Глава пятьдесят первая. Допрос в стиле военной разведки
Когти Орла
Земля была холодной, сырой ветер, забившись под рубашку, тысячей ледяных иголок колол тело.
Максимов стоял на коленях, закрыв глаза, чуть покачиваясь в такт не слышимой никем, кроме него, мелодии. Он ни на что не обращал внимания — ни на лопату, воткнутую перед ним, ни на наручники, стиснувшие запястья, ни на окруживших его плотным кольцом людей. Он не испытывал к ним ненависти, более того, он был им благодарен за эту минуту передышки. Лучшего подарка перед смертью они придумать не могли.
— Чего это он? — спросил один, прислушавшись к бормотанию Максимова.
— Не видишь, молится, — с сильным акцентом ответил другой.
— Гьятэй, гьятэй, хара гьятэй харасо гьятэй бо дзи со ва ка, — с каждым словом все громче стал шептать Максимов.
— Он что — не русский, да? — неуверенно спросил человек с акцентом.
— Але, гараж! Хорош косить, копать давай, хари-кришна гребаная. — Кто-то вполсилы пнул его в спину.
— Хан ня син го! — гортанно выкрикнул Максимов и вскинул вверх руки.
Наручники сами собой соскользнули с расслабленных кистей, сверкнув, высоко взлетели к черным веткам деревьев. Окружавшие его невольно подняли головы. Он схватил лопату и описал ею «восьмерку», потом еще, еще…
Их было шестеро. Теперь все они лежали у его ног. Тот, с безбожным кавказским акцентом, бился в судороге, прижав к себе перебитую пополам руку. Он закинул голову, казалось, острый кадык вот-вот разорвет кожу. Еще секунда, и он бы зашелся на весь лес диким животным криком. Черный штык лопаты с хрустом вошел в горло…
* * *
Самвел курил, развалившись на заднем сиденье «Чероки», стараясь попасть струйкой дыма в гладко выбритый затылок водителя. Когда удавалось, дым начинал клубиться над головой парня. Казалось, что от перенапряжения у того задымился мозг, как закипает радиатор у перегретого движка. Насколько Самвел знал, мозгов у водителя не больше, чем у запасного колеса джипа. Это и забавляло.
— Чего они телятся? — закрутил головой водитель. — Может, сходить, а? И двери в своей «девятке» не закрыли, лохи несчастные. — Он ткнул пальцем в серебрившуюся в темноте машину.
— Без тебя разберутся. Сиди и не егози. — Самвел набрал побольше дыма, прицеливаясь в мясистый затылок.
Вдруг на затылке образовалась темная точка, голову парня откинуло назад, а на лобовое стекло плеснуло серым месивом.
Только после этого Самвел услышал грохот выстрела. Близко, над самым ухом.
Максимов ткнул еще горячим стволом в лицо Самвела, тут же из рассеченных губ брызнула кровь.
— Сидеть, сука!
Самвел вытаращил глаза, из распахнутого окровавленного рта вырвался табачный дым.
— На лес не смотри, там все кончено. На меня смотри! — Максимов упер ствол в нос, заставил поднять голову. — Я задаю вопросы, Самвел, а ты быстро отвечаешь.
— Пошел ты! — Капельки вязкой кровавой слюны слетели с губ, заляпав белоснежный воротник рубашки.
— Понял. — Максимов рванул его за лацкан пальто, Самвел вылетел из кабины и распластался на земле. Максимов не дал ему подняться, надавив каблуком между лопаток. — Я задаю вопросы. Нет ответа — пуля в стопу. Молчишь — пуля в колено. Не тужься, не выдержишь. Когда дойду до локтей, ты успеешь рассказать всю свою поганую биографию.
Самвел захрипел, попытался вырваться, за что сразу же получил каблуком по позвоночнику.
— Вопрос первый. Кто меня сдал?
Самвел ощерился, зашептал перемазанными землей губами ругательства. Максимов вогнал пулю рядом с его головой.
— Пасть закрой, тварь! Отвечать только на вопросы. — Не дожидаясь реакции Самвела, он выстрелил, целясь в мысок лакированных туфель. Едва успел упасть на колени, вдавив скрюченное болью тело в землю. Заломил Самвелу голову вверх, не дав закричать.
— Га… Гаврилов, — прохрипел Самвел, закатывал глаза.
— Еще дырку сделать или будешь говорить?
— Буду. — Лицо Самвела сморщилось, как засохшая груша. Из-под плотно сжатых век выступили слезы.
— Гаврилов работает на тебя?
— Да.
— На чем взял?
— Старые дела. С камушками… Из Гохрана.
— Ты знал все с самого начала?
— Да. Он тут же заложил, что Служба решила найти Крота.
— Гога про нас знает?
— Нет.
— Почему?
— Он дурак. Заигрался. Его решили кончать.
— Раньше надо было. Зачем наезд на офис устроил?
— Не знал я про наезд. Гогина инициатива. Зачем мне вас мочить раньше срока?
— Логично. А сегодня зачем спектакль разыграл? Что узнать хотел?
— Деньги на тебе висят.
— И только из-за них меня сразу не убил?
— Да.
— Вот это напрасно. Выходит, и тебя, Самвел, жадность сгубила. Как последнего фраера. Решил, что Крот свалит Гогу, а ты уберешь Крота и все достанется тебе?
— Да! Дай подышать, больно!
— Потерпишь, — Максимов потерся лицом о плечо, стирая катящийся по щекам пот. — Что будет с людьми на даче, уже решил?
— Всех под нож. Сегодня ночью. — Самвел по-волчьи ощерился.
Недалеко над лесом в небе вспыхнули огни фейерверка. Ветер донес восторженные крики. Очевидно, в особняке день рождения входил в заключительную стадию.
— Вот козлы, даже лень было подальше отвезти, — беззлобно выругался Максимов.
Следующий залп фейерверка заглушил негромкий хлопок выстрела.
