Стьюарт Лемон, начальник Макферсона, стоит у окна своего кабинета и смотрит на Тихий океан. День близится к концу, низкое солнце окрашивает остров Санта-Каталина в нежно-абрикосовый цвет, золотит паруса яхт, скользящих к своим стоянкам, у мыса Дана и в Ньюпорт-Бич. Кабинет располагается на верхнем этаже высотного корпуса ЛСР, на прибрежном обрыве между Корона-дель-Мар и Лагуной, прямо напротив мыса Риф. Лемон часто повторяет, что вид из его окна – лучший во всем округе Ориндж; возможно, он и прав – вид не включает ни клочка земли, кроме отдаленной глыбы Каталины.

В этот самый момент Деннис Макферсон поднимается на лифте, чтобы рассказать о своих переговорах с Фелдкирком; Лемон думает о предстоящей встрече и вздыхает. Делать так, чтобы твои подчиненные прикладывали к работе максимум усилий – настоящее искусство, в каждом отдельном случае нужно применять свой особый метод. Лемон давно руководит Макферсоном и давно понял, что лучше всего этот человек работает из-под палки. Взбесить его, наполнить его ненавистью – и он прямо набросится на дело, будет работать яростно и продуктивно. Да, в этом нет сомнений, но насколько утомительными стали их отношения! Взаимная неприязнь из деланной превратилась в самую настоящую. Теперь с трудом сдерживаемая дерзость, почти наглость неотесанного, лишенного всяких манер инженера не столько уже забавляет Лемона, сколько раздражает. То, что позволяет себе этот Макферсон, не лезет ни в какие ворота, и помыкать им стало почти приятно.

Звонок – это Рамона сообщает, что Макферсон уже здесь. Лемон начинает прохаживаться перед окном: девять шагов, поворот, девять шагов, поворот. Входит Макферсон, вид у него усталый.

– Вот так, значит, Мак. – Лемон указывает на кресло, а сам продолжает неторопливо расхаживать, глядя не столько на собеседника, сколько в окно. – Добыл нам сверхчерную программу, так что ли?

– Да. Фелдкирк сделал предложение и попросил передать его фирме.

– Отлично, отлично. Расскажи-ка мне поподробнее. Макферсон описывает систему, заказанную Фелдкирком.

– В большинстве компонентов системы нет ничего особенного, нужно только соединить их в одном устройстве, связать оперативной программой и запихнуть в достаточно маленький ящик. Но с двумя системами датчиков – для скрытного обзора местности и для обнаружения целей – тут возможны проблемы. Лазеры на углекислом газе, предложенные Фелдкирком, все еще на стадии лабораторных испытаний. Так что…

– Но ведь контракт сверхчерный, верно? Сугубо между нами и ВВС.

– Правильно. Но…

– У каждого метода есть свои недостатки. Это не значит, что мы не согласимся. Мы, собственно, не можем позволить себе роскоши отказаться от сверхчерного контракта, другого предложения может и не последовать. А в Пентагоне и сами понимают, что программа очень рискованная – потому они и пошли таким путем. И еще одна вещь, о которой не следует забывать: именно самые рискованные проекты приносят самые высокие прибыли. Как выглядит твой рабочий график?

– Ну…

– Ты достаточно свободен. Контракт по «Канадэр» я передам Бейли, и тогда ты сможешь полностью заняться этой штукой. Послушай, Мак. – Самое время воткнуть пару булавок. – Дважды подряд ты руководил составлением предложений, проигравших конкурс. Проекты оказались чересчур сложными, к тому же оба раза ты едва успел подать бумаги в срок. А ведь это крайне важно – подготовить предложение на пару недель раньше срока, показать ВВС, что тебе это раз плюнуть, что ты хорошо знаком с тематикой. Теперь ты получаешь сверхчерную программу, у которой вроде бы и нет никаких крайних сроков. Но в работе, организованной таким вот образом, минуя обычные каналы, самое главное – справиться с заданием быстро, пока не изменилась обстановка. Ты меня понимаешь?

Словно не слыша Лемона, Макферсон смотрит в окно, уголки его рта плотно сжаты. Лемон почти улыбается. Ведь точно, Макферсон так по сию пору и считает свои провалившиеся предложения лучшими из поданных; он все еще не понимает, что стремление к совершенству – недопустимая для нашего бизнеса роскошь. Проект должен обеспечивать высокую отдачу на каждый израсходованный доллар, а для этого необходим трезвый реализм. Именно то, что есть у Лемона. Именно то, что и обеспечило ему занимаемый сейчас пост. И на этот раз придется погонять стадо даже чуть строже, чем обычно.

Он прекращает расхаживать и тыкает в сторону Макферсона пальцем; Макферсон вздрагивает.

– Руководить проектом будешь ты – этого, как я понимаю, хотят ребята из Пентагона. Но я хочу, чтобы все было сделано быстро. Ты это понимаешь?

– Да.

Макферсон снова молчит, но все ясно и без слов – его глаза горят яростью и презрением. Это лицо читается так же легко, как буквы дорожного знака. СВОРАЧИВАТЬ ЗДЕСЬ. Теперь он пойдет на место и будет работать как заведенный; разобьется в лепешку, чтобы выполнить программу как можно скорее и сунуть ее Лемону в глотку. Вот и прекрасно. Именно такая работа и делает отдел Лемона одним из самых продуктивных в ЛСР при всех неисчислимых технических трудностях. Работа всегда выполняется.

– Закончишь предварительное техническое задание – сообщи мне. Потом полетишь в Вашингтон.

– Система поиска целей и управляющая программа, с ними так быстро не разберешься…

– Прекрасно. Я совсем не отрицаю, что есть вопросы, нуждающиеся в разрешении, они есть всегда и во всем, так ведь? Нужно только, чтобы они разрешались с предельной оперативностью. – Теперь самое время для малой дозы начальственного раздражения. – И я не хочу больше слышать, что кто-то там увяз в том или сем. Никаких отсрочек, я устал от оправданий объективными трудностями.

Пробормотав сквозь крепко стиснутые зубы нечто отдаленно похожее на «до свидания», Макферсон покидает кабинет. Лемон не может сдержать смеха, хотя отчасти взъярился и сам. Это какой же наглец! Просто забавно, на что приходится идти, чтобы заставить некоторых работать по-настоящему.

А теперь – последний на сегодня посетитель, Дэн Хьюстон. С Дэном Лемон видится часто. Вот вам человек совершенно иного, чем Макферсон, типа – слабее, конечно, в области техники, но при этом несравненно лучший в обращении с людьми. Они с Лемоном дружат еще с того давнего времени, когда вместе начинали работать в «Мартин Мариетте». Затем один и тот же охотник за головами заманил их обоих в ЛСР; Лемон получил тогда более высокую должность, причем с годами эта дистанция не сократилась, а выросла. Другой мог бы и обозлиться, но Хьюстон не из завистников. Его Лемон берет приветливостью и дружелюбием. Если на Дэна нажать, тот только обидится, помрачнеет и станет работать медленнее. Его нужно приободрить, не столько толкать, сколько тащить. Ну и, если уж по-честному, Дэн Лемону нравится. Хьюстон взирает на своего начальника с восхищением, они проводят много времени вместе – ходят на яхте, играют в бадминтон, гуляют по парку вместе со своими союзницами, Дон и Эльзой. Короче говоря – они дружат.

Поэтому Хьюстона он встречает сидя, и они смотрят в окно на яхты, которые возвращаются в Ньюпорт, лавируя против ветра. И дружно смеются, увидев особо грубую ошибку. Затем Лемон спрашивает, что там новенького с «Шаровой молнией», и Хьюстон начинает обычный скулеж.

Это – один из трех крупнейших контрактов фирмы, и внутренне Лемон кипит – серьезные задержки просто недопустимы. Но приходится сочувственно кивать.

– Никто так и не решил проблему минимального времени облучения, – говорит он, словно рассуждая вслух. – Слишком уж большие энергии. ВВС хотят, чтобы мы творили чудеса.

– Да, но, подписывая контракт, они были уверены, что мы эту проблему уже решили.

– Я знаю. – Конечно же, знает. Кому же еще и знать? Ведь именно Лемон одобрил ссылку на результаты Хантсвильских экспериментов. Все-таки Дэн бывает придурковатым… – Послушай, а ты привлекал к этому Макферсона?

– Ну, попробовал один раз… Он воспринял идею довольно кисло.

– Я знаю. – Лемон сокрушенно качает головой. – Но ведь Деннис с норовом, что твоя примадонна. – Тут нужно поосторожнее, ведь Дэн и с Макферсоном дружит. – Есть немного. Приведи его к себе, пусть поговорит с конструкторами, с программистами. Может, что-нибудь и предложит. Деннис будет занят своей собственной работой по новому проекту, но я скажу, чтобы он выкроил время. Нельзя же, в конце концов, день за днем с утра до вечера непрерывно работать над одной и той же темой.

– Нет, конечно. Обязательно получаются паузы – то одного ждешь, то другого.

Дэн, похоже, доволен; ему очень хотелось получить помощь. А у Макферсона отличное техническое чутье, тут уж не поспоришь.

Кроме того, в результате Макферсон тоже увязнет в «Шаровой молнии» со всеми ее заморочками. Лемон настолько зол на этого типа, что идея приводит его в восторг. Теперь нужно надавить посильнее – как знать, вполне возможно, что Макферсон вытянет программу из дыры, нравится она ему или нет. Превосходно.

Еще несколько минут ушло на обсуждение оснастки кеча, возвращавшегося к мысу Дана. Прекрасная яхта. Затем Лемон решил, что пора и домой.

– Сегодня я готовлю navarin du mouton, а это дело долгое.

Отпустив Хьюстона, Лемон спускается на служебную автостоянку к своей машине. Дверь «мерседеса» захлопывается с глухим, приятным звуком. Лемон ставит диск Рейнской симфонии Шумана, раскуривает сигару из кубинского табака, подкрашенного умеренной дозой МДМА, и выезжает на прибрежную магистраль, ведущую к Лагуна-Бич.

День прошел вполне удачно, а удача сейчас очень нужна. ЛСР является филиалом «Арго АГ/Блессман энтерпрайзис», одной из крупнейших транснациональных корпораций; президент ЛСР Дональд, Херефорд, прямой начальник Лемона, обосновался в Нью-Йорке – ведь он имеет заодно пост вице-президента «А/БЭ». Потрясающий человек, но только последние два года ему не нравится, как работает «Лагуна спейс рисерч». Известие о новом сверхчерном контракте немного снимет напряженность, вызываемую проволочками с «Шаровой молнией» и недавней серией проигранных конкурсов. Очень хорошо и вовремя. Лемон переходит на скоростную полосу, дает «мерседесу» волю.

Нет, точно нужно будет положить в navarin du mouton не одну дольку чеснока, а две. И добавить один – или даже два – листика базилика. А то в последний раз получилось как-то пресновато. Будем надеяться, что Эльза сумела найти хорошую баранину. Если, конечно, она вообще удосужилась выйти из дома.