вторгнуться в Сычуань, – сказал Чжан Сун.
– Какой же это план? – живо спросил Лю Чжан.
– Я думаю о цзинчжоуском Лю Бэе, – ответил Чжан Сун. – Он добродетелен и великодушен, и после битвы у Красной скалы Цао Цао дрожит при одном упоминании его имени! Для Лю Бэя Чжан Лу ничто! Заключите с Лю Бэем союз, и он разгромит для вас и Цао Цао и Чжан Лу.
– Признаться, я давно об этом подумывал, – проговорил Лю Чжан. – Только не знаю, кого отправить послом к Лю Бэю?
– С таким поручением смогут справиться только Фа Чжэн и Мын Да, – твердо заявил Чжан Сун.
Лю Чжан велел позвать к нему обоих. Фа Чжэна он назначил послом для ведения переговоров с Лю Бэем, а Мын Да поручил во главе пятитысячного войска приветствовать Лю Бэя, когда он приедет в Сычуань. В это время в зал вбежал запыхавшийся человек. По лицу его ручьями струился пот.
– Что вы делаете, господин мой! – закричал он. – Не слушайтесь Чжан Суна, если не хотите потерять свои владения!
Встревоженный Чжан Сун взглянул на вошедшего и узнал Хуан Цюаня из западного Ланчжуна, который служил у Лю Чжана на должности чжу-бо.
– Что ты болтаешь чепуху! – раздраженно закричал Лю Чжан. – Лю Бэй одного рода со мной, и я прошу у него поддержки!
– Да, я прекрасно знаю, что Лю Бэй достаточно великодушен, чтобы своей мягкостью ломать самых твердых! – не унимался Хуан Цюань. – Он герой, которому противостоять невозможно. Вблизи и вдали люди взирают на него с надеждой. Не забывайте и того, что у него есть такие мудрые советники, как Чжугэ Лян и Пан Тун, и такие военачальники, как Гуань Юй, Чжан Фэй и Чжао Юнь! Это крылья Лю Бэя! Если вы призовете его к себе на службу, разве захочет он склониться перед вами и принизить себя? Принять его как гостя? Нет! В одном государстве не бывать двум правителям! Послушаетесь меня, своего слугу, и Сычуань будет так же крепок, как гора Тайшань! Не послушаетесь – княжество ваше будет напоминать груду яиц, которая вот-вот развалится… Чжан Сун на обратном пути из столицы заезжал в Цзинчжоу и, должно быть, связался там с Лю Бэем. Казните сначала Чжан Суна, потом откажитесь от помощи Лю Бэя, и вы осчастливите Сычуань.
– А если сюда придет Цао Цао или Чжан Лу, что тогда делать? – спросил Лю Чжан.
– Закройте границы, выройте глубокие рвы, постройте высокие стены, за которыми можно будет дождаться лучших времен, – сказал Хуан Цюань.
– Ждать лучших времен, когда с минуты на минуту враги нагрянут на нас, когда опасность жжет брови – значит идти на верный проигрыш, – ответил Лю Чжан.
Он не стал больше слушать Хуан Цюаня и приказал Фа Чжэну отправляться в Цзинчжоу.
– Не делайте этого! – вскричал еще один из присутствующих по имени Ван Лэй. – Если вы сейчас послушаетесь Чжан Суна, господин мой, вы навлечете на себя беду!
– Молчи! Я вступлю в союз с Лю Бэем, чтобы отбить нападение Чжан Лу! – отрезал Лю Чжан.
– Если вторгнется Чжан Лу, это будет всего лишь небольшой прыщ на коже, но если в Сычуань придет Лю Бэй, это будет тяжелейшая болезнь сердца! – не сдавался Ван Лэй. – Лю Бэй хитер! Он служил Цао Цао и замышлял его убить, он служил у Сунь Цюаня и захватил у него Цзинчжоу! Вот каковы его устремления! Судите сами, можно ли с ним ужиться? Если вы призовете Лю Бэя – Сычуань погибла!
– Прекрати возмутительные речи! – закричал Лю Чжан. – Лю Бэй мой родственник, и он ничего у меня не отберет!
Лю Чжан приказал вывести Хуан Цюаня и Ван Лэя, а Фа Чжэну велел без промедления ехать в Цзинчжоу.
По приезде в Цзинчжоу Фа Чжэн отправился к Лю Бэю. После приветственных церемоний он вручил ему письмо Лю Чжана, в котором говорилось:
«От младшего брата Лю Чжана старшему брату Лю Бэю, полководцу. Я давно с надеждой взираю в вашу сторону, но мне стыдно, что из-за трудностей шуских дорог я не мог принести вам дани. Говорят, что настоящие друзья разделяют и счастье и несчастье и в трудностях и невзгодах помогают друг другу. А ведь мы с вами из одного рода! Ныне Чжан Лу спешно готовит войска, чтобы с севера вторгнуться в мои владения, и я чувствую себя не совсем спокойно. Направляю к вам своего посла и прошу вас выслушать его. Если вы помните о долге и узах дружбы, вы приведете свои войска, уничтожите свирепых разбойников, угрожающих мне, и навеки останетесь моим защитником. Я щедро вознагражу вас. Однако в письме всего не скажешь, и я с нетерпением жду вашего приезда».
Прочитав письмо, Лю Бэй возрадовался и устроил в честь посла пир. Слегка опьянев, Лю Бэй сказал Фа Чжэну:
– Мне давно приходилось слышать ваше славное имя! А как Чжан Сун расхваливал ваши добродетели! Я был бы счастлив, если бы вы удостоили меня своими наставлениями.
– Стоит ли обо мне говорить! – возразил Фа Чжэн. – Я всего лишь мелкий чиновник из Шу! Но я слышал, что кони радостно ржут, когда встречают Бо Лэ, а друг, встречая друга, готов отдать за него жизнь. Обдумали ли вы то, что говорил Чжан Сун?
– Я всю жизнь прожил в скитаниях и горе и всегда завидовал птице, у которой есть своя ветка, завидовал зайцу, который прячется в нору с тремя выходами. Так неужели человек хуже животного? Бесспорно, что в Шу земли прекрасные и каждому хотелось бы владеть ими, но замышлять зло против Лю Чжана я не могу, ибо он одного со мной рода.
– Ичжоу – райская сторона, но спокойной жизни там не будет до тех пор, пока не появится правитель, способный установить порядок, – сказал Фа Чжэн. – Лю Чжан не прислушивается к советам мудрых людей, и потому власть его не может быть прочной. Владения его неминуемо попадут в другие руки. Он сам предлагает их вам – не теряйте этого случая. Ведь вы знаете поговорку: «Зайца может поймать только тот, кто гонится за ним». Соглашайтесь же, и я готов служить вам до смерти.
– Разрешите мне еще подумать, – сказал Лю Бэй, поблагодарив Фа Чжэна.
После пира Чжугэ Лян проводил Фа Чжэна на подворье, а Лю Бэй, оставшись один, погрузился в глубокое раздумье.
– Дело это необходимо решить, – сказал, входя к нему, Пан Тун. – Тех, кто ничего не может решить, называют глупцами, а вы человек высокого ума. Почему вы колеблетесь?
– А что я, по-вашему, должен ответить послу? – спросил Лю Бэй.
– Оставаясь в Цзинчжоу, вы ничего не добьетесь, – настойчиво продолжал Пан Тун. – Здесь с юга и востока вам угрожает Сунь Цюань, а с севера – Цао Цао. Ичжоу богатый край, с огромным населением и необъятными землями, которые принесут вам великую пользу. На ваше счастье, Чжан Сун и Фа Чжэн согласились помогать вам. Их поддержка – дар небес!
– Цао Цао такой же мне враг, как вода для огня, – произнес Лю Бэй. – Он беспощаден – я великодушен; он свиреп – я гуманен; он коварен – я искренен; как видите, мы с ним ни в чем не сходимся. Поэтому дело мое завершится успехом. Но я не хочу в погоне за выгодой пасть в глазах народа Поднебесной.
– Конечно, слова ваши соответствуют высоким моральным устоям, – согласился Пан Тун. – Но сейчас – время разброда и смут, и нет иного пути, как только с оружием в руках бороться за власть в Поднебесной. В такие времена нельзя придерживаться привычек. Надо действовать так, как требуют обстоятельства: присоединять к себе слабых, гнать глупцов, брать силой непокорных и защищать покорившихся. Так поступали и Чэн Тан и У-ван. Когда вы доведете до конца великое дело, создадите сильное государство и щедро всех наградите, кому в голову придет вас осуждать? Но если вы будете медлить и не возьмете Сычуань, его возьмут другие! Вот об этом вам следует подумать.
– Золотые слова! Их надо выгравировать на сердце! – смущенно воскликнул Лю Бэй и велел позвать на совет Чжугэ Ляна.
После долгих уговоров Лю Бэй решил идти с войском на запад.
– Не забудьте, что надо оставить охрану в Цзинчжоу. Это место имеет для вас огромное значение! – напомнил Чжугэ Лян.
– Я пойду в Сычуань с Пан Туном, Хуан Чжуном и Вэй Янем, – сказал Лю Бэй. – А вы с Гуань Юем, Чжан Фэем и Чжао Юнем охраняйте Цзинчжоу.
Итак, Чжугэ Лян остался в Цзинчжоу; Чжан Фэй вел наблюдение за рекой; Гуань Юй занял важнейшие дороги, ведущие к Сянъяну, и закрыл вход в ущелье Цинни, а Чжао Юнь расположился в Цзянлине.
Лю Бэй отправлялся в поход на запад. Его сопровождали Лю Фын и Гуань Пин; передовые отряды возглавлял Хуан Чжун. Общее командование войском было возложено на Пан Туна. Всего на Сычуань двинулось пятьдесят тысяч войск.
Перед самым выступлением в поход к Лю Бэю пришел военачальник Ляо Хуа со своим отрядом и выразил желание служить Лю Бэю. Его назначили помощником Гуань Юя.
Войско Лю Бэя выступило в поход зимой. Вскоре их встретил Мын Да и, почтительно поклонившись Лю Бэю, сказал, что Лю Чжан послал его с пятью тысячами воинов встречать дорогого гостя.
Лю Бэй отправил гонца в Ичжоу известить Лю Чжана о своем прибытии, и тот немедленно разослал приказ во все округа, расположенные по пути следования Лю Бэя, чтобы его армию снабжали провиантом. Лю Чжан решил лично приветствовать Лю Бэя и приказал приготовить коляски, шатры и знамена. Свита Лю Чжана была одета в сверкающие латы. Однако чжу-бо Хуан Цюань, возражавший против приезда Лю Бэя, снова стал отговаривать Лю Чжана:
– Не ездите, господин мой, Лю Бэй вас убьет! Я много лет верно служил вам и не могу допустить, чтобы вы пали жертвой коварства Лю Бэя!
– Не слушайте его, господин! – закричал Чжан Сун, обрывая Хуан Цюаня. – Он говорит это для того, чтобы посеять недоверие между братьями и увеличить силу врагов…
– Я уже принял решение! – крикнул Лю Чжан. – И сделаю так, как сказал.
Хуан Цюань упал на колени и так сильно ударился головой о землю, что у него полилась кровь. Он крепко вцепился зубами в полу одежды Лю Чжана, умоляя его не ездить к Лю Бэю. Лю Чжан сильным рывком выдернул полу своей одежды, и на пол упали два зуба Хуан Цюаня. Лю Чжан приказал увести Хуан Цюаня, и тот ушел с громкими воплями.
В этот момент раздался еще чей-то голос:
– Господин мой, вы не поверили искренним словам Хуан Цюаня и решили пойти на смерть!
Человек этот упал перед возвышением, на котором сидел Лю Чжан, и слезно умолял его отказаться от поездки. Лю Чжан узнал Ли Куя, родом из Юйюаня.
– Я, глупый, слышал, что государю нужны чиновники, чтобы они давали ему мудрые советы, а отцу нужны сыновья, чтобы они увещевали его! – продолжал Ли Куй. – Послушайтесь Хуан Цюаня, не пускайте сюда Лю Бэя! Пустить его – все равно что встретиться с тигром у ворот!
– Лю Бэй – мой брат и не причинит мне никакого вреда, – возразил Лю Чжан. – Замолчи, или я прикажу отрубить тебе голову!
Приближенные поспешно вывели Ли Куя.
– Ныне в землях Шу все чиновники только и думают, что о своих семьях, – сказал Чжан Сун. – Военачальники тоже стали слишком надменными, кичатся своими заслугами и строят какие-то собственные планы. Если не призвать на помощь Лю Бэя, то враг ударит извне, народ восстанет изнутри, и мы погибнем.
– Только вы один заботитесь о моих интересах! – растроганно воскликнул Лю Чжан.
На следующий день, когда Лю Чжан на коне выезжал из города через ворота Юйцяо, один из стражников доложил ему, что на городских воротах висит на веревке Ван Лэй, в одной руке держит какую-то бумагу, а в другой меч, и угрожает, что, если господин не послушается его совета, он перережет веревку, на которой висит, и убьется.
Лю Чжан велел взять бумагу из рук Ван Лэя и стал ее читать. Там было написано:
«Ичжоуский чиновник Ван Лэй слезно умоляет господина правителя. Говорят, хорошее лекарство горько на вкус, но зато помогает больному; прямые слова неприятны на слух, но полезны для дела. В древности Чуский Хуай-ван не послушался Цюй Юаня и поехал в Угуань, став, таким образом, пленником княжества Цинь. Ваша неосторожная поездка в Фоучэн кончится тем же: вы поедете туда, но не вернетесь обратно. Казните Чжан Суна, откажитесь от услуг Лю Бэя, этому возрадуется все население Шу, и владения ваши будут в безопасности».
Прочитав бумагу, Лю Чжан гневно закричал:
– Я хочу встретиться с человеком гуманным и к тому же моим братом! Как ты смеешь перечить мне?
Ван Лэй громко вскрикнул, перерезал веревку и упал на землю, разбившись насмерть. Потомки воспели его в стихах:
Он, свесившись с ворот, протягивал бумагу,
Лю Чжану послужив кончиною своею.
Хоть зубы потерял Хуан Цюань усердный,
Но он не превзошел упорного Ван Лэя.
А Лю Чжан с тридцатью тысячами воинов направился в Фоучэн. За ним следовало более тысячи повозок, груженных провиантом и разным добром, предназначенным для Лю Бэя.
Передовой отряд войск Лю Бэя прибыл в Шуцюй. Провиант ему доставляли, и Лю Бэй строго-настрого запретил своим воинам брать у населения даже самую незначительную мелочь. Поэтому во время похода не было ни одного случая грабежа, и жители деревень толпами выходили, чтобы поклониться Лю Бэю.
Тем временем Фа Чжэн по секрету сказал Пан Туну:
– Недавно я получил письмо от Чжан Суна, который сообщает мне, что Лю Чжан должен встретиться с Лю Бэем в Фоучэне. Он советует нам тут же выступить против Лю Чжана, не теряя удобного случая.
– Пока об этом надо молчать, – предупредил Пан Тун. – Пусть Лю Бэй и Лю Чжан встретятся; потом мы придумаем, что делать. Если же кто-нибудь узнает о наших намерениях, мы попадем в беду.
Фа Чжэн согласился с ним и ничего никому не сказал.
По приезде в Фоучэн, который находился в трехстах ли от Чэнду, Лю Чжан послал гонца к Лю Бэю. Их войска расположились на реке Фоуцзян, и Лю Бэй отправился в город повидаться с Лю Чжаном. После приветственных церемоний они долго рассказывали друг другу о пережитых невзгодах.
После пира Лю Бэй вернулся в лагерь отдыхать, а Лю Чжан сказал своим чиновникам:
– Просто смешно, что Хуан Цюань и Ван Лэй не понимают, какие чувства связывают единокровных братьев, и всегда что-то подозревают! Сегодня я беседовал с Лю Бэем. Это действительно гуманный и честный человек. Если он согласится мне помогать, тогда мы не будем бояться ни Цао Цао, ни Чжан Лу! Этим счастьем я обязан Чжан Суну!
И, сняв с себя зеленый шелковый халат, Лю Чжан велел гонцу отправляться в Чэнду и передать Чжан Суну дары – халат и пятьсот лянов золота.
Однако военачальники Лю Гуй, Лэн Бао, Чжан Жэнь и Дэн Сянь предупредили Лю Чжана:
– Рано еще радоваться, господин! Лю Бэй мягко стелет, да жестко спать! Мысли его не узнаешь. Надо быть настороже.
– Чего вы так беспокоитесь? – улыбнулся Лю Чжан. – Разве могут быть у моего брата какие-то задние мысли?
Все, вздыхая, удалились.
Когда Лю Бэй вернулся к себе в лагерь, к нему в шатер вошел Пан Тун и спросил:
– Вы заметили, как сегодня во время пира вели себя приближенные Лю Чжана?
– Лю Чжан честный и правдивый человек, – сказал Лю Бэй.
– Да, против самого Лю Чжана ничего нельзя сказать, но вот его военачальники Лю Гуй, Чжан Жэнь и другие вели себя очень подозрительно, – продолжал Пан Тун. – Трудно поручиться, что они не замышляют убийство. Мне кажется, что вам следовало бы завтра устроить пиршество и пригласить Лю Чжана, а мы спрячем в засаде сотню воинов, и они тут же на пиру, по вашему знаку, убьют Лю Чжана. Вы вступите в Чэнду, не выпустив ни одной стрелы и не вынимая меча из ножен.
– Но ведь Лю Чжан мой родственник и принял меня с открытой душой! – возразил Лю Бэй. – А вы хотите, чтобы я, едва прибыв в Шу и не совершив никаких добрых дел, сразу пошел на убийство, которого не допустит небо и не потерпит народ! Ваш замысел неприемлем для меня, даже если бы речь шла о тиране.
– Это вовсе не мой замысел, – сказал Пан Тун. – Так советует Чжан Сун в своем письме, присланном мне. Чжан Сун говорит, что лучше всего с этим делом не медлить, так как рано или поздно все равно его придется совершить.
Не успел Пан Тун окончить свою речь, как вошел Фа Чжэн и обратился к Лю Бэю с такими словами:
– Мы не из собственных побуждений действуем так – на то воля неба!
– Но ведь Лю Чжан и я принадлежим к одному роду, и я не позволю себе ничего у него отобрать! – твердо заявил Лю Бэй.
– Вы неправы, – возразил Фа Чжэн. – Это приведет лишь к тому, что Сычуань захватит Чжан Лу, мать которого убил Лю Чжан. Раз уж вы издалека пришли сюда, то надо идти до конца. Уйти обратно и ничего не сделать – какой в этом смысл? А если вы будете долго колебаться, замыслы ваши раскроются, и все выгоды достанутся другим. Лучше не теряйте времени, воспользуйтесь моментом, который послало вам само небо, и действуйте, пока Лю Чжан еще ничего не подозревает. Создайте свою династию!
Пан Тун присоединился к мнению Фа Чжэна. Поистине:
Он твердой ногою стоял на трудном пути доброты,
А верные слуги его свои исполняли мечты.
Если вы хотите узнать о том, что предпринял Лю Бэй, посмотрите следующую главу.
